Джоанна Линдсей - Соблазн для возлюбленной

– Не кажется ли тебе, что ты слишком сурово относишься к матери? Она очень любезная женщина.

– Я не считаю свое отношение излишне суровым. Давай не будем говорить на эту тему.

– Рано или поздно я все узнаю, – промолвил Монти. – Лучше расскажи мне сейчас о взаимоотношениях с матерью.

– Я не собираюсь обсуждать с тобой эту тему.

Ванесса вернулась к Снежку. Она была раздосадована тем, что Монти скептически отнесся к проекту ее брачного договора. Но еще сильнее разозлило его намерение проникнуть в семейную тайну Блэкбернов.

Монти неслышно подошел к ней сзади и, подхватив на руки, понес к озеру.

– Что ты делаешь? Отпусти меня! – потребовала Ванесса.

– Я сейчас брошу тебя в воду, – с улыбкой заявил Монти.

– Не смей!

Она извивалась в его руках, пытаясь освободиться, но он не отпускал свою добычу.

– Тебе пора научиться плавать. И поскольку мне, как видно, не удастся затащить тебя в постель, то в озеро – с легкостью!

– Я уже отказалась брать у тебя какие-либо уроки! Кроме того, ты испортишь мою обувь, если бросишь в воду, и тебе придется покупать мне новые ботинки.

– А можно, это будут женские ботинки?

– Нет, женской обуви у меня много, а мужская пара только одна.

– Милая, в тебе нет ничего мужского. Что касается обуви, то ты могла бы снять ее перед началом урока. Хочешь, я помогу? Я готов воспользоваться любым предлогом, чтобы прикоснуться к тебе.

Казалось, Ванесса должна была возмутиться, но вместо этого рассмеялась и стала сильнее извиваться, чтобы вырваться из его объятий. В конце концов Монти отпустил ее.

– Ты неисправим! Я еду домой, чтобы переодеться в женское платье!

– Надеюсь, ты не выставишь мне счет за него? – крикнул Монти, наблюдая за тем, как она садится в седло.

Ванесса взглянула на него сверху вниз.

– Ну что? Поскачем наперегонки?

Монти ухмыльнулся.

– Ты не боишься соревноваться со мной? Если я выиграю, ты меня поцелуешь!

– А если выиграю я, то ты больше ни слова не произнесешь о поцелуях!

Монти засмеялся и указал на одинокий дуб, стоявший вдалеке:

– Вон то дерево – финиш.

Ванесса знала, что Монти победит на короткой дистанции, но проиграет на длинной.

– Нет, конечная цель – конюшня.

– Хорошо, я согласен!

Ванесса не стала жульничать и позволила Монти сесть на лошадь, прежде чем сорвалась с места и поскакала в усадьбу.

Он довольно быстро обогнал ее, но лошадь, которую Монти взял на конюшне, не была породистой и вскоре устала. Снежок вырвался вперед. Ванесса, громко смеясь, проскакала мимо Монти.

Ванесса неслышными шагами шла босиком по коридору, держа в руке зажженную лампу. После прогулки верхом она вздремнула в своей комнате, радуясь победе в сегодняшней гонке, и проснулась от стука в дверь, когда принесли ужин. А потом наступило мучительное ожидание. Ванесса прислушивалась, дожидаясь, когда наступит полная тишина. В конце концов все стихло, и она отважилась выйти из спальни.

Ванесса знала, какую комнату занимают ее сестры – ту же самую, в которой они жили в детстве. У нее была своя спальня, но близнецы не хотели разлучаться даже на одну ночь. Ванесса надеялась, что дверь в комнату не будет заперта, и ее надежды оправдались.

Войдя в спальню и поставив лампу на ночной столик, она сняла плащ и брюки, оставшись в белоснежной рубашке и панталонах до колен. Ванесса надеялась, что теперь не похожа на мужчину и ее вид не напугает близнецов.

Некоторое время Ванесса стояла, глядя на сестер. Она была счастлива, что они выросли красавицами, что не разучились смеяться и что Кэтлин не превратила их в безмозглых кукол.

Но как разбудить их и не вызвать громких возгласов изумления и испуга? Ванесса не смогла бы одновременно зажимать два рта. Девушка тихо подошла к кровати и села на пол.

– Я вернулась домой, – негромко произнесла она, – вы можете поздороваться со мной, только тихо. Лейла, ты слышишь? Это я, Ванесса. Эмили, проснись и посмотри на меня. Ваша старшая сестра вернулась к вам.

Она повторила эти слова несколько раз, надеясь, что девочки не завизжат от восторга.

Через несколько минут Ванесса услышала тихое: «Это правда ты?»

– Ты хочешь, чтобы мы никому не говорили о тебе? – раздался тут же второй голос.

– Да, пожалуй, так будет лучше, – промолвила Ванесса с широкой улыбкой и откинула голову назад, чтобы посмотреть на сестер.

Сдерживая эмоции, близнецы соскользнули с кровати на пол и обняли Ванессу. Она встала, увлекая сестер, и они долго стояли посреди комнаты, не размыкая объятий.

Ванесса была счастлива, чувствуя, что сестры не утратили любви к ней. Несмотря на то, что у Эмили и Лейлы была особая связь, они никогда не исключали Ванессу из своего круга. Она была их старшей сестрой, хотя разница в возрасте составляла всего один год.

Наконец Ванесса отступила назад, чтобы посмотреть на них, и с удивлением воскликнула:

– Да вы стали выше меня!

– Не намного! – сказала Лейла и вдруг ахнула: – Несса, где твои волосы?!

– Тс-с, говори тихо! Мы не должны привлекать внимание обитателей дома. По крайней мере пока! – Ванесса усмехнулась и отбросила непокорную прядь со лба. – Они достаточно длинные, чтобы собрать их в прическу.

– Едва ли для хорошей прически хватит длины твоих волос, – с сомнением покачав головой, оценила Эмили. – Отец приехал с тобой?

– Нет.

– Почему?

– У него много работы.

– Но почему мы не должны привлекать внимание обитателей дома? – спросила Лейла. – Мы ждали тебя со дня на день с тех пор, как доставили твои сундуки. Это произошло в начале недели. Неужели ты приехала только сейчас, посреди ночи?

– Никто не поступает подобным образом, – упрекнула старшую сестру Эмили.

– И я тоже, – сказала Ванесса. – Я живу здесь уже пару дней, но мне приходится прятаться.

– Но почему!? – в один голос воскликнули близнецы.

Ванесса понимала, что Кэтлин не сказала младшим дочерям всей правды. Но им следовало ее знать. Пришло время Кэтлин заплатить за свои проступки, пусть даже ценой уважения своих дочерей. Однако Ванесса решила повременить с признанием. Она не станет вот так сразу обрушивать на девочек ушат холодной воды.

Однако волей-неволей к ее рассказу примешивались крупицы правды.

– Мама была очень недовольна мной, когда я убежала с отцом. Я залезла на крышу его кареты, а он даже не заметил этого.

Лейла ахнула:

– Да ты настоящая авантюристка! Мама ничего не говорила нам о твоем побеге. А она знала о нем? Нам мама сказала, что отец взял тебя с собой, поскольку ты была старшим ребенком в семье, а ему не хотелось ехать одному.

– Нет, я сама увязалась за ним. Вот почему я не попрощалась с вами. Отец пытался отослать меня обратно, когда узнал, что я в карете, но я отказалась оставлять его одного. Перед отъездом из Англии он написал матери, что я нахожусь с ним. Завтра я дам маме знать, что вернулась, и тогда мне придется выслушать все, что она обо мне думает… Это будет жестоким испытанием для меня. А пока не надо сообщать ей о моем приезде.

– Это нечестно, что ты уехала, а мы остались дома, – посетовала Эмили.

– Она не уехала, а улизнула, – поправила ее Лейла.

– Мы тоже могли улизнуть! Мы все должны были отправиться с папой.

– Это было бы здорово, – согласилась Лейла. – Но судя по письмам, ему не очень-то везло на новом месте.

– Это все из-за бизнеса, – солгала Ванесса. – Отца преследовали неудачи, одна финансовая катастрофа за другой.

– Мы могли бы помочь, – заявила Эмили.

– Тогда бы нас не разлучили, – сказала Лейла.

– Мы были бы согласны работать в поле, – добавила Эмили. – На плантациях.

Лейла поморщилась.

– Нет, это уж слишком, – заметила она.

Ванесса улыбнулась, сдерживая смех. Близнецы в разговоре заканчивали мысли друг друга. Раньше это раздражало ее, но в разлуке Ванесса скучала по сестрам, и теперь ей казалась трогательной любая привычка девочек.

– А ты нам ни разу не написала! – обрушилась на нее Эмили, обладавшая более решительным характером, чем Лейла.

В ней Ванесса порой узнавала себя. Лейла была более мягкой девочкой, она умела мирить ссорящихся, утешать плачущих, отвлекать людей от тяжелых мыслей милой шуткой или забавным замечанием. Ванесса пыталась подражать Лейле, но ей это не удавалось.

Ванесса ожидала такого упрека.

– Каждый раз, когда я садилась за письмо, я начинала плакать, у меня тряслись руки, и я не могла вывести ни строчки, – произнесла Ванесса, а затем солгала: – Я не хотела, чтобы вы знали, как я несчастна на чужбине. Вы бы страдали, прочитав письмо, состоявшее из одних жалоб и сетований.

– Значит, место, где вы жили, не назовешь приятным, – нахмурившись протянула Лейла.

Ванесса не знала, что ответить, и начала импровизировать:

– Море и побережье там довольно красивые, но климат ужасный – изнурительная жара, от которой приходится прятаться в доме.

– Тебе нужно было раньше вернуться домой! – воскликнула Лейла.

– Я очень хотела этого, потому что сильно скучала по вам обеим. Но я не могла оставить отца одного.

– И тем не менее оставила, – строго заметила Эмили. – Почему ты вернулся домой именно сейчас?

– Отец взял с меня слово, что я вернусь домой, когда придет время вывозить вас в свет. Я ведь пропустила свой дебют, который должен был состояться в прошлом году. Однако перед отъездом я долго уговаривала отца продать дом и вернуться на родину. И мне показалось, что он сдался. Во всяком случае, отец обещал подумать, а это уже немало.

О, если бы Ванессе удалось найти способ смягчить гнев Ратбенов, ее выдумка перестала бы быть ложью!

– Это было бы замечательно! – воскликнули сестры.

– Да, – согласилась Ванесса, – тогда мы снова смогли бы жить все вместе.

– Ты приехала с нашими гостями? – догадалась Эмили.

– Да, хотя я плохо знаю этих людей. Я присоединилась к ним всего лишь несколько дней назад.

– Но как тебе хватило смелости путешествовать в компании мужчин? Да еще таких красавцев? – спросила Лейла. – Эмили заявила, что была бы не прочь выйти замуж за красавчика Монти.

– Неправда, я этого не говорила! – запротестовала Эмили.

– Говорила, говорила!

– Он повеса, – сказала старшая сестра и тут же прикусила язык.

Зачем она сообщила об этом девочкам? Близняшки выглядели шокированными.

– Откуда ты знаешь? – спросила Эмили.

Ванесса пожала плечами.

– Мужчины в своем кругу откровенничают. Я слышала, как они отзывались о Монти.

– Не верь Лейле, я никогда не говорила, что хочу выйти за него замуж, – заявила Эмили.

– Твой взгляд мне обо всем сказал, – смеясь, заметила Лейла. – Впрочем, это не имеет никакого значения. Мы начнем выбирать мужей только после того, как посмотрим, что нам предложит светское общество.

– Смени тему, Лейла, – попросила Эмили сестру и снова повернулась к Ванессе. – Так как же ты путешествовала с этими мужчинами? Кто тебя сопровождал?

– Отец отправил меня в путь с двумя охранниками, которые зарубили бы боевым топором любого, кто посмел бы косо взглянуть на меня. Но, слава богу, такого смельчака не нашлось. Я путешествовала в мужском костюме.

– Не может быть, – ахнула Лейла.

– Но это действительно так.

От изумления Эмили на некоторое время потеряла дар речи.

– Но это же могло привести к скандалу! – наконец произнесла она.

– Да, если бы меня разоблачили, – спокойно согласилась Ванесса.

Лейла и Эмили переглянулись.

– Наши гости, эти красавчики-аристократы, скоро узнают, что ты – женщина и путешествовала с ними, переодевшись мужчиной, – сказала Эмили. – Это все равно что разоблачение!

– Я же не знала, что они направляются к нам в дом. Не беспокойтесь, у них есть свои секреты, и, чтобы не выдать их, эти джентльмены будут молчать. И помните, мама делает этим людям одолжение, позволяя им гостить у нас. На всякий случай добавлю, что отец разрешил мне путешествовать в мужском костюме.

– Ты, наверное, запугала его, чтобы он позволил тебе выдать себя за юношу? – предположила Эмили. – Ты всегда легко обводила папу вокруг пальца. Мы с Лейлой до сих пор не возьмем в толк, как тебе удалось сбежать из дома на целых шесть лет! Никогда не прощу тебе этого!

– Эмили! – одернула ее Лейла.

Ванессе не нравилось, что Эмили заставляла ее испытывать чувство вины и оправдываться. Ведь она не могла открыть сестрам всю правду!

– Неужели ты бы хотела, чтобы отец отправился на чужбину один? – тихо спросила Ванесса.

– Я бы хотела, чтобы мы все уехали с ним!

– Через некоторое время после вашего отъезда мы стали просить маму переехать к тебе и отцу, – призналась Лейла.

– Но она всегда отвечала нам отказом, оправдываясь тем, что страдает морской болезнью, или тем, что в тропиках яркое солнце, которое испортит цвет лица, – проворчала Эмили. – В конце концов мама разозлилась и запретила нам говорить на эту тему.