- Ну и что же ты со мной сделаешь?

   Тут Глеб замер и понял, что сделать он как раз ничего и не сможет. Нет, можно было, конечно, попытаться вломить этому типу. Но тут парень вспомнил, что скоро у него показ, а там за синяки по голове не погладят.

   - Я на тебя в суд подам, - он на всякий случай отошел на два шага.

   - Вау! - насмешливо произнес Елисей, делая пометочку, что этот парень ему не нравится. - С каких пор в качестве благодарности за помощь подают в суд?

   - Так ты ее не сбивал.

   - Нет, не сбивал. А наоборот оказал первую помощь и вызвал помощь. Твоя девушка в порядке, скоро будет здесь. Еще вопросы есть?

   - Э...нет. Извини тогда.

   - Да ладно, бывает, - Елисей кивнул на Васькины лыжи. - Проверь их, может, треснули.

   Глеб не стал говорить, что в этих вещах он разбирается как козел в бананах, а просто кивнул и отошел в сторону. Так они оба и стояли по разные стороны и изредка смотрели на склон. И одновременно кинулись к лежавшей на носилках Василисе.

   - Ну что, хуже не стало?

   - Котенок, ты как?! Кто это сделал?

   Костя поспешил спрятаться за брата, а один из медработников пробасил.

   - Парни, да в порядке ваша девушка. Сейчас врач ногу осмотрит, и домой отправим.

   - Это не мои парни, - отозвалась Васька, лежавшая на носилках как восточная царица. - То есть вот это мой парень, а этого я толком не знаю.

   - Ну это уж вы сами разбирайтесь, - спасатели потащили Ваську в медпункт. - Кто тут парень, кто не парень. Может, у вас семья шведская. Сейчас чего только не придумают.

   - Страйк не согласится на шведскую, - сказал Костя, продолжая прятаться за брата. - Он собственник.

   - Да мы все собственники, парень, - с этими словами процессия скрылась в медпункте.

   - Пошли, - Елисей с помощью подзатыльника придал брату ускорение. - Будешь у меня кодекс наизусть учить и на трассу выходить только с моего разрешения.

   - Она же виновата!

   - Ты тоже накосячил.

   - Я, между прочим, тоже приложился хорошо, - Костя почесал то место, на котором сидят и вдруг спросил. - А она красивая, правда?

   - Правда, правда, - отозвался старший брат. - Красивая, даже слишком. Но ты для нее маловат.

   - Зато ты в самый раз.

   Елисей наградил его еще одним подзатыльником.

   - Гормоны разыгрались? Сводником решил поработать? Марш в домик.


   У Василисы оказался не вывих, а легкое растяжение. Врач посоветовал две недели воздержаться от физических нагрузок и отпустил девушку.

   В домике Василиса плюхнулась на кровать и блаженно вздохнула.

   - Ладно, две недели это недолго. Заодно и к экзаменам подготовлюсь. Все что ни делается все к лучшему. Гле-е-е-еб!

   Парень заглянул в комнату.

   - Чего? Я в душ хочу.

   - Помоги штаны снять, а то мне ногой шевелить больно.

   Глеб возился минут десять, пока снял с девушки лыжные штаны и термобелье.

   - Все, - проворковала Васька, заворачиваясь в одеяло. - Мне тут прописали сегодня валяться, так что топай в свой душ. Потом отнесешь туда меня, не хочу наступать на ногу.

   Просто так лежать было скучно. Василиса с детства была очень подвижным созданием. Иногда это оборачивалось катастрофами локальных масштабов. Так, например, в пятилетнем возрасте она наблюдала за тем как жившая с ними бабушка мыла полы. И заметила, что стул поставили на стол. Пришедшая в восторг от такого сооружения, Васька вскарабкалась на самый верх и запрыгала, изображая всадника на коне. Увы, "конь" не выдержал и пал через две минуты, то есть, просто развалился. А Васька наполовину залетела под огромный шкаф на гнутых ножках. На рев прибежали родители, и вытащили ее, не пострадавшую, но злую и напуганную.

   Когда Васька выросла, то производить разрушений стала меньше, зато теперь они отличались большим размахом. В университете ее часто называли БМР - Боевая Машина Разрушений. За пять лет учебы девушка умудрилась сломать все, что было можно и теоретически невозможно. Нельзя сказать, что подобное происходило каждый день. Скорее, носило периодический характер. Васька могла почти целый год не вредить обществу, а потом вдруг все начинало валиться из рук.

   Вот и сейчас, Василиса, повертевшись на кровати, решила хоть как-то себя развлечь. По телевизору шла какая-то муть, книги она не взяла, играть на телефоне не любила. Нога продолжала стрелять болью от малейшего движения, поэтому Васька все-таки вставать не решилась. Дотянулась до нетбука и решила полазить в нем, пока Глеб плескался в душе.

   Парень не ставил на него пароль, считая, что секретов друг от друга быть не должно. Да и что прятать то? Свои фотографии? Или курсовые?

   Василиса полазила немного по папкам с фотографиями с показов. Но ее это быстро утомило. Глеб на них был, конечно, красивый, но чужой, холодный. Стилисты и фотографы создали ему образ "ледяного принца", пользующийся довольно большой популярностью. А вот Ваське не нравился, но она молчала. В конце концов, ей то какая печаль в каком амплуа выступает парень? Главное, что голышом не бегает и то хорошо.

   - Ой, какой ты тут холодный, - девушка покачала головой. На фотографии, смотревшей на нее с экрана, Глеб стоял посреди ледяного царства, одетый во что-то белоснежно-серебристое. Совершенно-прекрасный, холодный и неприступный.

   - Так, давай мы поддадим жару, - Васька открыла фотошоп и перенесла туда фотографию. - Бледный ты у нас...давай мы тебя в солярий поместим. А теперь улыбочку и...ага, ты сильно удивлен, сейчас глазки сделаем как надо.

   На воображение Василиса не жаловалась, и с фотошопом обращалась пусть и не как профессионал, но все же неплохо. Поэтому скоро "ледяной принц" стал напоминать сильно подкопченного поросенка с улыбкой акулы и вытаращенными на пол-лица глазами. Девушка в полном восторге покаталась по кровати, зажимая себе рот руками, чтобы не ржать слишком громко.

   - Ты чего тут гогочешь? - Глеб, в одном полотенце вокруг бедер, зашел в комнату. - Так...опять в нетбук полезла? Что на этот раз? Нарисовала мне на носу бородавку?

   Спустя несколько секунд, оценив творческий талант своей девушки, Глеб хмыкнул и забрал нетбук со словами.

   - Не любишь ты меня.

   - Очень даже люблю,- Васька прекратила ржать и подтянулась повыше на подушки. - Эй...ты куда одеваешься?

   - Мы возвращаемся домой, часа через три, - отозвался Глеб. - Тебе кататься нельзя, я в принципе уже не особо хочу, так что не вижу смысла тут оставаться.

   Василиса растерялась. Нет, рассуждения Глеба были логичными, делать им здесь уже нечего, раз случилась такая травма. Но ведь - тут взгляд девушки скользнул за окно - она так любила эту природу. Приезжая сюда, Васька расцветала и почти жила на улице, вползая домой только поспать. Это Глеб постоянно мерз и все боялся обветрить кожу, а девушка никогда не волновалась на этот счет. Обветриться - кремом намажет, да и вообще, зачем снижать удовольствие от катания такими мелочами.

   - Вы с Глебом ролями поменялись, - иногда вздыхала Васькина мама. - Ну ты же иногда нормальная девушка, а иногда пацанка. Не боишься, что он у себя там на красавиц насмотрится и тебя оставит?

   Василиса пожимала плечами. Да, в модельном агентстве сновали дивы, но Глеб то был с ней, правильно? Четыре года что-то да значат. Глеб о девушках-моделях отзывался тепло, но без особого восхищения. Василиса не видела причин подозревать его в чем-то. Она в принципе ни разу не замечала за собой ревности. Глеб ей и понравился то не сразу. Сначала девушка решила, что он манерный и слащавый пижон, потом, к своему стыду, поняла, что ошиблась. Ну да, Глеб следил за собой почти с маниакальным пристрастием, но это было неотъемлемой частью модельной жизни. К тому же он много читал, увлекался фольклором, учился на заочном на переводчика-референта. В отличие от Васьки, которая грызла гранит науки на дневном отделении технического университета.

   Васька вспоминала историю знакомства, сидя в машине и засунув в уши плеер. На проносившийся за окном пейзаж смотреть не хотелось, так как появлялось желание выскочить на полном ходу и побежать на склон. А нога все еще болела.

   - Василис, - Глебу пришлось как следует рявкнуть, чтобы Васька его услышала. Она открыла глаза и огляделась: машина уже подъезжала к городу.

   - Тебе не кажется, что что-то в моторе стучит? - парень забавно прислушивался, чуть наклонив голову к плечу. Василиса вытащила наушники и тоже послушала.

   - Останови машину.

   Глеб послушался. Потом вытащил Василису из машины и посадил на снег. Там уже девушка ловко заползла под капот и принялась с интересом принюхиваться. Глеб пританцовывал рядом, засунув руки в модные светлые джинсы и подняв воротник короткой куртки. Красиво, конечно, и за рулем удобно, но вот стоять на ветру в таком наряде не очень приятно.

   - Вась, ну что там?- он наклонился пониже, порыв ледяного ветра щедро бросил на волосы и в лицо снежную пыль.

   - Не гунди, - девушка подрыгала здоровой ногой, торчащей из-под машины. - Вытаскивай меня!

   Парень вытащил ее, со всеми предосторожностями усадил в машину и включил на полную мощность печку.

   - Поехали, - Васька сняла шапку и протянула руки поближе к теплым воздушным струям. - Ничего там страшного нет, завтра машинку в сервис загонишь. Там прогар прокладки выпускного коллектора случился.

   Глеб почувствовал себя первоклассником, которому учитель велел решить задачу по высшей математике.

   - А как ты это определила?

   - Как, как, подкапотное пространство обнюхала как собачка, - Васька вытащила из бардачка влажные салфетки. - Блин, ведь совсем недолго под машиной пробыла, а уже все руки испачкались. Короче, расслабься, мотор у тебя исправен.

   - Чтобы я без тебя делал.

   - Как что, паниковал бы.

   Откинувшись на сидение, Васька довольно улыбнулась. Приятно чувствовать, что можешь сделать что-то, что не может твой парень.

   Хотя, если честно, иногда охота почувствовать себя просто девушкой, которая понятия не имеет о том, исправен мотор или нет.

Глава 2

 Госэкзамены подкрались так же тихо как опытный разведчик. Казалось, еще вчера до них было так далеко как до Канар, а сегодня они уже отплясывали джигитовку на самом носу.

   Нервы у Василисы тоже плясали. Она уже тихо порадовалась, что травма с ней приключилась так вовремя. Эти две недели девушка, вынужденная сидеть дома, волей неволей выучила все билеты и написала кучу шпаргалок. При этом она прекрасно знала, что ими не воспользуется. Девушка казалось, что моментально проваливаться от стыда, если ее застукают, списывающей со шпаргалки. Так что делала она их, во-первых, для успокоения нервов, во-вторых, таким образом в мозгах закреплялся выученный материал.

   Пора сессии в семье Светловых вообще проходила весело. Пашка, пока не женился и не съехал от родителей, называл это время "наш дом - дурдом". И наслаждался каждый вечер импровизированным концертом. В главной роли выступала Василиса, бегающая по дому и завывающая "Я не сдам этот экзамен, и меня выгонят". При этом рыжие волосы девушки торчали во все стороны, глаза напоминали два блюдца, а из рук падали исписанные листы.

   - Вася, успокойся, - проговорил папа - Константин Алексеевич - когда дочь на нервах уронила на него три тетради с лекциями. Несколько листов искупались в чае.

   Мама - Евгения Станиславовна - на подобные выкрутасы дочери также реагировала спокойно. Она работала преподавателем в одном из университетов города, учила студентов английскому языку. Подобные истерики она видела не только дома, но частенько и на работе.

   - Надо же, - восхищался братец. - Собственная дурка прямо в соседней комнате.

   Василисе в эти дни было плевать, что про нее говорят. Сдав экзамены, она моментально преображалась, паника исчезала без следа, и девушка снова становилась сама собой.

   Накануне госэкзаменов все в доме лишились покоя. Васька не могла бегать по комнатам, будучи травмированной, зато с лихвой компенсировала это дело горестными завываниями, лежа на кровати. Соседи уже спрашивали у Евгении Станиславовны - не завели ли они себе какое-то экзотическое животное? Паша, когда пришел в гости, украдкой записал эти звуки на мобильный. Потом поставил на сигнал.

   - Вася, - в комнату заглянул отец. Девушка подняла взгляд от разбросанных по кровати листов. Вместе с ними тут же лежали обертки из-под конфет, огрызки яблок, карандаши и почему-то три носка разного цвета. Сама Василиса в штанах и балахонистом свитере выглядела крайне несчастной.