- Думаю, не посмеют, - подмигнул мне Исаев. – Я хоть и желанный жених, но лучше синица в руках и уютное кресло в хорошей фирме, чем носящийся вместе с карьерными и личностными перспективами в небе журавль. Особенно перелетного вида.


Я хихикнула.


- Это точно.


- Тогда договорились. А Новый год?


Сдержать тяжелый вздох оказалось трудно. Меня ожидало радостное празднование в собственной кровати, в комнате с запертой дверью и с килограммом мандарин, от которых потом опухнут губы и начнется аллергия.


- Но ведь у тебя были какие-то планы?


- Были, - утвердительно кивнул Глеб. – Но для этих планов мне нужна спутница. А у меня ее, как видишь, нет.


- Вижу, - вздохнула я. – Но все равно не понимаю, как так могло получиться. Ведь ты же планировал проводить Новый год с кем-то?


Глеб усмехнулся.


- Планы сорвались просто. У тех, с кем я собирался проводить Новый год, получились накладки, и я не могу претендовать на их внимание. Ну, ты пойдешь со мной? Обещаю, ничего предосудительного. Просто будет странно, если я встречу Новый год, сидя в одиночестве за столиком в ресторане. М?


- Угу, - отозвалась я и тут же прикусила язык – мне головой думать надо, а не слушать сладкие речи! – Хорошо. Я согласна.


- Вот и замечательно, - улыбнулся Глеб. – В таком случае, пойдем. Провожу тебя на твое рабочее место. Будешь обживать кабинет.


Я зарделась. У меня никогда в жизни не было своего персонального кабинета. Да и не могло быть! Я никогда не считала себя специалистом настолько высокого класса, а весь мой опыт работы проходил на одной не слишком крупной фирме, где любили задерживать до десяти вечера и заваливать абсолютно ненужной работой. Слово «автоматизация» для местного начальства было подобно смерти, и даже элементарные отчеты возглавляющий отдел пенсионер требовал писать от руки, потому что, видите ли, так он видел, что мы не стащили их из интернета…


Как аналитику конкретного предприятия вообще можно стащить из интернета?!


Погрузившись в свои мысли, я даже перестала дергаться от каждого случайного прикосновения Глеба и не успела как следует подумать, демонстративно ли он приобнял меня за талию, желая поставить Алексу на место, или сделал это исключительно из-за того, что я ему правда нравилась.


Так или иначе, Глеб проводил меня в мой собственный – даже произнести страшно! – кабинет, вручил ключ от двери, пожелал хорошего дня и ушел, оставляя наедине с новым рабочим местом.


Кабинет аналитика располагался действительно совсем недалеко, дверь даже вела в ту самую приемную, к Алексе. Только здесь, к счастью, были не стеклянные, а вполне нормальные стены и совершенно непрозрачная дверь. Меня это радовало. Делать расчеты, когда на тебя пялится целое собрание секретарш – не слишком приятная затея, а они, судя по отдаленным отзвукам голосов, как раз пришли к Алексе что-то обсудить.


Или кого-то.


Например, меня.


Но сейчас я была готова смириться даже с пересудами, настолько пришла в восторг от своего кабинета. Здесь оказалось светло, в первую очередь благодаря огромному окну, и я на несколько секунд замерла у него, рассматривая вид. Широкий стол, компьютер – я не настолько хорошо разбиралась в технике, чтобы точно определить все его характеристики с первого взгляда, но не сомневалась в том, что работать будет очень удобно, не придется ждать полчаса, пока развиснет несчастная таблица. У стен стояли заваленные бумагами шкафы.


Собственно, в кабинете все еще витал чужой дух. Мне показалось, я чувствовала легкий аромат женского парфюма – наверное, осталось воспоминание от прежнего аналитика. Никаких фотографий или других личных вещей не было, за исключением оставленной в шкафчике книжки.


Я сначала даже удивилась, что художественная литература забыла в кабинете – но прежняя его владелица, очевидно, забыла томик среди десяток папок с отчетностями.


Книга была красивая, в дорогой обложке, с гравировкой. Внутри красовалась размашистая мужская подпись.


- Любимой. Твой Алекс, - прочитала я, проведя кончиками пальцев по надписи, и, почувствовав себя воровкой, украдкой заглядывающей за ширму и пытающейся умыкнуть кусочек чужого счастья, поспешно закрыла книжку и вернула ее на место. Если прежняя обитательница придет, надо будет обязательно ей вернуть. Все-таки, подарок!


Почерк показался мне знакомым. Я даже задумалась, где могла пересекаться с тем загадочным Алексом и на кого похоже он писал, но отбросила эту мысль как ненужную. Единственное, что должно было меня взволновать – это «любимой, твой Глеб». Но подобных откровений в кабинете не нашлось, и я, устроившись в мягком кресле, явно выставленном для женщины примерно такого же роста и комплекции, наконец-то принялась разбирать оставленные тут бумаги.


Конечно, можно было просто отдыхать, но мне очень хотелось действительно разобраться во всех бумагах и четко определить для себя фронт работ. Я так увлеклась исследованием последнего, годового отчета, вероятно, оставленного моей предшественницей перед увольнением, чтобы новому сотруднику не пришлось закрывать год, но даже не заметила, как пролетело несколько часов.


Зазвонил мобильный телефон. Я, не посмотрев на экран, подняла трубку.


- Алло.


- Катя? Это мама, - голос Елены звучал мягко, и я невольно напряглась, понимая, что разговор, вопреки всему, будет нелегким. – Слушай, мы с тобой утром повздорили, конечно, но ты бы уже возвращалась домой… На улице холодно, а ты несколько часов где-то гуляешь.


- Мам, я устроилась на работу, - промолвила я спокойно, хотя на самом деле меня буквально переполняла радость. – Потому буду сегодня попозже, после шести.


- На работу? – в голосе мамы зазвенело удивление.


- Да. Меня взяли аналитиком на фирму. На ту самую, где мы выступали с Лясиком прошлым вечером. Назначили испытательный срок.


Мама выдержала короткую паузу, а потом осторожно промолвила:


- Катюша, знаешь, изредка надо довольствоваться малым…


- О чем ты? – удивилась я.


- И не ставить слишком высокие цели, - продолжила мать. – Я понимаю, что тебе очень хочется устроиться на хорошую работу, но если ты будешь бегать по стажировкам, то нам скоро станет нечего есть! В данном случае лучше мыслить более приземленно…


Я аж отодвинула телефон от уха. Более приземленно? О чем это она?


- Я понимаю, - продолжила мама, - что ты с Лясиком работать не хочешь. Но помнишь тетю Свету? У нее есть должность на фирме, и она сразу же предлагает тебе хорошую зарплату. Может быть, ты туда? Бухгалтером? М?


- Мама, - прошипела я, - я не бухгалтер. Я финансовый аналитик. И я устроилась на хорошую высокооплачиваемую работу.


- Всего лишь на испытательный срок!


Все, чего мне сейчас хотелось – это запустить телефоном в дверь. Но я понимала, это ничем не поможет. Потому что мама все равно не изменит своего мнения.


- Ладно, Катя, не кипятись, - вздохнула она. – Жду тебя дома. Там поговорим.


А я с ужасом осознала, что дома мама займется своим любимым делом – активным промыванием моих мозгов.


- Не думаю, что нам есть что обсуждать, - промолвила я. – Я нашла работу своей мечты. Высокооплачиваемую и интересную! Зачем мне бухгалтерия тети Светы, где я буду получать в раза три меньше? Или даже в пять?!


- Да, Кать, ты всегда стараешься видеть в ситуации только позитив, но…


Я бросила трубку.


Мама терпеть не могла, когда я бросала трубку. А я ненавидела, когда она пыталась давить на меня, еще и рассказывала о том, что я витаю в облаках и совершенно не оцениваю обстоятельства. Это я не оцениваю обстоятельства! Кто бы говорил, обладательница кредита на машину и ипотеки. Безработная при этом! Вот уж точно, пример для подражания.


Я забарабанила пальцами по столешнице, пытаясь хоть так выпустить пар и перестать нервничать. Не помогло. У меня как будто все горело внутри от невероятного желания найти маму и высказать ей в лицо все, что я думаю о ее безответственном подходе к жизни.


Велев себе перестать об этом думать, я вновь уткнулась носом в отчет. Буквы запрыгали в разные стороны, глаза еще и защипало…


Телефон вновь зазвонил.


- Алло, - подняла я трубку, ожидая услышать опять мамин голос.


- Привет, - донеслось попискивание Лясика. – Ну тебя долго ждать еще?


- В смысле – ждать? – опешила я.


Раздражение, кое-как улегшееся в груди, поднялось новой волной. Это интересно, почему я вообще должна куда-то идти? Тем более, к Лясику? Я ему ничего не обещала.


- Ну, твоя мама говорила, ты мне поможешь на корпоративе вечером. А его перенесли с восьми на четыре. Я думал, она тебе сказала, что надо быть раньше!


- Она мне вообще ничего не сказала, - сжав зубы, прошипела я. – И тебе, очевидно, не передала, что ни на каких корпоративах я выступать не буду.


Лясик кашлянул.


- Точно?


- Точнее некуда.


- Но ты же обещала!


- Слушай, Илларион, - почти прорычала я, - тебе что-то там обещала моя мама. Она все это придумала, потому что я точно не говорила ей, что отправлюсь тебе чем-нибудь помогать. Я вообще на работе! И уйти отсюда не могу. И не хочу, что самое главное.


- Ладно-ладно, - сдался Лясик. – Я ж не знал. Прости! Не хотел тебя беспокоить. Но ведь Новый год еще в силе, да?


Я кашлянула.


- А что у нас на Новый год?


- Ну, твоя мама сказала, что ты не будешь с ней и с отцом справлять Новый год, - осторожно промолвил Лясик. – И я спросил, может, ты ко мне придешь? Твоя мама сказала, что ты будешь очень рада…


Я закрыла глаза. Было ощущение, будто я попала в дурдом, но просто сама еще не была в курсе о том, что произошло. С ума они все посходили, что ли?!


- Прости, но у меня на Новый год другие планы, - промолвила я. – Я собираюсь встретить его с другим мужчиной.


Лясик кашлянул.


- С парнем? Разве у тебя есть парень? Я думал, что нет.


- Парня – нет, - решительно заявила я. – А жених есть. Богатый, красивый, знаешь, все дела. Пригласил меня в ресторан, а потом мы поедем к нему. Так что, прости, нам с тобой Новый год встречать не удастся. И, знаешь, Лясик. Ты, может, и неплохой человек, но мы совершенно не подходим друг другу. Так что если мама расскажет тебе, что я от тебя без ума и хочу за тебя замуж, ты это… Не спеши ей верить, ладно?


Длительная пауза в исполнении Иллариона меня удивила.


- Спасибо за честность, - серьезно промолвил он. – Но если тебя не будет дома, ты ж не будешь против, если я приму приглашение твоей мамы? Она и к вам меня звала…


- Конечно, - вздохнула я. – Хорошего Нового года, Илларион.


- И тебе. Пока.


- Пока.


Я положила трубку и почувствовала себя последней сволочью. А потом подумала, что эти прелестные ощущения должна испытывать не я, а моя мама, которая, собственно, и морочила Лясику голову, причем непонятно с какой целью.


Никакой отчет больше в голову не лез. Я откинулась на спинку кресла и просто рассматривала стену напротив. Ехать домой не хотелось совершенно.


Дверь приоткрылась, и я едва не выпрыгнула из кресла, содрогнувшись от неожиданности. В дверном проеме застыл Глеб, и я недоуменно уставилась на него и быстро-быстро заморгала, пытаясь как-то срочно привести себя в чувство.


- Уже рабочий день закончился, расходимся по домам. И я подумал, может быть, я тебя подвезу? Все равно ж на машине, - улыбнулся мне Исаев. – И, - он встряхнул пальто, - ты забыла вещи у меня в кабинете… Катя? Что с настроением?


8


- Все в порядке, - через силу улыбнулась я. – Просто немного подпортила настроение мама, но это такое дело. Пойдем.


- Твоя мама, я вижу, очень авторитарная женщина.


Он зашел в кабинет, оставив дверь приоткрытой, и я с удивлением обнаружила, что в приемной уже никого не было. Бросив на Глеба удивленный взгляд, я только поинтересовалась:


- А где…


- Этот «женсовет» отправился домой, готовиться к Новому году, - усмехнулся мужчина. – Алексе, конечно, очень интересно узнать, что происходит у людей в жизни, но, как понимаешь, совершать покупки куда приятнее, чем совать свой нос в личную жизнь начальства.