Сьюзен Стивенс - Снова в его постели

– Ты должна была мне сказать. Нельзя держать такие вещи в себе. Тебе кто-нибудь помог тогда?

Ответ он прочел в ее глазах.

– Ты никому не сказала? Даже Люку? Я поддержал бы тебя, если бы знал. Я бы все отменил, чтобы быть рядом с тобой. – Данте было невероятно трудно справиться с сотрясавшими его эмоциями, тем более когда глаза Карины наполнились слезами. – Да, это стало бы для меня шоком, – признал он. – Я был молод и горяч. Но я никогда не был безразличным. Ты не должна была проходить через все одна.

За свои поступки нужно нести ответственность – Данте был уже в том возрасте, когда с этой прописной истиной не спорят. Но он оказался не готов к тому, что ему сказала Карина. Какой же юной она тогда была – всего восемнадцать лет! Данте было двадцать два, но рассудительности ему не хватало. И Карине некому было доверить свою тайну. Впрочем, она все равно держала бы все в себе. Она всегда гордилась тем, что способна стоять на собственных ногах.

– Я не знаю, что бы я сделал, чтобы тебе помочь, – честно сказал Данте. – Я был тогда другим – молодым, эгоистичным и безрассудным. Да и ты всегда была независимой девушкой. Но не стоило проходить через все одной.

Карина отвела глаза в сторону.

– Да, наверное, это была ошибка, – сдавленно произнесла она. – Не надо было тебе говорить. Какой в этом смысл?

– Ты не права, – возразил он. – Смысл есть. В том, что произошло, моей вины не меньше, чем твоей, поэтому и ответственность должна была быть общей.

– Нет. – Ее глаза сверкнули. – Мне не нужно твое понимание. Не нужна твоя жалость. Но раз уж ты все знаешь… Пожалуйста, давай не будем к этому возвращаться.

Все знает? Разве?

– Карина…

Она оттолкнула его руку:

– У меня был выкидыш. Что, как сказали врачи, случается со многими женщинами.

– Карина, – мягко произнес Данте, глядя, как ее лицо исказила гримаса боли, а затем оно стало замкнутым и отчужденным. – Не пытайся сделать вид, что это ничего для тебя не значит. Я же вижу, что это разбивает тебе сердце.

– Что еще я должна сказать? – вспыхнула она.

Когда-то они были друзьями. Они всем делились друг с другом. А сейчас она замыкается в себе.

– Я тебя знаю, – негромко произнес Данте. – Я знаю, что даже в восемнадцать лет, если бы все сложилось иначе и у тебя родился бы ребенок, ты справилась бы. Но случилось так, что тебе пришлось пережить эту трагедию одной.

– Прекрати, Данте! – не выдержала Карина. – Какой сейчас в этом смысл? Я ничего не могу изменить. Как и ты. Нам осталось только признать, что все к лучшему.

– К лучшему? – переспросил он. Теперь у него не было сомнений, что что-то было совсем не так. – Не могу поверить! Та Карина, которую я знал, никогда бы этого не сказала.

Прерывисто вздохнув, она отвернулась:

– Если нам обязательно говорить, пожалуйста, давай поговорим о делах. Мы тратим драгоценное время на то, что не в силах изменить.

Когда она снова взглянула на Данте, он увидел, что внутренний огонь, горевший в них, потух. Карина ясно давала понять, что больше не собирается обсуждать эту тему.

– В Рио ты как-то сказал, что тебе нужны мой профессионализм и опыт в организации мероприятий, – напомнила она. – Надеюсь, что ничего не изменилось.

– Ты носила моего ребенка, Карина. Это все меняет.

Она несколько секунд молча смотрела на него, затем вскочила в седло и, не оглядываясь, ускакала.

Ему нужно ехать. Ему требуется время, чтобы до конца вникнуть в то, что рассказала Карина. Она была беременна и не сообщила ему. У Данте это не укладывалось в голове. Она потеряла ребенка и в одиночестве оплакивала потерю. Чувство вины тяжелым грузом легло на его плечи. Это так типично для Карины – упрямой, настойчивой, смелой, сильной. Она была как пробка, которая всплывает на поверхность воды, с какой бы силой ее ни бросили. Люк обеспечил ее всем, когда она росла, включая безусловную любовь, но он был слишком занят поиском своей дороги в жизни, чтобы постоянно интересоваться сестрой. И в любом случае, вряд ли она стала бы прислушиваться к советам брата.

Когда он и Карина были моложе, вопрос доверия не стоял между ними: достаточно было задать вопрос, чтобы получить честный ответ. Тогда у них не было причин лгать или утаивать правду друг от друга. Они сильно изменились с тех пор и вряд ли смогут с легкостью вернуться к искренности, но он должен был что-то сделать. Данте был уверен: Карина по-прежнему продолжает от него что-то скрывать. И если то, что он сегодня узнал, было ошеломляющим…

Он помрачнел, даже не представляя себе, что она может утаивать.

Если бы он не порвал с ней той ночью…

Но он не мог поступить иначе! Они оба были слишком молоды, слишком нетерпеливы, незрелы – они еще ничего не знали ни про самих себя, ни о том, чего хотят от жизни. Наверное, он в ту ночь оказался во власти животного инстинкта, который был силен в его отце и заставлял того гулять направо и налево. После физической близости Данте оттолкнул Карину во многом из-за страха. Он боялся стать похожим на отца.

Потребовались годы на возмужание и на то, чтобы понять: он никогда не будет похож на него. Вот почему он открыл свой дом для ребятишек. В перспективе Данте планировал приглашать на ранчо людей всех возрастов, желающих познакомиться с сельской жизнью. В его доме не будет места теням и страхам, зато поселятся счастье, радость и свет. Ему хотелось, чтобы Карина освободилась от груза прошлого, но сначала ей нужно научиться ему доверять.

Карина мчалась во весь опор, словно скорость могла помочь ей забыть, что она рассказала Данте о ребенке. Молодая женщина жалела об этом и в то же время испытывала непонятную радость. Радовалась она и тому, что ей хватило благоразумия утаить от Данте остальные секреты, тем более что они не имели к нему никакого отношения.

Но глубоко внутри она понимала: Данте не отступится, если заподозрит, что у нее еще есть тайны.

Откинувшись назад и натягивая поводья, Карина заставила коня сбросить скорость, чтобы дать им обоим возможность перевести дух. Скачка по пампасам всегда приносила ей облегчение, обладая почти целебными свойствами, но не было никакой нужды в том, чтобы подвергать себя и коня неоправданному риску.

Конь перешел с галопа на резвую рысь. Это дало Карине возможность полюбоваться пейзажем. Вдохнув полной грудью запах полевых цветов и трав, она невольно улыбнулась, несмотря на владевшую ею грусть. Эта верховая прогулка на рассвете пробудила воспоминания о детстве, когда она часто ездила вместе с Данте.

Неожиданно Карина увидела его вдали, в лучах восходящего солнца. То, что Данте не приближался к ней, означало одно: он тоже хочет побыть в одиночестве. И она его понимала. Данте, как и она, пытался скоростью заглушить тяжелые мысли. Даже издалека он притягивал к себе взгляд. Эта картина навсегда останется в ее памяти.

Карина вздохнула и грустно улыбнулась. Здесь дом Данте. Когда-то здесь был и ее дом… Но ничто не вечно, а ее конь начал грызть удила, проявляя нетерпение.

– Ну что ж, – прошептала она, наклоняясь к его ушам. – Давай догоним их?

Скакун только и ждал команды. Он устремился вперед.

Данте почувствовал погоню. Он обернулся в седле и стал придерживать коня. Карина поравнялась с ним и увидела его непроницаемое лицо. Единственное, что она могла сделать, – это первой сломать лед.

– Я и забыла, как сильно люблю эту землю.

– Неужели тебе не нравится жизнь в городе?

– Нравится, но только здесь я сообразила, что сельскую жизнь люблю все-таки больше. – Карина старалась улыбаться. – Разве город сравнится с такой красотой?

Она избегала смотреть Данте в глаза, но когда их взгляды наконец встретились, он увидел боль, которую ей не удалось скрыть. Его сердце тут же устремилось навстречу Карине. Теперь он почти не сомневался, что под маской профессионализма прячется девчонка, которую он когда-то знал.

– Мне нужно еще что-нибудь осмотреть на ранчо? – оживленно поинтересовалась она.

Данте усмехнулся про себя. Теперь-то он понимал, какое горе скрывается за показной веселостью. Карина всегда была сильной женщиной.

– Да, – кивнул он. – Есть еще куча всего.

Но думал Данте о другом. Он должен ей помочь.

Возможно, Карину частично спасает работа. Его в свое время спасла команда «Молния», которая стала для него семьей. Игра в поло дала ему возможность безопасно выпускать пар и агрессию юности.

Благодаря команде Данте заново обрел уверенность в себе, которой его лишил отец, и научился получать удовлетворение от работы, чего раньше никогда не испытывал. Вообще, партнеры по команде относились друг к другу с уважением. Более того, если у кого-то случалось несчастье, они помогали ему одолеть беду. А Карина когда-то была членом команды, и сейчас она нуждается в помощи, хотя никогда об этом не попросит. Данте очень хотелось вернуть ей прежнюю радость жизни. Но как это сделать?

– Перестань хмуриться, Данте, не то морщины появятся, – ворвался в его мысли голос Карины. По ее лицу невозможно было догадаться, какую кровоточащую рану она носит в душе. – Такой прекрасный день, – улыбнулась она.

Данте кивнул. День действительно был прекрасный.

Что ж, он продолжит за ней наблюдать. Может, случится чудо и Карина сама откроется ему, как цветок открывается солнечным лучам. Особо не веря в это, Данте прищелкнул языком, вырываясь вперед, чтобы показать ей дорогу. Он надеялся, что Карина хотя бы на время обретет покой в тишине пампасов.

Карина и Данте остановились у группы зданий, которые никак нельзя было назвать роскошными апартаментами. Впрочем, они были весьма комфортабельны.

– Здесь будут жить приглашенные мной дети, учителя и воспитатели, – сказал он.

Планы Данте приобрели более ясные очертания. Впрочем, одного Карина не понимала: почему он не хочет подробно изложить свои требования?

– Я бы хотела, чтобы ты мне кое-что разъяснил, – начала она. – Это будет не просто Кубок Гаучо? Как объединить твои планы с моими, касающимися непосредственно Кубка?

– Если ты не можешь…

– Дело не в том, могу я или нет, – перебила его Карина. – Я должна четко представлять твою конечную цель. Тебе нужно быть со мной откровенным.

– Я должен быть откровенным? – Данте скептически взглянул на нее.

– Да. Если ты, конечно, хочешь, чтобы я выполнила твой заказ.

Карина выдержала его взгляд. Вряд ли нашлось бы много людей, за исключением разве что членов команды «Молния», которые могли бы ему противо стоять.

Молчаливая борьба, когда никто не хотел уступать, продолжалась несколько секунд, а затем Данте отрывисто бросил:

– Твоя обязанность – заразить энтузиазмом молодых людей, втянуть их в жизнь ранчо. Я ознакомлю тебя с планами, которые подготовил.

– Хорошо, – согласилась Карина. – Я не откажусь ни от чьей помощи. – Тем более что в ее распоряжении не так много времени. – А куда мы поедем сейчас?

– Побываем еще в одном месте.

Еще одним местом оказалось первое уродливое здание, которое она увидела на ранчо.

– Подвалы не всегда, а точнее, никогда нельзя назвать приятным местом, – сказал Данте, когда она нахмурилась. – Ты изменишь свое мнение, когда увидишь, какие сокровища они скрывают.

– Зеленый лед, – пробормотала Карина, чувствуя, как быстро забилось ее сердце в предвкушении сюрпризов.

Данте набрал код, и дверь открылась. Свет вспыхнул автоматически, освещая ступеньки, ведущие вниз. Еще одна дверь, еще один код, и вот они внутри.

При виде просторного подземелья у нее захватило дух. Тускло освещенные шкафы со стеклянными дверцами стояли вдоль стен. В них были выставлены сказочные драгоценности. К своему удивлению, Карина увидела не только изумруды, но и бриллианты, как она предположила, из рудников Скаванги, о которых упоминал Данте. Сочетание холодного изумрудного блеска и разноцветья, создаваемого бриллиантами, завораживало.

– У меня нет слов, – призналась Карина, заметив вопросительный взгляд Данте.

– Это плохо, потому что мы пришли сюда для того, чтобы поговорить, – заявил он.

Он подошел к одному из шкафов и достал необработанный алмаз.

– Это я, – сказал он и положил камень ей на ладонь. – А это ты. – Данте выбрал еще один необработанный камень. – И оба с тайнами.

– Тебе известно, как заставить их раскрыть тайны? Хотя для начала ты должен знать, что именно ищешь.

«Нельзя ее недооценивать», – подумал Данте, криво улыбаясь и убирая камни на место. Он принялся знакомить Карину со стадиями обработки камней.

– Можно провести здесь экскурсии, как и на руднике? – спросила она, возвращаясь к делам. – Или обеспечение безопасности обернется для тебя головной болью? Видишь ли, я хотела бы, чтобы здесь побывали не только ВИП-гости.

В глазах Данте мелькнула радость. Она думает о том же, что и он!

– Люк как-то обмолвился, что ты оплачиваешь учебу одной девочки.