Джоанна Линдсей - Соблазн для возлюбленной

Эндрю усмехнулся.

– Отец не звал меня, я сам увязался за ним, как только узнал, куда он направляется. Думаю, Уэстон поехал вместе с нами потому, что отец собирался силой тащить тебя домой. Как он мог такое пропустить!

Монтгомери фыркнул:

– В последней драке со старшим братом я, кажется, победил.

– Правда? Насколько я помню, это Клэр вовремя отвлекла Уэстона, и он пропустил удар. Но в любом случае я рад, что нам не понадобилось применять силу. Я боялся, что отец прикажет нам скрутить тебя.

– Неужели ты бы подчинился его приказу?

– Конечно! Только ты игнорируешь его требования, а мы – послушные дети. А теперь расскажи, зачем ты гоняешься по всему Лондону за пожилыми дамами?

– Не буду.

– И отцу не расскажешь?

Монтгомери застонал:

– Нет!

– Тогда тебе конец, брат.

– Я знаю. Оставь меня в покое, дай мне возможность пораскинуть мозгами и придумать, как выйти сухим из воды.

– Отлично, пораскинь мозгами, только, пожалуйста, не вздумай бежать. Это будет последней каплей, и она переполнит чашу терпения отца.

Монтгомери рассмеялся. Было это действительно предостережением или руководством к действию, он не знал. Они уже въехали в Лондон, и впереди замаячил особняк отца.

– Успокойся, – сказал Монтгомери. – Я сдаюсь, меня поймали, и я не собираюсь никуда бежать. Будь что будет.

Войдя в дом, граф сразу направился в свой кабинет. Уэстон слегка подтолкнул Монтгомери в направлении его двери.

– Обычно я не испытываю к тебе сочувствия, брат, но только не сегодня. Однако серьезного разговора с отцом не избежать. Тебе же самому станет легче.

Пожалуй, эти слова были самыми приятными из тех, которые Уэстон когда-либо говорил ему. Монтгомери кивнул и последовал за отцом в кабинет. Войдя, закрыл за собой дверь.

Отец уже сидел за большим письменным столом, скрестив руки на груди и нахмурив брови. В его каштановых волосах пробивалась седина, но светло-зеленые глаза оставались кристально ясными и чистыми.

– Садись, – сказал он.

Монтгомери остался стоять, положив руки на спинку одного из стульев.

– Мне не хотелось бы садиться.

– Садись! – рявкнул Брайан.

– Нет, я лучше постою.

– Ну, хорошо, – сдался отец.

Брайан встал, он пересек комнату и, остановившись у входа, прислонился спиной к двери. Граф как будто намеренно преградил сыну путь к бегству.

– Если ты настаиваешь, я сяду, – пошел на попятную Монтгомери и опустился в кресло.

– Ты легкомысленно относишься к своей жизни, – начал Брайан, возвращаясь на место. – Ты храбро воевал, был ранен, многое повидал. Как ты можешь вести себя безответственно? Неужели ты не понимаешь: грязные сплетни пятном ложатся на репутацию семьи? Твоя мать с нетерпением ждала возвращения в Лондон, но теперь она боится выходить из дома. Я сам подвергаюсь нелепым насмешкам. Эвелин однажды пришла домой в слезах.

– Эвелин всегда плачет, и в этом виноват ее муж, а не я. Она ненавидит его.

– Напротив, она слишком сильно любит мужа, но они оба непостоянны в своих эмоциях. Они ссорятся, потом мирятся, а потом снова ссорятся. Не все супруги живут так дружно, как мы с твоей матерью.

– Я слышал, как мама кричит на тебя.

– Черт возьми, Монтгомери, если мы и ссоримся, то только из-за вас, детей. Впрочем, все это к делу не относится. Я требую объяснений! Почему ты допустил, чтобы о тебе по всему Лондону распространялись нелепые слухи?

Монтгомери вздохнул, поскольку не был уверен в убедительности своих доводов. И все же решил попытаться усмирить гнев родителя.

– Разве я когда-нибудь лгал тебе, отец?

– Насколько мне известно, нет.

– Тогда поверь мне на слово: все, что я делал, я делал неспроста. Так надо, отец! И, к сожалению, разожженный мною костер не должен гаснуть.

– Что это значит?

– Это значит, что я не стану ничего отрицать, хотя на самом деле все обстоит не так, как выглядит. И ты с полным правом можешь опровергать слухи. Допустим, ты можешь объяснять некоторые события тем, что я был пьян.

Брайан хмыкнул, но его взгляд прояснился.

– Клэр говорила мне то же самое. Так, значит, ты пьешь?

– Нет, но это хороший предлог, который мог бы многое объяснить в моем поведении. В конце концов, выпивка приводит к глупостям.

Брайан вновь нахмурился.

– Я ожидал, что ты будешь все отрицать. Но твои слова «так надо!» привели меня в замешательство. Значит, ты осознанно разжигаешь скандалы? Но зачем?

– Ну, я не стал бы называть сплетни, которые ходят обо мне, скандалом. Они сделали меня в каком-то смысле посмешищем, однако я готов это вынести. Только тебе я признался, что эти россказни не соответствуют действительности, но об этом ты должен молчать, – сказал Монтгомери и, чтобы отвлечь отца от неприятной темы, неожиданно сообщил ему: – Между прочим, я, кажется, влюбился.

На лице Брайана отразилось недоверие.

– Кажется? Это не то слово, когда речь заходит о любви, мой мальчик. Любовь или есть, или ее нет.

– Я действительно влюблен, отец.

Монтгомери хотел сказать отцу что-то приятное, но Брайан снова помрачнел.

– Если это одна из тех престарелых дам…

– Господи, нет, конечно! – перебил его Монтгомери. – Разве я неясно выразился? Слухи обо мне не соответствуют действительности. Я только делал вид, что ухаживал за престарелыми дамами, но на самом деле у меня не было намерения добиться ни одной из них.

Брайан задумчиво постучал пальцами по столу, и выражение его лица наконец-то смягчилось.

– Девушка, которую ты любишь, хорошо воспитана? – спросил он.

Монтгомери хохотнул.

– Ты же знаешь, воспитание для меня не имеет никакого значения. Впрочем, да, она хорошо воспитана.

– Кто это? Одна из дочерей графини Блэкберн, с которыми тебя видела Клэр на балу?

– Знаешь, мне кажется, пока рано называть ее имя. Ситуация довольно сложная, учитывая, что я сейчас помогаю ей завоевать другого мужчину.

Брайан вскочил.

– Какой же ты дьявол! Зачем тебе это?

Монтгомери пожал плечами.

– Я делаю это потому, что она хочет выйти за него замуж.

Отец со вздохом снова сел.

– Значит, ты влюбился в молодую женщину, которая не отвечает на твои чувства?

– Я этого не говорил. Я сказал только, что ситуация сложная. Она не любит другого мужчину, брак с ним поможет спасти ее отца. И только судьба родителя ее сейчас действительно волнует.

– Девушка, преданная семье? Жертвующая собой? Невероятно! Ты сделал хороший выбор. Но твое решение помочь ей завоевать другого мужчину сбивает меня с толку. Ты меня разочаровываешь.

– Если я предам ее, обману ее ожидания, то никогда не прощу себя. Мне лишь остается надеяться, что моя возлюбленная не добьется успеха, но тогда она, скорее всего, не простит себя…

– Не надо усложнять, мой мальчик, все образуется.

Ванесса постоянно думала о происшествии на дороге. Почему родные Монти гнались за ним? Что случилось? Вернется ли он теперь в дом Блэкбернов? Или просто заедет забрать Чарли? А вдруг отец и братья Монти заглянули внутрь кареты и увидели любовную сцену? При этой мысли девушка холодела. Она понимала, что слишком рисковала, идя на поводу у своих чувств.

Ванесса не провоцировала Монти, но и не пыталась остановить его, когда он целовал и обнимал ее. Монти не должен был этого делать! Впрочем, Ванесса сама была во многом виновата. Она наслаждалась его обществом. Даже когда он не ласкал ее и не пытался поцеловать, Ванесса радовалась его присутствию и не желала расставаться с любимым. Но ей нужно было держаться от него подальше. Она слишком часто нарушала правила приличия. Ванесса дала себе слово: больше они не должны оставаться наедине. Монти все поймет, он ведь знает правила игры.

Приняв решение, она загрустила. Ей хотелось плакать, но она сдерживала слезы. Ванесса была взволнована покупкой собственной конюшни, однако даже заключение договора с владельцем не подняло ей настроения.

Она зашла в контору поверенного отца, чтобы тот завершил сделку. Ванесса была рада познакомиться с ним, поскольку знала, что ей, скорее всего, понадобится его помощь, чтобы вернуть Уильяму деньги до свадьбы, если, конечно, она все же выйдет замуж. Но если дело действительно дойдет до свадьбы, Ратбены не получат от нее ни единого медяка.

Дома Ванессу ждал сюрприз. Едва она вошла в свою комнату, как за ней вбежали близнецы, которые, вероятно, с нетерпением ждали ее возвращения и прислушивались к шуму в коридоре.

– Ни за что не догадаешься, о чем мы хотим тебе сообщить! – начала Лейла.

– Ну, вообще-то не произошло ничего экстраординарного, – одернула ее Эмили. – Вопрос только в том, почему это не случилось раньше.

– Мне неинтересно разгадывать ваши загадки, – устало произнесла Ванесса и опустилась на кровать.

– К нам заезжал твой странный жених, – сообщила Эмили. – Нас уже начало беспокоить, почему он не уделяет тебе должного внимания. Или он думает, что после помолвки не нужно поддерживать отношения с невестой?

Ванесса не хотела защищать человека, который понятия не имел, что помолвлен.

– У меня голова раскалывается. Ступайте! – приказала она сестрам.

Но они не уходили.

– Он уехал, как только ему сказали, что тебя нет дома, – промолвила Лейла.

– Где ты была? – спросила Эмили. – Ты пропустила не только визит лорда Дэниела, но и завтрак, и обед…

Ванесса устало ответила:

– Перед отъездом я зашла на кухню и перекусила. Вообще-то я не обязана отчитываться перед вами, как провожу время, когда вы принимаете ваших поклонников. А что касается Дэниела, то он правильно сделал, что уехал. Скорее всего, ему не интересно общество осаждающих вас молодых людей. Зачем ему обмениваться любезностями, вести бессмысленные разговоры и участвовать в скучном чаепитии, когда в этом нет необходимости? Мы уже помолвлены и прекрасно общаемся на балах и званых вечерах, если вы могли заметить? Дэниел не будет вести себя как ваши кавалеры. Он уже нашел себе невесту. – Ванессе вдруг стало жаль сестер, они были явно расстроены. – Головная боль делает меня раздражительной. Прошу прощения!

– Дэниел не подходит тебе, Несса, – заявила Эмили, в ее голосе сквозило беспокойство.

– Мы думаем, тебе будет лучше с мужчиной твоего возраста, – добавила Лейла и, взяв Эмили за руку, увлекла ее к выходу.

– Он вовсе не старый! – крикнула им вслед Ванесса и легла навзничь на кровать.

У нее действительно болела голова. Тем не менее ее одолевало любопытство. Она не могла не задуматься о причинах, побудивших Дэниела посетить женскую обитель. Возможно, он поддался уговорам матери? Вряд ли. Леди Ратбен не имела на него влияния. Или его зацепили слова Ванессы о том, что отец хочет отречься от него, и он решил выведать, откуда ветер дует? А может, чары Ванессы возымели свое действие и Дэниел сдался? Неужели он действительно начинает ухаживать за ней? Ванесса непременно выяснит это сегодня вечером!

* * *

Гости уже начали съезжаться на званый вечер к Блэкбернам, когда близнецы зашли за Ванессой. На Лейле, как всегда, красовался белый наряд, на Эмили – розовый. Ванессу изумляло, что модисткам удавалось шить платья различных фасонов в этой цветовой гамме. Ни один наряд не повторял предыдущий. Лейла находилась в приподнятом настроении и сияла от радости. «Наверное, влюбилась в молодого Харриса», – решила Ванесса.

Девушки спустились в вестибюль, где уже толпились гости. Кэтлин встречала их у дверей.

– Стол накрыт на двадцать человек, – сообщила Лейла. – На вечер приедут два кавалера из моего списка.

– И двое из моего, – добавила Эмили. – Но кроме нас, будут еще две дебютантки со своими сопровождающими, поэтому не только мы окажемся в центре внимания, а жаль. К тому же мама пригласила нескольких своих подруг, и еще явятся трое Ратбенов.

«Вот с этого и надобно было начинать», – хмуро подумала Ванесса.

– Трое? – переспросила она. – Но Дэниел не любит отца. Если лорд Альберт появится здесь, его сын вряд ли приедет.

Лейла кивнула.

– Мама об этом знает, но этикет есть этикет. Она не могла не пригласить лорда Альберта.

– Пожалуй, для тех, кто гостит у нас в доме, места за столом не найдется, – посетовала Эмили.

Монти заранее предупредил Ванессу, что не явится на званый ужин. Останется ли он вообще в особняке Блэкбернов после того, как отец силой увез его к себе? Ванесса не стала делиться своими сомнениями с сестрами.

– Еще до отправки приглашений, – сказала Лейла, – стало ясно, что Чарли будет присутствовать на ужине, а Монти нет.

В этот момент на пороге гостиной появился Чарли и со скучающим видом прислонился к дверному косяку. Однако увидев направлявшуюся к нему Ванессу, явно оживился.

– Как мне известно, Монти бросил вас одного сегодня. Скажите, он вообще-то в доме? – спросила она.