Мэри Бэлоу - Смятение чувств

Она никогда и не пыталась этим наслаждаться. Просто сейчас обнаружила, что это не так уж неприятно. Во всяком случае, куда менее неприятно, чем казалось ей раньше, хотя сейчас это заняло больше времени и было гораздо чувственнее.

При этой мысли Ребекка закрыла глаза. Джулиан любил ее. Он обращался с ней, как с истинной леди.

Дэвид же ее не любит. И поэтому он обращается с ней, как с… Но он вправе обращаться с женой, как хочет.

Джулиан… Она так и не может выбросить его из головы. Но ведь сейчас с этим покончено. По-настоящему. Она теперь во всех смыслах слова жена другого мужчины. Жена Дэвида… И она уже обещала ему, что больше никогда не будет даже думать о Джулиане. И значит, она действительно не будет думать о нем. Это было бы некрасиво с ее стороны по отношению к Дэвиду. Она не станет думать о Джулиане.

Она жена Дэвида.

Ребекка почувствовала, что Дэвид склонился над ней и прикоснулся к ней губами.

– Благодарю тебя, Ребекка, – тихо произнес он. – Теперь тебе лучше уснуть. Это был для тебя долгий и утомительный день.

Да. Он длился целые века. Утомительный для тела. Утомительный для души. Она не открыла глаза и не ответила. Через несколько мгновений она уже спала.

Дэвид долго не мог заснуть. Ему казалось странным делить с кем-то свою постель. Раньше ему, конечно, уже приходилось всю ночь спать с женщиной. Но тогда это было совсем другое дело. У тех ночей была только одна цель – наслаждение. Сон составлял лишь краткие интервалы между любовными схватками. Сейчас же на первом плане все-таки сон – сперва занятия любовью, потом сон. Подобный распорядок может стать привычным и закрепиться на всю жизнь.

Это казалось непривычным. Непривычно было и лежать рядом с Ребеккой. Он слышал ее спокойное и глубокое дыхание. Она лежала на спине, повернув голову в его сторону. Ее волосы разметались по подушке и покрывалу. Она сейчас выглядела как-то по-иному. Это была не та спокойная, уравновешенная, всегда пристойная Ребекка, какой он знал ее большую часть своей жизни, не та недоступная Ребекка его грез, а сладострастная, расслабленная после любовной игры женщина.

Она его жена; теперь она его жена во всех смыслах этого слова. Дэвид с самого начала заверил ее: он будет доволен и тем, что она окажется в состоянии дать ему. И действительно, он удовольствуется ее помощью, ее дружеским общением, в лучшем случае – некоторой симпатией с ее стороны. Но он знает, что Ребекка никогда его не полюбит.

Дэвид закрыл глаза и попытался заснуть. Казалось, прошли годы с тех пор, как он в последний раз хорошо спал ночью. Целая жизнь.

Он тщательно спланировал свою первую брачную ночь. Он отдавал себе отчет в том, что Ребекке и раньше приходилось заниматься любовью. Она почти три года была замужем за Джулианом. Она знала все о страсти и чувственном удовлетворении от мужчины, которого любила всем сердцем. Дэвид не собирался с этим соперничать. Он не мог надеяться возбудить в ней страсть или радость. Но вместе с тем он знал, что не сможет удовлетвориться коротким, бесстрастным осуществлением своих прав по ночам. У их брака будет мало шансов на успех, если только между ними не возникнет по крайней мере некоторой физической привязанности, нежного чувственного влечения друг к другу.

Дэвид решил, что в этом отношении можно и нужно добиться гармонии. Но он очень хорошо знал, что Ребекка – леди и что он в своей любви должен проявлять известную сдержанность. С Джулианом было другое дело – она его любила. Но она не любит своего нового мужа. Он должен в любви быть сдержан.

Он не был сейчас уверен в том, что Ребекка окажется способна по отношению к нему на что-то большее, чем просто пойти на уступку. Уступит-то она непременно. Это ее долг как жены, а долг для Ребекки всегда превыше всего. Дэвид полагал, что его прикосновения вызвали у нее отвращение. Но он касался ее лишь с целью подготовить ее тело к нормальному совокуплению.

Еще по первому мужскому опыту – он спал тогда с обыкновенной проституткой – Дэвид знал, что женщине неприятно, что это может даже сопровождаться болезненными ощущениями, если она еще не готова принять мужчину. Во время той первой близости Дэвид научился тому, как подготовить женщину, как доставить друг другу удовольствие. И всегда к этому способу прибегал.

Тело Ребекки на это отозвалось. А разум – нет. Долгу пришлось вступить в борьбу с чувством отвращения. И конечно же, победа оказалась на стороне долга. Ребекка полностью расслабилась, когда Дэвид лег на нее и задал ей ритм. Но она осталась совершенно пассивной. Ее руки даже не прикоснулись к нему.

Она, по-видимому, сейчас сравнивает, подумал он. Может быть, она ужасается. Может быть, ей кажется, будто ее насилуют. Наверное, все это время в ней шла битва между долгом и протестом. И Дэвид знал, что Ребекка всеми силами боролась против воспоминаний, против сравнений. Она ведь пообещала ему, что после своей новой свадьбы не будет даже думать о Джулиане.

И Дэвид все же упорно придерживался намеченного курса. Войдя в нее, он мог бы быстро достичь вершины наслаждения. Господи, простое прикосновение к ней уже достаточно его возбудило. Но он хотел, чтобы закрепление их брачного договора стало чем-то решающим, чем-то без всякого сомнения подтверждающим установление между ними новых физических уз.

Выполняя свой план, он, возможно, вызвал у нее прочное отвращение к нему и понимание того, чем же должно обернуться для нее осуществление своего долга по отношению к новому мужу.

Дэвид размышлял, хватит ли у него отваги идти и дальше этим путем. И дело даже не в том, что нет пути назад. Ребекка – его жена. Вот она уже проснулась и смотрит на него каким-то отсутствующим взглядом. Неужели она ищет рядом с собой Джулиана? Вскоре в ее взгляде проступит понимание того, что рядом Дэвид, а вовсе не Джулиан.

– Тебе удобно? – спросил Дэвид. Ребекка все еще была в полудреме.

– М-м, – только и смогла она произнести, затем снова закрыла глаза.

Все это время она лежала в очень неудобной позе. Утром она проснется и не сможет поворачивать голову: шея совершенно затечет. Дэвид поближе подвинулся к Ребекке, просунул руку ей под шею и повернул жену на бок, спиной к себе. От Ребекки исходило приятное тепло. Волосы ее издавали не только запах мыла, но и более соблазнительный аромат – аромат женщины. Дэвид и раньше близко встречался с подобным ароматом, но он никогда не ассоциировался у него с Ребеккой. Все минувшие четыре года Дэвид тщательно избегал каких-либо мыслей о супружеской постели Джулиана.

Ребекка снова открыла глаза. Но было ясно, что полностью она еще не пробудилась. Дэвид поцеловал жену. Ее губы были расслаблены и податливы.

– Ты заснула в очень неудобной позе, – объяснил он. – Утром ты не смогла бы повернуть шею.

– О! – произнесла Ребекка. Она не пыталась высвободиться из его объятий, но это было показное спокойствие, вызванное ее уступчивостью. Она была уверена, что перед ее возвращением ко сну что-то еще должно произойти. Дэвид чувствовал, что она думает именно об этом, хотя ни одна часть ее тела не была напряжена.

У него и в мыслях такого не было. Для того чтобы в течение ночи получать удовлетворение столько раз, сколько позволяют физические возможности, существуют потаскухи. От жены этого требовать нельзя. Он уже этой ночью один раз обладал Ребеккой. И больше ни на что рассчитывать не должен. Он намеревался после этого дать ей поспать. У нее был напряженный, эмоционально изматывающий день. И то, чем он завершился, удовольствия ей явно не доставило.

Одной рукой Дэвид мягко провел вдоль спины Ребекки, ощутив ее изгиб. Он чувствовал своим телом ее груди и бедра, И Ребекка, конечно, оказалась права в своем предчувствии. Ее тело уловило сигнал раньше, чем это осознал сам Дэвид. Он снова поцеловал ее, прикоснувшись языком к ее губам, ощущая руками шелковистость ее волос.

Он расстегнул ее ночную рубашку и свою сорочку, отделявшие их тела друг от друга, и слегка прикоснулся к ней, положив свою ладонь на ее руку. Затем другой ладонью провел по ее бедрам и между ними. Ребекка все еще оставалась теплой и влажной. Дэвид двумя пальцами раздвинул ее плоть и слегка просунул пальцы внутрь. Ее тело было готово принять его. Дэвида охватил внезапный жар.

В этот момент Ребекка прижалась к плечу мужа, и тело ее напряглось.

– Мне жаль, – прошептала она, выдавая голосом свое отчаяние. – Мне так жаль.

– Чего жаль? – Его ладонь спокойно лежала на ее руке. Жаль, что она просто не может сейчас пойти на это? Или жаль, что она не может быть хорошей женой?

– Мне так жаль, – повторила она. – Я чувствую себя такой униженной.

Дэвида осенило. Все это из-за того, что женское тело инстинктивно отзывается на мужские прикосновения, хотя в то же время сердце Ребекки ничего к нему как к мужчине испытывать не в состоянии.

«О Боже!» – подумал он. Невольно он вспомнил, как его отец предупредил, что Ребекка еще даже не начала приходить в себя после потери Джулиана.

– Из-за этой влажности? – спросил он. – Я вызвал ее сознательно, Ребекка, чтобы ты не ощутила боли, когда я овладею тобой. Ты хотела бы по-другому? Тебе больно? Или просто неприятно?

Наступило продолжительное молчание, во время которого Дэвид почувствовал, что напряженность Ребекки мало-помалу спадает.

– Нет, – наконец ответила она. – Я не испытываю боли или отвращения. Мне просто жаль, Дэвид. Я полна решимости стать для тебя хорошей женой. Но это очень трудно. Я не знаю, что тебе доставляет удовольствие, а что нет.

– Ты ведь знала, – заметил он, – что наш брак будет реальным. Я не хочу причинять тебе боль. Но эта сторона брака для меня очень важна, Ребекка.

– Я это знаю, – сказала она. – С мужчинами так всегда бывает.

Дэвид нахмурился. Он понимал, что она права. Мужчины хотят этого, а женщины – не очень. Его всегда интересовало, когда начинает столь ощутимо проявляться подобная разница в подходах, вызванная штампами общественной морали и шаблонными нормами поведения. С какого момента женщина, для того чтобы почувствовать себя истинной леди, непременно начинает относить плотскую любовь к неприятным сторонам жизни? И еще: можно ли предположить, что для Ребекки тяжелым испытанием является лишь постель без любви? С Джулианом у нее все могло быть совсем по-другому. Но размышлять на эту тему Дэвиду не хотелось.

– Ты доставила бы мне удовольствие, – пояснил он, – если бы расслабилась и не беспокоилась по поводу того, удовлетворяешь ты меня или нет. Это вызывает у тебя сильное отвращение?

– Нет, – ответила она, и ее голос дрогнул.

– А если бы вызывало, ты бы призналась?

– Откуда взяться отвращению? – промолвила Ребекка. – Ты же мой муж, Дэвид.

Вот и ее щит. У Дэвида стали появляться проблески понимания того, что сулит ему жизнь с Ребеккой. У него будет превосходная жена. В этом он не сомневался. Ее поведение будет безупречно. Однако между ними всегда будет какая-то стена, и преодолеть ее он не сможет. Он никогда не познает жену до конца.

Но сейчас ее тело прижалось к нему, и они оба были обнажены до пояса. Ребекка снова расслабилась. Даже ее губы расслабились, когда он ее поцеловал. Она хотела доказать, будто быстро усвоила, что именно доставляет ему удовольствие. Ребекка уже поняла, что муж любит играть языком. И сейчас Дэвид на мгновение скользнул языком внутрь ее рта, и жена на этот раз не возражала.

Господи, он так хочет ее. Он хочет ее тело и получит его. Ребекка согласилась с этим, и Дэвида уже нельзя было остановить. Но он хотел большего. Он хотел всю ее: быть внутри ее тела, внутри ее разума, внутри ее души. Однако он сможет получить лишь ее тело и продиктованную долгом верность. Все могло бы сложиться, наверное, и по-другому. Если бы Ребекке стало известно все, когда они повзрослели… Если бы она за три месяца до свадьбы с Джулианом узнала, что Флора… Если бы она знала, чем тот занимался и после женитьбы – и на Мальте, и в Крыму…

«Но она об этом не узнает. Теперь уже никогда не узнает, – вновь решил Дэвид. – Только через мой труп. Джулиан был и остается ее единственной любовью на всю жизнь. А Ребекка – моя единственная любовь…»

Он нежно целовал жену, но при этом его поцелуи становились все более страстными. Ничто не должно омрачать ее воспоминаний о Джулиане. Ничто.

Дэвид повернул Ребекку лицом к себе, приподнял ее ногу, устроив ее на своем бедре, и прижал жену к своей груди. Одной рукой, которой он охватил Ребекку со спины, Дэвид прочно удерживал ее на боку.

– Ну вот видишь? – прошептал он. – Влажность облегчает все – и тебе, и мне.

– Да. – Ребекка судорожно вздохнула.

– Именно так тело женщины подготавливает себя к тому, что вот-вот начнется; оно постепенно приспосабливается к этому, – пояснил Дэвид.

Могло показаться странным, что он поучает женщину в отношении ее собственного тела – тем более женщину, которая жила с бывшим мужем более двух лет, которая знала любовь и страсть. Но в то время они с Джулианом занимались любовью машинально, не обращая внимания на подобные тонкости. Ребекка тогда даже не заметила бы того, что смущало ее сейчас.