В этот раз трубку положила мама, удостоив меня только короткого раздраженного хмыканья. Я закатила глаза – странно было воспринимать такое поведение от матери. Обычно она реагировала на все гораздо терпимее, а тут так в штыки воспринимала любое проявление моей самостоятельности, будто не могла поверить в сие чудовищное событие – что ее дочь пыталась каким-то образом отстоять свои права.


Глеб уже завез машину в гараж и вернулся ко мне.


- Все в порядке? – поинтересовался он.


- Да, - рассеянно кивнула я. – Да, все хорошо. Такой красивый дом… Прежде я такие видела только по телевизору.


- Ну, один из плюсов того, что я хорошо зарабатываю – это то, что я живу в максимально комфортных для себя условиях.


- А какой минус? – уточнила я. – Какой вообще может быть минус у хорошего заработка?


- Высокие налоги, - фыркнул Глеб. – И отсутствие субсидии. Есть конечно еще необходимость постоянно анализировать, относятся к тебе как к человеку или как к мешку с деньгам, но отсутствие субсидии пугает больше. Представляешь, как я разоряюсь на коммунальных платежах?!


Я рассмеялась. Доходы у Исаева были такие, что мне оказалось даже трудно представить, насколько это много. И, разумеется, плевать он хотел на ту коммуналку. Но, возможно, таким образом скрывал собственные душевные раны? Я впервые задумалась о том, что Глеб наверняка очень одинокий человек, которому найти себе достойного собеседника отнюдь непросто. Ведь многие и вправду думают только о его деньгах…


- Проходи, - выдернул меня из этих мыслей Глеб, настежь распахивая двери и пропуская внутрь.


Я сделала шаг вперед и. оказавшись под сенью дома, замерла. Довольно просторная прихожая переходила в большой зал, а посреди него красовалась самая высокая и самая красивая елка из всех, которые я только могла представить в жилом доме.


Я, как завороженная, сделала шаг вперед.


- Какая красота! – воскликнула я. – И тут пахнет хвоей… Она что, живая?!


- Нет, - покачал головой Глеб. – Искусственная – я не настолько ненавижу природу, чтобы тащить домой такую живую ель. Но тут есть мешочки с хвоей. Развешанные внутри. Они и создают запах.


В елке, наверное, было метра три с половиной по высоте. Пышная, широкая, она потрясала своими размерами, пышными ветвями и густыми иголочками.


- Вау, - не сдержалась я. – Это… Это невероятно, правда!


- Ну, хоть кто-то оценил мое баловство.


- Новый год – это не баловство! – воскликнула я, хоть и понимала, что эта фраза достойна не взрослой девушки, а маленького ребенка. – Это самый чудесный праздник из всех. Которые только можно себе представить! И встречать Новый год рядом с такой роскошной елкой – просто великолепно! Она… Она прекрасна!


Я сделала шаг навстречу лесной красавице – ну ладно, не лесной, а изготовленной из какого-нибудь пластика на заводе, но все равно ж красавице – и провела ладонью по пушистой ветви.


- Наверное. на нее можно повесить огромное количество елочных игрушек!


- Да, - утвердительно кивнул Глеб. – Но, я думаю, тех коробок хватит.


Я проследила за его жестом и едва не взвизгнула от счастья. Несколько огромных коробок с елочными игрушками, горы мишуры, светодиодная гирлянда, целая огромная катушка бус для елки…


- Ух ты! – я бросилась к игрушкам и открыла первую коробку. – Ого… Они, наверное, жутко дорогие. Это ведь стекло, да?


- Есть и пластик, - пожал плечами Глеб. – Но у нас в семье традиция – красиво отмечать Новый год.


Ага. У нас такая традиция тоже была, только ее, кажется, погребла в этом году мама.


Я мотнула головой, чтобы отогнать куда подальше эти дурные мысли, и с искренним восторгом уставилась на елку.


- Как же это все-таки великолепно!


- Ты правда так считаешь? – удивился Глеб.


- Ну… Да, - недоуменно отозвалась я. – А что, что-то не так?


Глеб повернул меня лицом к себе, пробежался кончиками пальцев по щеке. Я замерла, словно завороженная, и всматривалась в его глаза в поисках ответа: зачем он это делает.


- Ты очень необычная девушка, - ответил внезапно Исаев. – И ведешь себя не так, как все остальные. Ты как будто не ищешь для себя выгоды. Не пытаешься намекать, проверять, затягивать в свои сети.


Мне показалось, что я сейчас задохнусь от волнения. Не знаю, откуда взялось это безумное желание, но мне так хотелось сказать Глебу, что со мной такое впервые! Впервые я чувствовала, что не способна включить голову, не способна мыслить адекватно… Наверное, у людей это называлось коротким и простым словом «влюбилась». У меня прежде никогда не было нормальных отношений, да и ненормальных – тоже не было, и я…


Будто не понимала, что чувствую.


- А еще ты очень чистая, - прошептал Исаев. – То, что ты делаешь – оно без всякой задней мысли. Без попытки заворожить, завлечь, задурить голову.


- Это ненормально?


- Да, - согласился Глеб. – Но это ужасно подкупает.


Он обнял меня за талию, привлекая к себе. Вторая рука легла мне на затылок, и Глеб наклонился ко мне ближе, чтобы поцеловать в губы.


Я ответила на этот поцелуй – неожиданно страстно, как для себя самой. Куда-то пропал и стыд, и страх, и боязнь оказаться неуместной и отвергнутой. Ну и что, что я знала этого мужчину всего лишь два дня? Невероятно, но я за этот короткий срок умудрилась потерять голову.


Сама прильнула к Глебу, наслаждаясь каждым его прикосновением. Он целовал меня страстно, пылко, будто пытался оставить отметину, что я принадлежу ему. Я отвечала тем же, прижималась к нему всем телом. Весь мир вокруг словно растворился в пелене тумана, и мне вдруг стало все равно, что там происходит вокруг.


Где-то далеко что-то стукнуло, и сквозь захватившую меня с головой эйфорию донесся женский голос:


- Глеб, у тебя там открыто было… Ой! Кажется, я помешала.


Я отпрянула от Исаева и стремительно обернулась. Сердце, до того колотившееся в сладком предвкушении любви, как будто камнем замерло в груди.


- Вижу, ты довольно быстро нашел мне замену, - усмехнулась незнакомка, надо сказать, прехорошенькая.


И опустила ладонь на округлый живот.


Я побледнела. Господи, какая же я дура! Приехала домой к незнакомому мужчине, целуюсь с ним, забыв обо всем, а он… А у него, кажется, действительно невеста.


Беременная невеста.


9


Я невольно попятилась. Незнакомка вроде бы не походила на скандалистку, но все мы выглядим очень спокойными, когда рядом нет ни одного внешнего раздражителя! А как приходит дело к чему-то серьезному, то мало ли, какова будет модель поведения… К тому же, если Глеб был отцом этого ребенка, то девушка имела полное право меня ненавидеть.


Исаев, заметив мою реакцию, почему-то повел себя совершенно неожиданно – приобнял за талию, подтягивая к себе поближе и улыбнулся.


- Познакомьтесь. Катя, Инесса.


Неизвестная Инесса улыбнулась. Выглядела она совершенно безмятежной, но я внимательным взглядом выхватывала детали, которые изначально могли укрыться от меня. Неестественная бледность девушки, плотно сжатые губы…


Почему Глеб так себя ведет?!


- Очень приятно, - Инесса протянула руку.


Я сжала ее ледяные пальцы в рукопожатии. Девушка казалась очень хрупкой, даром, что глубоко беременной, и в голове испуганной птицей забилась мысль, что только последняя сволочь могла оставить свою любимую в таком положении. Хотя несчастной или обиженной, а уж тем более брошенной она не выглядела. Сверкающие серые глаза, яркие, вопреки такому оттенку, светлые волосы, заплетенные в небрежную косу, ямочки на щеках, как будто показатель того, что девушка привыкла в последнее время больше смеяться, чем плакать.


А может, она ему никакая не невеста и даже не бывшая? Но тогда о какой замене идет речь? Вряд ли это просто актриса, игравшая роль очередной нареченной Исаева.


В конце концов, почему она так просто зашла в его дом? И зачем вообще?..


- Я… Мне, наверное, пора уже, - я попыталась вывернуться из рук Глеба и пойти к двери, чтобы оставить этих двоих наедине, но Глеб придержал меня за талию.


- Мы ж только недавно приехали, - удивленно промолвил он. – Куда ты собралась? И отсюда общественным транспортом не уедешь, так что никуда я тебя не отпущу.


- Но…


- Так, Глеб, - вмешалась в наш разговор Инесса. – Я все понимаю, у вас тут какие-то личные разборки, но я только на пять минут заглянула. Ты мне что-то там отдать собирался, отдавай – и я пойду.


Исаев покосился на меня.


- Я прослежу, - хмыкнула Инесса, - чтобы твоя девушка никуда не сбежала. И я присяду, никто не против?


Она проигнорировала кресла и выбрала обыкновенный стул – вероятно, потому, что на таком сроке с него подняться было бы проще, - опустила ладонь на живот и, взглядом подогнав Глеба, воззрилась на меня.


- Мне Алекса скинула вашу фотку, - поделилась она, устраиваясь поудобнее, и тихо фыркнула. – Настоящую панику устроила, что теперь фирма рухнет, ведь «Глеб притащил на работу вместо нормального аналитика свою невесту, божечки-кошечки, Инесса, ты б ее видела!»… Вы подходите друг другу, кстати. Странно, что Глеб никогда не говорил о том, что собирается жениться.


Я удивленно заморгала, не понимая, о чем речь и что это за девушка.


- Присаживайся, - велела мне Инесса. – Глеб позвонил и сказал, что я что-то там у него забыла, надо забрать, - она вздохнула. – Ну а я как раз в гостях у свекра и свекрови была, тут соседний дом, вон, через забор, думаю, дай зайду по дороге… Глеб! Ну скоро ты? Не заставляй меня нервировать мужа.


- Мужа? – переспросила я.


- Ну да, - кивнула она. – Считает, что если я беременная, то надо следить за каждым моим шагом. Я уже сто раз говорила: Саша, я не сахарная, не растаю от маленького дождика, не потеряю сознание, если вдруг мимо меня в десяти метрах пройдут незнакомые люди, а от одного чихания не окажусь в больнице. Но нет, он продолжает надо мной трястись. Когда я выходила замуж, не думала, что он такой перестраховщик!


Я совершенно запуталась. От осознания того, что эта женщина вряд ли имела к Глебу какой-то любовный интерес и, судя по всему, была замужем и счастлива в браке, накатило удивительное облегчение, но я все равно до конца не могла понять, кто это такая.


- А вы давно с Глебом знакомы? – поинтересовалась Инесса.


- Ну, - осторожно промолвила я, - не очень…


- И уже собираетесь пожениться? – хмыкнула девушка.


- Я…


- Бывает, - махнула рукой она, не давая мне договорить. – Мы с мужем тоже влюбились друг в друга с первого взгляда. Мне и на принципы свои стало плевать, и на то, что мы люди из разных миров. Любовь умеет объединять тех, кто, казалось бы, никогда не должен пересечься в этой жизни.


Я несмело улыбнулась. Сознаться самой себе в том, что я умудрилась влюбиться в Глеба с первого взгляда, было страшно. К тому же, я все еще тешила себя надеждой, что испытываю к нему всего лишь симпатию. Ну, да, сильную симпатию. Хорошо, очень сильную симпатию. Но это все равно ровным счетом ничего не значит!


- И не стоит этого стесняться, - добавила Инесса. – Тем более, Глебу правда давно уже пора жениться. А то что он как одинокий волк все время… Назар, паразит, меняет девушек, как перчатки, а этот все в работе и в работе…


Я не успела спросить, кто такой тот загадочный Назар. В голову запоздало пришла мысль, что я вообще-то должна знать ответ на этот вопрос, если действительно являюсь «невестой». В ту же секунду стало стыдно – ну какая я к чертям невеста? Так, едва знакомая Глебу девушка, которая…


Додумать Исаев мне не дал – он наконец-то вернулся и протянул Инессе тот самый пухлый томик, который мы забрали из кабинета.


- О, а я ее все время ищу! – воскликнула Инесса, радостно хватая книжку. – Спасибо! Ну, не буду вам мешать. Хорошего вечера и с Наступающим!


- С Наступающим, - пискнула я, провожая Инессу взглядом.


Она прижала книгу к груди и направилась в холл. Глеб пошел провожать гостью, я же вскочила на ноги, чувствуя себя последней идиоткой, но так и осталась стоять в зале.