Чарльз был в восторге от того, как началась летняя торговля.

— Нам предстоит небывалый сезон, Дженни, — заявил он. — Я чувствую это нутром. Ты принесла мне счастье, вот в чем дело.

В течение дня Дженни обслужила двух приятных девушек, которые купили почтовые открытки и соломенные шляпки. Они представились канадками из Оттавы, сотрудницами правительственных учреждений. Пока Дженни разговаривала с ними, отвечая на их расспросы об Англии, три раза прозвенел телефон.

— Это мне! — воскликнула Дженни. — Прошу прощения.

Чарльз подошел и занялся с покупателями, а Дженни бросилась в гостиную и схватила трубку.

— Привет, Дженни, — сказал голос, который она и ждала услышать. — Угадай, кто это?

— Мне не нужно угадывать.

— Отлично. Но не надо упоминать ничьих имен, так как соседи всегда подслушивают по общему телефонному проводу. Когда я снова увижу тебя? У тебя есть планы на завтрашний вечер?.. Тогда давай встретимся на маленьком пирсе около семи. Пока. — Он повесил трубку, а Дженни продолжала смотреть на телефон, как будто никогда не видела его прежде, и пульс ее бился с бешеной скоростью — Лэрри всегда вызывал в ней мгновенное возбуждение.

— Кто это был? — поинтересовался Чарльз.

Дженни засмеялась и ответила:

— Один из моих поклонников назначил свидание.

Две девушки тоже засмеялись, заметив, как это отрадно слышать, что в городе есть подходящие женихи.

— Что за каникулы без романов? — заметила одна из них.

К следующему дню Дженни казалось, что она работает продавщицей уже несколько недель, а не несколько часов. Ее ноги болели, а голос огрубел от постоянных разговоров. И тем не менее ей нравилось ее новое занятие. Было так интересно встречаться с новыми людьми. Она также испытывала удовольствие от осознания того, что ее отец ценит ее помощь по магазину. Она действительно нашла свою нишу в местном окружении, и эта мысль делала ее счастливой. Если бы только еще она была уверена в том, что Лэрри действительно любит ее так же сильно, как она его.

В семь она уже стояла в ожидании рядом с маленьким пирсом, наблюдая, как лодочки мягко покачиваются, стоя на якоре, прислушиваясь к пронзительным крикам чаек. Тут она увидела желтую машину, несущуюся по направлению к пирсу. Из нее выскочил Лэрри и схватил ее за руки. Его лицо было более оживленным, чем когда-либо прежде, его карие глаза сверкали; он был в необыкновенном возбуждении.

— А вот и моя красотка Дженни! — закричал он. — Поедем покатаемся. Я так много должен рассказать тебе. Залезай.

Они поехали вдоль берега к устью. Затем Лэрри повернул на узкую грязную дорогу и остановил машину около сосновой рощицы. После этого он повернулся и, схватив Дженни в объятия, стал страстно целовать ее.

— Ты сегодня такая вкусная, — сказал он.

— Что случилось? — спросила Дженни. — Ты словно на вершине мира. Я никогда не видела тебя таким довольным.

— Так и есть. Сегодня в «Кэмерон-Хилл» случилось чудо, Дженни.

— Чудо! — повторила она. — Какое чудо?

— Я свободен, Дженни, любовь моя. Наконец свободен. Я наконец получу свои деньги. — И так как она недоуменно смотрела на него, он нетерпеливо объяснил: — Я уже говорил тебе об этом. Только не говори, что ты не помнишь. Брюс согласился выделить мне часть моего наследства, чтобы я смог поехать в Монреаль и заниматься там музыкой. Он вошел в мой кабинет в офисе и сказал, что он изменил свое решение и больше не желает удерживать меня в своем бизнесе. Уже все устроено, и я уезжаю в конце недели.

— Уезжаешь! Уезжаешь из Харбора, ты это имеешь в виду?

— Именно это. Я с трудом верю в это сам. Черный Брюс наконец-то смягчился. Это слишком хорошо, чтобы это было правдой. Но так и есть. Я свободен. Свободен. Свободен! — Он взволнованно рассмеялся и снова поцеловал ее. — Радуйся за меня, Дженни, — приказал он.

— Я радуюсь. Я знаю, что ты именно этого хотел, но…

Лэрри не унимался:

— Наконец-то уехать из этого леса и всего остального! Если бы ты знала, как я смертельно устал от всего от этого. Я куплю квартиру в городе рядом со «Стар-клаб» и буду жить среди людей, которые мне нравятся, которые близки мне по духу. Людей, которые говорят на моем языке и думают так же, как я, и которые умеют получать удовольствия от этой жизни. Это будет просто чудесно.

— Но не для меня, — сказала Дженни. — Ты получишь то, к чему так стремился, но… — Ее голос задрожал, и она замолчала. — Я буду так ужасно скучать по тебе, мой любимый. Я даже не могу подумать об этом. Я просто не представляю, как буду жить без тебя. Ты скоро уедешь?

— Наверное, в субботу. Раньше не получится. К тому же нужно будет устроить вечеринку накануне отъезда. — Он дотронулся пальцем до ее щеки. — Что это, слезы? Ты плачешь из-за меня, дорогая?

— Я не могу сдержать их… я хочу сказать… я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты такой умный. У тебя должен быть шанс на успех. Но только… только…

Лэрри снова поцеловал ее, прижал к себе, поглаживая волосы:

— Ты на самом деле любишь меня, Дженни, не так ли?

— Да. Но я бы хотела разлюбить тебя, чтобы не так переживать твой отъезд, как сейчас.

— Ты такая милая, Дженни, — сказал он. — Я без ума от тебя. Представь себе, я тоже не хочу расставаться с тобой. Почему бы тебе не собрать свои чемоданы и не поехать со мной в Монреаль? Ты будешь там счастлива. Ты замечательно сможешь там устроиться.

Дженни вздохнула:

— Если бы я только могла.

— А почему нет? Да, это решение, Дженни. Ты должна поехать со мной. Мы будем сказочно проводить вместе время.

— Нет ничего на свете, чего я бы так желала, как быть с тобой вместе, Лэрри. Но это невозможно.

Рука Лэрри нежно ее поглаживала.

— Предоставь это мне, — сказал он. — Я все устрою. Я полагаю, что поеду в ближайшую субботу, поэтому ты сможешь ускользнуть и присоединиться ко мне на старом мосту на шоссе.

Эта идея его захватила.

— Это получится словно в кино, настоящее старомодное похищение. Будет так здорово, если ты поедешь со мной в Монреаль. Я повезу тебя на Монт-Рояль полюбоваться видом, мы потанцуем в «Стар-клаб» до двух часов ночи, а после этого выпьем кофе с горячими круассанами в маленьком французском кафе, на улице Сент-Катрин. Ты говоришь по-французски, Дженни? В Монреале это второй язык, ты знаешь. Только подумай о тех людях, с которыми ты встретишься. Все девушки и парни из «Золотого кота», где я буду играть со своей группой.

— Замолчи, — взмолилась Дженни. — Я не могу этого выносить, потому что как я могу поехать в Монреаль? Хотя бы из-за одного. У меня нет денег, чтобы путешествовать.

— У меня будет куча денег, — заявил Лэрри. — Я куплю тебе вечернее платье, как только мы приедем туда, Дженни, — зеленый шифон, который будет кружиться вокруг тебя, оттеняя твои волосы. Тебе также будут необходимы хорошенькие золоченые туфельки, чтобы выходить в свет.

— Не надо, Лэрри. Пожалуйста, не надо. Конечно, все это будет полным блаженством, но это только сны наяву. Разве я могу уехать? Тут мой отец. Я должна буду работать в магазине все лето и присматривать за ним. У него больше никого нет.

— Чарли прекрасно обойдется без тебя. Ведь он справлялся до твоего приезда в Харбор. К тому же есть еще старая Лессе по соседству, которая всегда поможет, разве не так? Говорят, она к нему очень добра. Я хочу, чтобы ты поехала со мной, Дженни. Разве ты не понимаешь?

Она безрадостно кивнула:

— Да. Я понимаю. И я всем сердцем хочу поехать с тобой. Но я не могу, дорогой. Я просто не могу бросить отца, и я не могу жить на твои деньги. Это будет неправильно.

— Неправильно? Ты употребляешь странные слова, Дженни. Как же ты старомодна. Эти понятия давно исчезли вместе с корсетами и ароматическими солями.

— Ну что ж, тогда давай скажем, что у меня есть гордость.

— Что ты имеешь в виду? Ты просто находишь отговорки, вот и все. Ты боишься поехать со мной. Ты недостаточно мне доверяешь. Ты не так сильно меня любишь к тому же. Вот и все.

Она встревожено закричала:

— Но я люблю тебя, Лэрри! Люблю. Люблю! Ты не должен так сердиться. Ты не должен.

К своему разочарованию, Дженни заметила, что он стал раздражительным и нетерпеливым с ней. Вся веселость исчезла с его красивого лица. Теперь оно было мрачно-насупленным, таким же, каким оно было в субботу вечером, когда он смотрел на Грейс из-за виноградных листьев.

— Пожалуйста, любимый, — несчастно бормотала она. — Не делай меня еще более несчастной.

— Пустые разговоры — вот и вся твоя любовь, — сказал Лэрри, немного отодвигаясь от нее. — Если бы ты действительно любила меня, то я значил бы для тебя больше, чем все остальные. Но это не так.

— Так! Я люблю тебя так сильно, что это причиняет мне боль. Я знаю, что делать. Я буду усердно работать все лето, а потом я смогу приехать к тебе в Монреаль.

— Нет. Я хочу, чтобы ты поехала со мной сейчас или никогда. Поэтому решай побыстрее, Дженни. Говори, что ты решила.

Слезы, которые стояли в глазах Дженни, потекли по ее щекам. Но Лэрри больше не считал, что это знак привязанности с ее стороны. Он еще долго рассыпался в упреках, а потом сердито выскочил из машины и немного прошелся, мрачно поглядывая на устье реки, над которым уже начинали сгущаться сумерки. Дженни поспешно выскочила за ним.

— Почему ты так обращаешься со мной? — спросила она. — Если я твоя девушка…

— Ты не хочешь быть моей девушкой, — возразил он. — Если бы ты хотела, то поехала бы за мной без слов. Ты боишься покинуть этот заплесневелый городок, не так ли? У тебя совсем нет смелости.

— Если бы только ты выслушал меня, любимый. Я действительно люблю тебя. Ты для меня все…

— Докажи это. Поедем со мной в субботу вечером.

— Но как я могу? Если бы я могла, я бы поехала, и мы бы…

— Я напрасно теряю с тобой время, так мне кажется. Ты меня разочаровала, Дженни. В таком случае поступай по-своему.

— Не говори так, Лэрри. Ты причиняешь мне боль. Неужели ты не понимаешь, почему я не смогу присоединиться к тебе в субботу? Я бы так этого хотела.

— Ты бы смогла, если бы захотела, но просто не очень сильно этого хочешь. Я не поеду с тобой, в конце концов я это понял. О'кей. Давай распрощаемся и покончим с этим.

— Нет, Лэрри! Нет!.. Что ты делаешь?.. Не уезжай.

Так как он повернулся на каблуках и зашагал назад к машине, Дженни поспешила за ним, но она не успела залезть в машину, как он уселся на переднее сиденье и рванул с места.

Неуверенно спотыкаясь, она отыскала пыльную дорожку вдоль реки и зашагала по ней к морю.

Когда она снова подошла к маленькому пирсу, городские часы как раз пробили вдалеке восемь часов. Всего час прошел, а с ней столько всего случилось. Она вдруг почувствовала в воздухе аппетитный запах горячей рыбы. Он плыл из огромного железного котелка, стоящего на костре, а красные и голубые язычки пламени освещали лица мужчин, которые кружком сидели на опрокинутых лодках. Дженни узнала Поля и Джада, и не успела она отойти в сторону, как они тоже заметили ее.

— Привет, Дженни! — прокричал Поль. — Иди-ка сюда и угостись омаром. Мы как раз готовим свой улов.

Дженни медленно пошла вперед. Сейчас ей не хотелось никого видеть, но уже трудно было этого избежать. Ночь, по крайней мере, скрывала следы слез на ее лице. Джад бросил длинную веревку в котелок и выудил омара:

— А вот и омар. С тебя пятьдесят центов. Присаживайся, а я пока охлажу его.

— Иди сюда, к нам, — сказал один из мужчин. Она обреченно узнала в нем Брюса Кэмерона, в тяжелой вязаной фуфайке и морских ботинках. Он тоже, по всей вероятности, выходил в море. Мораг Гатри сидела с другой стороны, держа на коленях корзинку.

— Привет, Дженни, — позвала она. — Что ты делаешь здесь так поздно? Тебе кто-то рассказал о лобстерах?

— Я просто гуляла, — ответила Дженни, старательно держась в тени. — Мне захотелось подышать свежим воздухом.

— О боже, у вас, у англичан, такие странные привычки, — засмеялась Мораг. — Каждый парень в городе был бы счастлив отвезти тебя на прогулку, а тебе приспичило гулять в одиночестве.

Дженни заметила, что на Мораг надеты джинсы и свитер; она была веселой и разговорчивой, как и всегда, когда рядом был Брюс.

— Ты тоже выходила в море на лодке? — спросила Дженни.

— Мне не выпало такого счастья. Я не могу уйти из банка раньше шести часов. Брюс выходил в море, и он обещал мне первую пару омаров, поэтому я здесь, чтобы забрать свою долю. Между прочим, мы все собираемся поплыть в бухточку в воскресенье, так что присоединяйся к нам, если у тебя на примете нет ничего более привлекательного.

— Поедем вместе с нами, — пригласил Брюс, когда все лобстеры были охлаждены и разделены между присутствующими. Он бросил Джаду монету за лобстера, который достался Дженни, а также заплатил за те, что выбрала Мораг. Дженни вежливо поблагодарила его и пошла вместе с Мораг к машине.