— Послушайте, ребята, — перебила их Мэдисон, — мне страшно нравится слушать, как вы собачитесь, но займитесь-ка этим, когда меня рядом не будет.

— Разумеется, — сказал Питер. — Пока. — И повесил трубку.

— Он отключился? — спросила Мэдисон.

— Да, — ответила Джеми. — Я всегда знаю, когда он подслушивает.

— А ты вчера вечером и вправду изрядно оттянулась.

— Ага, — тихонько захихикала Джеми. — Слышала бы ты, какие восхитительные гадости говорил мне Крис Финикс!

— Большое дело, Джеми! Ты выслушиваешь эти… восхитительные гадости с тех пор, как тебе исполнилось десять лет. Мальчишки всегда таскались за тобой табуном.

— Но, Мэдди, это же Крис Финикс! Вспомни, как мы покупали его пластинки, как до дыр зачитывали журналы, где описывались его любовные похождения. Это же колоссально, когда за тобой ухлестывает такой человек, как он! Все равно как если бы тебя пытался снять Мик Джаггер.

— Я уверена, что для тебя и это не проблема. С твоей внешностью ты можешь подцепить и Мика Джаггера, и Пола Маккартни, и даже Майкла Джексона, если, конечно, он по этой части. Тем более что столь любимый тобой Мик Джаггер, как про него рассказывают, пытается залезть на все, что шевелится.

Джеми засмеялась.

— Ну ладно, хватит о твоих сердечных переживаниях, — продолжала Мэдисон. — Помнишь, о чем мы говорили с тобой вчера за обедом?

— О чем? — рассеянно спросила Джеми.

— Не прикидывайся дурочкой. Так вот, я обо всем договорилась. Встреча назначена на понедельник, на десять утра. У меня дома.

— А-а-а… Ты имеешь в виду эту бодягу с детективом?

— А что, ты уже передумала?

— Да нет, но… — Джеми немного поколебалась. — Скажи, ты и вправду считаешь, что мне нужно пройти через все это?

— Если у тебя есть какие-то подозрения, то — да.

— Честно говоря, сейчас я уже не так в этом уверена. Вчера вечером, вернувшись домой, мы так колоссально провели время в постели! Я знаю, Питер был пьян и все такое… А я… у меня был такой подъем, какого я не испытывала давно. Когда за тобой ухаживает рок-звезда, в кровь выбрасывается огромная доза адреналина.

— То есть, ты хочешь сказать, что я должна позвонить детективу и отменить встречу?

— Нет, наверное, это следует сделать мне. Никто ведь не будет в претензии, правда? Просто я уже не столь подозрительна, как была раньше.

— Ну и не надо, — с раздражением отозвалась Мэдисон. — Никто тебя не заставляет. Я позвоню и все отменю.

— А как бы ты поступила на моем месте? — спросила Джеми.

— Не знаю. Я, слава богу, на своем месте и с тобой меняться не собираюсь. Мне известно, до какой степени ты ненавидишь принимать решения, но в данном случае за тебя никто решать не будет.

— Ладно, ладно, — поспешно согласилась Джеми. — Я это сделаю. Хотя бы для того, чтобы убедиться в том, насколько глупыми были все мои подозрения.

— Вот это другое дело! Питер сказал, что вы отправляетесь за покупками в «Барниз»?

— Ага. Мой драгоценный муженек пообещал мне купить все, чего только моя душа пожелает. — Джеми хихикнула. — И поверь мне, после нынешней ночи я этого заслуживаю.

* * *

Да, Мэдисон не ошибалась: Майкл Кастелли был самым красивым пятидесятивосьмилетним мужчиной во всем Коннектикуте. Он был ростом за метр восемьдесят, подтянутый и ладно скроенный, с черными кудрявыми волосами, гладкой смуглой кожей и такими же четко очерченными скулами и соблазнительными губами, как у его дочери. Они были очень похожи, и это льстило Мэдисон.

Возможно, она сама внушила себе эту мысль, но ей казалось, что возраст идет Майклу — с каждым годом он выглядел все лучше. Он не был красавчиком в обычном понимании этого слова — вроде того сладенького актера из телесериала, который каждое утро бегал трусцой мимо ее дома. Нет, в нем чувствовалась какая-то внутренняя опасность — как у Аль-Пачино или Роберта Де Ниро, и это влекло неодолимо к нему женщин. Сколько помнила Мэдисон, они всегда вились вокруг отца словно мухи.

— Привет, Майкл, — сказала она.

— Здравствуй, моя хорошая! — ответил отец и крепко обнял Мэдисон. — Как я рад тебя видеть!

— А я тебя.

— По-прежнему живешь одна, старухой-вековухой? — спросил он, входя в ее квартиру.

— А ты бы приехал раньше, если бы я жила с парнем? — пошутила Мэдисон, жалея про себя, что у нее на самом деле было не так много возможностей для этого.

— Я бы приехал раньше, если бы ты вышла замуж за парня.

— А если бы я вышла замуж за девушку?

— Кончай ломать комедию! Я говорю серьезно.

— Мне всего двадцать девять, — притворно возмутилась она. — С какой стати ты торопишься выдать меня замуж?

— Потому что мы живем в жестоком мире, ласточка, и мне хочется знать, что тебя кто-то может защитить.

— Защитить? — Мэдисон невольно прыснула. — Ты говоришь, как Марлон Брандо в «Крестном отце».

Майкл посмотрел на дочь тяжелым взглядом.

— Я снова шучу, — торопливо сказала она.

В этот момент послышался топот. В прихожую вбежал Сламмер и, встав на задние ноги, уперся передними в черные брюки от Армани, которые были на Майкле. Однако последний не оценил этот знак внимания со стороны пса и быстро шагнул назад.

— Убери от меня это животное, — велел он, отряхивая брюки. — Я ненавижу собак.

— Ты говоришь в точности как Стелла.

— Ничего подобного. Это она говорит, как я.

Поскольку утро было чистым и прохладным, они решили пройтись до «Плазы» пешком. Идя рядом с отцом по Лексингтон-авеню, Мэдисон чувствовала себя чудесно. Конечно, ей хотелось бы видеться с ним гораздо чаще, но даже несколько встреч в году были лучше, чем ничего.

— Итак, — заговорила она, пока они шли к отелю, — когда же я услышу о том, что вы затеяли?

— А ты не можешь обуздать свое любопытство до того момента, когда я выпью чашку кофе?

— Нет, — отрезала Мэдисон. Ей уже было невтерпеж. — Я чувствую себя полной дурой, Майкл. Как вы могли не сказать мне ни слова о том, что собираетесь вернуться в Нью-Йорк?

Отец посмотрел на нее непонимающим взглядом.

— О чем это ты говоришь?

— О том, что сказал мне Антон.

— Кто такой Антон, и что он тебе сказал?

— Антон — это партнер Джеми по бизнесу. У них — компания, которая занимается дизайном помещений. Он сказал мне, что ему звонила Стелла и просила заняться дизайном вашей новой квартиры в Нью-Йорке.

— Стелла сказала ему, как с ней можно связаться?

— Наверное, да, но я его не спрашивала. А что вообще происходит?

— Ты такая же нетерпеливая, как я. Хочешь знать все и немедленно.

— Так уж и немедленно! Я сомневаюсь, что ты мне вообще хоть что-нибудь рассказал бы, если бы я не вытаскивала это из тебя клещами.

— Но ты ведь знаешь: если я тебе чего-то не говорю, значит, на то есть основания.

— Допустим. И когда же я услышу твой рассказ?

— Господи Исусе! — с раздражением воскликнул Майкл. — Да придержи ты коней, в самом деле!

— Хорошо, я буду терпеливой. Как поживает Стелла? И почему она не приехала вместе с тобой?

Майкл смотрел прямо перед собой.

— Понятия не имею. Я ее уже давненько не видел.

«О-о… Плохие вести!»

— Что ты имеешь в виду? Как такое возможно, если вы вместе живете?

— Да уймись ты в конце концов! — не на шутку разозлился Майкл. — Сели бы спокойно, позавтракали, как два цивилизованных человека, вот тогда и поговорили бы обо всем. Так нет, ей все сразу расскажи. — Он посмотрел в сторону долгим тоскливым взглядом. — А не приехала Стелла потому, что она меня бросила.

У Мэдисон перехватило дыхание.

— Что она сделала?

— Ты меня прекрасно расслышала.

— Стелла от тебя ушла?

— Умница. Быстро соображаешь. Сбежала с каким-то двадцатишестилетним мальчишкой.

— Я в это не верю!

— Лучше поверь, — бесцветным голосом обронил отец. — Именно так все и было.

— Но ведь вы с мамой всегда были так близки!

— Я тоже так думал.

— Как же это произошло?

— Откуда мне знать! — отозвался Майкл. — Я не ясновидец, а всего лишь брошенный муж. Вернулся как-то домой, а ее нет. И с тех пор от нее ни слуху ни духу.

— Бо-оже всемогущий! — воскликнула Мэдисон, не в состоянии переварить эту убийственную новость.

— Вот такие дела, принцесса, — спокойным голосом констатировал Майкл. — Так что в Нью-Йорк, вероятно, переезжает именно она, а не я.

Несколько минут они продолжали идти молча. Внезапно Мэдисон остановилась и повернулась к отцу.

— Как… как ты позволил ей так поступить по отношению ко мне? — гневно бросила она.

Майкл усмехнулся.

— С тобой никто никак не поступал. Это со мной… поступили.

— Вы — мои родители, — заговорила Мэдисон обвиняющим тоном. Она понимала, что слова ее звучат нелепо, но была не в силах остановиться. — Я не хочу, чтобы мои родители разводились!

— Не хочешь, чтобы твои родители разводились? — переспросил Майкл. — А тебе что, восемь лет?

— Нет, — горячо сказала Мэдисон, — но вы оба всегда были для меня примером. Ваш брак был… я даже не знаю, как сказать… Он представлялся мне какой-то идиллией. Ты и она — навеки вместе…

— Вещи не всегда таковы, какими кажутся на первый взгляд, — мрачно изрек отец. — Стелле захотелось мяса помоложе, более тугой попки, более твердого… ну да ладно. — Он холодно усмехнулся. — А что тут такого! Мужчины поступают так на каждом шагу. Беда лишь в том, что я — не из их числа.

Мэдисон взяла его под руку.

— Ты в порядке? — спросила она, с непонятным испугом осознав, что он воспринимает все случившееся как-то уж больно спокойно.

— Я-то? А что мне сделается! — отозвался отец. — Я собирался рассказать тебе об этом сразу же, как только дозрею. Не хотел сразу взять и огорошить тебя. — Еще один сухой смешок. — Думал, что, может, все еще образуется.

— Давно это случилось?

— С месяц назад.

— А почему она не позвонила мне?

— Насколько мне помнится, вы никогда не были особо близки. Или я ошибаюсь?

— Но ведь она — моя мать! Разве тебе не кажется логичным, что я должна была узнать об этом от нее?

— Мэдисон, — заговорил Майкл с усталым вздохом, — ты уже взрослый человек. У тебя прекрасная работа, ты берешь интервью у интересных людей, и у тебя это блестяще получается. Ты многого достигла, хотя это, как я знаю, было нелегко. — Он снова вздохнул. — К сожалению, мы с твоей матерью всегда уделяли тебе гораздо меньше внимания, чем ты заслуживала, и это меня очень беспокоило.

— Просто… — растерянно заговорила Мэдисон. — Просто наша семья всегда состояла из тебя и Стеллы. А я была сбоку припека.

— Не надо, дочка, не говори так!

— Не спорь, Майкл, все было именно так. Вот почему меня так поразило это известие.

— Послушай, девочка, — торопливо заговорил Майкл, — есть еще кое-что, о чем тебе следует знать. Это поможет тебе лучше разобраться в том, что произошло.

— И что же это такое? — спросила Мэдисон, еще крепче стискивая руку отца.

— Вот уж нет! Теперь тебе точно придется дождаться того момента, когда мы сядем за стол. Похоже, у нас сегодня будет день воспоминаний.

8

— Я надеюсь, вы подумываете о том, чтобы завести детей? — спросила Марта Кокрейнджер. Щеки ее раскраснелись. Она тащила за собой Розариту по первому этажу «Сакса».

— Кого завести? — оторопело переспросила та.

— Детишек, — застенчиво хихикнула свекровь. — Маленьких таких. — И доверительно прошептала: — Дик хочет иметь троих. Ты об этом знала?

— Сколько раз вам можно повторять: его теперь зовут не Дик, — сказала Розарита, чтобы скрыть свое замешательство. — И уж коли мы об этом заговорили… Я не могу понять, как вы додумались наградить его именем Дик при фамилии Кокрейнджер[5]!

— Диком звали его дедушку, — с обиженным видом заявила Марта. — Он не должен был менять имя. Его отец до сих пор переживает из-за этого.

«О боже! — подумала Розарита. — Что я здесь делаю? Ведь эта глупая корова не понимает ни слова из того, что ей говорят!»

— В обозримом будущем я не собираюсь обзаводиться брюхом, — многозначительно сказала она, надеясь, что этой репликой подведет черту под дурацким разговором.

— Отчего же, милочка? — с явным разочарованием спросила Марта.

— Не хочу, и все тут! — проговорила Розарита, затаскивая свекровь в секцию аксессуаров и торопливо снимая со стенда шарфик от Армани. — Что вы думаете об этой вещице? — спросила она.

— Она великолепна! — воскликнула Марта.