— Я не хочу, — сказала Дженни, с трудом контролируя свой голос, — я плачу, только когда остаюсь одна.

— Можешь не обращать на меня внимание.

— Нет. Не буду. Дело не в этом. Вы не думаете, что я останусь изуродованной или что-нибудь в этом роде? Я выгляжу так ужасно, что очень боюсь.

Брюс успокаивающе улыбнулся.

— Не стоит, — ответил он. — Это появилось неожиданно, как я понимаю? В таком случае это просто какая-то аллергия. Док нам все скажет. Так что не переживай, — добавил он. — Я присмотрю за тобой.

Несмотря на непрекращающуюся нервную дрожь, Дженни не могла не заметить, как спокойно и непринужденно он обращался к ней. Впервые она не чувствовала никакого напряжения или неудобства в присутствии Брюса Кэмерона. Когда доктор приказал ей засучить рукава рубашки, она без всяких колебаний позволила Брюсу под-держать ее руку. Доктор Сандисон сделал укол, дал ей таблетки и предложил пораньше отправиться в постель в этот вечер и хорошенько отдохнуть.

— Вы не больны, так что не бойтесь, — объяснил он. — Завтра болячки уже будут выглядеть не так страшно, как сегодня, но понадобится дней пять, чтобы они совершенно исчезли. Просто ведите нормальный образ жизни и не мучьте себя сомнениями.

— Я не смогу работать в магазине, — сказала Дженни. — Папа ужасно расстроится, когда вернется домой.

— Отчего ему расстраиваться? — поинтересовался доктор, убрав свои принадлежности обратно в сумку. — Вам просто не сообщили об особенностях нашей дикой природы. Ничего необычно в отравлении плющом нет. У себя в кабинете я часто принимаю городских жителей с подобными случаями. Они обычно устраивают пикники на открытом воздухе, в лесу и не подозревают, что плющ такой опасный. Если вы принесли его с собой в дом, то нужно немедленно выбросить его, мисс Дин.

— Ты принесла его в дом? — спросил Брюс, когда доктор ушел.

— Что? А, вы имеете в виду ядовитый плющ? Да. Вон там, в тех букетах. Неудивительно, что Топси шипела, когда я ставила его в вазы. У нее больше благоразумия, чем у меня. Но кто бы мог подумать, что этот красивый плющ так опасен?

Брюс осмотрел вазы, после чего взял со стола листки «Еженедельных новостей». Обернув руки газетой, он удалил ветви и бросил их глубоко в пасть незажженной печки. Дженни отыскала спички отца, и Брюс проследил за тем, чтобы плющ и газета сгорели дотла.

— Теперь он никому не принесет вреда, — заметил он. — Мне так жаль, что это случилось, Дженни. Кто-нибудь должен был предупредить тебя о плюще и споррелворте перед тем, как ты отправилась в лес.

Тут Дженни неожиданно вспомнила, что именно Грейс предложила ей нарвать немного плюща. Это была ее месть, способ наказать соперницу, так как теперь Дженни не могла принять участия в конкурсе на звание королевы Яблоневого цвета. Как будто прочитав ее мысли, Брюс произнес:

— Значит, ты не придешь в городскую башню во вторник вечером. Ты поэтому так печальна, Дженни?

— Да, мне хотелось бы попытать счастья, — призналась она. — Было бы так весело поучаствовать в этом, даже если бы меня не выбрали королевой.

— Тебя бы выбрали, — сказал Брюс. — Меня это тоже приводит в бешенство.

— Откуда вы знаете? — спросила Дженни. — А вдруг судьи решили бы, что какая-нибудь другая девушка больше подходит?

— Оба судьи собирались голосовать за тебя. А леди всегда поддерживали их.

— Но я никогда не встречалась с судьями, — сказала озадаченная Дженни. — Один из них — викарий. Я хотела сказать, пастор, мистер Джексон. Он видел меня и здоровался со мной у церкви, разумеется, но и все. А мистер Маккензи вообще никогда меня не видел.

— Он, разумеется, видел тебя, — улыбнулся Брюс. — Я показал ему тебя, когда ты шла вчера утром по Кинг-стрит. Мы были в его офисе, сидели у окна. Старине Дональду, наверное, уже шестьдесят шесть, но у него все еще хорошее зрение. Он согласился со мной, что ты самая хорошенькая девушка в городе.

Дженни не знала, что сказать. Брюс выдержал паузу, а затем предложил выпить кофе:

— Я сам приготовлю его. Где у вас кофейник? Он сделал это очень умело, как и вообще все, за что он брался.

— Я прекрасно чувствую себя на кухне, — заметил он. — Это благодаря рыбалкам и походам. Ведь туда не возьмешь миссис Гатри. Я могу взять этот кувшин? Как ты? — спросил он, подавая ей кофе.

— Отлично, спасибо, только рука немного онемела.

— Это пройдет. Я сам с удовольствием выпью чашечку кофе. Это меня всегда взбадривает. А может быть, ты по английскому обычаю предпочла бы выпить чашку чаю?

Дженни была благодарна ему за попытку отвлечь ее от проблем. Просто удивительно, каким чутким и понимающим оказался этот большой человек. Очевидно, Мораг была права. До сегодняшнего дня Дженни смотрела на Брюса Кэмерона глазами его брата, а они были не самыми беспристрастными. Теперь она ясно видела его своими собственными глазами и обнаружила в нем другую сторону, о которой Лэрри никогда не упоминал.

Они разговаривали о Бруденхэме и вообще об Англии; о Топси, которая присоединилась к ним и теперь массировала коленки Дженни, прежде чем основательно устроиться на них; а еще они говорили о птицах и животных, которые жили в отдаленных лесах вверх по течению.

— До моей хижины всего сорок миль, но у меня уходит три часа, чтобы добраться до нее. Дороги такие плохие, а лес такой густой, что не получается быстро проехать.

Дженни вновь навела разговор на фестиваль Яблоневого цвета.

— Я все-таки не понимаю, что вы хотели сказать. Я имею в виду, что меня должны были выбрать. Вы это сказали так, как будто спланировали, что это непременно должно произойти.

— Так и было, — ответил он. — Я поговорил с преподобным Джексоном и Дональдом, указав на тебя. Я хотел, чтобы ты стала королевой в порядке компенсации.

— Компенсации? — повторила Дженни, все еще не понимая.

— За то, что Лэрри так плохо обошелся с тобой. Я прочитал это на твоем лице там, на пляже, тем вечером. Я знал, что он бросит тебя, коль скоро мы устроили его отъезд из Харбора. Это было неизбежно.

— Я понимаю.

— Он никогда не остается ни с одной девушкой. Он теряет к ней интерес, как только завоюет ее. Но мне не понравилось, что тебе причинили боль. Вот я и подумал, что, если бы тебя выбрали королевой, это бы тебя подбодрило, отвлекло бы от мыслей о Лэрри. Теперь мне, судя по всему, придется подумать о чем-нибудь еще, чтобы компенсировать твою потерю.

Дженни улыбнулась ему.

— Вам не нужно беспокоиться, мистер Кэмерон, — ответила она. — Со мной все будет в порядке. Я сама могу позаботиться о себе. Моя тетя так воспитала меня. Конечно, мне все это было небезразлично, и все же…

— Твоя тетя просто молодец, — заявил Брюс. — И почему ты продолжаешь звать меня мистером Кэмероном? «Брюс» звучит намного дружелюбнее.

— Очень хорошо, Брюс. — Его имя так странно прозвучало в ее устах, но, возможно, она вскоре привыкнет к этому.

Затем он осторожно положил руку на ее ладошку и спросил:

— Ты хорошо чувствуешь себя? Какое чертовское невезение, что с тобой такое приключилось. Если хочешь лечь, я подожду твоего отца и расскажу ему о случившемся.

— Разумеется, я не пойду спать раньше времени, — ответила Дженни. — Я не чувствую себя больной. Я думаю, что папа и Марта посмеются над тем, как глупо я вела себя.

— Откуда ты могла знать? Тебе еще многое предстоит узнать о Новой Шотландии.

Вернувшиеся, наконец Марта и Чарльз застали Дженни и Брюса склонившимися над иллюстрированным путеводителем, который они отыскали в шкафу на кухне.

— О небеса! — пробормотала Марта, когда она увидела, как близко были сдвинуты две головы, пытающиеся разобрать мелкий шрифт. Она вскрикнула еще раз, когда Дженни подняла голову, и взгляду открылось ее воспаленное лицо. Но девушка почти жизнерадостно принялась описывать, что с ней случилось в отсутствие старших.

— По крайней мере, это не больно, — сказала она. — Хотя я не понимаю, как я смогу помогать тебе в магазине в ближайшие дни. Только не с таким лицом. Мне так жаль, папа.

Чарльз заявил, что как-нибудь справится. После непродолжительной общей беседы Брюс ушел, а за ним и Марта. Дженни, устало карабкаясь по ступеням, поднялась наверх.

На следующее утро, когда она готовила обед, раздался громкий стук в дверь и в кухню заглянула голова в форменной кепке.

— Пакет для вас, мисс Дин. Из цветочного магазина Фуллера. Распишитесь здесь, пожалуйста.

Дженни открыла огромную коробку и увидела, что она наполнена розами, лилиями и сиренью. Ее сердце взволнованно забилось. От Лэрри, конечно. Он хочет сказать, что раскаивается за свою вспышку, что любит ее. Дженни ощутила счастливую уверенность в том, что это именно так. Она схватила маленькую карточку и прочитала: «Здесь нет ядовитого плюша. Брюс».

Сердце Дженни вновь упало. Но цветы такие прекрасные, и этот мужчина такой добрый. К тому же он чувствует ответственность за поступки своего брата. Она наполнила две вазы и поставила одну из них на бюро, где Топси ее осторожно понюхала. Другую вазу она отнесла в магазин. Выбрав момент, когда там не было посетителей, она торопливо поставила ее в витрину и рассказала отцу, откуда цветы.

— Неужели? — Это был единственный комментарий, который сделал Чарльз.

У Марты же нашлось гораздо больше что сказать, когда она заглянула вечером и принесла с собой полную кастрюлю тушеной говядины и огромный фруктовый пирог.

— Я знала, что ты не будешь торговать сегодня, Дженни, так что принесла тебе ужин. Святые небеса! Откуда у тебя эти розы?.. Кто прислал их?.. Он! — Седая голова качалась из стороны в сторону. — Брюс Кэмерон ухаживает за тобой, как я погляжу, — объявила Марта.

Дженни засмеялась. Эта идея показалась ей такой нелепой. Ведь она не могла объяснить ни Марте, ни кому другому, на чем основаны ее отношения с Брюсом.

— Не будь смешной, Марта, — сказала она. — Он просто такой милый, хочет, чтобы я не очень расстраивалась из-за своих болячек.

— Милый, ты говоришь! Да будет тебе известно, что никогда прежде Брюс Кэмерон не дарил девушкам цветы, насколько я знаю.

— Как ты можешь быть уверена в этом? — спросила Дженни. — Может, он делал это втайне.

— Не делал. — Марта была непоколебима. — Я живу в Харборе уже десять лет, и Тильда Фуллер сразу сказала бы мне, если бы он заказал у нее для кого-нибудь цветы. Вот юный Лэрри Кэмерон всегда рассылал цветы кому ни попадя, но не Брюс.

— Лэрри больше не будет посылать цветы. Он уехал в Монреаль, я говорила тебе.

— Это было главной темой разговоров вчера после церкви. Лучшее, что можно было сделать для него. В офисе Кэмеронов от него не было толку, но, возможно, ему удастся устроиться в городе. Уверена, что Грейс Ирвин очень скоро поедет за ним. Она решительно настроена заполучить его. У тебя как-то раз было свидание с Лэрри Кэмероном, правда?

— Да. Было. Мне поставить кастрюлю на огонь, Марта, чтобы не остыло? Папа еще не закончил убираться в магазине.

— Я сама все сделаю, — сказала Марта, подходя к плите. — Брюс Кэмерон заходил к тебе вчера, когда мы уезжали, не так ли? Вы так уютно сидели вместе, рассматривая эту книгу, — ведь это что-то да значит.

Дженни снова засмеялась:

— Ты слишком романтична, Марта, дорогая. Мы всего лишь рассматривали фотографии, и Брюс рассказывал мне о местах, которые там изображены.

— Думаю, это хороший предлог, чтобы оказаться поближе к тебе. Хотя я была не слишком удивлена. Люди уже поговаривают, что Черный Брюс тобой заинтересовался. С тех самых пор, как ты появилась здесь.

— Я впервые слышу об этом, — ответила Дженни. — Я не могу представить себе ни одной причины, по которой он мог бы заинтересоваться мной.

— Ты хорошенькая и тихая, а Брюсу нужна жена. Ему давно пора завести хозяйку в «Кэмерон-Хилл». Эта Наоми уже больше не та, какой она была раньше. Да, я думаю, что Брюс выбрал тебя, Дженни. Может, он еще этого не сказал…

— Он не сказал и не скажет, — засмеялась Дженни. — Ты складываешь два и два и получаешь пять, Марта. Если Брюс и ищет жену, у него на уме явно не я. Кроме того, я пока не думаю о свадьбе. И еще несколько лет не буду думать.

«Если только Лэрри не сделает мне предложение», — добавила она про себя.

— Сейчас я должна позаботиться об отце. Ему нужен кто-то, кто помогал бы ему.

Марта закрыла плиту и смотрела на нее так, как будто никогда не видела ее прежде. Она сказала очень медленно:

— Думаю, что мужчине всегда нужно, чтобы кто-то был рядом. Но в данном случае это не ты. У Чарли уже был кто-то до твоего приезда.

— Наверное, да, но сейчас все по-другому, — сказала Дженни.

Она наполняла мисочку Топси и поэтому не заметила задумчивого, долгого и твердого взгляда Марты.