М. Стоун - Смена власти

— Так ты думаешь, она не замешана во всем этом? — спрашивает он, качая головой, и в его голосе слышится сомнение.

— Я не думаю, что она абсолютно невиновна, но не могу поверить, что она полностью ответственна за все.

Я останавливаюсь на мгновение, чтобы поразмыслить над всем тем, что произошло.

— Трей думает, что, возможно, у Томми и Карли был роман, и поэтому Виктор перестал ей доверять.

— Он, должно быть, занятой человек, — Энтони поглаживает подбородок большим и указательным пальцами. — Я не думаю, что мог бы так использовать женщин. Мне бы пришлось полностью забыть про совесть.

— Я совершенно убеждена, что у него нет совести, — отвечаю я, выражая свое твердое мнение. — Я не стала бы ему доверять дольше, прежде чем могла бы кинуть его.

Меня передергивает от мысли о том, что он одновременно спал с Ванессой, Лив и Карли. Это только три женщины, о которых мы знаем, а их может быть больше. Аромат одеколона Трея резко врывается в мои мысли.

— До сих пор Томми не заходил слишком далеко, — выдает Трей. — На самом деле, он даже не покидал офиса. Надеюсь, он собирает свои вещи.

— Значит, ты за ним следишь. Я думала, что мы тебе надоели, — я поворачиваюсь и сужаю глаза.

— Нет, я никогда не устану от тебя, — он проскальзывает на сиденье рядом со мной и целует меня. — Хотя я мог бы использовать немного пространства между нами и нашим сопровождающим, — добавляет он, глядя на Энтони.

— Да, ладно. Если хотите знать правду, я уже немного устал находиться рядом с двумя подростки, которые липнут друг к другу, — он оборачивается, бросая на нас взгляд, которым можно было бы разрезать стекло. — Словно до этого вы никогда не трахались, — издевается он, усмехаясь своей шутке.

— Вообще-то, я просто никогда раньше не хотел быть с кем-то другим так сильно, — шепчет Трей, закатывая глаза.

— Я — тоже, — отвечаю я, ощущая полноту в своем сердце, которой мне не хватало всю жизнь.

Не могу дождаться, когда все это закончится, чтобы иметь возможность вернуть наши жизни обратно, и делать все, что захотим. Нас словно взяли в заложники. Мы должны просчитывать каждый шаг, делать все с одобрения Энтони, и все равно, я все еще чувствую себя параноиком.

Я поворачиваюсь и смотрю на Энтони, который, кажется, увлекся изучением газеты.

— Хорошее упражнение по самоконтролю, — говорю я Трею, скользя рукой по внутренней стороне его бедра. — Мне нравится мужчина, который контролирует свои эмоции и желания.

— Я тебе покажу самоконтроль, — говорит он, полулежа на своем месте и закрыв глаза. — Мы будем на месте через тридцать минут.

— Ты можешь просто включить и выключить его, как выключатель света, а? — спрашиваю я его, проходя рукой по его выступающей выпуклости. — Хм, эта штука все еще на месте.

Я слегка поглаживаю его кончиками пальцев.

— Эй, вы двое, — стонет Энтони. — Я пытался игнорировать вас, но….

— Поговори с ней, — бросает Трей, даже не открывая глаз. — Это она дразнит.

Я смотрю на него, и теперь он ухмылялся от уха до уха.

— Думаю, у меня запланирован для тебя маленький сексуальный сюрприз, Трей.

Маленький сексуальный сюрприз, да? Интересно, что это повлечет за собой? В моем мозгу проносятся несколько сексуальных сценариев, о которых я думаю до конца полета. Когда пилот информирует нас, что мы готовимся к посадке, я действительно ощущаю облегчение. Я больше ни минуты не могу сидеть здесь рядом с Мэнди, не имея возможности прикоснуться к ней. С тех пор как мы впервые встретились, я хочу заниматься с ней любовью каждый раз, когда мы находимся в воздухе.

— Все в порядке? — спрашивает Мэнди, пока я вынужден справиться с несколькими вещами, приводя кресло в вертикальное положение.

— Лучше и быть не может, — стону я сквозь зубы.

Боль, которую я испытываю только усиливается после того, как я сажусь прямо. — Тебе запрещено носить шорты и юбки на рейсах, если только на них не будет шанса для внеклассных занятий.

— Хорошо, с этого момента я позволяю тебе выбирать для меня одежду, — отвечает она, толкая меня в бок. — Подожди, посмотрим, что я надену в следующий раз.

— Если будет следующий раз, то я размещусь в задней части самолета, — говорит Энтони, наклоняясь в нашу сторону. — Может, я захвачу с собой пару беруш и маску для глаз, чтобы спать весь рейс.

— Отличная идея, — соглашаюсь я.

После посадки мы ожидаем машину. Я вижу черный лимузин, припаркованный в стороне от ангара, так что, кажется, все готово.

— Просто возьми то, что тебе необходимо сейчас, все остальное отнесут в лимузин, — говорю я Мэнди, пока она достает сумку из верхнего отсека.

— У нас не так много вещей, — издевается она. — Прости, но я никогда не буду той, кто не способен нести свой собственный чемодан. К тому же, у него имеются колесики.

— Дело не в этом, — отвечаю я со смехом. — Я просто не знаю, хватит ли нам для всего места.

— Там много места, — она делают паузу, глядя на сумку, а затем на Энтони.

— Оставь сумки, — говорит ей Энтони. — Ты не захочешь таскать их везде с собой. Рэй и я убедимся, что с ними будет все тип-топ.

— Ладно, — вздохнула она. — Разве мы не едем все вместе?

— Нет. У нас с тобой имеются кое-какие дела, так что Энтони с Рэем поедут на другом автомобиле, — объясняю я, пытаясь вести себя как можно более таинственно.

— О, так мы поедем на грузовике? — спрашивает она, выгнув бровь? — Ты уверен, что хочешь быть замеченным в момент, когда будешь выходишь из этой штуковины?

— Может быть, сегодня утром ему доставили еще один пуленепробиваемый «Land Rover», — встревает Энтони. — Знаешь ли, он любит только черные автомобили.

— Черт, я даже не подумал об этом, — отвечаю я с ухмылкой. — Ты все еще обижен, что мне не нравится твой «Suburban» поносного цвета, не так ли?

— Ой, сейчас он стал уже поносного цвета? — он ударяет себя кулаком по груди, как будто его поразили в самое сердце.

— Ты можешь быть такой задницей, — упрекает меня Мэнди, качая головой.

— Я знаю. Прости, Энтони, — отвечаю я, пробираясь к передней части самолета.

Мне не терпится увидеть лицо Мэнди, когда увидит, на чем мы поедем.

Папа быстро идет к нам, когда мы спускаемся по лестнице. Он, безусловно, рад встретиться с нами. Полагаю, что без мамы ему стало легче. Я ставлю сумку на землю и обнимаю его.

— Рад тебя видеть, — говорит он, сжимая меня крепко в своих объятиях. — Я волновался за вас.

— Знаю, — отодвигаюсь от него и улыбаюсь. — Это — Энтони, — сообщаю я ему, представляя их друг другу. — Он спас наши задницы пару дней назад.

— Я знал, вы двое не сможете удержаться, чтобы не поиграть с огнем, — отвечает папа, сразу демонстрируя нам свое раздражение. — А я только исходил всю кухню вдоль и поперек.

— Знаю. Я даже могу представить, как ты шагаешь туда-сюда с чашкой кофе в руке, — я еще раз обнимаю его. — Но теперь все безопасно.

— Я не выпускал их из виду с тех пор, как мы встретились, — заверяет его Энтони.

— Да, он спал между нами, и мы душ принимали вместе, — добавляет Трей, убедительно морща лицо. — Он с нами… все время.

— Боже! Ты все еще не пришел в себя? — спрашивает Энтони с шокированным выражением на лице. — Что за черт в тебя вселился?

— Не знаю, — усмехается Трей и хлопает его по плечу. — Думаю, я просто слишком устал или что-то на подобие того. Мне действительно не следовало вываливать на тебя это дерьмо.

— Особенно, когда я спасаю твою задницу, — он сужает глаза. — Не хотелось бы видеть тебя мертвым.

— Ладно, ребята, давайте погрузим ваши вещи в машину, — предлагает папа, протягивая руку к моим сумкам. — У тебя есть дела получше, чем слушать ругань.

— Они просто дурачатся, — уверяю я его. — У всех этих ребят хорошее чувство юмора. Где твой грузовик?

— Дома. А что? — он бросает на меня любопытствующий взгляд.

— Ну, Трей сказал, что ты пригонишь дополнительный автомобиль для нас, — отвечаю я, оглядываясь на Трея.

— Да, но я подумал, что тебе лучше иметь собственную машину, чем ездить на моем старом грузовике, — отвечает он, кивая головой в сторону ангара. — Я загнал ее вчера вечером, так что мне позволили оставить ее внутри.

В то время, пока ребята устраиваются в лимузине, загружая багаж, я направляюсь в ангар. У меня челюсть чуть не падает на пол, когда я поворачиваю за угол и вижу черный блестящий Мустанга GT кабриолет 65 модели. Блестящие хромовые вставки и сверкающие хромированные колеса идеально подходят к безупречно черному цвету. Обходя машину, я замечаю, что она точно такая же, как была у моей мамы, только выглядит, как совершенно новая.

— Откуда она взялась? — спрашиваю я Трея, когда он входит в ангар. — Она точно такая же, как была у моей мамы. Думаю это даже К-код.

— Это твоей матери, — отвечает он с ухмылкой. — Я купил ее у твоей сестры на следующий же день, как мы вернулись в город.

— Но она выглядит абсолютно новой.

Я пробегаюсь рукой вдоль идеально отполированного переднего правого крыла, затем поворачиваюсь к нему, почти потеряв дар речи, ища объяснений.

— Твой отец загнал ее в салон на несколько дней. Похоже, они проделали большую работу, — отвечает он, обходя машину. — Удивительно, что хорошая шлифовка и небольшое лаковое покрытие делает со старым автомобилем.

— Дарла отдала ее тебе? — спрашиваю я, все еще находясь в шоке.

— Она и Билл нуждались в деньгах, они не были полностью заинтересованы в самой машине, — объясняет он. — Я поговорил с дилером классических машин в Нью-Йорке, и он думал, что такая могла бы стоить около пятидесяти тысяч, так что я предложил им эту сумму. Она тут же взяла деньги.

— Пятьдесят штук? Я не заплатила бы ни копейки больше тридцати пяти штук, — сообщаю я ему. — Неудивительно, что она отдала ее тебе без боя. Сколько ты вложил в нее?

— Всего пять тысяч, — говорит он, обхватывая рукой мою голову и притягивая к себе для поцелуя. — Ничего страшного, я просто хотел, чтобы у тебя была машина. А теперь давай прокатимся.

Увидеть выражение лица Мэнди, когда она поняла, что это на самом деле старый Мустанг ее мамы, стоило каждой потраченной на нее копейки. Я знаю, как сильно она любит водить ее, поэтому и был полон решимости вернуть ее Мэнди. Я рад, что Дарле и Биллу не очень-то была нужна эта машина.

— Спасибо, дорогой, — говорит она, поворачивая ключ зажигания и запуская двигатель. — Ты даже не представляешь, как я счастлива быть за рулем этой старой машины.

Она включает передачу и нажимает сцепление, вызывая своими действиями пронзительный визг шин.

— Езжай осторожно, — говорит ей Рэй, когда мы притормаживаем рядом с ним. — Урна с прахом твоей матери находится в багажнике, так что ты можешь развеять ее прах, если захочешь.

— Ты не хочешь сделать это вместе со мной? — спрашивает она со смущенным видом.

— Нет. У вас с ней была общая любовь к этому месту, так что давай, — отвечает он, пока она гладит его по руке. — Возвращайся домой, и мы поужинаем.

— Ладно, папочка, — отвечает она с нежной улыбкой, медленно отпуская сцепление, и мы начинаем плавно двигаться по дороге к шоссе.

— Я рад видеть, что ты знаешь, как правильно отпускать сцепление, — дразню я ее, пытаясь снять возникшее напряжение.

— Хмм, — единственное, что она произносит в ответ, когда поворачивает на шоссе и разгоняется до третьей передачи.

— Ты должен признать, так намного веселее! — она подмигивает и посылает мне красивую улыбку.

— Надеюсь, урна не летает там по багажнику, — усмехаюсь я, напоминая, что ей следует быть немного осторожнее.

— О, мама, вероятно, хотела бы покататься на этой машине, — парирует она со слепящей улыбкой. — В конце концов, это она научила меня так водить.

Я могу представить их обеих, несущихся по шоссе с раздувающимися от ветра волосами.

Мы оба молчим, пока несемся по дороге, обдуваемые теплым ветерком. Находиться здесь среди деревьев и двигаться вдоль ручья — вот настоящий способ расслабиться, что невозможно сделать нигде в городе. Люди, считающие прогулки по Центральному парку расслабляющими, никогда, видимо, не бывали в таких местах. Деревья начинают редеть, когда мы приближаемся к длинному мосту, пересекающему ручей, и я понимаю, что мы приближаемся к ее любимому месту. После пересечения моста она замедляется и сворачивает на гравийную дорожку. С каждым новым поворотом и каждой пройденной милей я замечаю, как на ее лице отражается тревога и беспокойство. Если бы она знала, что ждет ее за следующим поворотом.