- Пусть так, - пожал плечами Глеб. – Но хороший же сон? Давай. Пойдем. Помни, коты, коты и еще раз коты. Бабушка обожает шотландских короткошерстных, хотя скотиш – лучшее слово, которое может охарактеризовать этих паразитов. Пойдем? А, еще. Ираида Генриховна. Не перепутаешь?


- Не перепутаю, - пообещала я.


Зря пообещала, если честно. Бабушку Глеба я могла обозвать не только Ириной Геннадьевной, а и Генрихом Ираидычем, от страха позабыв все на свете. Знакомиться с бабушкой жениха – это уже само по себе страшно! Что уж говорить о том, что я и о самом Исаеве мало что знала?


Весь вчерашний день прошел как в тумане. Я запомнила только то, что мы долго гуляли на улице, вылепили фигурке оленя олениху из снега в пару, а потом Глеб поставил меня перед фактом – и перед коробкой, - что я должна принять его подарок. Ну, и как спорить, если моя собственная одежда промокла до нитки? Я еще я готовила что-то, перед этим пройдя квест под названием «найти что-то на кухне, где хозяйничал Назар», выслушала длинную историю семьи Исаевых, при этом все равно оказавшись слишком далеко от правды, просто потому, что Глеб обходил большинство подводных камней, запомнила, как зовут его бабушку и бабушкиных котов…


Ах да, поругалась с мамой и сказала ей, что переезжаю жить к собственному жениху. Теперь отступать было поздно. Наше трехдневное знакомство для всех окружающих превратилось в длительную историю любви, тянувшуюся как минимум полгода, и я чувствовала себя идиоткой, но идиоткой счастливой.


- Все будет хорошо, - приобнял меня за плечи Глеб, подталкивая к дому. – Не переживай. Бабушка хорошая и не кусается… Скотиши ее пушистые – кусаются, но то уже такое…


Я рассмеялась. Как минимум кое-что общее у нас с Ираидой Генриховной было. Котов я тоже безумно любила, только мама все не разрешала завести пушистика у нас.


Глеб крепко обнял меня, не давая даже случайно упасть на скользкой дорожке, что вела к крыльцу, и потянул за собой. Сбегать было слишком поздно, и я, велев себе выдохнуть и расслабиться, попыталась произвести что-то напоминающее улыбку.


Исаев помог мне подняться по крутым ступенькам, и я поразилась, как пожилая женщина вообще может жить в этом доме. Как она выходит на улицу? Но спросить Глеба об этом не успела, потому что он решительно позвонил в дверь.


Нам не открывали, наверное, минуты три. Глебу пришлось даже второй раз нажать на звонок, прежде чем дверь наконец-то поползла в сторону.


- Я же говорила! – раздался возмущенный и довольно молодой женский голос изнутри. – Говорила, что у нас гости! Мои котики всегда услышат, когда кто-то стучится! Я тебя уволю, если ты будешь так работать… Глебушка!


Строгость из голоса моментально исчезла.


На пороге застыла незнакомая мне женщина, в которой я, впрочем, безошибочно опознала бабушку Глеба. У них было что-то общее в чертах лица, и, глядя на Ираиду Генриховну, я нисколечко не сомневалась в ее родстве с Исаевым.


Поражало другое. Глеб говорил мне, что его бабушке семьдесят четыре года – весьма солидный возраст. Однако выглядела она гораздо моложе. Если честно, я б не дала ей больше шестидесяти. Статная, высокая, с печатью невероятной гордости на лице. Волосы у женщины были уже седые, собранные в высокую прическу, но это нисколечко ее не старило, наоборот, добавляло образу благородства.


Да и одета она была, если честно, совсем не так, как обычно одевались женщины, именуемые бабушками. Я при всем желании не смогла бы скрыть восторг, вспыхнувший наверняка во взгляде. Женщина все еще оставалась стройной, и длинное платье сидело на ней просто роскошно. На длинных, как у пианистки, пальцах красовались кольца с драгоценными камнями, на запястье правой руки красовался тонкий браслет, гармонировавший с изящным колье и сережками-гвоздиками.


Ираида Генриховна выглядела как какая-то королева или баронесса, сошедшая со страниц книги или журнала. Её мягкая улыбка, строгий взгляд не выцветших с возрастом ярко-зеленых глаз, тонкие черты лица – все это складывалось в роскошную картину и формировало образ, наверное, самой достойной старости, которую я только могла себе представить.


- Здравствуй, ба, - улыбнулся Глеб, потянувшись, чтобы обнять Ираиду Генриховну. – Познакомьтесь. Ба, это Катя, моя невеста, - он потянул меня за руку, буквально вталкивая в гостиную. – Катя, это моя бабушка.


- Ираида Генриховна, мне очень приятно с вами познакомиться, - выдавила из себя я, надеясь, что голос будет не слишком сильно дрожать. – Глеб столько о вас рассказывал!


- О, не стоило его слушать, - цепкий взгляд Ираиды Генриховны, скользнувший по мне, казалось, пронзал насквозь. – Он наверняка назвал меня старой перечницей, только на то и способной, что ставить свои условия… Проходите же, проходите! У меня тут помощник мой задержался, но он уже уходит, - в голосе Ираиды Генриховны зазвенели стальные нотки.


Я, если честно, опасалась этой женщины. Глеб не говорил о бабушке, разумеется, ни единого плохого слова, но я почему-то не сомневалась, что Ираида Генриховна достаточно властная и строгая, а еще она очень любит, чтобы все было только так, как ей самой захочется.


- Раздевайтесь, мойте руки, - велела женщина. – А то на улице всякая зараза ходит… И давайте, в гостиную, будем пить чай!


Если честно, несколько минут, которые я провела в ванной, моя руки с мылом, оказались очень полезными – по крайней мере, я смогла немного прийти в норму, и меня уже не так трясло. Ираида Генриховна оставила чистое полотенце для ожидаемых гостей, по крайней мере, так сказал мне Глеб, и я уцепилась в него так, словно ждала, что сейчас вместе с полотенцем телепортируюсь в мир без капли сомнений. Увы, но удалось крайне неудачно. Телепортация не состоялась, снаружи ванной меня все так же ждал Глеб.


- Не бойся, - ободряюще подмигнул он мне. – Ты бабушке понравилась.


- С чего ты взял? – вздохнула я.


- Тебе меньше двадцати пяти, ты молодая и красивая. Слушай, она уже представляет, как ты станешь матерью ее правнуков, - рассмеялся я. – Так что все страхи в сторону, и давай, пойдем в гостиную. Она нас наверняка там ждет. А бабушка не любит, когда ее заставляют ждать слишком долго.


Я вздохнула. По коже, если честно, прошел мороз, но я убедила себя не думать о дурном.


- Все будет хорошо, - ободряюще шепнул Глеб. – Обещаю тебе. У моей бабушки тяжелый характер, но меня она любит. И тебя полюбит.


- Ну, поверю тебе на слово, - вздохнула я, позволив себе наконец-то повернуться в направлении гостиной. Глеб легонько подтолкнул меня, наверное, чтобы так сильно не робела, опустил ладонь мне на поясницу, и я поняла, что отступать больше некуда.


В гостиной нас уже ждала Ираида Генриховна – но не одна. Помощника ее не было, за ним, кажется, только что захлопнулась дверь, но зато на диване сидели самые потрясающие коты, которых я когда-либо видела.


- Ох, какие красавцы! – выдохнула я. – Это все ваши, Ираида Генриховна? Это же шотландцы, да? – я вспомнила раздраженное глебово «скотиши» - от названия породы.


Но три пушистых царя, рассевшихся на диване, заслуживали куда более восторженных отзывов. Один мраморного оттенка, с острыми ушами, второй благородного серого, классического для этой породы, цвета, уже с прижатыми ушками, и третий – тоже вислоухий, невероятного кремового оттенка.


- Вы любите котов, Катенька? – поинтересовалась Ираида Генриховна. – Присаживайтесь… Каспер, посунься!


- Мау, - отозвался остроухий Каспер, но подвинуть себя все-таки позволил. Глеб сердито взглянул на двух других котов, рассчитывая занять место на диване, но Ираида Генриховна решительным жестом остановила его.


- Глебушка, пойди, приготовь нам чаю. Ты же знаешь, где что лежит. А у моего помощника сегодня внеплановый выходной… Иначе он доведет меня до того, что я попросту уволю его! А мы с Катенькой пока пообщаемся, правда?


Единственное, чего мне хотелось сейчас – это вскочить и убежать следом за Глебом на кухню.


- Может быть, - даже начала я, - я помогу Глебу?


- Мой внук, конечно, разочаровывающий кулинар, но чай заварить способен, - стальные нотки в голосе Ираиды Генриховны дали мне понять, что скрыться от личного разговора с бабушкой будет невозможно. – А мы посидим. Поболтаем… Ты иди, Глеб. Иди.


Я вжалась в спинку дивана и воззрилась на Ираиду Генриховну, на самом деле до конца не зная, что должна говорить и делать. Потом покосилась на пушистых красавцев, рассевшихся вокруг меня, и осторожно уточнила:


- А как их зовут?


- О! Это Каспер, - она указала на кота мраморного оттенка. – Это Росио, - указала на серого, - а это Даррен, - золотистый красавец согласно заурчал. – Они моя гордость! Дочь – мама Глеба и Назара, - подарила мне котов, когда они с мужем переезжали в другую страну. Чтобы я не скучала… Вы любите котов, Катенька?


- Безумно! – без тени сомнения воскликнула я. – А… Можно их погладить?


- Да, но осторожно. Мои мальчики своенравны. Они могут царапаться. Впрочем, - Ираида Генриховна прищурилась, - они хорошо относятся к порядочным людям. Это как лакмус. Мои лучшие определители порядочности гостей!


Я осторожно протянула руку и запустила пальцы в невероятно мягкую шерсть Каспера. Он вывернулся, удивленно понюхал меня, но, очевидно, счел такую компанию сносной и остался лежать.


Росио и Даррен выдержали ровно минуту. Поняв, что их не гладят, а их собрата – очень даже да, они решительно направились ко мне. Даррен совершил наглую попытку забраться за спину, Росио и вовсе умостился на коленях.


Я восторженно погладила и этих котов. Выпускать когти они не спешили, наоборот, проявляли одобрение по отношению к моей персоне.


- Всегда говорила, что они – дамские угодники, - вздохнула Ираида Генриховна. – Потому что Назара всего исцарапали с ног до головы… Хотя он на самом деле очень любит котов. Он хороший мальчик, только вот с несколько интересными взглядами на жизнь… - она испытывающе воззрилась на меня.


- Мы с Назаром виделись лишь один раз, - честно сказала я, - и не успели познакомиться ближе. Но мне показалось, что у них с Глебом несколько натянутые отношения…


- Мальчишки! – махнула рукой женщина. – Глеб пошел в своего деда, в моего мужа! – она гордо расправила плечи. – Всегда в работе! Все держит под контролем! Если б не он, его бестолковый отец, муж моей дочери, давно бы потерял бизнес. Николаю было куда удобнее отдать все сыну и отправиться в Европу, жить на проценты от вкладов… Назар больше походит на своего отца, никак не угомонится… Но Николай ведь женился и ни разу не изменял. Значит, и его сын рано или поздно найдет свою судьбу… Но лучше б раньше. Я все еще надеюсь на внуков… Вы с Глебом думали о детях?


Едва не лишившись речи от этого вопроса, я наконец-то выдохнула:


- Мы не так давно знакомы, чтобы задумываться о таком… Конечно, дети это счастье, но, возможно, не так сразу?


- Но ведь вы собираетесь пожениться? – цепкий взгляд Ираиды Генриховны буквально впечатал меня в спинку дивана.


- Да, но, - я почувствовала, что краснею, - я придерживаюсь принципа: сначала свадьба, а потом дети. Дети должны быть рождены в браке.


Ираида Генриховна хмыкнула.


- Вот уж с этим я точно не стану спорить. Ребенок, рожденный в браке, будет куда более защищен от родительского произвола… Впрочем, мой внук – прекрасный человек. Он никогда не сделал бы ничего дурного ни своей женщине, ни своим детям.


- Я не сомневаюсь в этом, - отозвалась я. – Но все же…


- Все верно. Я тоже родила в браке, - пожала плечами Ираида Генриховна. – И воспитала с мужем, пусть земля ему будет пухом, достойную дочь… И достойного внука… внуков, - исправилась она, очевидно, вспомнив о Назаре. – Но никак не могу женить моих мальчишек. Если честно, я думала, что как только объявлю о наследстве, они уже из чувства соперничества бросятся искать себе избранниц.


Я удивленно изогнула брови.


- Глеб не рассказывал? – Ираида Генриховна усмехнулась. – Еще года три назад я оформила завещание, в котором указала, что все мое наследство достанется тому моему внуку, который первым женится. Была уверена, что это хоть как-нибудь подстегнет их! И что? Назар успешно расстался с тогдашней своей девушкой, а Глеб никогда не был скор на решения и ни с кем меня прежде не знакомил. А теперь привел вас, Катюша. Потому я уверена, что у вас все серьезно!