— Я скажу вам, чего не собираюсь делать. Я не намерен оставлять без внимания тот факт, что всего несколько минут назад мы сжимали друг друга в объятиях. — Дэвид решительно подошел к Шарлотте. — Я не стану делать вид, будто между нами ничего не произошло, зная, что вы наслаждались каждым поцелуем и каждым прикосновением не меньше меня. — Дэвид остановился в нескольких дюймах от Шарлотты. — И уж точно я не уйду отсюда, пока не выясню еще кое-что.

— Например? — Шарлотта гневно посмотрела на Дэвида, стараясь не поддаваться его обаянию.

— В конце концов, вы намерены взять причитающееся вам наследство?

— Решили соблазнить меня? — Раз Дэвид позволял себе быть прямолинейным, то и она может себе это позволить. Лицо Дэвида приняло настороженное выражение.

— Соблазнение подразумевает неравенство. У меня нет желания играть с вами в эту игру. — Дэвид подошел еще ближе, и теперь Шарлотта явственно ощущала аромат мятных леденцов. — Если мы разделим постель, дорогая, то только по обоюдному согласию. Это я вам обещаю.

— Я не могу…

Дэвид понизил голос до эротичного шепота, всегда пробуждавшего в теле Шарлотты непреодолимое желание.

— Боитесь снова стать мне ближе?

— Боюсь потерять все, к чему стремилась, — отбила подачу Шарлотта.

Дэвид покачал головой.

— Что бы там ни говорил Годуин, я не собираюсь причинять вред вашей школе.

— Я не это имела в виду, — поспешно произнесла Шарлотта и сделала шаг назад. Ей необходимо взять себя в руки, а разве это возможно, когда Дэвид стоит так близко. — Но моя школа не так важна для вас, как для меня. Не вы потратили столько времени на то, чтобы заработать соответствующую репутацию, привлечь учеников, уладить разногласия с родителями.

Шарлотта вскинула голову.

— Я горжусь тем, что сделала, и не собираюсь бросить все ради сиюминутного удовольствия. — В глазах Дэвида вспыхнул огонь, и Шарлотта добавила: — Ответственность за репутацию этого заведения лежит на мне, и теперь, когда мое положение пошатнулось, я не могу позволить себе поступать необдуманно. Разразится скандал, если люди подумают, что вы и я… что мы…

— Да, — рявкнул Дэвид, — несомненно, так и будет. — Он долго молчал. — Но поскольку я уже дал понять, что не собираюсь принуждать вас к «мимолетному удовольствию», у вас нет причин меня бояться. И, стало быть, нет причин отказываться от наследства.

Шарлотта с трудом сдержала смех. Нет причин бояться? А как быть с постоянным соблазном дотронуться до Дэвида, прижаться к нему, поцеловать? Господи, да она даже не знала, можно ли ему верить! Разве она не совершает ужасной ошибки, позволив Дэвиду вернуться в свою жизнь? Но разве у нее есть выбор?

— То, что я возьму завещанные мне деньги, вовсе не означает, что я обязана буду переехать.

— Я понимаю, — мягко произнес Дэвид. — Вы все еще хотите написать своему покровителю.

— Вообще-то уже написала, и со дня на день ожидаю ответа.

— А пока почему бы вам не взглянуть на другие дома? — Дэвид достал из кармана листок бумаги. — Я составил список. Когда закончите с посетителями, мы могли бы вместе изучить его. А в ожидании вас я прогуляюсь по школе.

Слова Дэвида сопровождались столь красноречивым взглядом, что каждый нерв Шарлотты натянулся как струна. Теперь она поняла, что его настойчивость не имела ничего общего с наследством. Все дело в ней самой.

Однако Шарлотта никак не могла определить свое отношение к этому.

— Мне действительно нужно идти, — пробормотала она. — Меня ждут люди.

— Конечно. — Дэвид поклонился. — До скорой встречи.

Когда же Шарлотта распахнула дверь, он добавил:

— Кстати, чтобы вы знали. Это не я был с Молли в ту злосчастную ночь.

Остановившись на пороге, Шарлотта бросила на Дэвида взгляд через плечо.

— Знаю, — тихо ответила она и вышла из комнаты.


Глава 11


Дэвид в оцепенении смотрел вслед скрывшейся за дверью Шарлотте. Она знает? Откуда? Когда узнала? Дэвиду и самому стало известно об этом всего восемь лет назад, после самоубийства отца.

Ошеломленные известием о причине, толкнувшей отца на роковой шаг, Дэвид с Джайлзом напились. Каким-то образом разговор коснулся женщин и того, что Дэвиду неплохо бы жениться на богатой наследнице, чтобы расплатиться с оставленными отцом долгами. Упоминание о наследнице пробудило воспоминания о Шарлотте, и Джайлз признался, что часто задумывается, не видела ли его Шарлотта в халате Дэвида развлекающимся с Молли.

Поняв, что, скорее всего так и было, Дэвид обрушил свой гнев на брата. Завязалась пьяная драка, и на некоторое время братья вообще перестали общаться.

Однако спустя некоторое время Дэвид пришел к выводу, что злиться ему нужно только на себя. И в первую очередь за то, что не разобрался, не заставил Шарлотту высказаться. К тому времени он уже несколько лет вел с Шарлоттой переписку под именем кузена Майкла и прекрасно понимал, от какой драгоценности с легкостью отказался.

А что, если бы он поехал к Шарлотте сразу после признания Джайлза? Что, если бы послал к черту весь свет и женился на Шарлотте, а не на Саре? Тогда бы его семья потеряла большую часть своей собственности. Сестры не вышли бы удачно замуж, а Джайлз не стал бы преуспевающим адвокатом. И Шарлотте пришлось бы содержать его на доходы школы.

Но зато он не сожалел бы теперь о многом. Например, о том, что страстно желал Шарлотту, а она его — нет. Или она просто боялась нового сближения?

Дэвид мысленно выругался. Так восхитительно целовать ее и сжимать в объятиях, но как ужасно видеть, что она вычеркивает его из своей жизни. Дэвид был уверен: Шарлотта испытывает к нему такое же влечение, как и он к ней. Они, возможно, занялись бы любовью, если бы им не помешали.

Все еще пребывая в возбуждении, Дэвид принялся расхаживать по гостиной. Что ему теперь делать с этим… с этим совершенно неразумным притяжением, возникшим между ними, с этим желанием, от которого даже сейчас судорожно сжимается сердце? Дэвид не мог находиться рядом с Шарлоттой и не желать сделать ее своей. Но Шарлотта, очевидно, не собиралась позволить ему это.

— Прошу прощения, милорд, — раздался голос, — но миссис Харрис попросила меня показать вам школу. — Я так понял, у вас есть друг, желающий устроить сюда свою дочь?

Очевидно, Шарлотта все же нашла возможность задействовать своего слугу-боксера. И насколько она умна — нашла разумное объяснение пребыванию Дэвида в школе, чтобы не дать разгореться скандалу.

— У меня немало друзей, которые почли бы зачесть отдать сюда своих дочерей, — ушел от ответа Дэвид.

— Это хорошо, — произнес лакей. — У нас сейчас много вакантных мест.

Постаравшись избежать расспросов, Дэвид последовал за слугой.

— Вас зовут Теренс, не так ли?

— Да, сэр, — отрывисто бросил лакей.

Должно быть, этому-здоровяку не слишком нравилась его работа. И неудивительно — ведь он мог бы найти гораздо более удачное применение своим талантам. Теренс был на несколько дюймов выше Дэвида, а его руки напоминали мощные ветви дуба. А еще он выглядел так, словно каждый день съедал на завтрак по половине быка.

— А не тот ли вы Теренс, что побил Джека Хиггинса в Солеи-Грин примерно двенадцать лет назад?

В тот день Теренс Салливан убил Хиггинса — самого известного боксера, сражавшегося без перчаток. Он был бы сейчас примерно того же возраста, что и этот Теренс, работающий в школе.

— Вы хотите увидеть школу или нет? — воинственно сдвинув брови, спросил Теренс.

Должно быть, Дэвид задел чувствительную струну.

— Только если захотите мне ее показать. Я вполне могу прогуляться самостоятельно, если у вас есть более важные дела.

Теренс украдкой посмотрел на Дэвида.

— Простите, милорд, но я предпочитаю не говорить о тех днях.

— Как хотите. Но мне действительно любопытно, как случилось, что великий Теренс Салливан стал лакеем.

— Я ведь начинал именно с такой должности. Это потом я стал драться на ринге. После схватки с Хиггинсом я вновь пошел в услужение. — Теренс сжал кулаки. — Только вот никто не хотел нанимать меня. Одна миссис Харрис дала мне шанс.

— Понятно. — Неудивительно, что Теренс так защищал свою хозяйку.

— А это, как мы его называем, большой зал, — начал Теренс, желая сменить тему разговора.

На протяжении последующего часа Теренс водил Дэвида из комнаты в комнату. Последнему казалась очень привлекательной перспектива увидеть все собственными глазами, ведь на протяжении многих лет он лишь читал описание школы в письмах Шарлотты. Вот оно, здание эпохи Елизаветы, где они с Притчардом подписали соглашение. Дэвид помнил его похожим на холодную пещеру, изобилующую весьма сомнительными усовершенствованиями, предпринятыми дедом Притчарда.

Теперь дом было не узнать.

— Из сказанного моей покойной супругой я понял, что миссис Харрис многое переделала вскоре после своего переезда сюда.

— Ваша правда, — ответил Теренс. — Она получила одобрение своего кузена на это.

Дэвид с трудом сдержал улыбку, потому что именно ему приходилось добиваться согласия Притчарда на каждое изменение в интерьере дома. Тогда Притчард был только рад тому, что кто-то другой улучшит состояние дома, ставшего для него настоящей обузой.

Подумать только, как сильно изменили этот огромный старый особняк заново покрашенные стены и со вкусом подобранная мебель. Диваны и стулья красного дерева, темно-зеленые бархатные портьеры — все это придавало помещениям особый шик, который так нравится девушкам.

Неудивительно, что Шарлотта так не хотела отсюда уезжать.

Дэвид, как никто другой, знал, как сильно можно прикипеть душой к какому-то месту. Он сам отчаянно боролся за то, чтобы фамильный особняк его семьи не потерял былого величия под влиянием времени.

— Весьма досадно, что кузен моей госпожи ни разу не приехал сюда, — произнес Теренс. — Иначе он знал бы, как много сил она вложила в эту школу.

— Насколько я понял, он помогает ей лишь при условии сохранения анонимности, — произнес Дэвид, которому любопытно было выслушать версию слуги.

— Верно. — Теренс повел Дэвида по коридору мимо нескольких классных комнат, где девушки изучали математику, естествознание и латынь — весьма необычный набор предметов для юных леди.

— А ваша госпожа никогда не пыталась выяснить, кто же он такой на самом деле? — продолжал допытываться Дэвид.

— Это запрещено. Ей пришлось подписать бумагу, в которой она соглашалась с тем, что будет лишена низкой арендной платы, если попытается докопаться до истины.

— Да, но она наверняка просила вас что-нибудь разведать, — попытался зайти с другой стороны Дэвид.

— Нет, ведь это означало бы нарушение условий договора. Госпожа не велела мне лезть в это дело. А я всегда выполняю приказы.

Слава Богу, есть на свете преданные слуги.

— Впрочем, кажется, я знаю, что это за человек, — продолжал Теренс, когда они вошли в большой зал, очевидно, предназначавшийся для танцев.

Это уже интересно.

— Госпожа считает его филантропом, не желающим, чтобы люди совали нос в его личные дела. — Мужчина прищурил глаза. — Только я считаю, что он на самом деле отвратительный и очень богатый старикашка. Он наверняка влюблен в миссис Харрис, хотя и знает, что шансов завоевать ее у него нет. Вот он и устроил все так, чтобы она была ему по гроб жизни обязана. В один прекрасный день он объявится на пороге, и тогда моей госпоже вовек не расплатиться.

— Что-то он тянет с появлением, — раздраженно заметил Дэвид.

Теренс смерил его взглядом.

— Меня предупреждал отец: «Никогда не доверяй богачу».

Дэвид понял намек.

— Слава Богу, я лишь умеренно богат, — сухо произнес он.

— Именно поэтому я умеренно не доверяю вам, — не остался в долгу Теренс.

Дэвид недоуменно заморгал, а потом рассмеялся.

— Вы самый необычный камердинер из тех, что я когда-либо встречал.

Скрестив руки на груди, Теренс пожал плечами.

— Почту за комплимент.

— Я не предполагал делать вам комплименты.

Впервые за все время их разговора Теренс улыбнулся.

— Знаю.

Странно, но этот диалог немного снял возникшее между мужчинами напряжение. Когда они продолжили экскурсию по школе, Дэвид произнес:

— А ведь вы стараетесь оградить свою работодательницу от нежелательных проявлений внимания.

— Это входит в мои обязанности.

— А если эти знаки внимания не так уж нежелательны?

— Такого не бывало, — решительно заявил Теренс.

— Даже в случае с Чарльзом Годуином?