– Так, значит, вы работаете здесь, – констатирует она, поглаживая огромный желтый камень на кольце. – Вова говорил, что вы очень интересная и трудолюбивая особа. Так расхваливал вас.

Ужас! После ее слов мое лицо начинает пылать.

Нервно прочищаю горло и выдавливаю улыбку.

– Извините, Аня, я не хотела смутить вас, – улыбается она, потеребив пальцами сверкающий кулон на тонкой цепочке.

– Вам нравится ваша работа? – интересуется ее муж, слегка сузив глаза. В отличие от своей жены он не улыбается, сохраняя непоколебимую серьезность, как будто мы сейчас будем говорить о каких-то глобальных проблемах.

– Очень, – отвечаю я честно, кинув взгляд на Владислава, который тоже слушает нас и внимательно наблюдает за мной. В отличие от модных гостей он одет в простые теплые штаны и полосатый свитер. – А вы остановились здесь у Владимира Павловича? Я не припомню, чтобы регистрировала вас.

Виктор с заметным раздражением отрицательно качает головой, окинув беглым взглядом всю комнату.

– Мы живем в другом домике, недалеко от этого, – спешит объяснить его жена. Кажется, ей неловко за мужа, который явно не рад, что находится здесь. – А вы работаете в гостинице?

– Администратор, – киваю, заметив вошедшего Владимира Павловича с корзиной ароматных булочек.

– Ты прям хозяюшка! – с улыбкой говорит ему Александра.

– Стараюсь. Не каждый день собираемся такой компанией.

– А где наша Светлана Ивановна со своей селедкой под шубкой? – спрашивает Владислав.

– Уже мчится сюда. Вот-вот будет.

Друзья переговариваются о двух новых снегоходах, что должны доставить сюда после праздников, Александра слабо улыбается, наблюдая за ними, а ее муж смотрит в экран телевизора, делая вид, что его здесь нет. Возможно, еще рано судить, но пока я согласна с Кириллом. Виктор кажется чрезмерно деловым и дутым.

По полу проносится сквозняк и хлопает входная дверь.

– Селедка под шубкой прибыла! – кричит Светлана Ивановна, и двое мужчин широко улыбаются. Должно быть эта троица – давние друзья. – Владик, ты тут?

– Уже два часа сижу! С голоду можно умереть! Где тебя носило? – подшучивает он, крикнув в сторону коридора.

Замечаю, как Виктор нетерпеливо расправляет воротник черной рубашки и бросает на жену недовольный взгляд.

– Всем добрый вечер! – здоровается Светлана Ивановна, ставя на стол два квадратных блюда с селедкой под шубой. – Александра, давно не виделись с вами. Как ваши дела? А как похорошели-то!

С минуту они обмениваются любезностями, что приводит меня в некоторое замешательство. Я думала они каждый год встречаются.

Владимир Павлович расставляет салаты, тарелки с бутербродами, холодец и горячее. Когда приходит время рассаживаться, я остаюсь на своем месте, напротив меня – Александра и Виктор, слева во главе стола садится хозяин дома, справа – Светлана Ивановна и Владислав. Замечаю один свободный стул, напротив Владимира Павловича – рядом с Виктором. Мне тут же становится не по себе. Если бы Кирилл был здесь, то оставшееся для него место привело бы его в бешенство. Собственно, как и мое присутствие.

– Что будете пить? Аня? – интересуется Владимир Павлович, взглянув на меня. – Шампанское, вино, виски, коньяк?

– Шампанское, спасибо.

Александра и Светлана Ивановна поддерживают мой выбор, а мужчины выбирают крепкие напитки. Отличается, конечно же, Виктор, без единой эмоции попросив принести для него кубики льда для виски, потому что чистый он не употребляет. И когда хозяин дома ставит перед ним стеклянную миску со льдом, тот слабо улыбается и что-то коротко бурчит себе под нос.

– Итак, спасибо, друзья, что пришли, – говорит Владимир Павлович, внимательно оглядывая всех за столом. Когда его взгляд останавливается на мне, чувство тревоги снова дает о себе знать, и я нервно гляжу на свои часы. Еще минут тридцать посижу и вызову Стаса. Уж слишком неуютно мне, да и неуместно здесь мое присутствие. – Давайте выпьем за нашу встречу. С каждым годом нам все труднее собираться вместе, но надеюсь, что у нас всегда будет возможность посидеть вот так, по-семейному что ли. Всегда рады новым лицам, – кивает он мне, по-доброму улыбаясь.

Все согласно кивают, и по комнате разносится звон хрусталя. Отпиваю игристый золотой напиток, приятный на вкус, и кладу в свою тарелку мини-бутерброд из масла и красной икры, который протягивает мне Светлана Ивановна.

Все начинают есть. Дружная троица перебрасывается между собой парой фраз, в то время как супруги напротив меня молча и не спеша пережевывают пищу. Какими-то отстраненными они кажутся на фоне этих закадычных друзей.

– Селедка и впрямь удивительна! – ахает Александра. – Вы должны поделиться со мной своим рецептом!

– Если вы думаете, что здесь есть какой-то секрет, то глубоко ошибаетесь, – говорит Светлана Ивановна. – Все как всегда.

– Я, например, раньше не переносил это блюдо, пока Света не заставила меня как-то раз попробовать его. Тут все дело в руках! – подхватывает Владислав. – У нашей Светочки они волшебные.

– Александра прекрасно готовит, – с некоторым укором говорит ему Виктор.

– Не сомневаюсь. Я лишь хотел сказать, что одно и то же блюдо у всех получается по-разному, – спокойно отвечает ему Владислав.

– Аня, а тебе как? – интересуется Светлана Ивановна, подтолкнув меня плечом. Замечаю в ее взгляде тень беспокойства.

– Еще не попробовала… Если не сложно, подайте мне, пожалуйста, – вежливо говорю я, хотя есть совершенно не хочется. – Спасибо.

Положив небольшой кусочек в свою тарелку, замечаю на себе изучающий взгляд Виктора.

– Вы будете? – предлагаю я, кивнув ему.

– Нет, я не люблю рыбу.

Не нравится мне этот тип, но я заставляю себя улыбнуться. Сложно что ли вежливо отказаться?

Передаю блюдо Владиславу и тот, ставя его на прежнее место, спрашивает:

– Вы вообще не едите рыбу или только определенную?

– Нет, вообще не ем.

Мужчина откашливается:

– Впервые такое слышу. У меня есть друг, который не любит рыбу, но корюшку с пивом готов…

– А если бы я сказал, что у меня аллергия на нее, вы бы спокойнее восприняли мои слова? – перебивает Виктор, бросив на Владислава раздражительный взгляд.

Александра хлопает мужа по руке и что-то тихо говорит ему.

– Да, собственно, мне все равно, что вы едите, а что нет, – усмехаясь, отвечает Владислав. – Просто в рыбе содержится много фосфора, который считается лучшей пищей для мозгов. Вот я и думаю, как же вы без него обходитесь.

Даже не замечаю, как замираю с вилкой у рта, наблюдая за этой внезапной перепалкой. И, когда Светлана Ивановна заботливо кладет в мою тарелку еще один бутерброд, я опускаю столовый прибор на салфетку и кивком благодарю ее.

Как же хорошо, что Кирилла здесь нет. Он бы явно принял сторону Владислава и с радостью подключился к внезапному конфликту.

– Кстати, Аня, – вдруг говорит Владимир Павлович, переключая всеобщее внимание на себя, – Кирилл кое-что оставил для тебя.

Он встает и подходит к полке у окна, берет что-то черное и дает мне в руки. С непониманием таращусь на свой сотовый.

– …Мой телефон?

– Да, он просил передать тебе. Ты оставила у него.

Молча киваю, абсолютно не понимая, какого черта мой гаджет делает у Владимира Павловича.

Или у Кирилла?

– С-спасибо.

Светлана Ивановна восхищается вкусом шампанского, Александра соглашается с ней, а я продолжая пялиться на сотовый в руке, пытаясь найти разумное объяснение этой чертовщине.

Неужели он украл мой телефон?

Зачем?

Или просто нашел его в каком-нибудь сугробе?

Или…

Стоп. Стоп.

Стоп!

– Аня? Все хорошо? – интересуется Владимир Павлович, слегка наклонив ко мне лицо. – Может, налить тебе сок или воды?

– Да, – вру я, – все в порядке. Просто… Все это время думала, что потеряла его где-то, а…

– Я однажды потеряла свой кошелек, представляете! – парирует Светлана Ивановна. – Со всеми карточками, деньгами и визитками. Чуть с ума не сошла!

– Лишний раз доказывает, что нельзя все свои деньги собирать в одном месте, – вставляет Виктор, сделав несколько глотков холодного морса.

– Да. Знаете, я с вами полностью согласна! – кивает она ему. – После того случая я вообще кошельком не пользуюсь.

– И где же вы держите деньги? В сумочке? Должно быть, там творится настоящий хаос, – усмехается он, снова выпивая морс. – Там ведь и без того бардак!

– Я вот прям взяла и все вам рассказала, Виктор! – игриво восклицает Светлана Ивановна. – Ишь, какой хитрец! Думает, что так, между делом, я ему все да расскажу!

Смотрю на экран своего телефона с почти полной зарядкой и не верю голосу в своей голове, что без конца твердит какую-то ахинею.

– Как поживает твоя тетя? – спрашивает Владимир Павлович, и у меня тут же пересыхает в горле. – Должно быть, соскучилась по тебе!

Неожиданно по полу проносится сильный сквозняк, и входная дверь громко захлопывается. Внутри меня становится невероятно холодно, необъяснимый страх сковывает тело и я, словно ледяная фигура, замираю на месте. С каждой секундой шорохи становятся громче и, когда на пороге гостиной появляется высокая мужская фигура, я вовсе перестаю дышать.

Стальные глаза тут же впиваются в меня, как будто за этим столом нет больше никого, кому можно было бы послать этот убийственный взгляд.

– Ну, наконец-то, приехал! – довольно восклицает Владислав, поднимаясь с места. Он подходит к Кириллу, они пожимают друг другу руки и обнимаются как давние друзья. – Как твои дела, сынок?

– Лучше и быть не может, – отвечает он как можно вежливее, но я отчетливо слышу скрежет зубов.

– Присаживайся, – улыбается ему дядя и указывает рукой на свободный стул. Рядом с Виктором.

Все, что я вижу – бурно танцующие желваки на его скулах. Он чертовски зол, и игнорируя взглядом мужчину справа, все же садится на свободный стул.

– Здравствуй, сынок! – говорит его мама, заправляя за ухо темные чуть завитые волосы. Она продолжает сидеть на своем месте, но глаз от сына не отводит. Такое чувство, что ей не хочется обнять его, как будто один лишь взгляд заменяет тактильные чувства. – Как твои дела?

– В порядке, – скрипит он.

– Кирюша, насыпай кушать, – подхватывает Светлана Ивановна, и в ее голосе слышится намного больше тепла и заботы, нежели в голосе родной матери. – Вот, держи бутербродик. Влад, положи ему ложечку холодца, пока тот не растаял. Так, давайте, накладывайте холодец! Растает ведь и будет потом юшка.

За столом снова становится шумно и только я сижу полностью отдаленная от всей этой суеты, чувствуя, как серые глаза сбоку буравят во мне дыры.

– А! Кирилл я передал Ане то, что ты просил, – как бы между делом говорит его дядя, накладывая себе большую ложку холодца.

– Чего?

– Бедняжка, очень переживала, что потеряла свой телефон, – объясняет он, а я с ужасом замечаю, как темнеет от злости лицо Кирилла. Его широкие брови тут же сходятся к центру, а глаза упрямо таращатся на сотовый в моей руке.

– Спасибо, что нашел его, – говорю я сквозь зубы и отворачиваюсь, не в силах больше выносить его озлобленную физиономию.

Негодяй! Все это время мой сотовый был у него, а он даже и словом не обмолвился. И вчера, когда мы лежали на диване, я вскользь упомянула о пропаже, а он даже и бровью не повел, назвав меня Машей-растеряшей.

А теперь я вижу по его лживым глазам, что все это время он знал, где мой гаджет. Только не понимаю, почему молчал?

– Кстати, некрасиво получилось как-то. Даже не объяснили Ане, кто мы такие, кто кому и кем приходится – улыбается Владимир Павлович, отложив вилку в сторону. – Владислав и уже небезызвестная тебе Светлана Ивановна – мои давние друзья. Сколько лет мы дружим?

– С волосатых годов, – смеется мужчина. – Мне кажется, что всю жизнь.

– Это точно. Так, а вот эта очаровательная женщина – мама Кирилла.

Что я должна сделать? Удивиться или просто улыбнуться?

Но мои глаза отчего-то глядят на посуровевшее точеное лицо справа и обозленный взгляд, устремленный на улыбающегося Владимира Павловича.

– …О. Здорово, – только и получается выдавить у меня. – Очень приятно.

Женщина улыбается мне и нервно прочищает горло, глядя на сына.

– А это Виктор, ее супруг, – подытоживает хозяин дома.

– Второй супруг, – медленно уточняет Кирилл. Скрип его зубов замечают все за столом.

Ну, вот, кажется, мне пора уходить, пока не взорвалась бомба.

– Дорогой, почему ты не ешь? Все очень вкусно, – тут же вставляет его мать, явно желая сменить тему. Не дождавшись от сына никакой реакции, она переключает внимание на его дядю. – Спасибо, Вов, что пригласил нас сюда. Я здесь много лет не была. Все так изменилось!

Много лет не была здесь? Этот ужин – ежегодная традиция, разве не так?