- Куда это ты собралась? – возмутилась мама, горой вставая в дверном проеме. – Мы с тобой не закончили разговор, Екатерина. Я не позволю тебе…


Мне вдруг стало смешно. Она мне не позволит?! Интересно, это по какому праву?


- Екатерина! Не понимаю, почему тебе весело! Ты живешь на нашей с отцом территории…


Я вздохнула. Начался стандартный шантаж. Обычно я терпела это, сцепив зубы, но сегодня почему-то не выдержала.


- Я собираюсь, мама, на со… - я запнулась. – На свидание, - использовала эту версию, сама не понимая, кто меня за язык тянул, - с тем самым неблагонадежным ничтожеством, у которого сидела на коленях на празднике. Илларион тебе его не представил? Представлю я. Глеб Николаевич Исаев, владелец фирмы, на которой мы вчера вели корпоратив. Красавец, миллиардер и весьма харизматичный, скажу я тебе, мужчина.


Мама вытаращила на меня глаза.


- Катя, ты всегда была фантазеркой, но чтобы до такой меры…


- А Лясику, - перебила я, - можешь передать, что даже если Глеб – мой вымысел, и все вокруг более-менее приличные мужчины – тоже, я с ним никогда в жизни не буду. Потому что он мне неприятен. И если ты с ним дружишь, то дружи себе на здоровье. Но меня в это впутывать не нужно!


Мама, шокированная моим радикальным заявлением, застыла от удивления.


- Катерина, - проронила она, смерив меня сердитым и откровенно недовольным взглядом, - что бы ты там себе не придумала, отбрасывать реалистичные варианты не стоит. А Илларион…


- Предел мечтаний любой женщины, да-да, я помню. Можешь мечтать о нем дальше, - зло ответила я. – Как жаль, что вам теперь не удастся работать вместе! Кстати, а за что тебя уволили?


Елена нахмурилась.


- Много негативных отзывов.


- Надо же! На тебя?


- На нашу пару.


- Но Лясик по каким-то удивительным причинам остался работать в агентстве! – усмехнулась я. – С чего б то это вдруг?


- Значит, - Елена вытянулась, и выражение ее лица стало совсем уж каменным, - в отличие от меня, он наших работодателей устраивает.


Я понятия не имела, что было в голове у начальства мамы, когда оно оставляло Деда Мороза, полную бездарность, но изгоняло такую хорошую Снегурочку, но Елена явно не спешила делиться подробностями. Вместо этого, тяжело вздохнув, она вновь завела свою старую песню:


- Лясик при работе…


Мне оставалось только отмахнуться от нее. Толку-то от этого прирабоченного Лясика? Я не сомневалась, что если бы маме пришлось посмотреть на него не просто как на Деда Мороза, а как на мужчину, она сама бежала б от него сломя голову. А мне уж что досталось, то досталось.


Для пущей убедительности погромче хлопнув дверью ванной, я забралась под едва теплые струйки душа. Вода со временем не только не прогрелась, а еще больше остыла, заставив меня подозревать городские власти в очередных происках. Горячей воды у нас не было достаточно часто, но отключать ее в канун Нового года – это уже как-то слишком!


На кухне что-то гремело. Я не решилась высовываться из укрытия ванной, потому голову сушила тоже здесь; здесь же – приводила себя в порядок, хотя обычно предпочитала краситься в гостиной, у большого зеркала. У отца сегодня был свободный от лекций день, и мама, судя по звучанию голоса, рассказывала ему о том, что надобно купить в магазине и на рынке, чтобы как следует подготовиться к встрече нашего любимого праздника.


Она была недовольна.


Обычно тридцать первое число для мамы было самым доходным. Но оно – завтра, а выполнять заказы пойдет один только Лясик.


…Мама ждала меня прямо под ванной. Она удивленно посмотрела на мое выходное платье, довольно легкое, как для похода на улицу в десятиградусный мороз, недовольно хмыкнула, заметив на лице следы косметики – я пользовалась ею не очень активно, но грех не подкрасить хотя бы глаза, когда идешь на собеседование! – и протянула:


- Илларион остался без пары. Ему так и не подобрали Снегурочку.


- Жаль, - пожала плечами я. – Не надо было тебя увольнять. Не знаю, каким местом они думали, делая это в разгар сезона.


- Он просит нас о помощи, - продолжила мама.


- О какой? – изогнула брови я.


- Выступить Снегурочкой. За часть гонорара, разумеется. Мне показалось, ты могла бы… - Елена выдержала короткую паузу. – Лясик через полчаса будет тут. Будь готова. Костюм я тебе сейчас дам.


Я едва не поперхнулась. Лясик? Через полчаса? Через полчаса я должна быть на собеседовании у Глеба, на пути к работе своей мечты!


- Я не умею вести праздники, - твердо промолвила я. – Это же твоя работа! Если так просто можно появиться на работе, то почему ты сама не хочешь этого делать?


Мама поджала губы, отвернулась и пробормотала:


- Потому что клиенты были недовольны. А наша начальница решила, что это из-за того, что мой возраст слишком неподходящий для Снегурочки. Я гораздо старше Лясика! Наш дуэт смотрится негармонично.


Мною аж затрясло. Конечно, мама – Снегурочка не совсем юная, все-таки, ей уже за сорок, но ведь она красивая, стройная! И наверняка хорошо исполняет свою роль, в отличие от Иллариона! Наверняка начальница просто вздумала избавиться от нее по каким-то своим дурацким причинам, а придумала вот это объяснение про возраст, зная, что маму оно обидит.


- Я не могу пойти, - наконец-то промолвила я. – У меня в это время собе… Свидание. Я же тебе говорила.


- Так перенеси его.


- Я не могу!


- Катерина, - вновь строгим голосом завела свою старую песню мама, - ты подводишь и меня, и Иллариона, и своего отца! На что мы будем жить, если провороним новогодний сезон?


- Это невозможно. Эта встреча для меня очень важна, - я попыталась обойти маму, но она, кажется, была настроена радикально. – Я не могу сегодня помогать Лясику. Эта встреча может решить твою судьбу!


- Не знаю, что ты там себе нафантазировала, - строго промолвила мама, - но ты ставишь под угрозу всю нашу семью! Если ты не пойдешь сегодня с Лясиком, о Новом годе можешь забыть!


Я серьезно взглянула на маму и сказала то, что, наверное, просто повергло ее в шок. И нисколечко об этом не пожалела.


- В таком случае, мама, я отпраздную Новый год в другом месте. Там, где меня не шантажируют всякими Лясиками!


От шока мама даже не успела загородить мне дверь. Но сегодня крышу сорвало, пожалуй, нам обеим. Прежде ее намеки на Лясика были осторожно-мягкими, а теперь она шла напролом. Я раньше тоже не особо спорила с матерью, но сегодня не могла позволить ей несколькими уверенными движениями сломать мне жизнь.


Уже выбравшись из метро, я осознала: резюме и рекомендательное письмо так и остались в Снегурочьей шубе. Я забыла все, что только могла, словно действительно отправлялась на свидание, а не на собеседование. Еще и вырядилась, дура! Накрасилась, платье надела, самые красивые свои сапоги… Ну тут выбор-то был из осенних да зимних, и я выбрала да, осенние – потому что смотрелись они на мне гораздо лучше, даром, что снег вокруг лежит и холодно.


Возвращаться назад было поздно. Офисное здание свечой высилось по ту сторону дороги, а до собеседования оставалось менее получаса. Чтобы перейти дорогу, миновать рецепцию, добраться до кабинета Глеба, уйдет еще минут пятнадцать, если не больше. А на собеседования принято приходить заранее, а не опоздав на целый час!


У меня не было времени бежать домой.


Заметно погрустнев, я заставила себя все-таки не струсить, а прийти. Непонятно на что рассчитывала, но раз уж меня ждут, то надо хотя бы показаться. Вряд ли Глеб даст мне еще один шанс…


Впрочем, возможно, сегодня окажется, что все это шутка.


Рецепционистка меня не узнала. Наверное, без снегурочьей шапки и шубы приняла за простую посетительницу.


- Добрый день, - я подошла к ней, понимая, что просто так прорываться к лифту означало напороться на охрану. – Мне назначено у… - боже, как же его назвать, чтобы не развалить вчерашнюю шутку, если это еще актуально, но при этом не фамильярничать, - господина Исаева.


Сегодня во мне не было и десятой доли той наглости, которой я набралась вчера, но я заставила себя говорить уверенно и спокойно.


Рецепционистка подняла на меня недоверчивый взгляд, но недоуменное хмыканье сдержала. Очевидно, подумала о том, что если я вдруг к Глебу, то за язвительные словечки можно и получить по голове.


- Простите, как вас зовут?


- Екатерина Снегирева, - представилась я.


Оставалось только надеяться на то, что Глеб не забыл мое имя. Впрочем, чтобы что-то забыть, надо что-то сначала узнать! А вчера я была для него кем угодно, только не…


- Да, на ваше имя выписан пропуск, - девушка улыбнулась мне и протянула небольшую карточку.


- Спасибо, - я, если честно, выдохнула с облегчением и взяла карту из ее рук. – Приятного дня.


- Приятного дня, - улыбнулась мне рецепционистка, а я, отогнав страх куда подальше, уверенно двинулась к лифту.


Спокойствие вернулось ненадолго. Меня хватило ровно до момента понятия на нужный этаж. Оказавшись в просторном холле, я почувствовала себя самонадеянной идиоткой, которая лезет в раскрытую пасть к чудовищу, сама того не понимая. Глеб наверняка посмеется надо мной и просто укажет на дверь!


Писклявое внутреннее «он не такой» я заглушила, натянула улыбку на лицо и уверенно двинулась к кабинету, благо, дорогу запомнила еще со вчера. Правда, перед уже знакомой стеклянной дверью оказалась преграда в виде Алексы.


- Глеб Николаевич занят! – одернула она меня, уже почти дошедшую до двери с намерением постучать.


- И вам доброе утро, Алекса, - проворковала я настолько спокойным и ядовитым голосом, словно внезапно познала актерское мастерство. Или действительно была невестой Глеба. – Ничего страшного, я могу и подождать.


Рядом со стеклянной стеной был небольшой диванчик, и я устроилась на нем, закинула ногу на ногу и с абсолютно равнодушным видом принялась рассматривать противоположную стену.


Алекса, кажется, наконец-то меня узнала и недовольно прищурила глаза. Вид у нее был, мягко говоря, недовольный.


- Может быть, - протянула я, - все-таки стоит сообщить о моем приходе?


- Глеб Николаевич не любит, когда его отвлекают от работы, - проворчала Алекса. – Мне бы не хотелось получить строгий выговор в канун Нового года.


- Вы, однако, очень боязливы.


Если б я действительно была невестой Глеба, то могла бы настоять на том, чтобы меня впустили. Но я – всего лишь вчерашняя Снегурочка, которую он, возможно, забыл в тот же момент, когда она – я, то есть, - покинула офисное здание после корпоратива. Потому я, откинувшись на спинку дивана, покорно ждала.


Ожидание надолго не затянулось. Уже через минут пять, как раз ровно в десять, дверь открылась, и Глеб выглянул из кабинета.


- Катя, - он воззрился на меня, - а почему ты здесь? Я же сказал, чтобы Алекса впустила тебя ко мне сразу же, как придешь.


Я медленно поднялась на ноги, едва сдерживаясь, чтобы не заулыбаться, не засиять, как начищенная монета.


- Кажется, - промолвила я, - Александра несколько иначе трактовала это твое указание.


- Вы же обычно против… - опустила глаза Алекса.


- Конечно, против, - кивнул Глеб, - когда меня беспокоят посторонние. Но это не может распространяться на мою невесту. Проходи, дорогая.


Последнее явно относилось ко мне. Я протиснулась мимо Глеба в кабинет, он же – остался снаружи, кажется, для того, чтобы сказать пару ласковых замешкавшейся Александре. В слова я не вслушивалась; в ушах шумело, да еще и сердце выпрыгивало из груди, так что мне было совсем не до проблем Алексы.


- В следующий раз попрошу более точно выполнять мои указания, - холодно промолвил Глеб напоследок и захлопнул за собою дверь.


Жалюзи вновь встали на страже нашей личной жизни. И зачем, спрашивается, нужны стеклянные стены, если их постоянно прикрывать? Забавная, однако, логика.


- Позволь за тобой поухаживать, - Глеб помог мне снять пальто, о котором я, кажется, совсем забыла. Оно все-таки было куда качественнее снегурочьей шубы, и выглядела я в нем нормально. – Отлично выглядишь.