Франческа затаила дыхание. Из коляски вышла молодая хорошенькая женщина и, восхищенно воскликнув, поспешила к ограде моста. Она повернулась и заговорила по-немецки, вскоре из кареты вышла пожилая женщина.

Разочарование оглушило Франческу. Эти дамы иностранки, любующиеся красотами города.

Она беспомощно огляделась, однако поблизости не было никого, кроме немецкой пары и беспечно играющего Джоэла. Франческа пригляделась к извозчику, но тот сидел, уткнув нос в газету, и даже не взглянул в ее сторону.

На мост въехала еще одна карета, а за ней велосипедист. Карета оказалась пустой, и Франческа стала изучать приближающегося велосипедиста.

Она вскоре смогла разглядеть, что мужчина примерно одного с Биллом возраста, но он не был похож ни на него, ни на другого знакомого ей человека. Скорее всего, он рабочий, если судить по темным брюкам и простой рубахе. Вот и пакет с обедом привязан к рулю.

Франческа сокрушенно опустила голову. Затем, вздохнув, открыла сумку и посмотрела на часы. Она ждет уже более двадцати минут. Франческа стала подозревать, что записка шантажиста была очередной ловушкой, как заметила, что велосипедист движется прямо на нее!

Он хотел ее сбить.

Слишком поздно, но она поняла это. В последнюю секунду, когда переднее колесо коснулось ее юбки, а потом больно ударило по ноге, велосипедист вывернул руль, одновременно сунув что-то ей в руку. От неожиданности Франческа отпрыгнула в сторону, покачнулась, с трудом удержав равновесие, и посмотрела на бумажку, которую сжимала в ладони. Развернув листок, она увидела небольшой набросок углем, точно повторявший ее изображение на портрете.

Она вскрикнула от неожиданности и поспешно убрала рисунок в сумку, покосившись на подбежавшего Джоэла.

— Вам больно? — спросил он. — Я видел, он специально вас толкнул!

— Его надо догнать! — закричала Франческа, готовая бежать за велосипедистом, который ловко развернулся и уже изо всех сил крутил педали, удаляясь в том направлении, откуда недавно появился. Франческа посмотрела на саквояж. Нет, его нельзя оставить.

— Я догоню! — крикнул Джоэл и помчался вперед.

Велосипедист уже выезжал на улицу. Джоэлу его не догнать.

— Джоэл! Джоэл, вернись! — закричала Франческа.

Тот замедлил бег и повернулся к ней. Остановившись, он покрутил головой и погрозил кулаком почти исчезнувшему из вида велосипедисту. Франческе хотелось сделать то же самое, более того, она с трудом сдерживала слезы.

— Черт возьми, — прошептала она.

За спиной послышались шаги, должно быть, это Рауль.

— Вы не могли бы взять саквояж? — попросила она и обернулась.

Перед ней стоял Харт и смотрел тяжелым сосредоточенным взглядом.

— Ты действительно думала, что я позволю тебе одной пойти на встречу с шантажистом?

Франческа залопотала что-то несвязное.

— Тебе больно?

— Нет.

— Покажи мне записку.

— Ты за нами следил? — Как завороженная, Франческа открыла сумочку и протянула листок бумаги.

— Я следил за тобой из кеба, Франческа. Если бы ты не была так увлечена шантажистом, обязательно бы меня заметила. — Он указал на кеб, что проехал мимо нее, когда она вышла из кареты у моста.

— Так это был ты?

— Безусловно, я. — Он окинул взглядом набросок и помрачнел. — Он играет с тобой, Франческа. Дело не в деньгах, по крайней мере сейчас.

— Что же ему надо? — воскликнула она с досадой. — Помучить меня, прежде чем уничтожить?

— Очень похоже на то. — Харт взял ее под локоть, сделал знак Джоэлу, и они направились к карете. Когда все заняли свои места, Харт повернулся к Франческе: — Могу я сделать вывод, что существует и записка от шантажиста?

Франческа медлила. Харт, несомненно, зол на нее. А она еще не рассказала ему о поездке на Блэкуэлл-Айленд.

— Можешь, — наконец произнесла она и нахмурилась. — Почему ты следил за мной, Колдер?

— Ты дала мне понять, что Рику ничего не известно о шантаже. Я не мог допустить, чтобы ты одна встречалась с преступником.

Рядом был Рауль, но Франческа решила об это не упоминать.

— Мне приятно, что ты настолько обеспокоен, что решил меня поддержать, жаль только, что все впустую. — Она открыла сумку и протянула ему конверт с надписью «СРОЧНО». — Я так разочарована.

— Ты едва не бросилась вдогонку за велосипедом, — резко заметил Харт. Он внимательно рассмотрел письмо. — Мы отвезем это в управление, тем людям, которые знают толк в экспертизе.

— Генриху, — подсказала Франческа.

— Что еще ты мне не рассказала? — Харт вернул ей конверт.

Франческа надеялась, что ей можно не признаваться Харту, что ее подозреваемый номер один его сводный брат.

— Мы с Риком, как и планировали, навестили сегодня Генриетту Рэндл.

Взгляд Харта стал жестким.

— Билл Рэндл был в субботу в городе, в десять часов утра он приезжал к матери на Блэкуэлл-Айленд. Генриетта случайно проболталась, и мы нашли запись в журнале.

Харт заговорил после долгой паузы:

— Значит, за кражей портрета стоит мой проклятый братец.

— Возможно. Мы запросили журналы за апрель. Они в хранилище.

— Университет закрыт в летние месяцы. Если его соседи по общежитию не разъехались на каникулы, надо их найти.

Харт сидел напротив, и Франческа чуть наклонилась вперед и коснулась его колена.

— Все же алиби Билла может оказаться правдивым, а появление в городе в субботу простым совпадением.

— Ты в это веришь?

— Нет, не верю.

Они обменялись долгим взглядом. Первым заговорил Харт:

— Если портрет украл Рэндл, — он тот человек, который решил нас уничтожить и заставил пройти через весь этот ад, — я убью его.

Франческа ахнула и покосилась на Джоэла, не сводившего глаз с Харта и ловившего каждое его слово.

— Ты этого не сделаешь! — Она подскочила на месте и повернулась к Джоэлу: — Это фигуральное выражение, Джоэл, не стоит понимать его буквально. Харт не это имел в виду.

— Это, — насупился Джоэл. — Нормально все. Буду держать рот на замке.

Франческа сверкнула глазами, глядя на Харта, и крикнула Раулю:

— Угол Пятьдесят седьмой и Лексингтон, Рауль, бывший особняк Рэндлов! — И обратилась к Харту: — Не смей осуждать себя за происходящее!

— А кого мне обвинять? Сару, нарисовавшую этот чертов портрет? Тебя, согласившуюся позировать? Миссис Чаннинг, в доме которой не запирают двери?

— Да, да и еще раз да!

Внезапно Харт потянулся к ней и взял за руку, отчего у нее задрожали колени.

— Я не люблю, когда ты подвергаешь себя опасности.

Но еще больше ненавижу себя за то, что в опасности ты оказываешься из-за меня. — Он отпустил ее.

Сможет ли она когда-либо убедить его в непричастности ко всему, что с ней произошло? Возможно, если бы Харт не пришел к этому выводу на основании прошлого опыта, все было бы сейчас по-другому — проще.

— Ты полагаешь, мы уже близко подобрались к вору? — неуверенно спросила Франческа.

— Нет, это он подобрался слишком близко к нам.

Франческа отвернулась к окну, с горечью в душе осознавая, что того счастливого окончания истории, на которое она так надеялась, не будет. Она опять посмотрела на Харта. Ей показалось, что он, человек крупный и занимающий много места на диване кареты, неуловимо сжался, словно уменьшился в размерах. И сегодняшний вечер ей не придется провести рядом с ним. Казалось, вор поставил себе задачу окончательно отдалить их друг от друга, и ему это с успехом удается.

— После того как побываем в доме Рэндлов, надо поговорить с Даниэлем Муром, — сказала она. — Джоэл выяснил, что в субботу утром он был в галерее с каким-то мужчиной. Кроме того, после моего ухода кто-то же запер дверь — в противном случае разбивать стекло бессмысленно.

— Интрига закручивается.

— Мур, скорее всего, имеет отношение к тому, что меня заманили в галерею и заперли.

— Несомненно, но он не вор, которого мы ищем, и не шантажист. Если бы он знал, где портрет, картина уже была бы у нас. Он отчаянно нуждается в средствах, несмотря на ту сумму, которую недавно положил на счет в Ист-Ривер Банк.

Франческа заинтересованно наклонила голову.

— Я проверил финансовое положение Мура. У него долги по аренде и галереи, и квартиры, однако в прошлый четверг он положил на сберегательный счет в банке тысячу долларов.

— Деньги, полученные от нашего вора за использование галереи?

— Полагаю, да, — кивнул Харт.

Карета выехала на Лексингтон. Движение на этой улице всегда было оживленным, огромные фургоны, груженные различными товарами со складов, лавировали между трамваями с полупустыми вагонами, соперничая за право проехать быстрее. Франческа заметила лишь один частный экипаж.

Мур должен знать человека, которого они ищут. Остается лишь поговорить с ним и заставить признаться.

— Вот мы и на месте, — сказал Харт, когда они вышли из кареты, и положил руку Джоэлу на плечо. — Кстати, я был горд тобой, когда ты бросился защищать Франческу от велосипедиста.

Джоэл просиял от счастья:

— Я видел, как он сворачивает, и понял, что он решил сбить мисс Кэхил.

— У тебя хорошее чутье, Джоэл, но еще важнее, что ты чрезвычайно храбрый парень. Франческе очень повезло, что рядом с ней ты.

Джоэл покраснел от удовольствия.

— Нам нужно отыскать любые улики, — заговорила Франческа, пряча улыбку, — имеющие отношение к записке шантажиста, похитителю портрета или тому, что Билл Рэндл был тогда в городе. Джоэл, тебе лучше исследовать верхний этаж, а мы с Хартом поищем на первом.

Они направились к большому особняку красного кирпича, стоящему чуть в глубине на Лексингтон-авеню. Первое, что бросилось всем в глаза, — это огромная вывеска «Продается» на чугунных воротах.

— Ты знал, что дом выставлен на продажу? — спросила Франческа Харта.

— Нет, не знал.

Голос его звучал грустно, и она решила, что это связано с воспоминаниями о доме. Харт был здесь всего несколько раз, но и эти визиты были очень неприятными. Сердце Франчески сжалось при мысли, что Харт был отвергнут родным отцом, и она непроизвольно сжала его руку. Он позволил ей задержать ладонь на несколько мгновений, но потом все же осторожно высвободил руку.

— Мне нет никакого дела до Пола Рэндла, — проворчал он.

«Интересно, Харт верит в то, что говорит?» — подумала Франческа и толкнула дверь. Конечно, она была заперта.

Джоэл принялся копаться в замке в надежде его открыть, а Харт решил обойти вокруг дома и посмотреть, не открыто ли где окно. Франческа придала лицу равнодушное выражение и усиленно делала вид, что все происходящее в порядке нормы; все же несколько девушек, прошедших по улице, покосились на них с подозрением, а уличный торговец на углу Пятьдесят седьмой улицы принялся разглядывать их с откровенным любопытством. Казалось, он даже позабыл о своем лотке со свечами и с интересом следил за стараниями Джоэла.

Вскоре входная дверь отворилась, и перед ними предстал Харт.

— Черный ход был открыт, — объяснил он. Франческа поспешила войти.

— Лоточник может вызвать полицейского.

Харт пожал плечами:

— Я вошел через гостиную, можешь проверить.

Он взял ее за руку и повел в небольшой салон, где в прошлом феврале она опрашивала всех членов семьи после убийства Пола Рэндла. Джоэл побежал наверх.

Франческа медлила, она вспомнила несчастную Генриетту в роли безусловного главы семьи и ту, какой она видела ее в работном доме. Бедная женщина в одночасье лишилась мужа, семьи и спокойной жизни.

Гостиная показалась Франческе мрачной, словно убранной в траур. Бордовые гардины, стены в кремовую и темно-красную полоску. Буфет, уставленный безделушками и фотографиями, в том числе и Билла, канделябры, небольшая картина над камином, напротив которого стоит обитый темно-зеленой тканью диван и два красных кресла. На низком столике забытый кем-то пустой стакан и несколько газет. Конечно, стакан мог быть оставлен и три месяца назад — или позже, агентом по недвижимости например. Франческа бросилась к столику и схватила газету. «Нью-Йорк таймс»: «Закон о забастовках сегодня вступает в силу». Может ли эта статья иметь отношение к вполне ожидаемой забастовке в «Юнион пасифик» в Омахе? Франческа посмотрела на дату. Понедельник, 30 июня.

— Сегодняшняя газета.

Харт поднял брови.

Франческа быстро просмотрела два других издания, оказавшиеся вчерашними.

— Билл единственный, кто может заниматься продажей дома. Но сегодня здесь мог быть и агент, и покупатель.

— Да, но мог и сам Билл, — заметила Франческа, направляясь в кухню.