- Да, но в контра… в уставе праздничном Снегурочка значится! – возмутился Илларион.


- Так там другая, - хмыкнул Глеб.


Стоит ли уточнять, что на землю меня так и не поставили? Глеб так крепко и так уверенно прижимал меня к себе, словно наконец-то опустить означало для него проиграть некоторое решающее сражение. Я уперлась ладонями в его плечи, в очередной раз пытаясь оттолкнуть, но вместо этого оказалась к мужчине куда ближе. Теперь он дышал мне куда-то в ключицу – хотелось верить, что не прямо в грудь, - а я чувствовала, что краснею, как тот вареный рак.


Ах да.


Еще на нас смотрели, наверное, все, кто только присутствовал в этом зале.


Лясик с таким хмурым видом прошествовал к мешку с подарками, чтобы вознаградить остальных сотрудников, что я уже была даже готова смириться с тесными объятиями Глеба. Исаев же, не выпуская меня из кольца своих рук, отнес к собственному столику.


- Мне стоять? – уточнила я, когда он наконец-то поставил меня на землю.


- Иди сюда, - Глеб протянул ко мне руки. – Я же обещал твоему дедушке, Снегурочка, что не позволю тебе сидеть на стуле?


Я подозрительно посмотрела на Исаева.


- Ты предлагаешь мне сесть тебе на колени?


- Я не предлагаю, - усмехнулся Глеб. – Я настаиваю на этом.


Он вновь сгреб меня в охапку, усаживая практически силком.


- Мы так не договаривались, - зашипела ему на ухо я, чувствуя, как одна рука мужчины уверенно ложится на талию, а вторая скользит от колена к бедру, благо, поверх платья. Впрочем, оно было совсем не таким плотным, чтобы могло достойно меня защитить.


- Извини, но я не могу позволить этому обормоту продолжать втягивать тебя в сей позор, - протянул Глеб. – Он мне не нравится. И он очень нехорошо на тебя смотрит.


- Нехорошо – это как?


- Как на женщину, - пожал плечами Глеб. – Нет сомнений, ты хороша собой, - он заправил выбившийся из прически локон мне за ухо и весело подмигнул, - и только последний дурак или слепой не увлекся бы такой прелестной девушкой, но не надо мне тут инцеста между Дедом Морозом и Снегурочкой. А тебе еще исполнять роль моей невесты.


- Я ж еще не согласилась, - запротестовала я.


- Но ты и не отказалась.


Я завозилась у него на коленях, пытаясь принять как можно более целомудренную позу. Вышло только хуже. Теперь Глеб уверенно прижимал меня к себе, а я, признаться, чувствовала себя танцовщицей на приватном выступлении. Только зрителей у этого привата было слишком много.


Ну, зато Лясик смотрел на Глеба полными ненависти глазами и остаток конкурсов вел сам. Я даже немного успокоилась и велела себе не задумываться о последствиях.


- Есть хочешь? – поинтересовался Исаев, даже не задумываясь о том, что там кто-то надувал шарики на спор и вроде как собирался играть в переодевание.


- Хочу, - согласилась я. – А можно?


Тарелки на столе манили своим видом.


- Можно, - кивнул Исаев.


- Но будет неудобно, - засомневалась я.


Он только расплылся в улыбке.


- Верно. Потому я тебя покормлю.


Господи, во что я вляпалась!


- Ну, и что ты хочешь съесть?


Вопрос Глеба застал меня врасплох. Я вновь завозилась у него на коленях в надежде высвободиться, но мужчина только уверенным рывком привлек меня к себе. Ладонь властно опустилась мне на бедро. Я вздрогнула. Так близко к мужчине…


Так близко к красивенному, невероятно сексуальному мужчине. Первым, который вызывает у меня отнюдь не желание оттолкнуть его подальше и сбежать.


Еще и этот Лясик зудел про очередной конкурс…


- Салат? – предположила я, осматривая стол. – Какой-нибудь. Вон тот греческий, например.


- Это не еда.


- Ну, может быть, для кого-то, кто зарабатывает несколько миллионов в день, просто поведя бровью, это и не еда, - не удержалась от колкости я, - а для безработной вроде меня – более чем роскошная.


- Я имею в виду, ты ею не наешься, - рассмеялся Глеб. – Но если ты намекаешь на мраморную говядину, то ее едят не только миллиардеры.


- Ну да, еще их невесты. Кстати, а к финансовому благосостоянию такой нелепой невесты, как я, вопросов не будет.


- Народ любит истории про золушку, - ухмыльнулся Глеб.


Утопая в его глазах, я напрочь забыла о том, что рядом происходили какие-то конкурсы. Исаев стянул со стола сначала тарелку с канапе, потом и греческий салат, и я, для равновесия держась одной рукой за его плечо, сжала во второй вилку и увлеченно гоняла по белой тарелке особенно непослушную оливку. Это было куда увлекательнее, чем слушать, что за ерунду нес Лясик.


- Как-то рано для историй про золушку, - промолвила я, наконец-то справившись с оливкой. – Учитывая то, что мы практически незнакомы.


- Ты сидишь у меня на коленях. Есть два варианта: либо ты очень развратная девушка, которая согласна сидеть на коленях у первого встречного, либо у нас тут любовь с первого взгляда.


Я почувствовала, как стремительно краснею. Боже, как я себя веду! Любая нормальная девушка уже давно бы поднялась на ноги и вернулась к своему Деду Морозу, а не позволила втянуть себя в такую неловкую ситуацию. А мне должно быть стыдно уже за ту выходку в лифте, за те поцелуи, которыми меня награждал совершенно незнакомый мужчина, рядом с которым я какого-то черта совершенно потеряла голову.


Самое смешное, что «развратная» - это последнее слово, которое можно было применить по отношению ко мне! Ну, по крайней мере, когда я вела себя как обычно. У меня даже нормальных отношений никогда не было, я этим просто не интересовалась! Даже мой преподаватель, чего уж греха таить, больше напоминавший сошедшее с небес божество, чем живого человека, мог не сомневаться: мне от него надо только знания! Все барышни бегали за ним с надеждой отхватить свидание, а мне хотелось узнать какие-нибудь профессиональные секреты.


И теперь я, «ледяная Катя», сидела на коленях у постороннего мужчины и краснела от каждого его комплимента или шутки.


- Я не считаю тебя развратной, если что, - улыбнулся Глеб и едва ощутимо коснулся моей щеки губами. – Но ты забавная. И сидишь такая красная, словно я предложил тебе заняться сексом на столе при куче свидетелей.


- Я не согласна! – этого заявления было достаточно, чтобы я наконец-то совершила попытку встать и едва не перевернула тарелку с салатом прямо на Глеба.


Исаев явно ожидал такой реакции, потому что придержал меня, не давая встать, и дополнил:


- Как-нибудь потом и без свидетелей.


- Мы почти не знакомы, - напомнила я.


- Вот и познакомимся как раз, - ухмыльнулся он.


- Это неприлично.


- Почему? Ты ж моя невеста, - пожал плечами Исаев. – Если что, невесты – это как раз те девушки, которые потом переходят в статус «жены».


- Кстати, об этом, - раздраженно промолвила я, - как ты потом будешь объяснять коллегам, что не женился на собственной невесте?


- Есть два варианта.


- Я вся во внимании.


- Ну, первый – я просто ничего не буду объяснять. А второй – мне даже не придется этого делать, потому что я таки…


Он не успел договорить. За спиной кто-то раздраженно откашлялся.


Я отвела взгляд от Глеба и наконец-то обнаружила Лясика, буквально зависшего над нашим столиком.


- Что, Дедушка? – раздраженно поинтересовался у него Исаев.


- Подарки закончились, - мрачно промолвил Лясик, дергая собственную бороду.


- Предлагаете мне провести закупку новых?


- Нет, - отозвался Илларион. – Хочу забрать свою Снегурочку, потому что нам уже пора.


Я была в шоке. Неужели он успел отыграть все конкурсы? Но когда? Или мы так заговорились?! А я внезапно поймала себя на мысли, что хотела бы продлить этот вечер на целую вечность. И чтобы никто не смел нам мешать. И…


- Пойдем, внученька, - мрачно промолвил Илларион, хватая меня за руку. – Пора уж нам отлетать.


Нам действительно было пора, и я, решив не устраивать скандал, поднялась на ноги.


- Спасибо за чудесный корпоратив, - Глеб смотрел только на меня. Лясик его явно не волновал. – Завтра в десять, у меня в кабинете. Я скажу на рецепции, чтобы пропустили. Придешь?


- Приду, - шепнула я, даже толком не понимая, куда меня приглашают.


На собеседование? Или, может быть, на свидание?..


6


Утром я проснулась от взгляда. Пронзающего насквозь, уничижительного такого, злого, раздраженного взгляда. Не было никаких сомнений, автором такого пристального взора могла быть только моя мама…


Вчера вечером, когда я пришла домой в Снегурочьем костюме, она, казалось, даже обрадовалась. Я ж провела время с достопочтенным Лясиком, выручила его, когда она, совершенно растерявшись после потери работы, напрочь забыла о собственных обязательствах и попросту не вышла на последний собственный корпоратив. Разумеется, агентство не успело бы подобрать замену! Так что я, можно сказать, спасла Иллариона.


После этого мама с Лясиком остались на кухне, а я ушла к себе, заперлась на ключ и легла спать.


…Теперь у меня возникало два вопроса: каким образом мама попала в закрытую изнутри комнату и почему она смотрела на меня, как на врага народа?


Ну, допустим, с первым понятно. Ночью я вставала, выходила в туалет, обнаружила, что Лясик на диване и вообще в нашем доме отсутствует, потому, возвращаясь в комнату обратно, дверь закрывать не стала. Но что это за недовольство, отпечатавшееся на мамином лице?


- Доброе утро, - прошептала я, пытаясь хотя бы сесть на кровати и немного прийти в себя. – Что такое, мам? Я проспала что-то?


Ужасная мысль, что я пропустила собеседование у Глеба, надо сказать, меня взбодрила.


- Сколько времени?


- Как ты могла! – воскликнула мама, явно игнорируя мой простейший вопрос.


- Сколько времени? – сердито поинтересовалась я еще раз. – Отойди. Ты заступаешь мне часы.


Мама со спокойным раздражением, буквально отпечатавшимся у нее на лице, осталась стоять на месте. Мне пришлось выбираться из кровати, добираться до стола – и все ради того, чтобы взглянуть на часы и выдохнуть с облегчением.


Восемь утра. Все нормально. Предостаточно времени, чтобы умыться, одеться и отправиться в офис, к должности, о которой я мечтала…


Или к мужчине, о котором раньше и помыслить-то не могла.


- Ты унизила Лясика!


Я повернулась к матери.


Унизить мужчину, который позволяет себя в его тридцать два прилюдно называть Лясиком, как мне казалось, вообще невозможно. Ну и в любом случае, он был самым бесхребетным, самым занудным и самым ничего не делающим человеком на свете.


Это во-первых.


Во-вторых, я ничего такого не сделала! Помогла ему, сыграла Снегурочку, хотя, разумеется, могла этого не делать, просто послать его и на этом закончить все наше взаимодействие. Упустим момент о том, что я сама же сначала Лясика и подставила с этим Дедом Морозом. Мама, скорее всего, об этом не знает – ей просто неоткуда проведать!


- Каким это образом я его унизила? – мрачно поинтересовалась я, представляя себе, что узнаю сейчас очень много интересного об истории взаимоотношений с Лясиком.


- Он мне все рассказал, - мрачно промолвила мама. – Что ты, взяв на себя роль Снегурочки, позволила себе просто развлекаться вместо того, чтобы выполнять работу!


Я недоуменно уставилась на маму.


- О чем ты?


- Заигрывала с каким-то посторонним мужчиной. Между прочим, не слишком благонадежным! – возмутилась Елена. – И это при Илларионе, когда он в тебе души не чает, собирается на тебе жениться! Любой другой мужчина уже давно расстался бы с тобой, а он выдержал это. Он даже закрыл глаза на то, что ты сидела у этого… этого ничтожества на коленях!


Нет, ну у Лясика на коленях я не сидела. А назвать ничтожеством Глеба не смогла бы ни за что.


- Все понятно, - вздохнула я и попыталась пройти мимо матери. Мне надо было умыться, принять душ, привести себя в порядок и отправиться к работе мечты, иначе…