Наконец, Антон замолчал и, сделав большой глоток вина, посмотрел на спутницу.

— Теперь вы.

Маша с таким удовольствием слушала рассказ Антона, наблюдала за всколыхнувшимися эмоциями от приятных и не очень воспоминаний, что факт того, что теперь настала ее очередь говорить о себе, совсем не радовал. Ведь она могла бы часы напролет слушать этот ласковый баритон, смотреть в серые глаза и на улыбающиеся губы. И непонятную слабость да дрожь в коленках чувствовать, когда в голове между строк говорившего проскальзывали отчетливые мысли о том, что эти глаза могут смотреть на нее иначе, губы говорить тише либо вовсе молчать так, чтобы в тишине был слышен только звук запыхавшихся сердец…

Маша встряхнула головой и откашлялась. Что такое сегодня на нее нашло?

— Обо мне? — переспросила она. — Да, собственно, наши истории схожи. Разница только в том, что у меня ни бабушек, ни дедушек не было и брак удачный… То есть… Ну вы поняли.

— Не совсем, — Антон внимательно изучал ее лицо, вглядываясь в мимику. — Я вообще мало вас понимаю. Есть женщины — раскрытые книги, где на первой же странице и завязка, и сюжет, и кульминация. Вы же настолько необычная, что я невольно связываю вас с «Бесконечной историей» Михаэля Энде — любимая книга моего детства.

— Кажется, пора за Олегом, — откашлялась Маша, пряча глаза. — Знаете, я не читала эту книгу. Возможно, прочту на досуге и пойму, что вы имеете в виду под словом «кульминация».

После последней фразы Мария застыла и неожиданно прыснула со смеху.

— Антон, вы всегда такой… — она замялась, подбирая слова. — Ну, такой… э… Простите, — и смех снова закружился в воздухе, невзирая на тщетные попытки удержаться внутри.

— За Олегом? Мария. Мы находимся здесь всего два часа! Не торопите время, оно итак неумолимо. Дайте ребенку немного свободы. Тем более, вы еще не подарили мне танец. Как смотрите на то, чтобы немного растрясти наш обильный ужин? Заодно расскажете мне на ушко, какой я, если рискнете, — в глазах цвета грозовых туч мелькнул озорной огонек.

— Так пригласите меня, — кокетливо повела плечиком Маша, — и узнаете — рискну я или нет.

Медленно поднявшись из-за стола, Антон приблизился к ней и, коснувшись руки, чуть слышно прошептал:

— Приглашаю.

Маша сжала предложенную ладонь и разрешила увлечь себя в центр зала.

— Знаете, а я люблю рисковать, — вызывающе прошептала она, почти касаясь губами мочки мужского уха. В этот же момент она почувствовала, как сильные руки еще крепче обняли ее, и, довольная, изучающе смотря Антону прямо в глаза, заговорила.

— Вы слишком воспитанный. Местами, правда. Слишком правильный. Самоуверенный и знаете себе цену. Вы никогда не сомневаетесь в верности принятых вами решений. А еще вы ни в чем не нуждаетесь… Поэтому, это я вас не понимаю, Антон. И все же я не собираюсь вас разгадывать, ведь вы не ребус, вы — человек. И у вас, между прочим, слишком приятный голос и слишком горячие руки.

«Отставить!» — голосом комдива мысленно рявкнул Антон сам себе, призывая проснувшийся инстинкт не ставить своего хозяина в неловкое положение. А ведь именно таким оно вот-вот может стать, потому что возбуждение нарастало с каждым прикосновением, с каждым словом этой девушки, которую сейчас он сжимал в объятиях и чувствовал ее бедро между своими. Прочистив вдруг запершившее горло, он сказал:

— Вы очень проницательны, но я даже не знаю, достоинство это или недостаток. Мне нравятся сообразительные женщины, но я не слишком люблю загадки, поэтому в отличие от вас, Мария, мне до жути хочется заглянуть на следующую страницу, не дочитав предыдущую. Да, я жутко любопытен.

Внезапно он засмеялся, и его рука скользнула чуть ниже дозволенной зоны талии. Было ли итальянское вино слишком пьянящим или атмосфера ресторана романтичной, а может это просто близость желанной женщины плавила мозги и давала волю чувствам… Но все, чего в эту секунду хотел Антон, это сжать упругие ягодицы, скрывающиеся под шелком вечернего платья, и, размазав по себе стройное тело своей спутницы, впиться в ее губы. «Эти чертовы сладкие губы, я до сих пор помню их вкус…»

С трудом приведя мысли в порядок, Антон аккуратно вернул горящую огнем ладонь на прежнее место чуть выше поясницы.

— Как вам ресторан? — поспешил он перевести разговор в нейтральное русло. — Кухня понравилась?

Внезапный вопрос заставил Машу опомниться, ведь ее губы странным образом уже находились в опасной близости от губ Антона. Она опустила голову и судорожно сглотнула.

— Да, спасибо, чудесный вечер, — прошептала Маша, втайне сожалея о том, что руки Антона снова пристойно лежали на ее талии. Хорошо, что хотя бы он мог контролировать свои действия, потому что она уже ничего не понимала. Все ее мысли были обращены в сторону стоящего вплотную мужчине, его смелых рук, четко очерченных губ и сильного тела.

— Что ж, тогда продолжим праздник живота! — усмехнулся Антон, — Лучано собственной персоной несет наш фантастический Семифреддо! Правда, вы пальчики оближете, гарантирую! — Антон кивнул в сторону приближающегося администратора заведения и проводил Машу за столик.

— Хорошо, уговорили, — сдалась она. — Но если мое платье треснет по швам…

— О-о-о, если ваше платье вдруг непостижимым образом треснет прямо на вас, это будет лучший вечер в моей жизни! — шутливо прошептал Антон и посмотрел на Машу таким взглядом, словно она уже стояла перед ним голая.

— Я сейчас, — Маша резко развернулась и помчалась в дамскую комнату. Скрывшись от этого будоражащего взгляда, она по привычке достала пудреницу, подправила макияж и ровно произнесла, глубоко вздохнув:

— Так, спокойно. Ты его не хочешь. Это вино. И долгое отсутствие секса. И усталость. Ты. Его. Не. Хочешь. Вот так, умница. А теперь соберись и, выпрямив спину, уверенным шагом возвращайся назад.

Антон выдержал пару минут и направился в сторону уборной. Зачем? Кто знает… Если даже он сам не понял, с чего вдруг сорвался с места и помчался, как идиот, за Машей. Темный коридор — отличное прикрытие. «Какого хрена я делаю?» — мелькнуло в хмельной голове, но ответ остался за кадром, поскольку открылась дверь и на пороге возникла та, ради которой он, как готовящий шалость ребенок, притаился в полумраке.

Шаг вперед, цепкое объятие, дурманящий аромат духов и, наконец, до одури сладкие губы. Мягкие, нежные, податливые… Не встречая сопротивления, его руки скользили по гладкой ткани платья.

«Вот тебе и спокойствие… О каком спокойствии может идти речь, если в темном коридоре прямо на выходе из… э… из дамской комнаты, тебя цапает мужчина, не давая шанса к отступлению, припечатывает к стене и несдержанно впивается своими губами в твои? А потом его руки сжимают твои ягодицы и прижимают так крепко…»

Дальше Маша уже не могла анализировать, ровно как и сопротивляться, и ее тело послушно выгнулось навстречу неожиданной ласке, а язычок жадно ворвался в его рот.

Мозг еще подавал Антону сигналы разойтись с миром, но какое там! Изящные руки, обвивающие сильные плечи, проворные пальчики, ныряющие в отворот рубашки… Пуговица, еще пуговица…

— Маша, — прорычал Антон прямо в ее губы, — если мы сейчас не остановимся, то я возьму тебя прямо здесь, в этом гребанном коридоре, на кафельной плитке…

В его взгляде плавился лед, сверкая темным серебром. Частое дыхание, дергающиеся желваки на мужественном лице; руки, впившиеся в Машины ягодицы мертвой хваткой. Он не хотел останавливаться, кто бы знал, как он не хотел прекращать это безумие!

Часто дыша, Маша положила ладонь ему на грудь и легонько оттолкнула.

— Антон, не здесь. То есть… Черт. Нам пора за Олегом.

— Наверное, вы правы, — снова пытаясь вернуть официальность в общение, поддержал он.

Кое-как приведя в порядок свою рубашку и душевное состояние, Антон взял Машу под локоть и вывел в зал. На самом деле только слепец не догадался бы, какие разряды летают между двумя этими людьми. А Лучано никогда не страдал слепотой.

— Антон Юрьевич, — уже встречал он за столиком, — я позволил себе упаковать ваш десерт в контейнер и подготовить счет. Смею предположить, вы захотите отведать лакомство в более уютной обстановке. И примите скромный подарок от заведения в честь вашего дня рождения — бутылочка вина, которое так пришлось по вкусу вам и вашей спутнице.

В очередной раз отметив собственный выбор ресторана, Антон вежливо поблагодарил администратора, прибавив к благодарности щедрые чаевые. Однако он не забыл ради приличия поинтересоваться:

— Мария, вы не против такого предложения?

— Идемте уже, — процедила она, на ходу бегло улыбнувшись администратору и вежливо с ним прощаясь.

«Интересно, это на улице жара не спадает или мне все еще нечем дышать?» — подумала на улице Маша.

— Странно, — послышался голос Антона, — больше десяти вечера, а жарко, как днем. Вам не кажется?

— Кажется, — согласилась Маша, думая только о том, чтобы побыстрее оказаться в такси. Как-будто уезжая от ресторана она могла убежать от Антона, а главное от самой себя.


Благодаря автопарку на парковке перед рестораном, уехать удалось быстро. И уже через полчаса Антон с Машей шли по знакомому двору за Олегом.

Добравшись, наконец, до двери юного именинника, Антон нажал кнопку звонка. Через минуту на пороге возник Генрих Аристархович, из-за плеча которого выглядывала миловидная женщина с забавными рыжими кудряшками.

— Антон и Мария, добрый вечер! Проходите, пожалуйста, испейте с нами чаю! — просиял недавний знакомый.

— Спасибо, вы так любезны, но мы только из ресторана — отмечали день рождения Антона, — пояснила Маша. — Поэтому, с вашего позволения, заберем Олега и откланяемся.

— Вот как! — воскликнул гостеприимный хозяин. — Это все хорошо, но дело в том, что мальчики так ускакались, что уже уснули. Если вы не будете против, пусть Олег ночует у нас, а утром я его приведу домой. К тому же, — Генрих Аристархович перешел на шепот, — мальчики болтали о том, что вместе отправятся с моей супругой на утреннюю пробежку.

— Как-то неудобно, — засомневалась Мария.

— Ничего неудобного! — воскликнул мужчина и украдкой подмигнул Антону. — Уверяю вас, все будет хорошо!

— И правда, зачем будить Олега? — согласился Антон. — Пусть отдыхает, вон, какой сегодня день насыщенный был!

Маша взвесила все за и против и пришла к выводу, что мужчины правы.

— Хорошо, — согласилась она, — только не стоит себя утруждать проводами, я сама за ним забегу.


Олег не ночует дома… От одной этой мысли по телу Маши забегали мурашки. И когда домой с Антоном возвращалась, приятная нега сладкой неизбежности томила своим ожиданием. Маша знала, чем закончится этот вечер, хоть и старалась убедить себя, что ничего не произойдет — дома они разойдутся по своим комнатам и заснут в одиночестве. Но вместе с тем она понимала, как нелепо выглядят ее попытки поверить в невозможное. Особенно когда оба настолько желают друг друга. И как же сложно не забывать дышать ровно, ведь Антон идет так близко и даже сжимает ее ладонь.

Приблизившись к подъезду, Маша уже плохо стояла на ногах. И дело вовсе не в выпитом алкоголе и не в духоте, что не желала сменяться вечерней прохладой. Просто рядом был Антон, который поддерживал ее за локоть, заставлял чувствовать его дыхание и исходящий от сильного тела жар. Она видела темные огни в его светлых глазах, она знала его тайные мысли и понимала, насколько они схожи с ее желанием.

— Антон, — сглотнула Маша, — поторопитесь.

Такие вещи не надо повторять дважды. Антону сразу стало ясно, что она имеет в виду, ведь сам он уже сгорал от нетерпения, с трудом подавляя возбуждение, нарастающее с каждым прикосновением к этой женщине. Соблазнительные образы будоражили его сознание, опережая текущее время, и Антон не мог дождаться момента, когда сможет воплотить все, что нафантазировал его одурманенный мозг. Оказавшись в лифте, два взрослых, сгорающих от желания, человека, не смогли больше сдерживаться. Резко прижав стройное тело спутницы, Антон впился в ее рот жадным поцелуем.

Мария с радостью приняла ласку, сопроводив поцелуй едва слышным стоном. Нетерпеливые пальчики нырнули за ремень брюк лишь на долю секунды, но этот жест показался настолько интимным и обещающим, что Антон хрипло прошептал:

— Маша, у тебя был секс в лифте? Потому что если ты еще раз это сделаешь, он точно будет!

— Что сделаю? — Маша притворно распахнула глаза, уже подернувшиеся поволокой, и, скользнув пальцами по вороту его рубашки, облизнула губы.