Элизабет Бойл - Случайный поцелуй

Нет, он сделан из крепкого материала. Его этим не проймешь. Он пользуется дурной славой. Разорившийся человек, одиноко живущий в ссылке, он не допустит, чтобы вид дамских слез сбил его с толку. Так что пусть доедают свои сосиски, и с глаз долой!

– Хорошо, но если через час вы не уедете, – сказал он мисс Портер, указывая на каминные часы, – я пошлю за судьей.

– Право, милорд, как же без завтрака? – вмешался Бердуилл, вторя стенаниям Пиппин и встав на сторону гостей. – Это уж чересчур.

Джек молча пожевал губами и совершил ошибку, взглянув на Пиппин, в ее большие влажные голубые глаза.

– Ладно, – выдавил он. – Накормите их завтраком. Но потом проследите, чтобы мисс Портер и эти юные леди отправились…

– К вашему Капризу, – бойко вставила одна из близнецов.

– Куда?

– К Капризу.

У девчонки хватило нахальства оттеснить учительницу и выйти вперед.

Джек подозревал, что стоит перед будущей патронессой балов «Олмака». Через несколько лет весь свет пойдет у нее на поводу.

– Мы горим желанием сделать эскиз вашей башни, – сказала девочка. Ее слова больше напоминали команду, чем просьбу.

Еще не хватало, чтобы ему школьницы приказывали!

– Это не туристический объект.

– Наоборот, – смело возразила девчонка. Повернувшись к Пиппин, она сказала: – Кузина, путеводитель у тебя?

Пиппин кивнула и протянула толстый том в кожаном переплете.

– Страница семьдесят четыре.

Не полетам решительная девица перелистала книгу и, найдя нужную страницу, вручила ему.

– Будьте так добры, милорд, прочитайте, что пишет мистер Биллингсуорт. – Она указала абзац и посмотрела на Джека таким неотразимым взглядом, что он, сам того не желая, принялся читать.

Каприз Олбина – эффектный образец классической архитектуры, который не следует пропускать путешественнику, отважившемуся забраться в столь уединенное место на суссекском побережье. Леди Джозефин Тремонт, владелица Тислтон-Парка, радушная хозяйка и всегда рада принять гостей. Хотя некоторые считают ее эксцентричной, автору по собственному опыту известно, что она на редкость очаровательная дама, которая обожает потчевать гостей местными историями и…

Абзац был длинный, но у Джека не было ни времени, ни терпения читать эту чепуху.

Да, без шарма леди Джозефин тут не обошлось! Что было такого в его тетушке, что заставляло всех мужчин в возрасте от пятидесяти до ста лет превозносить старушку так, словно она была самой Венерой?

– Мисс… – начал он, обратившись к стоявшей перед ним девушке.

– Мисс Фелисити Лангли, милорд, – благопристойно ответила она, потом кивнула через плечо: – Моя сестра, мисс Талия Лангли, и моя кузина, леди Филиппа Ноулз.

– Приятно познакомиться. Но я могу сказать только две вещи о вашем… – Джек повернул книгу и прочитал фамилию автора, – мистере Биллингсуорте. Во-первых, теперь у Тислтон-Парка новый владелец.

– Да, но… – начала девушка.

– И во-вторых, в отличие от моей тетушки у меня нет времени пересказывать местные истории. Более того, башня закрыта для посетителей. Поэтому я вынужден снова повторить, что вы и ваша учительница здесь нежеланные гости.

– Завтрак, – услышал он шепот Пиппин, ее огромные глаза не отрывались от стоящих на буфете подносов.

Сестры Лангли наградили его взглядом, по которому было ясно, что они считают его самым большим грубияном среди лордов, а их отвратительная собачонка вновь заинтересовалась его сапогами.

Даже Бердуилл имел смелость проявить неповиновение и покачал головой за спиной хозяина. Но именно уничтожающий взгляд мисс Портер задел Джека за живое. Было совершенно ясно, что ничего другого она от него и не ожидала.

Это оскорбило Джека до глубины души. А чего он хотел? Прежде всего остаться в одиночестве, чтобы стайка любопытных, как кошки, девчонок не бродила по его владениям.

Чем грубее он будет себя вести, тем скорее эти девицы сбегут из Тислтон-Парка и растрезвонят о его невоспитанности и негостеприимстве по всей Англии.

Именно этого он хотел, а не внимания и расположения некоей старой девы, хоть она и рыжеволоса, а под ее строгим платьем скрываются соблазнительные формы.

Джек стиснул зубы, напоминая себе, что теперь он пропащий человек, грубиян и невежа, а не джентльмен и уж никоим образом не повеса, которым когда-то восхищался весь свет.

Утренняя стычка походила на сражение, которое он выиграл только отчасти.

– Хорошо, подайте им завтрак, Бердуилл. Но никаких гуляний, никаких осмотров башни. После того как вы опустошите мою скромную кладовую, уважаемые дамы, я хочу, чтобы вы уехали и я смог обрести покой в собственном доме.

Судя по выражению их лиц, Джек достиг своей цели. Не взглянув на рыжий локон, грозящий вырваться из безупречной прически мисс Портер, он стремительно вышел из комнаты.

Бывают моменты, когда и повесе приходится спасаться бегством.

Когда невыносимый лорд Джон ушел, Миранде стало гораздо легче владеть ситуацией.

Проще овладеть собой, утихомирить пустившееся вскачь сердце, успокоить растревоженные чувства. Как этот распущенный человек смог перевернуть ее душу? Что в нем такого?

«Наверное, его поцелуй», – подсказал ей тоненький внутренний голос.

Подумаешь, поцелуй!

Нет, тогда в школе мисс Эмери она была права. Лорд Джон действительно ужасный человек. Миранда сама не понимала, с чего решила, что у него есть какие-то понятия о чести. Его состояние свидетельствует о ночи, проведенной… Нет, лучше не строить предположений, как провел ночь Безумный Джек Тремонт.

Однако, оправившись от шока после новой встречи с лордом Джоном, Миранда призналась себе, что его грубость сослужила ей хорошую службу, рассеяв ее нелепые фантазии.

После его ухода ей стало легче рассуждать здраво. Она знала, что прежде всего нужно позволить Пиппин как следует позавтракать, иначе придется терпеть ее жалобы и стенания, пока не появится новая возможность перекусить.

Кто знает, когда в этом отдаленном и явно негостеприимном уголке Англии они встретят радушного хозяина и приличную кухню.

Поэтому они ели быстро, Миранда поторапливала девочек скорее покинуть этот дом.

– Не думаю, что он позовет судью, мисс Портер, – сказала Пиппин, оглядываясь на уставленный блюдами буфет.

Фелисити подняла глаза от своей тетрадки, куда, вероятно, вносила поправки относительно достоинств лорда Джона.

– Не знаю, не знаю. – Она быстро отщипнула кусочек булочки, лежавшей на тарелке сестры, и торопливо запила чаем. – Мне из авторитетных источников известно, что мужчины его возраста склонны к приступам меланхолии.

Мужчины его возраста? Миранда сжала губы, чтобы не рассмеяться. Этим юным созданиям лорд Джон казался древним старцем.

На взгляд Миранды, он выглядел… Господи, ее совершенно не волнует, как он выглядит. Лорд Джон определенно уже не тот красавец гуляка, которым был несколько лет назад. Время наложило благородную патину на его скульптурные черты, придав ему властный и суровый вид, а седина на висках добавила ореол таинственности, заставляя задуматься, как он провел эти девять лет.

«Послушай, Миранда, – сказала она себе, – нет здесь никакой тайны. Разве такой повеса, как Безумный Джек Тремонт, может изменить свой характер?! Даже бушевавший минувшей ночью страшный шторм не удержал его от греховного занятия».

Талли, казалось, не разделяла антипатии сестры к тридцати с хвостиком годам лорда Джона.

– Я по-прежнему думаю, что он похож на пирата, – сказала она, складывая салфетку, и положила ее на стол.

Миранда собиралась ее упрекнуть, но слова девочки отдались в ее душе набатом, предупреждающим о беде. По спине у нее пробежал холодок.

«Я по-прежнему думаю…»

По-прежнему!

Миранда вопросительно посмотрела на Талли. Вдруг их приезд в Тислтон-Парк показался ей не таким уж случайным.

– По-прежнему, мисс Лангли? Вы не первый раз встречаетесь с лордом Джоном?

Талли как раз потянулась к чайнику. Ее рука застыла в воздухе. Предательский румянец выступил на щеках, ответив на вопрос лучше любой правдоподобной истории, которую девочка сочинила бы, чтобы скрыть оплошность.

Фелисити продолжала писать свою «Летопись», словно ничего не произошло. Миранда подозревала, что эта девушка способна выкрутиться, даже если ее обвинят в государственной измене.

Оставалась еще Пиппин, последняя сторона этого хитрого треугольника и, надо сказать, самое слабое звено. Ее поведение окончательно подтвердило подозрения Миранды. Казалось, девушка готова бросить с таким трудом завоеванный завтрак.

Для Миранды этого было достаточно.

Девчонки ее провели. Они с самого начала задумали заехать в Тислтон-Парк. Миранда боялась признаться себе, что сделали они это совсем не по тем причинам, о которых притворно щебетали.

«О, мисс Портер, можно нам заехать в Тислтон-Парк, зарисовать башню? Башня Каприз! Это так романтично. Ну пожалуйста, можно?»

Как невинно звучали их мольбы вчера утром. И как глупа была она, поверив им!

Но почему? Почему Тислтон-Парк? Миранда снова посмотрела на Фелисити, на ее подробную «Летопись», и ответ обрушился на нее как внезапный ливень.

Господи, неужели они явились сюда, рассчитывая, что одна из них может составить партию с этим повесой, о котором идет дурная слава? У Миранды сердце сжалось. Лорд Джон и одна из этих девочек? Да это же абсурд! Она не допустит, чтобы их скандально известный хозяин обманул невинных девушек. Теперь он знает о происхождении ее подопечных, понимает, какое у них приданое, и его твердое желание остаться одному может измениться.

Тислтон-Парк явно не процветает и не дает средств, чтобы жить на широкую ногу, как лорд Джон привык в Лондоне. Соблазн богатого приданого, возврата к расточительной и разгульной жизни достаточно велик, чтобы выманить его из мрачного чрева дома.

От этой мысли ее охватила паника.

Миранда вскочила на ноги и начала действовать.

– Мы чересчур злоупотребляем гостеприимством лорда Джона, – объявила она. – Давайте укладывать вещи. – Не обращая внимания на протесты Пиппин из-за незаконченного завтрака, Миранда решительно добавила: – Сейчас же.

Девочки слишком хорошо знали свою учительницу, чтобы продолжать возражать. Они неохотно поднялись из-за пиршественного стола, явно не выполнив свои намерения, какими бы они ни были.

Пиппин была не из тех, кто пренебрегает едой, поэтому взяла со стола булочку и раздумывала, не прихватить ли пару сосисок.

Миранда знала, что должна выбранить девушку, но не рисковала спровоцировать бунт.

Она на вражеской территории с тремя помешанными на повесах девицами. Единственный выход – как можно скорее увезти их из Тислтон-Парка. Подальше от лорда Джона Тремонта. Прочь от знаменитого похитителя сердец, с которым этим девушкам лучше никогда не встречаться.

Джек вихрем влетел в свою спальню и сбросил промокшую одежду. Он был решительно настроен исполнить то, что считал своим долгом – как следует отдохнуть. Забравшись в огромную кровать, он с головой укрылся одеялом и приказал себе спать.

Но несмотря на то что он всю ночь провел на ногах, сон не шел к нему. И Джек точно знал, что тому причиной.

Мисс Портер и ее подопечные. Какой тут, к дьяволу, покой, когда в его доме толпа женщин?!

В самом деле, он проявил великодушие, дав им час на сборы. Но сейчас это казалось безрассудством. Джек лежал в постели и думал, что у его незваных гостий есть тысяча и один способ погубить его жизнь.

Особенно у острой на язык мисс Портер.

Джек повернулся на другой бок и закрыл глаза. Ему не хотелось в этом признаваться, но с тех пор, как он налетел на нее в школе мисс Эмери, дерзкая рыжеволосая особа и ее таинственная пуговица не выходили у него из головы.

Джек уговаривал себя, что его пленили ее волосы. Он всегда питал слабость к рыжеволосым красавицам. Но в этой женщине было что-то еще… какая-то настороженность в глазах, и это вызывало острое желание разгадать ее тайну.

Наверное, ему нужно время от времени выбираться в Лондон, как всегда советовал ему Темпл. Снимать будоражащую кровь тревогу в каком-нибудь борделе. Но даже не это влекло его в город…

Джек тряхнул головой. Он сжег за собой слишком много мостов, чтобы получить в Лондоне передышку. Нет, к лучшему или к худшему, его жизнь теперь прочно связана с Тислтон-Парком.

Тетушка Джозефин позаботилась об этом.

Лондон

Четыре года назад

Тук! Тук! Тук!

У Джека стучало в висках. Он знал, что этот стук – предвестник затяжного похмелья, расплаты за трехдневное пьянство и угар азарта. Лорд Джек Тремонт всего несколько часов назад вернулся домой после одного из своих знаменитых загулов и определенно не желал, чтобы его беспокоили.

Кроме того, насколько Джек помнил, в прошлую ночь он выиграл, так что у дверей не может быть кредиторов.