Катрин Корр - Снежные холмы

Но Кирилл не дает ему подняться, крепко вцепившись в плечо.

– Даже не хочешь увидеться с ней?

Александра громко шмыгает и медленно подходит к столу.

– Кира… Что ты задумал?

– Вы даже не слушали меня, – усмехается он, осушив стакан с виски. – Повторяю: она ведь прислала сюда свое ре-зю-ме.

Такое чувство, что время остановилось. В моей голове звучит довольный голос Вики и ее звонкий смех. Ненароком гляжу на Владимира Павловича и замечаю, как внимательно он наблюдает за мной, словно готов вот-вот подхватить меня, если я упаду. Перевожу обеспокоенный взгляд на Александру и вижу, как она с необъяснимым ужасом таращится на меня, словно перед ней пришелец.

– Согласен с тобой, мамочка. Эта девочка очень красивая.

* * *

—…Кира, поверить не могу, что твоя ненависть достигла таких масштабов, – в изумлении проговаривает Александра, продолжая стоять у стола и пялиться на меня. – Вова, ты… Ты помог ему со всем этим?!

«Ты сама сказала, что тебе нужно начать новую жизнь, а я могу немножечко помочь тебе! Тут такое дело, я отправила твое резюме в одно очень крутое место и они тебя выбрали! Ты им подходишь! Хотя, сначала они сказали нет, но потом…».

– Я пытался образумить его, но у меня ничего не вышло. Этому когда-то должен был прийти конец.

«Тебя взяли на должность администратора главной гостиницы курорта! Через пару недель мне позвонил молодой человек, помощник кого-то там, и сказал, что освободилась должность администратора, представляешь!»

Кирилл.

Он взял меня на это место, преследуя собственные цели.

А я-то думала, что начала новую жизнь.

– Зачем ты сделал это? – спрашивает его Виктор скрипучим голосом.

– Как же? Я все детство ненавидел ее, разве мог упустить чудесную возможность испоганить ей жизнь? Хотя бы чуть-чуть?

Ехидная улыбка не сползает с его лица. Смотрю на Кирилла и все пытаюсь вспомнить его нежный взгляд, добрый смех и ту ранимость, которая так явно читалась в его глазах. Но все, что мне удается увидеть – жгучее зло и ледяную ненависть.

Он что, актер? Может с легкостью менять роли, лица и поведение?

– Что вы, как будто воды в рот набрали? Познакомьтесь, – усмехается он, бросив на меня мимолетный взгляд. – Твоя дочь. Та самая красивая девочка, в которую ты, мамочка, влюбилась с первого взгляда. Теперь хоть знать будете, как она выглядит.

Бред какой-то. Гляжу на Виктора, который не моргая таращится на меня, и абсолютно не понимаю своих чувств.

То есть, мне сейчас говорят, что малознакомый мужик – мой отец… Этот дутый и заносчивый тип мой отец?

Повинуясь неведомой силе, поднимаюсь с места. Тряхнув головой, отодвигаю стул и на ватных ногах бреду в коридор, слыша позади себя шум и голоса.

Вижу впереди стационарный телефон на круглом столике и бросаюсь к нему. Поднимаю трубку, судорожно пытаясь вспомнить номер, который должна набрать, чтобы вызвать Стаса.

– Аня!

Я оборачиваюсь.

– Подожди, пожалуйста, – говорит мне Кирилл, а я с ужасом гляжу на его мгновенно смягчившийся взгляд. – Прости, что все так вышло…

– Не трогай меня, – говорю тихо и слабо улыбаюсь.

Из меня как будто всю жизнь высосали.

Он останавливается рядом, а я, наконец, вспоминаю номер и набираю три пятерки, держа трубку у уха. Даже не знаю, как назвать это чувство, что теперь расползается во мне точно какая-нибудь опасная зеленая жижа, что способна убить всякого, кто к ней притронется.

– Я все объясню тебе, только дай мне воз…

– Стас, приезжай за мной, – говорю я в трубку. – Я жду тебя. Можешь поторопиться?

– Аня, пожалуйста, я все объясню тебе.

– Не надо, ладно? – натянуто улыбаюсь я, положив трубку.

– Послушай…

– Нет желания этого делать.

Рывком снимаю пуховик с крючка, но Кирилл хватается за него и притягивает меня к себе.

– Ты обещала, что не придешь сюда, но пришла. Я предупреждал, что каждая встреча с…

– Зачем ты украл мой телефон? – перебиваю я, упрямо уставившись на него. – Ты залез в мою комнату и стащил его, пока я была в душе, верно?

Он долго смотрит на меня, а его желваки опасно шевелятся. Но потом в ту же секунду лицо расслабляется и озлобленный взгляд становится таким уставшим, что у меня невольно вырывается смешок.

Боже мой, Козловский просто отдыхает!

– Я все объясню. Пожалуйста, давай просто сядем и спокойно поговорим…

– Видеть тебя не хочу.

Дергаю пуховик и отхожу на пару шагов. Поспешно набрасываю его, закинув в карман свой сотовый, хватаю угги и замечаю женские ноги возле Кирилла.

– Уйдите вы все! – громко говорит он. Александра что-то говорит ему, но он снова подходит ко мне и смотрит на меня умоляющими глазами. – Пожалуйста, выслушай меня.

– Кирилл, оставь ее! – доносится твердый голос Владимира Павловича с другого конца коридора. – Поговорите потом. Хватит на сегодня.

Обувшись, хватаю свою шапку с полки и распахиваю дверь. Выхожу на морозную улицу, с удовольствием вдохнув холодный воздух, и пытаюсь закрыть дверь, но Кирилл крепко держится за ручку.

– Аня, пожалуйста, подожди!

– Я хочу побыть одна, ладно? – говорю я спокойным голосом. – Просто дай мне немного отдохнуть от всего этого.

Он недоверчиво глядит на меня и выходит на крыльцо без обуви, прикрыв за собой дверь.

– Мне жаль, что все так вышло. Но я действительно могу все объяснить тебе.

Молча киваю. Отчего-то говорить совсем не хочется.

– Прошу тебя не молчи. Скажи мне хоть что-нибудь.

Доносится рев снегохода, и мужской взгляд тут же устремляется в лес.

– Я отвезу тебя.

– Не надо. Дай мне немного времени прийти в себя, хорошо?

И как это у меня получается так спокойно говорить? Даже самой жутко становится.

Кирилл снова с подозрением глядит на меня, а потом едва заметно кивает.

Рычание снегохода становится ближе.

Выдавив улыбку, я разворачиваюсь и иду к Стасу, приготовившему для меня шлем.

– Давай без него, – говорю я тихо, сев позади него.

Парень ничего не спрашивает, и я благодарна за молчание. Набрасываю на голову капюшон, чтобы спрятать лицо от пристального взгляда Кирилла, и крепко хватаюсь за боковые ручки. Во мне как будто все замерзло и покрылось инеем.

Но когда мы плавно трогаемся, я оборачиваюсь, в последний раз взглянув на волшебный сверкающий домик в лесу и задумчивого мужчину, что разбил мое сердце.

– Аня, что ты здесь делаешь? – Вероника с непониманием глядит на меня, поднимаясь с кресла. Она явно встревожена моим внезапным появлением. – Что-то случилось?

Не знаю, как сказать ей, что я собираюсь уехать отсюда.

Сегодня же.

– Можешь помочь мне?

– Надеюсь, убивать никого не надо? А то с этим…

– Я уезжаю, – перебиваю сиплым голосом. Мне совсем не хочется объяснять ей истинную причину столь неожиданного отъезда, потому что все слишком запутанно. – Пожалуйста, помоги мне сделать это как можно быстрее.

–…Так. Что случилось?

– Все слишком сложно.

– Так обычно в фильмах дурацких говорят. Тебя что, обидел кто-то?

Набираю ртом воздух, но молчу. Сама не знаю, что именно должна ответить на этот вопрос.

– Ник, просто помоги мне. Я не могу сейчас говорить об этом…

– Привет.

Ну, вот только этого мне сейчас не хватало!

Поворачиваю голову и встречаюсь с виноватым взглядом Паши. Он останавливается справа от меня и посылает Веронике слабую улыбку.

– Вам чем-то помочь? – спрашивает она, терпеливо.

– Нет, я бы хотел поговорить с этой девушкой, можно?

– Хорошо, – согласно киваю я. Смягчив свой голос, добавляю: – Я очень голодна, давай посидим в ресторане?

У Паши мгновенно загораются глаза, словно увидел перед собой какое-то чудо.

– Согласен!

– Отлично. Займи пока столик, я присоединюсь к тебе через пять минут, только уточню кое-что по работе.

И это у меня-то врать никогда не получалось?

Когда Паша с улыбкой кивает мне и поспешно уходит, я резко поворачиваюсь к Веронике и буквально молящим голосом снова прошу ее помочь мне.

– Аня, а как же работа? Тебя ведь уволят и…

– Насчет этого не переживай! Я уже оповестила начальство, что вынуждена уехать и меня отпустили.

Глупо полагать, что я останусь здесь после всего, что случилось. Забавно даже, передо мной сидел мой отец, которого я никогда не видела, да и подумать не могла, что это когда-нибудь произойдет, а меня беспокоит лишь Кирилл. Он знал обо мне больше, чем я сама, задавал вопросы, на которые уже знал ответ. И для чего?

Да и взяли меня сюда не по просьбе Вики, или за мой опыт, а лишь для того, чтобы отомстить за испорченное детство.

Вероника с подозрением глядит на меня:

– Ты вернешься?

Отрицательно качаю головой, пытаясь не расплакаться.

Боже, я ведь так полюбила это место! Снег, мороз, суету и…

Нет. Он мне просто понравился.

– Ладно, – на выдохе говорит Вероника. – Что я должна сделать?

* * *

Достаю из сумки пять тысяч рублей и протягиваю худенькому молодому парнишке, которого вызвала Вероника. Он живет в каком-то поселке, недалеко от «Холмов», поэтому когда Стас привез меня и мой чемодан на парковку перед высокими воротами, этот парень уже ждал меня на своей серебристой машине.

– Это слишком много, – тихо говорит он. Но я все равно кладу купюру на панель и молча запихиваю кошелек в сумку. – Я обычно две тысячи беру за дорогу.

– А для меня сделай исключение.

Выхожу на улицу; морозный воздух больно пощипывает щеки. Парень достает мой чемодан из багажника отечественной машины и вытягивает ручку:

– Удачи тебе, – говорит он мне таким тоном, как будто знает, что сейчас я чувствую себя пошарпанной старинной вазой, готовой вот-вот расколоться пополам.

– Спасибо.

– С Наступающим!

Отлично. Моя жизнь идет согласно дешевому сценарию сентиментальной мелодрамы для женщин. Впереди праздники, всеобщее веселье и надежды на прекрасное будущее, а у главной героини все вверх тормашками. Работы нет, семьи тоже, а мужчина, которому она доверилась, невообразимым образом обманул ее.

– И тебя с Наступающим.

Хватаюсь за ручку и решительно иду по узкой дорожке в сторону большого здания аэропорта. Передо мной тащатся люди с огромными сумками и чемоданами и разговаривают о предстоящих праздниках, которые они первый раз проведут не дома. Еще несколько часов назад я тоже думала, что встречу Новый год не в своей родной квартирке, что теперь представляется мрачным логовом для серых мышек вроде меня, а сидя за стойкой администратора. Разве могла я подумать, что все может измениться в один миг? Да еще так! Оказывается я только и делаю, что порчу чужие жизни.

С темного неба срывается снежок, напоминая мне о моих днях в «Снежных холмах». Останавливаюсь недалеко от крутящихся дверей и нерешительно оборачиваюсь, мысленно прощаясь с этим северным краем. Мимо меня проходят пассажиры и провожающие, все тянут за собой чемоданы, а я стою и смотрю вдаль. Понятия не имею в какой стороне «Снежные холмы». Я просто смотрю вперед, чувствуя, как наворачиваются слезы. Там, казалось, началась моя новая жизнь.

Там мне было хорошо и спокойно.

Решительно захожу в здание и оглядевшись, нахожу вывеску «Касса. Билеты». Иду туда и как только подхожу к окошку, меня вдруг накрывает неимоверная грусть и отчаяние.

Что я делаю?

Убегаю домой. Возвращаюсь в безопасное место, в свое убежище, где меня никто не сможет найти. Там я буду в безопасности, наедине с собой. Я ведь так целый год жила… Но пробую представить себя в стенах теперь уже такой незнакомой квартиры, мне становится так тяжело и одиноко, словно дыра в груди превращается в бездонную яму. Я почти физически ощущаю эту горячую боль.

– Слушаю? – говорит кассир, женщина лет пятидесяти с красными волосами и длинными стрелками на глазах.

– Минутку, – мямлю я и отхожу от кассы.

Одиночество съест меня, стоит захлопнуть за собой входную дверь. И я не хочу возвращаться туда. Боже! Как же я не хочу снова запираться там и смотреть на ту чертову тряпку, слышать пьяные разборки соседей и смотреть с окна на людей, пускающих новогодние салюты. Вики там не будет, и уже никто не сможет вытянуть меня из этого болота, которое засасывает слишком быстро и очень глубоко.

Внезапно, в голову приходит сумасшедшая идея и внутри меня появляется надежда.

Нет, глупости. Я не буду этого делать.

Но ведь, можно попробовать…

Отпускаю ручку чемодана и вытаскиваю сотовый из кармана пуховика. Пролистываю контакты и, замерев на несколько секунд, неуверенно касаюсь пальцем фотографии улыбающейся Вики.

Слушаю гудки, и они кажутся мне бесконечными.