Роберта Ли - Снежная принцесса

С другой стороны, его не покидали мысли о ней, а тот неподдельный страх на ее лице во время съемок, подмеченный, видимо, только им, не давал ему покоя ни днем ни ночью.

Трех минут - а может, даже и меньше - ему хватило, чтобы напомнить и убедить себя, что эта леди - чересчур самоуверенная и недоступная особа. В конце концов, он не собирается проводить уикэнд в раздумьях о Нэнси Джойнс.

Постучав в дверь, он вошел в кабинет с твердой уверенностью не задерживаться здесь, но, увидев ее бледное как полотно лицо и полные страха глаза, тотчас же забыл о своем намерении. Ему редко доводилось видеть людей, охваченных таким ужасом. Однако не прошло и секунды, как, к его изумлению, перед ним уже сидела не беззащитная, насмерть перепуганная женщина, а спокойная и надменная ледяная красавица.

– Что случилось? И, черт возьми, не пытайтесь уверить меня, как тогда, ночью, что у вас все в порядке, - прогремел он, прежде чем та успела открыть рот. - Я не слепой. Только что вы были безумно напуганы. Учтите, я не выйду отсюда, пока не узнаю, в чем дело.

Нэнси понравилась его напористая агрессивность. Она ни минуты не сомневалась, что этот человек так же не бросает слов на ветер, как и тот - по телефону. Вот денек! Сравнение показалось ей кощунственным, и девушка истерически хихикнула. Взглянув в прищуренные глаза Дональда Конихана, она едва сдержалась, чтобы не крикнуть: "Нет, не подходи!" В настоящий момент она была слишком уязвимой, чтобы хладнокровно, без всплеска эмоций ощущать его близость.

Нэнси порывисто кинула ему блокнот с записями.

– Я.., мне кажется, звонил п-преступник. Конихан вскинул брови.

– Что значит, вам кажется? Что он сказал?

– У него британский акцент.., очень сильный. А то, что он говорил… - Ее передернуло, и голос сорвался.

Наконец-то, обрадовался Дон, Фил оказался прав, мерзавец все-таки попался в сети. Но в следующее мгновение все его мысли обратились к Нэнси и к тому, что ей сказал преступник. Записи лежали перед ним, но Конихан не мог оторвать глаз от лица своей собеседницы.

Пробормотав извинения, он придвинул к себе желтый блокнот и уставился в каракули.

– Черт, что это?

Она моргнула. Его тон стал требовательным, дерзким и деловым. Человек, минуту назад готовый броситься на ее защиту, словно испарился. Вот и отлично, подумала она. Она чувствовала, что ей легче общаться с Дональдом Кониханом в таком его качестве.

Ее взгляд стал снова непроницаемым.

– Мои записи этого звонка. Он откинул блокнот ей.

– Прочитайте.

Нэнси вспыхнула, возмутившись его резкости, но, взяв себя в руки, принялась читать. Сначала ее голос звучал ровно, но скоро, при воспоминании зловещего шепота звонившего, ею опять стал овладевать ужас, и пальцы, державшие записи, задрожали.

Заметив перемену в ее настроении, у него возникло страстное желание прижать девушку к себе, успокоить, защитить, и этот, не свойственный ему, порыв встревожил его. Более того, раздосадовал. Проклятье! Он не врал Филу, когда говорил, что плюет на женщин. Хватит, он уже однажды получил по зубам - неужели ему недостаточно.

Он отвернулся и подошел к окну.

– Мне нужна копия записи разговора, - хрипло проговорил он. - Сомневаюсь, чтобы это был тот самый преступник. Мало ли сколько извращенцев посмотрело наш репортаж, и теперь один из них решил просто поглумиться над вами.

– Но у него же акцент, - не согласилась с ним девушка. - Кроме того, ему известны мельчайшие подробности. Например, цвет волос. Ведь мы же не показывали фотографию настоящей жертвы. Как можно сравнивать наши волосы, не видя их?

В ее словах, конечно, имелась доля правды, но Дон из опыта знал, что нельзя поддаваться первому порыву.

– Это нетрудно, - ответил он. - А вы не исключаете такой возможности, что звонивший видел насильника и дошел до такой низости, что хвастается этим. А акцент можно и сымитировать. На всякий случай поставим на линии прослушивающее устройство, и, если он снова позвонит, отследим номер телефона и тогда уж точно узнаем, откуда у него такая информация.

– Нет!

Дон обернулся и посмотрел на нее, словно на сумасшедшую.

– Нет? Как вас понимать?

Он никогда не повышал голос - просто по роду своей деятельности не имел права. И сейчас его несдержанность можно расценивать как криминал. Поднявшись со своего места, Нэнси твердо взглянула ему в глаза.

– Основная идея "Криминальной хроники", - тихо сказала она, - гарантия анонимности наших информаторов. Позволив вам установить жучки на линию, я поставлю под удар самый замысел программы. Извините, но это недопустимо.

– Вы извиняетесь? - вспылил он. - У нас на руках серия актов изнасилования, и в данный момент вы единственная в городе, у кого есть возможность протянуть хоть какую-то ниточку к преступнику. А вы говорите, что это недопустимо! Господи, а если разговаривавший с вами действительно тот самый маньяк? Он же угрожал вам! В таком случае у вас большая вероятность оказаться следующей в его списке. Да любая другая на вашем месте потребовала бы, чтобы мы прослушивали линию!

Сам того не зная, он привел единственный аргумент, который мог бы поколебать ее. Нэнси вздрогнула.

– Поверьте, я, как никто, хочу, чтобы этого подонка поймали, - прошептала она. - Но все равно не могу вам позволить прослушивать линию. Вообразите, на суде вас обязательно спросят, как вы напали на след преступника. Вы вынуждены будете сказать правду, и людям, верящим нашей программе, сразу станет ясно, что мы лжем, и в следующий раз они побоятся обратиться к нам. Поэтому я не могу решиться на подобный шаг. Ищите другие пути.

Как все просто! Оказывается, для нее дороже всего эта чертова программа. Упустить такую возможность! А тем временем преступник, только что угрожавший ей, будет разгуливать на свободе. Сжав зубы, он шагнул к ней. Между ними было довольно большое расстояние, но Нэнси в испуге отступила назад. Это заставило его остановиться. Черт возьми, но почему во всех его действиях она видит угрозу?

– Ладно, забудьте. Черт возьми, не думайте ни о чем! - вспылил он и выскочил из кабинета, опасаясь совершить глупость и, не обращая внимания на ее воинственность, поцеловать девушку.

Прошел час-другой, но Конихан все так и не мог успокоиться. Закинув холодный ужин в духовку, включил таймер. Его единственным желанием было схватить эту длинноногую рыжуху, встряхнуть и сказать все, что он о ней думает. Нет, таких упрямых, глупых, выводящих из себя баб еще не видывал свет! Черт возьми, ей угрожают, а все ее мысли заняты лишь защитой чести своей программы. Дональд неподвижно уставился на печь. А если вдруг этот извращенец решит выполнить свои обещания? - бесился он. Допустим, звонок - простое бахвальство какого-нибудь психа, увидевшего ее в роли жертвы, а если нет? А если это действительно тот маньяк?

Если так, тогда надо срочно выяснить, как поставить жучок в обход мнения Нэнси. Мысли путались, их перебивал образ Нэнси, стройной, высокой, стоящей перед ним с гордо поднятой головой, спокойно выслушивающей его возражения и упрямо не желающей уступить. Но все же сквозь всю непроницаемость ее глаз он прочитал в них страх. Дон вспомнил ее губы, сжатые в тонкую полоску явно для того, чтобы он не заметил их дрожи. Сам не желая того, Конихан видел перед собой совершенно другую Нэнси - испуганную и потрясенную. Теперь она стала для него не гордой недотрогой - Снежной принцессой, но слабой женщиной, остро нуждающейся в мужской поддержке и защите.

Неожиданный телефонный звонок прервал его беспокойные размышления. Облегченно вздохнув, он взял трубку.

– Да.

– Надеюсь, у тебя не имеется грандиозных планов на вечер, - мрачно проговорил Фил. - У нас беда. Еще одно изнасилование.

Дон весь внутренне подобрался, вспомнив Нэнси.

– Что случилось?

– На этот раз жертва - преподаватель истории. Кто-то подошел к ней сзади, схватил и потащил в подвал. Поскольку он был в маске, она не имела возможности рассмотреть его.

– Как насчет акцента?

– Дешевая подделка под британский, - ответил Фил.

Они оба хорошо понимали, что акцент не имеет никакого значения. Так как все газеты кричали о приметах маньяка, любой другой мог работать под него.

– Да, славная ночка нам предстоит, - хмыкнул Дон. - Ладно, через двадцать минут жду тебя на площади Сент-Марка. А как жертва? Все еще в кризисном центре или уже отвезли домой?

– Ни то и ни другое, - вяло сообщил Фил. - Бедняжка в больнице. Нашему мальчику не понравилось, когда она начала звать на помощь. Он и полоснул ее ножом по горлу.

Дон затаил дыхание, кровь застыла у него в жилах. Игра стала принимать более страшный оборот. По опыту он знал, что, подняв однажды нож на жертву, маньяк не остановится и в следующий раз.

Охватившая его тревога возросла, когда они с Филом приехали на место происшествия. Как и во всех предыдущих случаях, насильник не оставил никаких следов, ни единой зацепки, которая могла бы вывести на него полицию. Он все прекрасно рас считал: почти опустевшее здание, так как был вечер пятницы и все стремились поскорей попасть домой. Лора Шерман задержалась в ожидании студента, чтобы принять у него зачет. Какое-то время она оставалась в кабинете, а потом спустилась в вестибюль выпить стакан содовой.

По всем признакам нападение совершил тот же человек. Единственно, что насторожило Дональда, - использование преступником ножа. Он уже не в первый раз приставлял нож к горлу своей жертвы. И каждый раз женщины кричали. Но раньше маньяк находил способ заставить их замолчать - закрывал рукой рот или просто угрожал ножом.

Так что же случилось? - тревожно думал Кони-хан. Почему все-таки насильник применил нож. Что такое сделала Лора, что он пошел на крайнюю меру? В чем разгадка?

Они приехали в больницу и вошли в палату. Посмотрев на лежавшую на койке женщину, Дон оцепенел. Обернувшись к Филу, он увидел у своего напарника аналогичную реакцию…

Лора Шерман оказалась хрупкой женщиной с приятным лицом и с большими карими, полными боли глазами. На шее у нее белела повязка. Но не повязка и не сострадание ввели детективов в состояние шока. Волосы! Густые, рыже-каштановые волосы, локонами разметавшиеся по подушке! Дон понял, что мысли Коллинза вернулись к их разговору в колледже, где полчаса назад он рассказал ему о звонке какого-то ненормального, угрожавшего Нэнси. Не в силах оторвать глаз от несчастной, Дональда пронзила мысль, что звонивший, по всей видимости, и есть тот самый разыскиваемый ими преступник.

Конечно, причины, почему насильник избрал жертвой именно Лору и отчего впервые тот применил нож, могли быть самыми различными. Но у Конихана мелькнула внезапная мысль: а нет ли какой-нибудь связи между цветом волос Нэнси и Лоры Шерман?

Нэнси никак не ожидала, что ей придется провести субботнее утро в кабинете своего крестного. Еще не было восьми, когда он позвонил и приказным тоном потребовал немедленно приехать к нему в департамент. Натянув на себя джинсы, белую коттоновую блузку и кроссовки, она немного подкрасилась, затянула волосы в конский хвост и поспешила к машине.

Влетев в его кабинет, она увидела там Фила и Дона. С ее приходом все трое встали; их лица показались ей словно выточенными из камня. Существовала лишь одна причина, по которой они могли встретиться с шефом в столь ранний час в выходной день. Испуганная своими подозрениями, она с трудом проглотила подступивший к горлу комок, поочередно посмотрела на всех троих и на одном дыхании произнесла:

– Еще одно изнасилование, да? Дон мрачно кивнул.

– Вчера вечером. На сей раз жертва - учительница колледжа.

Уилсон заметил тревогу крестницы и, подойдя, ласково обнял ее за плечи.

– Поэтому-то я и позвонил тебе, Нэнси, - тихо сказал он. - На сей раз дело приняло такой оборот, что возникла необходимость все обсудить. Садись, дорогая.

Проигнорировав предложение Уилсона, она недовольно стрельнула глазами в сторону Дональда.

– Вы рассказали ему?

Конихан ни в какой мере не чувствовал за собой вины перед ней и не обратил ни малейшего внимания на возмущенные нотки в ее голосе. Ведь свои соображения о подоплеке последнего случая он просто обязан был выложить непосредственному начальнику. А тот в свою очередь сразу же доложил обо всем шефу. Все-таки Нэнси как-никак крестница старика.

– Я должен был, - отозвался Дон. - Это моя работа.

– Все правильно, - согласился с ним Джек и, обратившись к Нэнси, слегка упрекнул:

– Что за секреты от меня?

Нэнси хотела рассказать ему, даже несколько раз набирала его номер, но сразу же клала трубку. Что же, теперь с каждым пустяком бегать к крестному, в конце концов решила она. За последние три года она стала настолько сильной и самостоятельной, что в состоянии справиться со всеми ударами судьбы. Когда той ночью Берт Стивене надругался над ней, она сломалась, утратив уверенность в себе и еще многое другое, казавшееся ранее само собой разумеющимся. Со временем ей с большим трудом, но удалось вернуть их…