— Меня спровоцировали, ты ведь понимаешь.

Франческа подошла к раскрасневшейся Саре. На стене прямо над ней висели охотничьи трофеи — голова льва, антилопы и слона. Покойный Ричард Уит Чаннинг был известным охотником на крупную дичь.

— Мы с Брэгом уже начали расследование, Сара. Вор обнаружил себя, он или она решил устроить так, чтобы моя свадьба не состоялась. Мне необходимо задать тебе несколько вопросов.

— Разумеется. — Лицо Сары стало серьезным. — Но, Франческа, ты считаешь, что похитителем могла быть и женщина?

— Не уверена. Дело в том, что Соланж Марсо удалось скрыться от полиции, когда мы задержали Мерфи и уничтожили сеть, занимающуюся детской проституцией. Так случилось, что я перешла ей дорогу, а она опасна, и у нее есть все основания меня ненавидеть.

Сара вздохнула:

— Я помню, ты об этом рассказывала. Тогда тебе повезло, что осталась жива. Все же я не думаю, что Соланж есть дело до твоей свадьбы, Франческа. Если бы портрет был у нее, она бы точно начала действовать и погубила тебя.

Франческа задумалась. Расстроенный брак с Хартом куда менее значимая вещь, чем разрушенная репутация. Сара права: Соланж все равно, выйдет она замуж или нет. Ее должна интересовать месть, способная разрушить жизнь Франчески.

— У тебя есть другие подозреваемые? — спросила Сара.

Франческа грустно улыбнулась в ответ:

— Мой список весьма короток. — Она подумала о Билле Рэндле и его матери. Если будет время, надо обязательно встретиться сегодня с Генриеттой Рэндл. До Блэкуэлл-Айленда, где содержится женщина, путь неблизкий, вполне возможно, эта встреча ничего не даст. Кроме того, как Рэндлы могли узнать о портрете? Да и осведомленность Соланж Марсо, если предположить, что похититель именно она, кажется очень странной.

— А что думает Харт?

Франческа покраснела до корней волос под пристальным взглядом Сары:

— Я не знаю.

— Франческа? Что это значит?

Она отвернулась.

— Это значит, что он со мной не разговаривает.

Сара вскрикнула.

— Теперь мне стало еще хуже. Следовало запирать студию на замок — я ведь знала, каким значимым компроматом может стать этот портрет. О, Харт, должно быть, страшно зол, что ты бросила его одного у алтаря.

У Франчески не было желания вновь объяснять Саре, что это произошло не по ее вине. В определенном смысле каждый из них причастен к исчезновению портрета.

— Надеюсь, Харт скоро поймет, что у меня не было желания его предавать.

Сара закивала:

— По крайней мере, мы знаем, что он тебя любит.

Франческа молила Бога, чтобы так оно и было.

Сара сжала ее руку, словно прочитала мысли подруги, и почувствовала ее сомнения.

— Франческа, он тебя обожает. А как иначе, ты самая необыкновенная женщина на свете!

Грудь сжало от боли. Она обязательно надавит на Харта, когда он появится дома. Начинать серьезный разговор в конторе Франческа побаивалась. Господи, как еще долго ждать этого вечера.

— Сара, мы можем поговорить о том дне, когда исчез портрет? Мне необходимо найти его и спрятать подальше.

— Разумеется, но я уже ответила на дюжины вопросов. Как ни печально это признавать, но портрет должен быть уничтожен.

— Ты совершенно права, — с грустью согласилась Франческа. — Я знаю, ты встречалась с детективами Харта, но я не присутствовала при разговоре. Когда ты обнаружила, что картина исчезла?

Сара захлопала ресницами.

— Франческа, ты ведь была с Брэгом в его кабинете, когда я позвонила в полицию. Я обнаружила пропажу в воскресенье днем, около часа.

Звонок поступил в два часа дня.

— А как ты поняла, что его нет? Вошла в студию и увидела? Там все было как обычно? Вор больше ничего не взял? Все вещи лежали на своих местах? Дверь была открыта или закрыта — уходя, ты ее закрывала? — Франческа понимала, что должна сбавить обороты, но ее охватил азарт, привычный эмоциональный подъем, который случался в моменты погружения в работу.

Сара терпеливо отвечала на все вопросы по порядку.

— Уходя, я всегда закрываю дверь, но она была открыта настежь, что меня и насторожило. Сюда заходят лишь горничные, которых я прошу прибрать приблизительно раз в два месяца. Студию убирали всего неделю назад, я сразу поняла, что приходил посторонний. Первое, что я заметила, — отсутствие портрета на мольберте. Он стоял в самом центре комнаты, но был накрыт тканью. Теперь она валялась на полу, мольберт был пуст. Все остальное показалось мне таким же, как прежде.

Франческа достала из сумки блокнот и начала делать записи. Сара помолчала и продолжала:

— Франческа, я не раз повторяла все это и детективам Харта, и полиции.

Она похолодела и подняла глаза.

— Ты разговаривала с полицией?

— Как же я могла отказать, когда шеф Фарр лично приходил сюда, чтобы узнать детали.

Франческа вскрикнула. Брэг не сообщал полицейским о краже. Они оба боялись, что кто-то захочет найти портрет и увидит, что на нем изображено, тогда сам факт его существования перестанет быть тайной. Полиция слишком коррумпирована, чтобы доверять всем сотрудникам.

— Почему у тебя такое лицо, словно мои слова повергли тебя в шок? — спросила Сара, несколько смутившись.

Франческа постаралась взять себя в руки. Шеф Фарр невзлюбил ее с первого момента их знакомства. Скорее всего, по той причине, что, будучи женщиной, она посмела взяться за расследование преступлений, и успешно справлялась, иногда даже без помощи полиции. Он считал ее самозванкой в серьезном мире мужчин, выскочкой, нагло вторгшейся в полицейские круги. Фарр открыто заявлял, что является сторонником традиционных взглядов на место женщины в обществе; Франческа знала также, что он осведомлен о ее отношениях с Брэгом, и отзывается о них с осуждением. Фарр с презрением терпел влияние Франчески на комиссара, и с каждым новым расследованием его некогда завуалированная враждебность становилась все более очевидной и явной.

— Сара, что сказал Фарр, прежде чем задать тебе вопросы?

Девушка была совершенно сбита с толку.

— Он сказал, что намерен отыскать портрет и наказать вора.

Франческа взяла подругу за руку:

— Сара, Брэг не посвящал в это дело никого из офицеров. Он считает это делом личного порядка. Как Фарр мог о нем узнать?

Сара смотрела на нее, пораженная ужасом.

— Я не знаю, откуда ему известно о краже. Он появился здесь на следующий же день, потом приходил еще дважды в течение недели. Он выглядел очень озабоченным этой проблемой.

Франческа затаила дыхание.

— Фарр разговаривал с тобой три раза? Должно быть, ему известно, что это мой портрет. Ты ему об этом говорила? — В противном случае он не заинтересовался бы его пропажей.

Сара побледнела.

Если Фарр знал, что это ее портрет, нет ничего удивительного в том, что он трижды опрашивал Сару. Он намеренно занялся этим делом, зная о ее неприятностях. Франческа посмотрела на Сару, ужаснувшись внезапной догадке.

— Ты упоминала в разговоре с Фарром, что на портрете я изображена обнаженной?

Сара побледнела.

— Сара!

— Я не говорила, что ты была без одежды! — воскликнула она. — Но я была так расстроена, и он спросил почему. Я ответила, что портрет может тебя скомпрометировать и что он ни в коем случае не должен быть выставлен.

Произошло именно то, чего Франческа так боялась.


Полицейское управление находилось недалеко от ужасных трущоб близ Малберри-стрит. В теплую погоду от неприятного запаха страдал весь район, и Франческа, едва выйдя из автомобиля, приложила к лицу носовой платок. «Даймлер» Рика стоял недалеко от пятиэтажного коричневого здания, где и располагалось управление. Два полицейских в синей саржевой форме и шлемах охраняли автомобиль босса.

Несколько лет назад, когда Брэг только приобрел автомобиль, он был диковинкой, необходимость в охране была вызвана и неприятным соседством — вокруг крутились воры, грабители, жулики, не говоря уже о проститутках, выходивших на работу в квартале. Сейчас на автомобиль перестали обращать внимание. Да и многие преступники перебрались в другие районы, подальше от полицейского надзора. Брэг всерьез взялся за соблюдение закона. Грабежи и разбой не должны совершаться у самого входа в управление.

Выйдя из автомобиля и велев Дженнингсу возвращаться домой, Франческа подумала, наступят ли в этом городе времена, когда люди будут законопослушными и перестанут совершать преступления. Скорее всего, до тех пор, пока многоквартирные дома переполнены, а жителям придется обходиться без электрического освещения, вентиляции и воды, работать за сущие копейки — многие из граждан эмигранты и не говорят по-английски, — мечты ее так и останутся мечтами. Жизнь в трущобах повергает людей в отчаяние и способствует развитию преступности.

Франческа мельком взглянула на сержантов за стойкой, нескольких бродяг за решеткой камер и отметила, что большая часть стульев и лавок в фойе пустует. Воскресное утро выдалось тихим; обычно здесь слоняются репортеры в ожидании громких историй. Сейчас она не увидела ни одного газетчика и с облегчением выдохнула. Франческа поспешила к лифту и, войдя в кабину, нажала на кнопку третьего этажа. Через мгновение мотор заработал, и кабина медленно поползла вверх, открывая Франческе лучший обзор на происходящее в фойе.

Всю дорогу по городу она размышляла о внезапном интересе Фарра к ее портрету, поэтому сейчас быстрым шагом прошла к кабинету Брэга. Дверь была открыта, а сам Рик стоял у стола вполоборота к окну, глядя на Малберри-стрит и одновременно разговаривая по телефону. Увидев ее, он кивнул, черты лица смягчились. Франческа приветливо улыбнулась и прошла в комнату, ожидая окончания разговора.

— Доброе утро, — сказал Брэг, вешая трубку на рычаг. — Тебе удалось поспать прошлой ночью?

У него был такой вид, словно он ни на минуту не сомкнул глаз — под глазами залегли темные тени.

— По правде говоря, я спала как сурок. К тому времени, как удалось добраться до кровати, я едва стояла на ногах от усталости.

— Приятно слышать. Ты точна, как обычно. Есть новости от Ньюмана. Вчера он узнал от соседей, что Даниэль Мур живет в нескольких кварталах от галереи. Утром они уточнили адрес. — Брэг взял ручку и быстро начал писать.

Франческа подошла ближе и увидела: 529, Бродвей.

— Отлично, — кивнула она. — После тебя сразу же отправлюсь к мистеру Муру.

— Поедем вместе.

Франческа благодарно сжала его руку:

— У меня еще новости, но они не очень приятные, по крайней мере с моей точки зрения.

Брэг пытливо вгляделся в ее лицо:

— Мы говорим о расследование или о моем брате?

Франческа знала, что краснеет.

— Я не видела Харта со вчерашнего вечера.

Брэг вскинул брови:

— Ты не разговаривала с ним утром?

Франческа решила оставить его вопрос без ответа. Неизвестно, что скажет Рик, если узнает, что Харт не ночевал дома.

— Мы идем по ложному пути, Рик! Фарр трижды за неделю допрашивал Сару в то время, когда мой портрет уже похитили.

Его глаза расширились от удивления.

— Сара не знала, что мы храним расследование в тайне, — добавила она. — Она сказала Фарру, что портрет может меня скомпрометировать. Бог мой, оказывается, он знал обо всем с самого начала!

Брэг задумался. Выражение лица оставалось мрачным, и Франческа поняла, что он вспоминает их последнее совместное расследование. Тогда шеф полиции скрыл информацию, имеющую отношение к убийству Дейзи, но они решили не обострять ситуацию, вместо этого Брэг стал внимательнее следить за Фарром. Несомненно, у него есть свой план действий.

Франческа вскрикнула и поспешила поделиться внезапной догадкой:

— Что, если портрет был вчера вечером в галерее, когда туда приехал Фарр?

— У нас нет оснований утверждать, что Фарр готов зайти так далеко из желания тебе навредить. Я знаю, Фарр тебя недолюбливает, но он подчиняется мне и знает, что мы близкие друзья. Кража этого портрета стала бы с его стороны вызовом, весьма рискованным шагом, ведь, если все выяснится, он может потерять работу. Кроме того, как он мог его вынести, ведь Фарр приехал на место с другими полицейскими, а не раньше их.

Значит, Брэг уже выяснил, как действовал Фарр.

— Как собираешься поступить?

— Я дам ему одновременно несколько срочных заданий, чтобы заставить нервничать.

— Может, лучше предоставить ему возможность работать спокойно?

Брэг удивился:

— Он считает себя безупречно служащим делу, представляет все так, будто хочет нам помочь.

Франческа задумчиво кивнула.

— Тем временем мы пустим слух, что он собирает информацию о Соланж Марсо, и обладающие сведениями будут щедро вознаграждены.