Кен Шэйкин - Соблазн

Червяк предупредил, что эффект от возбуждающего средства может быть непредсказуемым. На веселых вечеринках людям достаточно принять небольшую дозу, только чтобы стать чуть легкомысленнее. Потерять контроль в то время, когда внутренний голос убеждает тебя не следовать примеру остальных. Однако большая доза может полностью вывести из строя ни о чем не подозревающую девственницу.

Барбара приходит к выводу, что он, вероятно, девственник, улучшенный манекен, сделанный по образцу кукольного Кена. А что может быть лучше в качестве жертвоприношения, нежели предложенная богам девственница? Он просто может оказаться рассыльным. Сегодня молодежь обладает сексуальной неопределенностью, похоже, они не определили для себя, пресытились ли они уже или все еще испытывают потребность. Если бы она захотела заняться сексом с манекеном, она должна была бы предложить ему пачку денег. Она предпочла дать ему наркотик. Ей хочется заставить Божьего сына — сукиного сына! — опуститься на колени. Бабушка знает все о ничего не стоящих спасителях и о неблагодарных детях. Нет никакого спасения в сильной любви. Пусть это будет истинной ненавистью. Более известной как месть.

Манекен хорошо одет. Он достаточно презентабелен. Но ей не хочется вести его в постель к себе домой. Отель более приемлем. Она отправится туда со своим раболепным дружком, неразлучная парочка, которая слишком перебрала. Пожилая дама, более опытная в употреблении напитков, поддерживает молодого человека, которого не держат ноги.

Но все происходит не так. Они некоторое время разговаривают. Волшебный порошок развязывает манекену язык, и он вдруг начинает свободно разговаривать с человеком, который его не интересует и с которым он не был знаком еще несколько минут назад. Он жадно поглощает содержимое бутылки с видом человека, который считает, что просто так получил что-то, причем хорошего качества. Сначала это делает его дерзким. Он начинает хвастаться, рассказывая о величине его работы или его квартиры. В этом грохоте она едва может разобрать, о чем он говорит, судя о его монологе по выражению его лица. Серьезное выражение означает серьезность предмета разговора. Однако на середине разговора его рот кривится, челюсть начинает отвисать, и разговор становится более интроспективным. Вместо тем, сфокусированных на его работе, его квартире, его друзьях, его жизни, он вдруг обратился к своим чувствам.

— Я чувствую себя поистине великим, чел! — выкрикивает ее подопытный кролик.

Обращаясь к ней «чел», он только подливает масла в огонь ее мести. Что это? Просто дружелюбная фигура речи, обращенная к ее собственному потерянному поколению? Он называет так всех женщин или считает ее переодетым геем? Но самовлюбленный Нарцисс, похоже, не беспокоится о том, кто она, пока она его хочет, поэтому, ощущая себя главным, он сделает все, чтобы привлечь к себе внимание, включая разговор с пожилой дамой. Его мать дала ему слишком мало любви. И он ничего не дал ей взамен. Но наступает время расплачиваться по счетам.

Очень трудно запихнуть его в машину. Большой ребенок не может с собой справиться. Швейцар отказывается помочь. После тех денег, которые она заплатила ему, чтобы попасть внутрь, этот подонок мог бы, по крайней мере, помочь ей вытащить свою жертву. Она ухитряется запихнуть тело на заднее сиденье, где он продолжает стонать о своих ощущениях: «Я чувствую себя великим, чел!»

Сама она чувствует себя неплохо. Какое облегчение выйти из этого ада. Там слишком жарко. Но это подходящее место, чтобы раздобыть дружка. Похищение очень забавно. И обходится без особого труда. Барбара решила не везти его в отель. Стыдно появляться на публике с этим лузером. Она едет по шоссе и поднимается по Риверсайд-Драйв. Останавливается в пустынном месте в горах, на Гамильтоновских высотах, предвкушая романтичное свидание. Воздух почти теплый, или она по-прежнему пылает. В ее ушах действительно звон, или это щебетание птиц, радующихся началу весны? В поле зрения никаких людей. Только они вдвоем. Ожидающие восхода солнца.

Барбара влезает на заднее сиденье и раздевает его догола. Он по-прежнему стонет о своих чувствах: «Чувствую себя великим, чел! Бла-бла-бла…» Ну а как быть с ней? Ее чувства не имеют значения?

Она осматривает его тело, свежее мясо перед резней. Для кого-то, считающего себя богом, плоть довольно несовершенна. Тело и кровь ее спасителя испорчены, непропорциональны, несмотря на распятие. Это просто человек. Находясь в сознании, он по-прежнему не замечает ее. Бесполезный мешок с костями — вот что ты такое. Последняя вещь, в которой может нуждаться женщина. Большой ребенок. Без всяких признаков эрекции.

Нет. Ни садизм, ни мазохизм не дают ответа. Всевидящий Бог превращает вас в зомби. Тот, кто считает, что у него много времени, находится в полукоматозном состоянии на заднем сиденье чужой машины.

Играющий с вами Бог дает вам благоприятную возможность. Но грешник у ее ног ставит бабушку в неловкое положение, заставляя думать о том, что с ним делать. Бедный барашек. Превосходная жертва. Пока не оказывается на тарелке и не становится просто бараниной.

Ответ приходит к ней как открытие. Или как прихоть. Она открывает дверцу и выталкивает баранину из машины, сваливая бесполезные чресла прямо в грязь. Там он будет в безопасности. Кто нападет на голого мужчину? У него нечего украсть, кроме природных даров, и, честно говоря, на этих костях слишком мало плоти.

Совершенно бессильное существо продолжает бормотать о своем всемогуществе, теперь направляя свой монолог к канализационному коллектору. «Я чувствую себя действительно великим, чел!» — говорит он крысе.

Он нуждается только в том, чтобы выспаться. Сын Бога в конечном счете осознает реальность, вернется к земле, возродившись в качестве голого человека, лежащего в грязи. Кто-нибудь может дать ему одежду, чтобы прикрыть чресла. Она уезжает, увозя священные одеяния и пустой бумажник. Реликвии любви, которой не суждено было случиться. Священное чувство, которое превращает боль в наслаждение.

Затем все вернулось к обычной жизни. Снова. К следующему закату солнца она проснулась такой, какой была.

Причинение страданий другим уменьшило ее собственные. Немного садомазо: любовь — это болезненная потребность. Бабушка не излечена, болезнь просто отступила. Если алкоголизм может быть болезнью, то и любовь просто форма временного помешательства. Признаки почти исчезли. Разбухание романтических иллюзий уменьшилось, превратившись в пустую боль, это вернуло ее в прежнюю нерешительность, заставив интересоваться тем, чего по-прежнему не хватает в ее жизни.

Траханье не было тем, в чем бабушка нуждалась, но никто не стал ни обретенной любовью, ни жертвой. Может быть, она должна была дарить любовь, помогать жертвам. Бить людей для их собственной пользы. Добровольная деятельность предпочтительнее, чем работа. Ее время должно быть отдано движению, а не личности. Она нуждается в мотиве, а не в причине существования. Пение — это страсть, но в нем нет жертвоприношения. Возможно, она нуждается в том, чтобы предложить что-то человечеству. Пойти к черту с Богом. Она не собирается отрубать голову цыпленку. Она может предложить себя.

Люди, лишенные ее привилегий, имеют что-то для того, чтобы бороться за здравый смысл, за основы выживания. И в то время, когда они борются за себя, она свободна, чтобы бороться за других. Все, что ей нужно, — политический мотив. Но какой? Спасение китов. Но разве киты имеют отношение к политике? Спасение цыплят. Они больше нуждаются в помощи, чем киты.

Вы должны верить во что-то и бороться за это, требуя общего сочувствия. Единственным китом, которого она когда-либо встречала, была ее свекровь, женщина, родившая свинью в доказательство, что отдельные виды могут адаптироваться без посторонней помощи. Она могла бы бороться за идеал — что-то вроде мира на земле. Конечно, можно договориться о проявлении доброй воли со всеми мужчинами. Но не с женщинами. Бабушка, несомненно, против войны, но не видит необходимости в оппозиционных демонстрациях гнева. В ее жизни были моменты, когда ей хотелось убить, и она могла представить себе причину, по которой поднимают оружие, а не знамена. И всегда существует терроризм. Но какая серьезная причина могла бы так разжечь ее гнев, чтобы она захотела взорвать себя и взять с собой всех окружающих, кроме очевидной — взорвать себя и взять с собой всех окружающих.

А как насчет борьбы против перенаселенности? Во имя спасения окружающей среды! Кто может не согласиться с мнением, что наша планета разрушается, обремененная избытком постоянно увеличивающегося числа живущих на ней. Но что с этим делать, убивать людей? Тогда ей следовало бы бороться за войну, вместо борьбы за мир. Спасайте жизни, убивая людей. Направьте негативную энергию на что-то позитивное. Спасайте зародышей от нежелательных матерей. Спасайте человеческий эмбрион от того, чтобы он превратился в человека.

Существует единственный человек на планете без определенного мнения относительно текущих событий, кроме того, что касается «Мартини». Она знает, как отличить хороший от плохого. Спасайте «Мартини» — от слишком большого количества вермута.

Спасайте себя. Обязанность живущих защитить себя от смерти. Похоже, они освобождают себя от этого. Почему она продолжает поддерживать распад? Находясь на грани самоубийства, не имея реальных знаний ни об одном субъекте, кроме самой себя и собственной неудовлетворенности, она должна спасти себя от себя самой, прежде чем превратится в прах. Она нуждается в потребности забыть свои собственные потребности. Как и большинство подобных ей женщин, она должна вести борьбу за всех пьющих разведенных, собирающихся покончить с собой, потерпевших крушение в жизни женщин среднего возраста, бегающих, как цыплята, в поиске своей отрубленной головы. Спасайте бабушек.

Но они не нуждаются в ней. Они могут убивать себя. Неспособная решить, кто еще, если такие есть, нуждается в ее помощи, она принимает решение убить себя. Она всегда хотела это сделать, но не могла найти правильный подход. Мысль о ножах или веревке испугала ее до смерти. Таблетками она никогда не пользовалась. Она пыталась напиться до смерти в течение многих лет, но преуспела только в том, что становилась очень пьяной. Возможно, подходит время, чтобы выпрыгнуть из окна. Может быть, именно поэтому она выбрала квартиру на верхнем этаже. Из-за боязни высоты. Все эти переоценки ценностей и изменения жизни были только остановкой на пути к неизбежному. Ей не подойдет передозировка, как ее мужчине. Его героин сделает свое дело. Но, принимая во внимание ее страх при виде иголок, ей остается только выброситься из окна.

Всегда остается надежда. Мучительно и безнадежно надейтесь до самого конца. Даже в смерти она все еще хотела бы помочь кому-то еще, кроме себя, передать надежду следующему в очереди. Сделать что-либо для своего собрата-мужчины, которого она презирает. Обратиться к страдающему человечеству, к этим маленьким пушистым существам, бессмысленно бредущим по улице в тот момент, когда она выбросится из окна. Она могла бы приземлиться на другую бабушку. Две откормленные женщины с сумочками, зажатыми между ними. Сэндвич из бабушек.

Барбара выходит (через дверь, а не через окно) и прочесывает улицы в поисках телефонного справочника. Она достаточно давно живет в этой квартире. Прежде чем умереть, она хочет получить несколько телефонных справочников, так чтобы могла, по крайней мере, заказать последнюю пищу. Получить большой маслянистый блин пиццы из пиццерии на углу без необходимости наблюдать, как Фрикаделька месит тесто, без его жалоб и без запаха фрикаделек. Существует кто-то, кто нуждается в ней. Хочет ее.

Подобно всем неряшливым толстякам, месящим тесто, и их грузным женам, мечтающим о свежем пироге и пускающим слюнки, разочарованным тяжелой работой по размалыванию мяса, источнику существования в проигранной игре. Спасайте фрикадельки.

Она нашла проклятые «Белые страницы» в разрушенном телефоне-автомате и быстро стащила справочник. Половина страниц в нем уже отсутствовала. Приятно знать, что кто-то еще отчаянно нуждался в этом экземпляре. Приближаясь к концу жизни, она поняла, что меньшее означает большее. Наконец-то у нее есть все, в чем она нуждается. Она может сделать последний телефонный звонок, обратиться за помощью, утопая в ванне полной «Мартини», по радио звучит ее прощальная ария, в то время как она засовывает между ног вибратор для его прощальной работы.

Она сидит в ванне под звуки радио и пьет «Мартини», вместо того чтобы купаться в нем (джин приводит ее в уныние), листая «Белые страницы» в поисках адвоката, чтобы сделать завещание, в котором с подобающим милосердием отказать свои деньги феминистской организации. Она хочет оставить все своему собрату женщине. Нет, она презирает их точно так же, как и своего собрата мужчину. Она могла бы оставить все дочери, но тогда у нее нет необходимости составлять завещание, ее дочь имеет вполне достаточно, и она потратила бы деньги на сопливого маленького надоеду, который, так или иначе, унаследует достаточно много от своего дедушки и, когда достигнет определенного возраста, профыркает все своим сопливым маленьким носиком. Она должна оставить деньги тем людям, которых любит. Людям, похожим на нее, хотя она ненавидит себя. Стареющим певцам, которые уже не могут петь, или пианистам с сексуальными проблемами. Она листает траурные «Белые страницы», но не находит там ничего, кроме имен и номеров телефонов. Заранее составленный список покойников в алфавитном порядке.