- Ну же! - отчаянно воскликнула Лейла. В глазах ее сверкнули слезы. - Не мучай меня больше. Уходи или останься. Решай сейчас.

- Милая, о чем ты говоришь? - выдохнул Эштон. Жалкая попытка.

- Я же не слепая, Эш. - горькая улыбка тронула побледневшие сухие губы. - Я вижу, что с тобой происходит. Тебе все равно придется выбирать. По-другому не получится. Только, прежде, чем решить, кто тебе нужен, подумай хорошенько, Эштон Харт. Нужен ли ты ей?

- Лейла… - хрипло прошептал Харт, и протянул руку. Девушка отпрянула, отрицательно покачала головой.

- Я знаю, что чувствую. И мои чувства вряд ли изменятся. Но я смогу жить дальше, без тебя, если ты так захочешь. Я понимаю, почему ты полюбил Розмари. Правда. Я сама очарована ею. Но я также понимаю, что она не нуждается в любви. Ей достаточно того, что есть. Твоей преданности, привязанности, участия. Твоего присутствия в ее жизни. Ты можешь пойти за ней и попытаться, но боюсь, что твоя участь повторит судьбу Мика Фрейзера. Вы придумали себе богиню, но та женщина, которую вы все время делите, не имеет с ней ничего общего. Розмари живет в мире грез, где единственным идолом является она сама.

- Ты в чем-то права, Лейла. - откинув притворство, признал Эштон. - Но я знаю Розмари лучше и дольше.

- Иногда достаточно нескольких минут, чтобы понять, что за человек находиться перед тобой. Я просто сказала свое мнение. Ты волен не согласиться. Я готова тебя отпустить, но, если ты останешься, я буду драться, Эш. Я не сдамся, пока не одержу окончательную победу.

- Не нужно сражений. - Эштон пронзительно взглянул в карие глаза невесты. -Розмари сделала свой выбор много лет назад. Кто я такой, чтобы оспаривать ее решения.

- Ты уверен? - Лейла требовательно посмотрела на него.

- Да. - тихо ответил Харт.

- Но меня не устраивает, что последнее слово остается не за тобой, а за Розмари. Ты должен решить сам. И никто другой. У тебя есть время до полуночи. Разберись в себе, поговори с Розмари. Как вы сказке, про золушку, помнишь? - иронично улыбнулась Лейла. - После полуночи я навсегда уйду из этого дома, и твоей жизни, если ты не вернешься во время. Я должна быть уверена, что выхожу замуж за человека, который действительно выбрал меня. Согласись, роль запасного варианта унизительна.

- Ты не запасной вариант, Лейла. Я сделал тебе предложение, потому что верил, что ты та женщина, с которой я готов создать семью. Господи, я и сейчас уверен, но… - Эш в отчаянье взъерошил волосы. Хорошо, что рядом нет любопытных ушей, иначе пересудов было бы не избежать. Гости, словно почувствовав, что парочке нужно поговорить, оставили их на время в покое.

- “Но” меня не устраивает, Эштон. - печально ответила Лейла.

- Зайдешь, на чашечку кофе? - выходя из такси, Розмари задержала на Мике Фрейзере вопросительный взгляд. Его не нужно было просить дважды. Просияв довольной улыбкой, мужчина выбрался из машины.

- Разумеется. - с наигранной небрежностью, кивнул он. Роз усмехнулась про себя.

- Нам нужно окончательно выяснить отношения. - направляясь к автоматическим воротам, пояснила Розмари.

- Я за, милая. Руками и ногами. Давно пора. - радостно поддержал Мик.

Закрывая за Миком входные двери, Роз услышала, как на парковку въехала еще одна машина. Сердце тревожно екнуло. Она знала, кто к ней пожаловал, и даже ждала его. Поэтому и пригласила Мика.

- Так, что ты хотела сказать? - спросил Мик, вальяжно устраиваясь на диване. Том самом, где еще вчера… Розмари отвела взгляд. В груди образовалась дыра, глубиной в пропасть.

- Ты выслушаешь меня, Мик. - решительно начала женщина. Взгляд ее был полон непоколебимой уверенности. - А потом уйдешь, и никогда не вернешься. Ты не будешь мне звонить, не будешь преследовать.

- Подожди… - лицо Фрейзера вытянулось от неожиданности.

- И ты не будешь задавать вопросов, потому что, когда я закончу, у тебя их не останется. - стальной взгляд пригвоздил его к месту, лишив дара речи. Такой свою бывшую жену Мик еще не видел.

- Начну с главного. Я не люблю тебя, Мик. И, чтобы ты не делал, мои чувства к тебе не изменятся. Я верю в твое искреннее раскаянье и прощаю тебя. И, в свою очередь, тоже хочу попросить прощения, и признаю, что в разводе, в том, что случилось с нами, мы виноваты в одинаковой степени. И лучший выход - разойтись в разные стороны. Ты заслуживаешь нормальных отношений, с женщиной, которая тебя искренне полюбит. И эта женщина не я. Я не способна никого сделать счастливым, Мик. Ни тебя, ни того, кто сейчас стоит за дверью, не решаясь открыть дверь своими ключами. Не знаю, кто виноват в том, что я не могу строить замки на песке и с головой окунаться в водоворот чувств. Привязанности тяготят меня, ограничивают мое вдохновение. Талантливые люди часто одиноки, им сложно адаптироваться и разделить душу на две части. Я и так отдаю слишком много, в каждой своей работе, в каждом эскизе. И это все, что я умею. Все, чего желаю. Моя избалованная муза, мое призвание, моя слава. И ты, как никто другой, знаешь, о чем я сейчас толкую. Вспомни, сколько раз за семь лет ты видел меня настоящую, не одержимую очередной идеей или увлечением? Мы жили под одной крышей, но в разных мирах. И так будет всегда. Тебе только кажется, что Эштон Харт - корень всех проблем. Нет, он просто один из источников моего вдохновения. И то, что происходит между мной и им, не описать словами. Гораздо больше и глубже, чем ты представляешь. Но пришло время отпустить и его тоже. Я долго видела только себя, жила ради себя, и не замечала, как разрушаю жизни тех, кто по-настоящему дорог мне. Пришло время отпустить вас обоих. Прости, что заставила тебя пережить ад и муки ревности. Виной тому - моя глупость, слепота, эгоизм и равнодушие. Я отдаю отчет, как беспощадно вела себя с тобой, с Эштоном. Я - потребитель. Я была верна тебе, как жена, как женщина. Но я никогда не была твоей. Я принадлежу только себе самой, своему призванию. И не хочу ничего менять. В мире осталось достаточно высот, которые мне еще предстоит покорить. Я никогда не остановлюсь и не успокоюсь. Домик с белым забором, собака, трое детишек и выходные всей семьей на природе - для других женщин, нормальных женщин. Я же не вижу себя в этой идеалистической картинке.

- Что с тобой не так, Роз? - порывисто вставая на ноги, спросил Мик. Он изучающее наблюдал за ее лицом, в глазах застыла грусть и сожаление. - Почему ты так боишься реальной жизни? Почему не хочешь дать себе шанс? Рискнуть и стать счастливой. С белым забором, детишками и собачкой в розовом комбинезончике? Что плохого в семейных узах? Ты лукавишь сейчас. Я знаю, как ты ценишь отца, как любила свою мать. И гребаного Харта, будь он не ладен. Ты выросла в полноценной любящей семье, без потрясений и драм. Откуда это неприятие, Роз? Этот страх? Возможно, дело в том, что тебя удочерили? У тебя комплекс неуверенности в себе? Что?

- Я не знаю, Мик. - печально покачала головой Розмари. - Хотела бы понять. Возможно, когда-нибудь я разберусь в себе и начну новую жизнь. Построю дом, посажу дерево, рожу детей. Но не сейчас, не с тобой.

- Тебе не картины нужны, не выставки и признание, а хороший психиатр. Ты понимаешь, что больна? Человек не может быть один. Мы стадные животные, Роз. Это наша природа. - с нажимом сказал Фрейзер. Розмари равнодушно пожала плечами.

- Значит, я отличаюсь от других людей.

- Нет никакой надежды? - с тоской спросил Мик.

- Мне жаль, но нет. - уверенно ответила Розмари. - А сейчас ты должен уйти. Там за дверями стоит Эштон. Прошу, не устраивай сцен. Проигрывать нужно уметь. Достойно и с высоко поднятой головой.

- Он тоже ждет ответа, Роз. - констатировал Мик.

- Я скажу ему то же самое, что и тебе. Слово в слово.

И Розмари солгала. Солгала, потому что знала - Эштона Харта не устроят объяснения и доводы, приведенные Мику Фрейзеру. Эш понимал Розмари Митчелл больше, чем бывший муж. Ему частично было известно, что стало причиной ее бегства. Семейная идиллия, которую так красочно обрисовал Мик, вовсе не была идеальной. В жизни ее родителей было достаточно драм и скелетов в шкафу.

Розмари сказала Эштону, что простила Мика Фрейзера. Полуправда, она понимала, как примет ее Харт. До свадьбы оставался всего месяц. И Роз сможет продержаться и поддержать в Эштоне уверенность в том, что выбрала Мика. И ее прощение грехов бывшего мужа не имеет ничего общего с воссоединением.

Она должна сдержать обещание. Эштон будет счастливым, и получит все, что она украла у него. Украла много лет назад, когда маленькой девочкой пришла на помощь своей любимой мамочке, лишив его шанса на полноценную семью. Не ее вина, что Мелони не нашла в себе сил признаться мужу, и не вина Елены Харт, которая так любила Моргана, что ушла, не обернувшись, не осмелившись разрушить его семейную жизнь, лишить дочь отца…. Откуда Елене было знать, что малышка, обнимающая жену Моргана, не была его ребенком, ни официально, ни генетически. Просто девочка, которую Мелони Митчелл присмотрела в приюте.

Нет, в случившемся не было злого умысла. Просто случай. Стечение обстоятельств. Елена заплатила за него разбитой жизнью, Мелони - годами постоянного страха разоблачения, Морган - несбывшимися надеждами.

Но больше всех пострадал Эштон.

И только один человек выиграл от трагедии, связавшие все эти жизни воедино. Розмари Митчелл - сиротка из приюта. Она обрела семью в том момент, когда тот, кто имел все права, потерял.

Незнание не избавляет от ответственности. Розмари не забывала об этой святой истине с тех пор, как Мелони рассказала ей правду.

Глава 12

Майами. Два с половиной года спустя.

- Не замерзла? - заботливо спросил мужчина, набрасывая на плечи Розмари Митчелл пальто.

- Холодный выдался январь. - благодарно улыбнувшись, заметила молодая женщина. Ветер с залива Бискейн уже несколько дней подряд нес прохладный воздух, и температура не превышала отметки двенадцать градусов по Цельсию. Аномально холодная зима для Майами. Розмари зябко поежилась, взглянув на неровное побережье залива. Потрясающий вид, особенно с балкона тридцать пятого этажа. Завораживающее зрелище. Горящие огни витрин и окон небоскребов отражались в безмятежных темных водах залива, сливаясь со звездным небом, где медленно шатался идеальный круг полной луны. Казалось, что белые красивые яхты плывут прямо по небу, пресекая все законы Вселенной. Полгода назад Розмари купила себе такую же, и иногда по вечерам они с Дином совершали романтичные прогулки по волнам.

Дин, Даниэль Фонтейн - ее последнее увлечение. Легкий, ни к чему не обязывающий роман. Без клятв, обещаний и планов на будущее. Такой же обреченный на быстрое охлаждение, как все предыдущие.

- Почти все картины распроданы. Ты довольна, Розмари? - поинтересовался Дин, пристально глядя ей в глаза. Роз равнодушно повела плечами, не без удовольствия рассматривая красивое до неприличия лицо Даниэля. Они были знакомы давно. В Нью-Йорке Роз часто сталкивалась с Дином и его женой, дважды бывшей, на светских вечеринках. И еще тогда отметила его необычайную привлекательность и магнетический шарм. Даниэля Фонтейна окружал ореол загадочности и примитивной мужской сексуальности, столь востребованный для слабой половины человечества. Женщины его боготворили, мужчины завидовали, коллеги - боялись. Но никто по-настоящему не знал и не понимал Дина. Роз чувствовала, что внутри этого мужчины кипят нешуточные страсти и глубокие страдания, но не хотела разбирать с его демонами. Ей хватало своих.

Когда полгода назад Розмари столкнулась с ним на пляже, что не сразу узнала. Майами далеко от Нью-Йорка, но, как говориться, мир тесен. Дин играл с ребенком. Маленьким мальчиком. И Роз, грешным делом, решила, что Фонтейны снова примирились и обзавелись малышом. Но оказалось, что ребенок не имеет никакого отношения к бывшей жене Даниэля. Розмари не доверяла прессе, но на этот раз писаки не ошиблись. Дин и Джил Фонтейн расстались навсегда. Джиллиан упорхнула в Голливуд с каким-то молодым дарованием, штампующим один за другим высокобюджетные фильмы, а Даниэль вернулся и обосновался в Майами, где родился и провел свое детство. Эта встреча на пляже так и могла остаться случайной и единственной, но случай их снова свел. После двух лет напряженных трудов, Розмари готовилась к открытию выставки картин, и, разумеется, ей пришлось заручиться поддержкой союза художников. Одним из них оказался Майкл Фонтейн, родной брат Даниэля. Они разговорились, и уже вечером встретились в баре втроем. Розмари и Дин ушли вместе. И с тех пор регулярно встречались. Но ни Даниэлю, ни Розмари не приходила в голову мысль съехаться и жить вместе. Она не задавала ему лишних вопросов, и он не требовал у нее откровений. Они дарили друг другу короткое и приятное забвение, находили утешение в ненавязчивых и легких отношениях. Каждый хранил в глубине души собственную невысказанную боль, не желая делить ее с кем-то другим. Мик оказался прав. Человек не может быть один вечно. Розмари не раз убеждалась в том, как тягостно для нее чувство полного одиночества. И Дин был одним из тех, кто скрашивал ее дни в добровольной ссылке.