Бренда Джойс - Смертельные иллюзии

– Ты серьезно?

Она кивнула:

– Как ты можешь винить себя?

Он мог – и так будет всегда.

– Если ты не считаешь меня виноватым, почему отказывалась возвращаться домой? Почему избегаешь меня?

Она помолчала.

– Уже слишком поздно, – наконец произнесла Ли Анна.

– Слишком поздно?

– Что бы ты ни говорил, прошлое всегда будет с тобой. И размолвки, и ложь, и любовь, и ненависть. Все останется неизменным. – Ли Анна побледнела, ее била нервная дрожь.

– Что ты такое говоришь? – воскликнул Брэг, хотя все понял.

Она пожала плечами. По лицу катились слезы.

– Нам уже поздно думать о втором шансе. Не сейчас. Не в таком положении, Рик.

– Твоя карета с шестеркой лошадей привлекает ненужное внимание, – заметила Франческа, выбираясь из ландо. Прохожие останавливались посмотреть на них, четверо мужчин, выходящих в этот момент из бара, застыли, открыв рты.

– Думаю, это ты привлекаешь слишком много внимания, – пробормотал Харт, предлагая ей руку. Его взгляд скользнул по яркому бирюзовому платью и бархатной накидке глубокого синего цвета.

Франческа только сейчас поняла, насколько они выделялись из толпы, выходящие из шикарной коляски в элегантных вечерних туалетах. Мужчины, стоявшие у дверей бара, были одеты в линялые шерстяные рубашки и брюки с заплатами. Они были пьяны. Франческа оказалась единственной женщиной на всей улице.

– Джоэл, сначала мы отведем домой тебя, а потом отправимся к миссис О’Нил. Уже поздно, мама будет волноваться.

– Дома никого нет, – сказал Джоэл. – Все ушли, а мне оставили записку. Они пошли ужинать, представляете, с вашим братом.

Франческа была поражена.

– Мэгги сейчас с моим братом? – Она повернулась в сторону дома. – Может, они уже вернулись?

– Света нет, – сообщил Джоэл. – Значит, не вернулись.

Франческа посмотрела на окна, которые, по ее предположению, принадлежали квартире Кеннеди, и, удостоверившись, что они действительно темные, спросила с улыбкой:

– Интересно, куда они пошли?

– Ты ненасытна, – прошептал Харт, склоняясь к ее уху. – Это становится очевидным.

Она улыбнулась в ответ и ответила так же тихо, чтобы Джоэл ее не услышал:

– Ничего не могу с собой поделать. Так интригующе. Мой брат и Мэгги. Похоже, он заинтересовался ею.

– Я бы посоветовал не вмешиваться в их отношения, – произнес Харт с лукавой улыбкой. – Если сможешь сдержаться.

– Смогу, конечно, – возмутилась Франческа.

– Увидим. – Харт сжал ее руку. – Веди, Джоэл.

Мальчик с радостью выполнил указание, и через несколько минут Гвен О’Нил уже открывала им дверь.

– Мисс Кэхил! – Она была бледна, а покрасневший нос и опухшие глаза подтверждали правоту Джоэла. Женщина определенно долго плакала.

– Миссис О’Нил, мой жених Колдер Харт. Уже поздно, но не могли бы мы войти? Мне бы хотелось помочь, – добавила она.

Гвен сжала ручку двери и кивнула. Когда они вошли в комнату, женщина захлопнула и заперла дверь.

– У меня аллергия, – прошептала она, потерев глаза. – Сенная лихорадка.

Франческа обратила внимание, что занавески, отгораживающие дальний угол комнаты, задернуты, значит, Бриджид спит.

– Чем я могу помочь? – спросила она, касаясь пальцами ладони Гвен. – Произошло что-то, о чем нам неизвестно? О чем вы нам не рассказали? – Франческа старалась говорить тихо.

Гвен покачала головой, готовая опять разрыдаться.

– Что случилось? Всего несколько часов назад вы спокойно беседовали со мной и комиссаром полиции. – Франческа спиной почувствовала, как напрягся Харт. Зачем она только вспомнила Рика Брэгга?

– Раньше я думала, мне это мерещится, – пролепетала несчастная.

– Что мерещится? Вам опять кажется, что за вами следят?

– В городском омнибусе, – хрипло сказала Гвен. – Я уверена, он буравил мне взглядом спину, клянусь, потом я прошла пешком несколько кварталов. Все было нормально, и, знаете, я подумала, может, просто все это выдумала?

– Что изменилось с нашей дневной встречи? – настаивала Франческа.

Гвен нервно сглотнула:

– Я его видела. Там, внизу, на улице. Он и сейчас там, стоит в дверях бара. Я заметила, что он рассматривает наши окна, мисс Кэхил. Я уверена!

Франческа попыталась вспомнить человека, застывшего прямо в дверях с открытым ртом, когда они выходили из ландо.

– Попробую выяснить, – неожиданно предложил Харт.

– Отличная мысль, – оживилась Франческа. Харт направился к двери, а Джоэл побежал следом. Франческа постаралась отвлечь Гвен и отвести подальше от окна, в которое та постоянно выглядывала. Кажется, она поняла план Харта. – Колдер, будет лучше проехать мимо в коляске…

– Я справлюсь, дорогая. – В голосе его появился задор. Они с Джоэлом вышли.

Франческа испытывала огромное желание понаблюдать за происходящим, сердце забилось от восторга. Если Гвен права и за ней кто-то следит, то этот человек вполне может быть Резальщиком. А это значит, что Харт будет следить за убийцей.

Следующая мысль заставила ее содрогнуться. Ему может угрожать опасность!

– Оставайтесь здесь! – выкрикнула она, схватила сумочку и бросилась в коридор. На темной лестнице никого не было. Харт и Джоэл уже вышли на улицу.

На нижней площадке Франческа остановилась, вынула из сумочки пистолет и спрятала руку под накидкой так, чтобы оружия не было видно. Сердце забилось сильнее, когда она подошла к выходу из подъезда.

Харт оставил дверь открытой, и она быстро вышла на улицу. В этот момент Колдер уже стоял в баре, делая вид, что ждет заказанную выпивку. Отличный план. Джоэла нигде не было. Вероятно, прятался поблизости, на случай, если объект их наблюдений решит сбежать.

Франческа огляделась, намереваясь укрыться в тени крыши соседнего входа в бар. Фонарь на углу горел тускло, и ее будет сложно заметить.

Раз мужчину увидела Гвен, значит, он вышел на улицу и отошел далеко от входа. Почему сейчас он не показывается? Заподозрил что-то? Или просто ушел?

По поведению Харта было очевидно, что и он никого не заметил.

Ладони Франчески вспотели, она сильнее сжала маленький пистолет. Если бы охотник за Гвен появился, Харт заметил бы его и схватил. Шли минуты. В бар зашли двое мужчин весьма сомнительного вида, улица по-прежнему оставалась безлюдной, что было вполне естественно, учитывая поздний час. Она внимательно вглядывалась в темноту и внезапно увидела человека, вышедшего из тени под свет фонаря.

Гвен не ошиблась.

Франческа смогла разглядеть его сгорбленную фигуру, бледную кожу лица. Если она все поняла правильно, то он смотрел вверх, на окна Гвен.

Где же Харт? Проклятие, этому «охотнику» нельзя позволить уйти. Она отбросила сумочку, вытянула руку с пистолетом и подбежала к мужчине. Увидев ее, он замер.

– Руки вверх! – закричала Франческа так, как это делают полицейские, то есть на всю улицу. – Стоять! Руки вверх!

Мужчина повернулся и бросился бежать. В этот момент из бара выскочил Харт. Он успел догнать убегавшего, прежде чем тот достиг угла, и повалил на землю. Когда к ним подбежала Франческа, он уже скручивал «охотнику» руки за спиной и связывал собственным галстуком.

Вскоре к ним подбежал запыхавшийся Джоэл.

– Я ничего не сделал! – кричал мужчина. – Ничего!

Харт выпрямился и повернулся к Франческе:

– Я же сказал, что справлюсь сам!

Она прикусила губу:

– Ты вошел внутрь, и я подумала… – Она замолчала, не закончив фразу.

– И что ты подумала, Франческа? – Колдер взял из ее руки пистолет.

Она смутилась.

– У тебя же нет оружия, – забормотала она, – я спустилась, чтобы подстраховать тебя в случае чего.

Его глаза сверкнули.

– Подстраховать меня?

Франческа кивнула.

Вот сейчас у нее точно проблемы.

– Ты помогала мне тем, что орала на всю улицу «Руки вверх!»?

Франческа недовольно скривилась:

– Но ты зашел в бар, вместо того чтобы следовать за ним. Я решила, что ты его не заметил.

– Я видел его, Франческа. Я зашел в бар, чтобы снять галстук, не вызывая подозрений. В отличие от тебя, я же не ношу оружия. – Харт был разозлен не на шутку.

– Мне очень стыдно, правда, – прошептала она.

– Сомневаюсь.

Да, он прав – она не чувствует себя виноватой. Харт не ранен, и они поймали «охотника»! Что ж, об этом они поговорят позже.

– Харт, отведи его к Гвен, там мы его допросим! – На лице ее появилась довольная улыбка.

Колдер посмотрел на нее долгим внимательным взглядом, давая понять, что их разговор не окончен, но наклонился и поставил мужчину на ноги.

– У тебя есть имя? – спросил он.

– Вы же не копы. Не полицейские. Кто вы такие? – спросил мужчина с сильным ирландским акцентом. Это был очень худой высокий брюнет с голубыми глазами. На нем была одежда простого работяги: рубашка из грубой ткани и широкие шерстяные брюки.

– Меня зовут Франческа Кэхил, я сыщик. Если хотите, я без проблем доставлю вас в участок.

– Я ничего плохого не сделал, – повторил мужчина.

– Если все мне расскажете, обойдемся без полиции. – Она неожиданно широко улыбнулась.

Мужчина нахмурился и сплюнул в ее сторону.

Харт подался вперед. С рычанием он схватил мужчину за ворот вельветовой куртки и отбросил к стене здания.

– Как тебя зовут, – отчетливо произнес Харт, продолжая сжимать его горло, и ослабил хватку лишь тогда, когда собрался еще раз ударить о стену.

Харт выглядел таким благородным и элегантным, что Франческа забывала о том, каким было его детство. Он был бастардом из Ист-Сайда, что совсем рядом с тем районом, где они сейчас находились. Франческа поежилась, глядя на Харта.

– Говори, – прохрипел он, не сводя с «охотника» злобного взгляда.

– Ханрахан! – ответил мужчина. – Дэвид Ханрахан. Я не сделал ничего плохого! Я имею право здесь находиться!

Харт резко разжал кулак.

– Вот и ответ, – сказал он, повернувшись к Франческе.

Восторг от услышанного померк, когда она поняла по лицу Харта, как он сердит.

Среда, 23 апреля 1902 года, 22:00

Гвен не сводила глаз с мужа.

Франческа ожидала, что его появление вызовет более яркие эмоции. Гвен была бледна, глаза широко открыты. Но в них не было страха или удивления, только шок – более чем странно, с ее точки зрения.

Харт заставил Ханрахана сесть к столу в кухне, ослабил узел галстука и сам сел на стул, перевернув его спинкой вперед. Он все еще выглядел раздраженным, и Франческе оставалось только надеяться, что причиной тому стал муж Гвен, а не она сама. Разумеется, надеяться впустую.

– Дэвид? – прошептала Гвен. Мужчина кивнул.

– Так это был ты? Там, на улице? Он опять кивнул.

– Я имею право быть здесь! Ты моя жена! – грубо сказал он.

Гвен закрыла лицо руками и всхлипнула. Внезапно из-за занавески показалась Бридж в длинной фланелевой рубашке.

– Папа?

Франческа поспешила подойти к Бриджид, и та громко зарыдала.

– Это ты. Значит, я действительно видела тебя после школы! – Девочку начало трясти. Она была пора жена, увидев отца.

Франческа полагала, что девочка будет рада увидеть отца, пока не поняла, что та дрожит и выглядит расстроенной.

– Это был я. Привет, моя куколка.

Бридж не шевельнулась.

Гвен в один прыжок оказалась между ними.

– Не подходи к ней! – выкрикнула она.

Дэвид презрительно фыркнул.

Бридж прижалась к Франческе.

Так сразу и не разобраться в отношениях этой семьи.

– Джоэл, пожалуйста, выведи Бридж в коридор не надолго, – велела она мальчику.

Джоэл покраснел и подошел к девочке:

– Давай, пойдем. Еще поболтаешь с отцом, когда мисс Кэхил и мистер Харт покончат с вопросами.

Бридж испуганно посмотрела на Гвен:

– Мама?

– Подожди в коридоре, дорогая. – Губы ее едва шевелились. – Это недолго.

Джоэл взял ее за руку, и дети вышли. Франческа сделала шаг вперед:

– Вы следили за женой, когда она закончила работу?

– А если и следил? – скривился Дэвид. – Это мое право!

Харт поднялся. Он выглядел угрожающе, поскольку был высок и широкоплеч. Несмотря на миролюбие, от него исходила уверенность, люди чувствовали его силу и власть. Харта невозможно было игнорировать.

– Слежка – не право мужчины, – мягко напомнил Харт.

Выражение лица Ханрахана изменилось.

– Она моя жена, – сказал он с вызовом. – А это значит, что она принадлежит мне. Она не имела права уезжать в Америку. У нее вообще нет прав. Никаких! – Внезапно он кротко добавил: – Сэр.

Франческа содрогнулась. По закону большинство женщин не имеют прав, и тут Дэвиду сложно возразить. Гвен могут заставить вернуться к мужу. В этом городе никто не станет заниматься их проблемами и вмешиваться в личную жизнь. Возможно, в маленькой деревне в Ирландии дела обстояли по-другому.

– Ты сам меня выгнал! – Гвен всплеснула руками. Ее трясло. – Ты велел убираться долой с глаз твоих! Сам сказал, что не хочешь меня видеть!