Он продолжал непринужденно болтать, пока они вновь не подошли к концу переулка. Его большая машина стояла неподалеку, и Барон побежал, чтобы запрыгнуть туда, как только Брюс открыл дверцу. Топси суетилась возле колес, теперь ей было жалко расставаться с собакой. Дженни подхватила ее на руки, несмотря на ее громкие возражения, и крепко держала кошку в руках.

— Хотя бы кошке понравилась наша прогулка, — заметил Брюс. — До свидания, Дженни. Встретимся на танцах.

— До свидания, мистер Кэмерон. — И Дженни быстро зашагала домой.

Глава 5

Многие годы спустя Дженни все еще вспоминала свой первый визит в «Лейдис-Хаус». Она надела свое единственное вечернее платье — недорогое, обтягивающее, из белых хлопчатобумажных кружев, — которое она купила в большом универмаге в Глочестере перед самым своим путешествием за океан. Оно выглядело таким простеньким, что она отправилась на Мейн-стрит и раскошелилась на пару зеленых матерчатых туфель, которые продавщица назвала «лодочками» и которые так подходили к ее маленькой зеленой сумочке. Глядя на свое отражение в зеркале, Дженни чувствовала неуверенность в предстоящем вечере и от всей души желала, чтобы ей не нужно было туда идти. Когда она зашла в гостиную, где уютно расположились Чарльз и Марта, те стали уверять ее, что она выглядит «очень хорошенькой и нарядной», но это было для нее слабым утешением.

Дженни не почувствовала себя лучше, когда приехал Джад. Его светлые волосы были сегодня гладко прилизаны, а черные брюки и белый льняной смокинг просто безупречны. Он нежно улыбнулся ей, вручая ей маленькую пластиковую коробочку, перевязанную золотистыми ленточками.

— Это мне? — воскликнула Дженни. — О, спасибо. Что это?.. Это цветы! Великолепная орхидея. До сих пор никто никогда не дарил мне орхидей. Как это мило с твоей стороны, Джад.

— Всегда следует позаботиться о букете для своей девушки, если приглашаешь ее на танцы, — сказал Джад. — Это обычай. Позволь, я прикреплю его к платью. — Он приколол его к плечу, и настроение Дженни немного поднялось. Это был очаровательный зелено-белый цветок, который придавал ее платью особую прелесть.

— Я правильно оделась? — спросила она, пока он открывал перед ней дверцу своей крошечной машины. — Я понимаю, что это особый повод, поэтому мне хотелось бы, чтобы все было правильно.

Казалось, что этот вопрос привел Джада в большое изумление.

— Ты просто великолепна, Дженни, — заявил он. — Разумеется, с тобой все в порядке. Ты выглядишь просто как картинка. Вот, закутай свои ноги, чтобы не подхватить простуду.

Дженни с благодарностью приняла шерстяной плед.

— По вечерам здесь всегда так прохладно, хотя днем светит солнце. А ведь сейчас уже конец мая.

— Хорошо, что мы живем на юге, — сказал Джад, заводя машину. — На севере, на мысе Бретон, только начинает таять снег. Все гавани забиты льдом. Корабли не могут зайти туда, пока ветер не переменится и не отнесет плавучие льдины в открытый океан.

— О боже, а мы здесь в понедельник утром уже открываем летний сезон.

— В первые пару недель туристов будет не так уж много. Пока немногие просачиваются в город. Сегодня вечером ты уже увидишь некоторых туристов в «Лейдис-Хаус». В основном это богатеи из города.

Когда машина остановилась на мощеном развороте перед украшенным колоннами входом в гостиницу, Дженни почувствовала, что нервничает. Она поняла, что это место на самом деле гораздо более шикарное, чем оно выглядело с дороги; гостиница была похожа на представительный белый особняк, с широкой террасой, опоясывающей весь первый этаж; на одном конце — мощеный дворик с декоративными деревьями в кадках и открытым бассейном. Это место было явно предназначено для богатых посетителей. Оно не имело ничего общего с маленькими сосновыми домиками с вывесками «Гостиница», которых было так много в Харборе.

Они прошли в большой розово-золотой ресторан. На столиках стояли цветы и затемненные лампы, в центре находилась танцплощадка. Дженни увидела, что все занимают свои места, заказывают напитки, которые подаются на столики, болтают с друзьями, сидящими рядом, и танцуют, когда пожелают. Она с радостью заметила, что остальные девушки одеты так же скромно, как и она сама; кроме того, она узнала кое-кого из тех, с кем познакомилась в боулинг-клубе. Она болтала с Кэрол и Лиз, сидящими за соседними столиками, когда в зал вошло семейство Кэмеронов.

Наоми Кэмерон выступала впереди, как королева, за ней развевалось облако оранжевого шифона, бриллианты сверкали в ее ушах и на прекрасной шее. По сравнению с ней другие две женщины выглядели простушками, хотя они тоже были дорого одеты и украшены драгоценностями. Брюс Кэмерон следовал за ними с несколькими пожилыми мужчинами. Как только они сели, неожиданно появилась Грейс Ирвин и присоединилась к ним. На ней было короткое желтое атласное платье, которое оттеняло ее свежее лицо; она выглядела уверенно и самодовольно, видимо, это общество было для нее привычно. Внезапно Дженни почувствовала себя неопытной и неловкой. Она быстро повернулась к своим друзьям.

На возвышении появился оркестр, и Джад повел Дженни танцевать. Некоторые другие юноши тоже приглашали ее танцевать, разбивая их пару прямо на танцплощадке, что, очевидно, было здесь принято. Они просто говорили: «Простите» — и уже другая пара рук увлекала ее прочь. И все же это было забавно и весело, и, приказав себе забыть о Кэмеронах, сидящих в дальнем конце залы, Дженни наконец начала получать удовольствие от происходящего. Было так приятно читать восхищение в глазах Джада и ощущать легкие многозначительные пожатия его руки. Джад поощрял ее самолюбие, и она была благодарна ему за это.

Танцуя с ним в очередной раз, она вдруг услышала сзади глубокий голос: «Прости, Блик», — и в следующий момент Брюс Кэмерон уже увлекал ее в сторону своего столика.

— Я хочу, чтобы вы присоединились к нам, Дженни, — сказал он. — Моя мать спрашивала, здесь ли вы.

Дженни удивилась, услышав это, так как Наоми всего лишь подняла глаза и небрежно бросила: «Привет, Дженни», когда она подошла к их столику. Ей пришлось сесть, так как Брюс придвинул ей стул, стоящий рядом с ним, и дал знак официанту наполнить ее бокал шампанским. Дженни раздумывала, стоит ли ей притрагиваться к нему, когда Грейс Ирвин вежливо ей улыбнулась:

— Я припоминаю, что не так давно видела вас в Галифаксе. Как вы устроились в Харборе?

Беседа у них получалась немного напряженная. Дженни формально представили другим членам компании, которые ей вежливо кивнули и продолжали разговаривать между собой. Брюс обменялся с ней несколькими общими фразами, и Дженни уже начинала удивляться, зачем ему вообще понадобилось приглашать ее за свой столик. Она увидела, что взгляд Наоми на мгновение остановился на ней, и ей показалось, что та тоже недоумевает по этому же поводу.

Она уже выпила свое шампанское, и Брюс наклонился, чтобы взять бутылку со стола и снова наполнить ее бокал. Внезапно Дженни приняла решение. Было смешно продолжать сидеть за этим столом.

— Нет, спасибо, мистер Кэмерон, — сказала она. — Я больше не хочу. Теперь вы меня извините, я вернусь на свое место. Джад подумает, что я бросила его. — Она улыбнулась ему и улизнула так быстро, что он не смог остановить ее.

— Вот это здорово! — пожаловался Джад, когда Дженни вновь присоединилась к нему. — Черный Брюс похищает мою девушку! Как это ты так сблизилась с семейством Кэмерон?

— Вовсе не сблизилась. Я просто ездила к ним в «Кэмерон-Хилл» на обед в воскресенье с Мораг Гатри. К тому же мистер Кэмерон наш землевладелец.

— Разумеется. Он тут всем владеет, — сказала Кэрол, наклоняясь вперед. — Кэмероны такие снобы. Они не хотят общаться с другими людьми, с теми, у которых нет денег и положения в обществе.

— Мистер Брюс не сноб, — вмешалась Лиз. — Он общается со всеми одинаково. К тому же он хороший босс. Я это знаю, ведь я работаю у него в офисе. Это все их мать, она одна держится так высокомерно.

— Она даже не замечает простых людей, — сказала Кэрол. — Ой, смотрите! Лэрри Кэмерон пришел. Господи, какой же он красавчик! Я могла бы всерьез влюбиться в него.

— Он ездил в Галифакс по делам, — сказала Лиз. — Мы думали, он вернется только с пароходом во вторник. Должно быть, он так спешил, чтобы не пропустить сегодняшние танцы с Грейс Ирвин.

Дженни почувствовала, что ее словно пронзили ножом. Между ними все-таки что-то есть, несмотря на отрицание Лэрри. Он прошел прямо к Грейс, проигнорировав свое обещание повести на танцы Дженни Дин. Ее гордость была задета, так же как и ее сердце, но она старалась, чтобы никто не заметил этого. Она отвернулась и стала болтать со своими друзьями обо всем подряд. Оркестр заиграл латиноамериканские ритмы, и она пошла танцевать с Джадом. Он танцевал прекрасно, и ей пришлось полностью сконцентрироваться, чтобы поспевать за ним. Но Джад не возражал против ее неопытности.

— Тебе многому придется научиться, милая, — жизнерадостно проговорил он. — А я как раз хороший учитель.

Внезапно Дженни обнаружила, что они танцуют рядом с Лэрри и Грейс. В следующий момент раздалось: «Простите» — и они обменялись партнерами, и ее закружили знакомые руки, которые она и любила, и ненавидела одновременно.

— Зачем ты это сделал? — спросила она. — Я не хочу танцевать с тобой.

Лэрри повернул голову, так что его щека дотронулась до ее волос.

— Разумеется, хочешь, дорогая, — пробормотал он. — Я заслужил награду, проделав такой долгий путь из Галифакса, чтобы не пропустить сегодняшний вечер.

— Чтобы быть с мисс Ирвин, я полагаю?

— Ты не должна быть такой ревнивой, — запротестовал он. — Из-за чего? Я всего лишь сказал Грейс «привет», проходя мимо. Вот и все.

— Так, значит, ты всех обычно целуешь, проходя мимо? — Дженни сама удивилась той страстности, с которой она говорила. — Так ты, выходит, и меня так же целовал? К тому же ты обещал повести меня сегодня на танцы. — Она чувствовала, что дрожит.

— Я хотел сопровождать тебя сегодня на танцы, Дженни. Я собирался это сделать. Но тут Большой Брат отправил меня паковать вещи, чтобы уладить эту сделку с древесиной и фруктами в Галифаксе. Я правда пытался позвонить тебе перед отъездом, но, кажется, у вас был отключен телефон.

— Папа собирается подключить его в эти выходные, — объяснила Дженни. — В любом случае ты мог написать мне или дать знать каким-нибудь другим способом.

— Я не думал, что это будет правильно, — сказал Лэрри. — Нет смысла давать повод к сплетням. Но теперь я здесь и ты тоже, так что к чему расстраиваться? Расслабься, Дженни. Давай наслаждаться.

Его улыбка была ласковой и убедительной, а карие глаза заглядывали ей в глаза, чтобы заставить смягчиться, но это было не так просто сделать.

— Я здесь потому, что Джад пригласил меня, — возразила Дженни. — Я могла, конечно, прийти и с твоей семьей. Твой брат тоже приглашал меня.

— Брюс приглашал тебя?! — Лэрри был так удивлен, что остановился и пропустил па. — Он никогда в жизни не приглашал девушек на танцы!

— Он пригласил меня, — повторила Дженни. — Он сказал, что не хочет, чтобы я подумала, что Кэмероны повели себя грубо, так внезапно отослав меня из дому в воскресенье, и поэтому предложил присоединиться к его компании. По крайней мере, это было вежливо с его стороны.

Она удивилась, услышав, как Лэрри выругался вполголоса.

— Так вот в чем дело! — сказал он. — Я должен был догадаться. Прости, дорогая. Меня нужно было убрать — я еще подумал, что это странно, когда Брюс сказал мне, что эта сделка возникла так внезапно, — но я и не подозревал… Конечно. Это просто была уловка, чтобы отделаться от меня. Ему не нравятся наши отношения, особенно из-за того, что ты гораздо красивее Грейс и моложе, поэтому он решил, что она может рассердиться из-за тебя. Поэтому мне пришлось уехать. Вот и истинная причина, Дженни.

Она увидела, что он улыбается, снова вовлекая ее в танец.

— Ты уверен, Лэрри? — спросила Дженни. — Мне кажется, что твой брат не может вести себя так ужасно.

— Это совершенно в духе Черного Брюса, — ответил Лэрри. — Он всегда поступает по-своему, не важно, чего это стоит окружающим, и безжалостен до тех пор, пока не добьется своего. Он решительно настроен на то, что я должен повести Грейс к алтарю этой осенью. А я полон решимости этого не делать.

— Мне кажется, она была бы тебе неплохой женой, — сказала Дженни. — Твоя мать, кажется, любит ее. Она хорошенькая, и, похоже, у нее есть какие-то деньги.

— Куча денег, но какое это имеет значение? Я не собираюсь жениться на Грейс, поверь мне, дорогая.

Дженни так хотела верить ему.

Он снова засмеялся:

— Я, разумеется, нарушил его планы на сегодняшний вечер. И я собираюсь преподать ему еще один урок прежде, чем закончатся эти танцы.