— Он женился на французской актрисе. Я думаю, сейчас они в Голливуде. Он собирается сняться в серии фильмов. В общем, после Дреннана все пошло наперекосяк. Я заболела пневмонией и в конце концов бросила театр.

Она опять начала делать складочки на простыне.

— А что же Ангус? — мягко напомнил Оливер. — Когда он объявился в Шотландии?

— Пару недель назад Джоди получил от него письмо. Но он рассказал о нем только в это воскресенье.

— А почему для вас так важно с ним увидеться?

— Потому что Диана и Шон уезжают в Канаду. У Шона там появилась работа, и они уедут, как только… В общем, вот-вот уедут. Они хотят взять с собой Джоди. Но Джоди не хочет туда ехать, хотя Диана об этом не знает. Зато он сказал об этом мне и упросил, чтобы я поехала с ним в Шотландию искать Ангуса. Он надеется, что Ангус переедет в Лондон и будет жить вместе с ним, — тогда ему не надо будет ехать в Канаду.

— Вы считаете, что это реально?

— Не очень, — честно ответила Каролина, — но я должна попытаться. Надо попытаться ради Джоди.

— А он не может остаться с вами?

— Нет.

— Почему?

Каролина пожала плечами:

— Такой вариант не пройдет. Диана ни за что на это не согласится. Но Ангус — другое дело. Ему уже двадцать пять. Если он захочет взять Джоди, Диана не будет ему препятствовать.

— Понятно.

— Вот поэтому мы и поехали его искать. Мы одолжили машину у Калеба Эша. Это друг моего отца, который сейчас живет в Лондоне, в квартире, которую он снимает у Дианы, на другом конце ее сада. Он хорошо к Диане относится, но мне кажется, что он не очень одобряет то, как она всех нас направляет и руководит нашими жизнями. Поэтому он согласился одолжить нам свою машину при условии, что мы скажем ему, куда едем.

— Но Диане вы об этом не сказали?

— Мы сказали ей, что едем в Шотландию, и все. Оставили ей письмо. Если бы мы сказали ей больше, она бы давным-давно догнала нас. У нее такой характер.

— Она ведь будет страшно за вас волноваться.

— Да, наверняка. Но мы пообещали вернуться в пятницу…

— Но ведь вы не вернетесь. Не сможете, если Ангус не приедет.

— Я знаю.

— Вы не думаете, что стоит позвонить ей?

— Нет, пока не стоит. Ради Джоди надо еще подождать.

— Она ведь все поймет.

— Отчасти поймет, но не вполне. Если бы Ангус был другим… — она безнадежно умолкла.

— Так что же мы будем делать? — спросил Оливер.

Это «мы» обезоружило ее.

— Не знаю, — ответила она, но уже без прежнего отчаяния. — Ждать? — и в ее голосе появилась надежда.

— Сколько?

— До пятницы. А потом, я вам обещаю, мы позвоним Диане и отправимся обратно в Лондон.

Оливер обдумал это и с некоторой неохотой согласился:

— Но все же не могу сказать, что я это полностью одобряю.

Каролина улыбнулась:

— Это не новость. Вы излучаете неодобрение с тех самых пор, как мы тут появились.

— Но вы ведь не будете отрицать, что на то есть некоторые основания.

— Я отправилась сегодня в Страткорри только потому, что узнала о вашем брате. Если бы не это, я бы никуда не пошла. Я чувствовала страшную вину и неловкость за то, что мы объявились тут в такой ужасный момент.

— Он уже не ужасный. Все это позади.

— Что вы теперь будете делать?

— Продам поместье и вернусь в Лондон.

— Разве это не тяжко?

— Тяжко, конечно, но не конец света. Усадьба останется в моей голове такой, какой я ее помню, ее ничто не разрушит. Это ведь не столько дом, сколько разные замечательные вещи, которые тут происходили. Кирпичики, из которых складывалась очень счастливая жизнь. Я ничего из этого не утрачу, даже став седым и беззубым стариком.

— Это как Афрос, — сказала Каролина. — Для меня и для Джоди Афрос такой же. Все самое прекрасное, что со мной было, прекрасно потому, что напоминает об Афросе. Солнце, белые дома, голубое небо, ветер с моря, запах сосен и гераней в горшках. Каким был ваш брат? Он был похож на вас?

— Он был чудесный. Самый чудесный парень на свете, и он не был на меня похож.

— А какой он был?

— Рыжеволосый. Он был трудягой, с головой уходил в дела поместья. Хороший был фермер. И хороший человек.

— Если бы Ангус был таким же, все было бы иначе.

— Если бы Ангус был, как мой брат, вы никогда бы не поехали в Шотландию его искать, не попали бы в усадьбу Кейрни и я бы вас обоих никогда не встретил.

— Подумаешь, потеря.

— Миссис Купер, несомненно, назвала бы это «историей».

Оба рассмеялись. Тут раздался стук в дверь и, едва Каролина успела сказать «войдите», как дверь приоткрылась и Джоди просунул голову в комнату.

— Джоди.

Он тихонько вошел.

— Оливер, миссис Купер зовет вас ужинать.

— О господи, уже пора? — Оливер взглянул на часы. — Сейчас иду.

Джоди подошел к сестре.

— Тебе получше?

— Да, намного.

Оливер поднялся, взял поднос и направился к двери.

— Как продвигается пазл? — поинтересовался он.

— Я еще немножко собрал, но не очень много.

— Будем всю ночь сидеть, пока не соберем, — пообещал Оливер и добавил, обращаясь к Каролине, — а вы ложитесь спать. Увидимся утром.

— Спокойной ночи, — пожелал Джоди.

— Спокойной ночи, Джоди.

Когда они ушли, она выключила ночник. В окне, лишь наполовину задернутом шторами, сияли звезды. Кричал кулик, и ветерок гулял в высоких сосновых кронах. Каролина уже засыпала, но окончательно заснуть ей не давали две пришедшие в голову странные и важные мысли.

Первая состояла в том, что спустя столько лет ее любовь к Дреннану Колфилду наконец кончилась. Она говорила о нем, произносила его имя, но магия ушла. Он остался в прошлом, с ним было покончено, и с плеч у нее словно свалился тяжкий груз. Она вновь была свободна.

Вторая мысль была еще более странной. Потому что, хоть она и рассказала обо всем Оливеру, она ни разу не упомянула Хью. Она знала, что тут должна крыться какая-то причина… На все есть своя причина… Но она заснула раньше, чем успела в этом разобраться.

Глава 6

На следующий день наступил апрель и вместе с ним пришла весна. Ветер улегся, солнце сияло в безоблачном небе, стрелка барометра взлетела, а вместе с ней и столбик термометра. В воздухе пахло влажной весенней землей. Снег полностью растаял, обнажив группки подснежников, крохотные ранние крокусы и ковры из желтых весенников, появившихся под буками. Пели птицы, двери стояли распахнутыми навстречу долгожданному теплу, и на бельевых веревках развевались занавески, одеяла и прочие атрибуты большой весенней уборки.

Около десяти утра в Росси-хилл зазвонил телефон. Дункан Фрэзер уже ушел, а Лиз на кухне составляла букет из веточек вербы и желтых нарциссов. Она положила садовые ножницы, вытерла руки и сняла трубку.

— Алло?

— Элизабет!

Звонила ее мать из Лондона, в ее голосе сквозило ожидание, и Лиз нахмурилась. Она все еще переживала из-за неожиданного отказа Оливера прийти к ним на ужин вчера вечером и потому была не в духе.

Элен Холдейн, однако, об этом не знала.

— Дорогая, я понимаю, что звонить с утра пораньше нелепо, но мне не терпится узнать про вчерашний вечер. Ты сама ведь мне не позвонишь, я знаю. Как прошел ваш ужин?

Лиз обреченно подвинула стул и со вздохом уселась.

— Никак.

— Что значит «никак»?

— Оливер в последний момент позвонил и сказал, что не придет. Так что званый ужин не состоялся.

— Ой, дорогая моя, как жалко! А я мечтала расспросить тебя во всех подробностях. Ты так восторженно об этом говорила.

Она помолчала и, поскольку дочь явно не собиралась ничего добавить, осторожно поинтересовалась:

— Вы, часом, не поссорились?

Лиз усмехнулась.

— Нет, конечно, нет. Он просто не смог прийти. Думаю, он очень занят. Отец вчера угощал его обедом, и они полдня обсуждали дела. Между прочим, отец собирается покупать поместье Кейрни.

— Ну, уж он-то точно будет занят, раз такое дело, — сказала Элен язвительно. — Ох, бедный Оливер, что его ждет. У него сейчас очень трудный период. Ты должна быть крайне терпелива, дорогая, должна относиться к нему с большим пониманием.

Лиз не желала больше говорить об Оливере и спросила, чтобы сменить тему:

— А что новенького в великом городе?

— Да всякое разное. Мы пробудем здесь еще недельку-другую. У Паркера какие-то дела с приехавшими из Нью-Йорка пожарными, так что мы пока не можем вернуться в Париж. Я развлекаюсь тут, встречаясь с людьми и узнавая разные новости. О, знаешь, что я тебе сейчас расскажу? Тут произошла такая неожиданная вещь!

Лиз почувствовала в голосе матери желание посплетничать и поняла, что разговор затянется по меньшей мере еще минут на десять. Она достала сигарету и уселась, собираясь слушать.

— Ты же знаешь Диану и Шона Карпентер? Представляешь, у Дианы пропали приемные дети! Да-да, просто исчезли с лица земли в буквальном смысле слова. Оставили письмо, что они едут в Шотландию — вот уж нашли, куда податься, — искать своего брата Ангуса. А он, конечно, ужасный хиппарь. Диана с ним такого натерпелась! Он тратит время на поиски истины в Индии или где-то там еще, где все эти люди надеются ее найти. По-моему, Шотландия — это последнее место, где он должен был оказаться, там ведь нет ничего, кроме приземленных девиц и телячьего рубца с потрохами. Надо сказать, мне всегда казалось, что Каролина довольно странная девушка. Она как-то пыталась стать актрисой, и у нее ничего не вышло, но мне и в голову не могло прийти, что она способна на такую дикость — просто исчезнуть.

— А что предпринимает Диана?

— Дорогая, что она может предпринять? Обращаться в полицию она не хочет. В конце концов, хоть мальчик еще маленький, но девушка-то уже считается взрослой… Она должна быть способна о нем позаботиться. Диану приводит в ужас мысль о том, что газеты могут ухватиться за эту историю, и она попадет на первые полосы вечерних выпусков. И ко всему прочему, на вторник назначена свадьба, а у Хью, как-никак, есть профессиональная репутация, которую он должен поддерживать.

— Свадьба?

— Да, свадьба Каролины, — в голосе Элен прорезалось раздражение, словно Лиз не понимала простых вещей. — Каролина выходит замуж за брата Дианы, Хью Рашли. Во вторник. Репетиция свадьбы назначена на понедельник, а они даже не знают, где она. Это все ужасно выбивает из колеи. Мне всегда казалось, что она странная девочка, не правда ли?

— Я не знаю. Я ее никогда не видела.

— Ах да, конечно. Я все время об этом забываю. Как глупо. Но, знаешь, я всегда думала, что она хорошо относится к Диане, я и предположить не могла, что она так с ней поступит. Ох, дорогая моя, ты ведь не будешь так себя вести со мной, правда, когда со временем соберешься замуж? Будем надеяться, что это скоро случится и ты выйдешь за Того Самого мужчину. Не будем называть имен, но ты ведь понимаешь, кого я имею в виду. А сейчас мне пора идти. Я записалась к парикмахеру и уже опаздываю. Дорогая, не беспокойся за Оливера, просто зайди к нему, будь мила и прояви понимание. Я уверена, все будет в порядке. Я по тебе очень соскучилась. Приезжай поскорее.

— Постараюсь.

— До свидания, милая, — и затем, не слишком убедительно, — передай отцу от меня привет.

Тем же самым утром, только немного позднее, Каролина Клиберн лежала, словно на подстилке, в зарослях вереска, прикрыв глаза рукой от яркого света, и солнечные лучи согревали ее с головы до ног. В отсутствие зрения прочие чувства стали вдвое острее. Она слышала куликов, отдаленное карканье ворона, плеск воды, тихие вздохи почти неощутимого таинственного ветерка. Ее ноздри ощущали сладость чистой воды и земли, покрытой мхом, влажной и темной от торфа. Она чувствовала холодный нос Лайзы, старой суки лабрадора, которая лежала рядом, уткнувшись мордой в руку Каролины.

Рядом с ней, свесив руки между колен, сидел и курил Оливер Кейрни, наблюдавший за усилиями Джоди: тот посреди маленького пруда боролся с веслами громоздкой деревянной лодки, которые были слишком длинны для него. Время от времени раздавались угрожающие всплески и Каролина поднимала голову, чтобы убедиться, что он просто поймал краба или закружил лодку и, удовлетворенная тем, что он не собирается тонуть, опускалась обратно на свое вересковое ложе и вновь прикрывала глаза.

— Если бы я не надел на него этот спасательный жилет, вы бы сейчас носились туда-сюда по берегу, как обезумевшая курица.

— Нет, не носилась бы. Я сидела бы в лодке вместе с ним.

— Тогда вы оба рисковали бы потонуть.