Эмили Сноу - Снова ты

Боже, зачем, черт возьми, я вообще говорила ей о нашем с Лукасом разговоре?

- Кроме того, - продолжает Тори. - Я не знаю никого, кто бы одевался вот так ради всего лишь ужина.

Я краснею от макушки головы до пальчиков ног, и как бы мне не хотелось это отрицать, но она права. Это черное короткое ассиметричное платье шикарное, и не поймите меня неправильно, но не в нем дело; дело в черных туфлях на каблуках длиной в целую милю, которые так и кричат "Трахни меня, Лукас."

Мои брови сходятся в хмуром выражении, и я оборачиваюсь, встречаясь взглядом с темными глазами Тори.

- Думаешь, это слишком? То есть, я не то чтобы хотела вырядиться.

Вообще-то, я никогда не выряжалась, поэтому все еще боюсь выйти сегодня на улицу.

Тори сжимает губы в тонкую линию, качая головой.

- Нет. Я в точности знаю, о чем ты думаешь, Сиенна Дженсен, и я стукну тебя по голове, если посмеешь позвонить ему и отменить встречу. Я имею в виду, что эта ситуация точно такая же, как если бы ты познакомилась с парнем в баре. За исключением того, что у тебя сейчас не пьяные глазки. И того, что это Лукас Вульф.

- Ты прямо заставила меня почувствовать себя лучше, - говорю я с сарказмом.

Она пожимает плечами, широко улыбаясь и зарывая свои пальцы в темные волосы.

- Для этого я здесь, детка.

Через 15 минут Лукас приезжает за мной, и когда Тори его впускает, то выглядит так, будто собирается врезать парню в лицо. Он смотрит на меня жаждущим взглядом, начиная от моей головы - хмурясь при виде уложенных в высокий хвост волос - и останавливаясь на моих туфлях.

- Ты выглядишь достаточно хорошо... - говорит он мягким голосом, и я мысленно могу добавить слова, которые будто повисли в воздухе.

Достаточно хорошо, чтобы съесть.

Одетый в темные джинсы и черную хенли, которая обтягивает мышцы на его груди и обнажает татуировки на запястьях, он тоже выглядит очень вкусно.

Рука Лукаса опускается на мою поясницу, когда мы выходим из лифта на первом этаже, и он ведет меня к роскошному синему Maserati. Я резко вдыхаю сквозь стиснутые зубы.

- Мило, - говорю я, поднимая на него взгляд, на что Лукас лишь самоуверенно усмехается.

- Рад, что ты одобряешь, - он открывает передо мной пассажирскую дверцу, но не дает сесть, преграждая своим телом мне дорогу. Запуская кончики пальцев в мои рыжие волосы, он бормочет. - Не собирай свои волосы, когда находишься рядом со мной, Сиенна.

В этот момент он развязывает их, и локоны рассыпаются по моим плечам каскадом волн; я киваю:

- Хорошо.

Лукас наклоняется ближе, касаясь губами моего уха. От чего мой пульс учащается, и требуется приложить усилие, чтобы сохранить дыхание ровным.

- Ты выглядишь испуганной, - шепчет он.

- Я не испуганна, - лгу я.

- Я не причиню тебе вреда, - его дыхание ласкает мочку моего уха, мою шею и голые плечи. Когда он отстраняется, уголок его рта ползет вверх. - По крайней мере в тех случаях, которые не касаются твоего оргазма в моей постели.

Я дрожу, когда он помогает мне сесть в Maserati, и сев, скрещиваю ноги в лодыжках, откидываюсь на спинку роскошного кожаного сидения. Когда Лукас занимает место водителя, то бросает на меня взгляд, таящий в себе так много обещаний, что мои пальцы поневоле сжимают ткань короткого черного платья.

Синий спортивный автомобиль вливается в движение Лос-Анджелеса, когда из моей сумочки раздается гудение телефона; я достаю его, читая сообщение от Тори. Чтоб избежать громкого истеричного смеха, я прикусываю губу.

Заверните ;)

В миллионный раз за последние несколько дней мой самоконтроль подвергается проверке, когда я смотрю на сидящую рядом Сиенну. Она –воплощение всего, что мне не следует желать - пиздец, какая невинная - но, я не могу удержаться от желания притянуть ее к себе и, усадив верхом на свои колени, взять прямо здесь и сейчас.

Я ударяю по тормозам, останавливаясь перед светофором, и она изгибает бровь.

- Пожалуйста, не попади в аварию, - дразнит она. - Моя начальница жутко взбеситься, если я не появлюсь завтра утром на работе.

Я смотрю прямо перед собой.

- Твоя начальница может идти на хрен. Сегодня ночью ты моя, - я слышу, как она делает резкий вдох, и сильнее сжимаю руль, так как мне требуются усилия, чтобы не поцеловать ее и не прикоснуться. Она мельком смотрит на свой телефон и улыбается, и я хочу знать, о чем эта девушка думает в данный момент.

Кому она, вашу мать, усмехается.

Я погружаюсь в мысли, пытаясь сконцентрироваться на уличном трафике, так что когда она включает радио, это застает меня буквально врасплох. В течение минуты или двух она подпевает песне Бринти Спирс, в которой говориться о сексе втроем, а затем я меняю радиостанцию с помощью кнопки на руле. Песня Theory of a Deadman взрывает пространство салона моей машины.

- Тебе нравится поп-музыка? - спрашиваю я, наклоняя голову в сторону. Она кивает, и я фыркаю. - Как обычно. Но не волнуйся, я сыграю для тебя все розовое дерьмо, которое только пожелаешь.

- Планируешь петь мне серенады? - спрашивает Сиенна.

- Всю ночь.

Она заливается румянцем, и я удовлетворенно расслабляюсь.

Когда я сворачиваю в длинный узкий проезд, ведущий к моему дому, она начинает ерзать на своем сиденье, поворачиваясь ко мне лицом.

- Я думала, мы собираемся поужинать в городе, - говорит она.

- Это будет приватный ужин.

- О, - выдыхает она.

- Не волнуйся, я буду вести себя хорошо.

Ее плечи сотрясаются от смеха, когда она смотрит на свою сумку.

- Нет, не будешь.

По крайней мере, она знает, чего ожидать от меня.

Я снова открываю перед ней дверцу, а затем скольжу руками по бокам ее тела, влюбляясь в то, как мои ладони лавируют по ее изгибам. Ее туфли на высоченных каблуках возбуждают меня еще сильнее, благодаря их неустойчивости Сиенна кладет свои пальчики в мою ладонь и смотрит на меня огромными глазами. Я жду, пока мы оказываемся в фойе, прежде чем прижать ее спиной к стене и накрыть ее губы своими. Руки Сиенны упираются в мою грудь, но не отталкивают. Наоборот, она скользит ладонями к моим плечам и притягивает ближе.

- Куда подевалась моя застенчивая маленькая девочка костюмер? - спрашиваю я, отстраняясь от ее губ. Сглатывая, она проводит кончиком своего пальца по опухшим губам. Это движение вызывает во мне желание вновь испробовать ее вкус, доведя эту девушку до состояния, когда ее ноги будут подкашиваться; так что я делаю шаг назад, беря ее за руку. - Пойдем, давай поедим.

Она спрашивает меня о моей комнате с наградами - комната, которую для меня декорировала Кайли - когда мы проходим через нее, направляясь на кухню.

- Так много твоих снимков с солисткой группы Злые Ягнята, - ее брови сходятся на переносице, будто Сиенна пытается вспомнить правильное имя, так что я даю ей подсказку.

- Силла Крейг.

- Верно. Силла... - ее голос сходит на нет, пока Сиенна ожидает, что я скажу еще что-то. Обычно, я не объясняюсь ни перед кем - не вижу в этой хрени никакого смысла - но с Сиенной мне хочется объясниться.

- Мы выросли вместе, - отвечаю я, и ее рот немного приоткрывается, произнося беззвучное "ох."

Мы заходим на кухню и пересекаем ее, подходя к стойке, на которой накрыт наш ужин.

- Это неофициальная информация, но у меня в столовой идут ремонтные работы, - говорю я. Мой телефон гудит в кармане - текстовое сообщение - но я его игнорирую.

- Нет-нет, все замечательно, - бормочет Сиенна. Она поднимает на меня глаза. - Ты делаешь это для всех девушек, которых приводишь домой?

Я сильнее сжимаю ее руку и поднимаю подбородок.

- Нет, - говорю я.

Я редко привожу сюда женщин - а еще реже ужинаю с ними. Вообще-то, Сиенна первая.

Сиенна садится на один из барных табуретов возле стойки, и ее маленькое платье задирается на бедрах, притягивая мой взгляд к ее ногам. После довольно длинной паузы, в течение которой я не отвожу взгляд от ее стройных бедер, наши пылкие взгляды встречаются, и Сиенна облизывает губы. Я подхожу к ней ближе, касаясь пальцами ее подбородка. Кончиком языка я скольжу по тому же пути, где только что прошелся ее собственный язычок, а затем всасываю ее нижнюю губу.

Она стонет, хватаясь за мою рубашку.

- Ты можешь порвать эту чертову ткань, - говорю я между поцелуями и очередной вибрацией моего телефона, который продолжает сходить с ума в моем кармане джинс.

Когда мы поднимемся наверх, я отключу его.

- Ужин, - напоминает мне Сиенна, и я отстраняюсь, поднимая руки вверх.

- Верно.

Говоря о музыке, мы неспешно едим - мясо ягненка и овощи из какого-то ресторана, которые для меня любезно привезла Кайли. Сиенна рассказывает, что ей нравится музыка в стиле поп и классика, на что я неистово хохочу.

- Что? - спрашивает она, прожевав кусочек брокколи.

- Сыграй мне что-то в стиле блуграсс, - имитирую я ее южный акцент, и Сиенна смеется.

- Я говорю совсем не так, - когда я скептически приподымаю бровь, она спрашивает. - Ну, а что на счет тебя. Что, кроме рока, слушает Лукас Вульф?

Я усмехаюсь, глядя в свою тарелку.

- Гугл - твой друг, Рыжая.

Через несколько минут мы заканчиваем есть, и я говорю ей сидеть на месте. Ее взгляд следует за мной, когда я выхожу из комнаты, и ее глаза становятся шире, когда я возвращаюсь с гитарой.

- Ты правда собираешься сыграть для меня?

- Я же говорил тебе, что буду петь серенады всю ночь напролет, верно? - пересекая комнату, я указываю на столешницу, прямо возле нашего десерта. - Забирайся на стол.

Она смотрит то на меня, то на столешницу, приподымая брови.

- Ты серьезно?

- Забирайся на стол, Сиенна, - повторяю я, и мой голос близок к грубому рычанию. Я наблюдаю за каждым ее движением, пока она забирается на столешницу; бросая взгляд на ее черные трусики, я планирую раздеть ее вкусную попку. Я хмурюсь, когда она тянет подол платья вниз так низко, насколько это только возможно.

Сиенна выжидающе смотрит на меня, пока я достаю медиатор из заднего кармана и сажусь на табурет перед ней так, чтоб ее длинные ноги располагаются по одну сторону от меня, а ее туфли касаются моих ног. Я начинаю играть вступление и наблюдаю за ней, ожидая, когда же она узнает эту песню.

- Бритни? - спрашивает она недоверчиво. Я пожимаю плечами, продолжая играть песню, которую она слушала по дороге сюда.

Останавливаясь перед припевом, я тянусь за блюдом с клубникой и ставлю его рядом с ней на столешнице, а затем подношу одну ягоду к ее губам. Сначала она отказывается, но когда я медленно киваю, Сиенна открывает рот и принимает красную ягодку. Ее язык касается кончиков моих пальцев.

- Я разносторонен, - говорю я наконец-то, посасывая перепачканный в мякоть клубники кончик своего большого пальца, а затем бренчу следующую небольшую часть песни. Я сочиняю свои собственные слова, и когда Сиенна фыркает, то снова перестаю играть. Наклоняясь к ней поближе, я прислушиваюсь к неровному дыханию девушки, сжимая медиатор между большим и указательным пальцами. - Что? - спрашиваю я.

Она краснеет, глядя на свои колени, но я касаюсь ее подбородка и приподымаю ее лицо так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза. Медиатор легонько царапает ее кожу, и Сиенна начинает дрожать. Ее соски напрягаются под слишком тонкой тканью платья, которое при желании я мог бы разорвать на куски зубами.

- Что? - повторяю я.

- Просто не думала, что ты и правда сыграешь эту песню.

Разводя ее колени в стороны, я ставлю гитару на пол, сбоку от своего табурета, и опускаю голову между ее ног, целуя внутреннюю сторону ее бедра. Колени Сиенны моментально сжимаются вокруг меня, но я качаю головой.

- Лукас, - бормочет она.

- Я не могу остановиться, пока не распробую твою кожу, Сиенна, - я пробегаю языком по гладкой поверхности ее второго бедра. - Или твой вкус и запах.

- Зачем ты говоришь подобное? - стонет она.

Распрямляя спину так, чтобы мои глаза оказались на уровне ее голубых глаз, я одариваю ее животной усмешкой.

- Потому что хочу тебя трахнуть, - говорю я. - В течение всей ночи. Я хочу не выпускать тебя из своей постели, пока не выбью из этой головы все мысли, которые не касаются меня.