– Только дружба, и больше ничего, – упрямо заявил Люсьен.

И на сегодняшний день это было правдой.

– Что бы вы ни говорили, я доверяю прежде всего своему чутью, а оно подсказывает мне, что вас с леди Кросби связывают нежные чувства, – сказал Карлайл и опрокинул стаканчик бренди. Поставив стакан на стол, он взял перо, обмакнул его в чернильницу и записал в книгу свое имя. – Был рад повидаться с вами, Роксбери, – промолвил Карлайл, вставая из-за стола, – но, к сожалению, мне нужно идти. У меня важная встреча, которую невозможно отменить.

– Что именно лишает нас вашего общества, Карлайл? Интересы бизнеса или желание поразвлечься? – осведомился Бэрримор.

– Можно сказать, и то и другое. Я встречаюсь с прекрасной молодой наследницей, которая готова расстаться с полотном Рембрандта, – с широкой улыбкой ответил Карлайл, сунув руки в карманы и покачиваясь на каблуках.

Бэрримор усмехнулся:

– Не думаю, что вы позволите мне присоединиться к вам.

– И не надейтесь, – заявил Карлайл. – Но если вас все еще интересует та леди, о которой мы с вами недавно говорили, то могу сказать, что она обычно в это время прогуливается по парку со своей собачкой.

– О, в таком случае я тоже должен откланяться, – заявил Бэрримор, поспешно вставая из-за стола.

И оба джентльмена направились к двери. Люсьен посмотрел им вслед.

– Может быть, перекинемся в карты? – предложил он Лафтону.

– Я не против. Но если я выиграю, то вы мне расскажете, что на самом деле происходит между вами и леди Кросби.

– Боюсь, что буду вынужден разочаровать вас. Все, что я недавно сказал, чистая правда. Мы не собираемся жениться.

– Хм… Очень жаль, – заметил Лафтон и, достав колоду карт, стал ее тасовать. – Я всегда считал, что вы идеально подходите друг другу.

Люсьен поморщился. Если бы Кэтрин согласилась выйти за него замуж, он был бы счастлив. Так или иначе ему придется заставить ее изменить свое отношение к браку.

– Скажите, Лафтон, вы когда-нибудь слышали о человеке по фамилии Донован? – спросил Люсьен, решив сменить тему разговора.

Ему необходимо было сосредоточиться на деле, ради которого он пришел сюда. Лафтон покачал головой:

– Что-то не припомню. А почему вы спрашиваете?

– Мой друг в беде, – солгал Люсьен и стал рассказывать Лафтону историю, которую придумал по дороге в клуб. – Попав в долговую яму, он обратился к Доновану за помощью, но, видимо, этому человеку не понравилось, что мой друг не спешил с ним расплатиться, и он начал угрожать ему. Одним словом, я решил найти этого мерзавца и уладить с ним дело так, чтобы мой друг больше ничего не боялся. Я отругал его за то, что он не обратился сразу же ко мне, но мой друг – очень гордый человек. Это помешало ему попросить о помощи меня.

– Гордость, безусловно, способна погубить человека, – заметил Лафтон, нахмурившись, и раздал карты. – Ваш друг, видимо, знает, где искать этого Донована?

– Дело в том, что Донован всегда сам находил его, а не наоборот, хотя мой друг сказал, что пару раз видел этого человека в клубе «Райли». Я ходил туда вчера, пытаясь навести справки о нем, но местные завсегдатаи предпочитают держать язык за зубами.

Лафтон покачал головой:

– Боюсь, я не смогу помочь вам в этом деле. Ни один истинный джентльмен никогда не переступит порог такого заведения, как клуб «Райли», что бы ни произошло, – промолвил Лафтон и бросил на Люсьена многозначительный взгляд.

Они закончили партию, и Лафтон откланялся, сославшись на то, что обещал матери прийти сегодня пораньше домой.

– Удачи в поисках Донована, – сказал он на прощание Люсьену. – Надеюсь, ваш друг преодолеет все трудности, посоветуйте ему в будущем избегать знакомства со скользкими типами.

– Так я и сделаю, – пообещал Люсьен, вставая вслед за Лафтоном.

Они обменялись рукопожатием, и Лафтон ушел. Оставшись один, Люсьен снова сел за столик и глубоко задумался. Ложь не дала никаких результатов, Люсьен потратил впустую два часа на ничего не значащую светскую беседу. Ему было жаль потерянного времени.

– Думаю, нам с вами нужно поговорить, – раздался над левым плечом Люсьена тихий голос.

Вздрогнув от неожиданности, Люсьен резко повернул голову и увидел своего старого знакомого.

– Старки, какого черта вы подкрадываетесь сзади!

– Мне тоже приятно видеть вас, Роксбери, – с ухмылкой сказал Старки. – А теперь, если вам будет угодно, следуйте за мной.

Не говоря больше ни слова, Старки двинулся вперед. Люсьену не оставалось ничего другого, как последовать за ним.


– Лорд Роксбери дома? – спросила Кэтрин миссис Эллис, когда наконец отважилась спуститься.

Вечером после разговора с Люсьеном Кэтрин долго не могла уснуть. Она ворочалась в постели с боку на бок, перебирая в памяти его слова. Утром, боясь встречи с ним, Кэтрин попросила служанку принести в ее комнату завтрак и свежую газету. За завтраком она просмотрела деловые новости, касающиеся инвестиций, и это немного отвлекло ее от мыслей о Люсьене.

– Боюсь, вы с ним разминулись, миледи. Лорд Роксбери ушел, – сообщила миссис Эллис.

Кэтрин, облегченно вздохнув, поблагодарила экономку и отправилась наверх, поскольку решила следовать наставлениям Люсьена и в его отсутствие не ходить по дому. Поднявшись на лестничную площадку второго этажа, Кэтрин взглянула в сторону своей спальни-клетки, и у нее стало тяжело на сердце. Сама мысль о возвращении туда вызывала у Кэтрин отвращение, поэтому она повернула в другую сторону и направилась в просторный салон, в котором обычно развлекали гостей.

Ей вдруг вспомнились слова Люсьена, сказанные им вчера вечером: «Стоит тебе только попросить, и я доставлю тебе невиданное удовольствие, которого ты жаждешь». Она глубоко задумалась над ними. На постоялом дворе Люсьен обвинил ее в попытке соблазнить его, и был прав. Хотя, конечно, главной задачей Кэтрин было раскрыть его намерения.

Теперь, когда она знала, в чем они состоят, ее охватывало волнение каждый раз, когда Люсьен находился рядом. Мысли путались, сердцебиение учащалось. Люсьен наверняка видел ее насквозь и знал, какие желания охватывают Кэтрин при виде его. Неужели ее тайные мысли были столь очевидны? Кэтрин тяжело вздохнула, проведя пальцем по полированной крышке секретера. Да, конечно, она была вся как на ладони перед Люсьеном. Иначе он не стал бы столь откровенно соблазнять ее, побоявшись, что подобные шаги могут разрушить их многолетнюю дружбу. Люсьен не рискнул бы поцеловать Кэтрин ни в экипаже, ни в гостинице постоялого двора. По-видимому, он не только читал ее мысли, но и мог проникнуть в глубины ее страхов. Подойдя к стоявшему в углу пианино, Кэтрин присела на табурет и открыла крышку инструмента. Почему она продолжает чего-то бояться? Ведь Кэтрин имела дело с Люсьеном, своим испытанным старым другом. Откуда проистекает ее боязнь? Она знает Люсьена всю свою жизнь и доверяет ему больше, чем кому бы то ни было другому. Пробежавшись по клавишам, она сыграла печальную мелодию. Ее страхи были необоснованными. Люсьен никогда не пытался сделать ей больно, по крайней мере сознательно, умышленно. Но что произойдет, если Кэтрин отринет все опасения и позволит ему раздеть себя? Возможно, Люсьену тоже не понравится ее тело, возможно, он, как и Чарльз, отвергнет ее…

Палец соскользнул с клавиши, и прозвучала фальшивая нота. Кэтрин глубоко вздохнула и стала играть дальше печальную мелодию, соответствовавшую ее настроению. Под нее так хорошо думалось.

Люсьен, конечно, был более тактичным, более деликатным человеком, чем Чарльз. Но все равно Кэтрин сразу же поймет, что вызывает у него отвращение, и это заставит ее страдать. Ей будет больно сознавать, что человек, которого она любит всем сердцем, испытывает к ней брезгливость.

– Заезжала леди Грей, миледи, – доложил возникший на пороге дворецкий, – она спрашивала вас.

Кэтрин перестала играть и повернулась к нему.

– Но так как его сиятельства нет дома, я подумал, что было бы неосмотрительно приглашать леди Грей в дом, – продолжал Паркер. – Это могло бы вызвать подозрения. Она уехала, попросив меня передать вам вот это.

Кэтрин подошла к дворецкому и взяла из его рук книгу.

– Спасибо, Паркер.

Когда дворецкий, поклонившись, ушел, Кэтрин взглянула на переплет и прочитала имя автора и название: «Эмма» Джейн Остен. Открыв книгу, она обнаружила в ней записку: «Дорогая Кэтрин, я знаю, как тебе трудно сидеть взаперти, но это необходимо для твоей безопасности, хотя мне придется скучать сегодня по общению с тобой. Эта книга – подарок тебе, вполне уместный, как я считаю, в данных обстоятельствах. Надеюсь, ты еще не читала ее и она понравится тебе. До новых встреч, твоя подруга Патриция».

Кэтрин не смогла сдержать улыбки. От добрых слов Патриции у нее стало тепло на сердце. Прижимая книгу к груди, она подошла к креслу, решив прямо сейчас приступить к чтению, чтобы по достоинству оценить подарок подруги.

Вспоминая последний разговор с Патрицией, Кэтрин подумала о том, что эта книга, возможно, содержит какой-то намек на ее отношения с Люсьеном. Романы мисс Остен всегда были пронизаны романтикой. Кэтрин с улыбкой покачала головой.

Патриция знала о страхах Кэтрин, однако она отстаивала интересы брата, настаивая на том, что Кэтрин должна быть честна и откровенна с ним. Патриция была уверена, что Люсьен никогда не причинит Кэтрин вреда.

Устремив взгляд на книгу, лежавшую у нее на коленях, Кэтрин глубоко задумалась. Люсьен знал ее со дня рождения. Он был ее близким другом в детстве и юности. Кэтрин выросла на его глазах. Разве она не могла быть совершенно откровенна с ним? Кэтрин нахмурилась. Люсьен вернулся домой с определенной целью. Конечно, ему было нелегко признаться в своих истинных чувствах к ней, рисковать их дружбой в погоне за чем-то призрачным, неясным. И все же Люсьен пошел на риск. Без сомнения, он боялся отказа, но был готов испытать боль, использовав свой шанс стать счастливым. А что сделала она? Она вела себя с ним, как настоящая трусиха. Кэтрин сначала попыталась заманить его в своим сети, а потом, испугавшись, что Люсьен дурно подумает о ней, вырвалась из его объятий. Кэтрин тяжело вздохнула. Она понимала, что любит Люсьена, и теперь уже не скрывала от себя этого. И если Люсьен отважился сделать первый шаг, она должна пойти ему навстречу, иначе ее поведение разобьет Роксбери сердце.


– Вы не шутите, утверждая, что это именно леди Трембли стреляла на балу? – спросил Старки, передавая Люсьену коньяк.

– Похоже, вы удивлены этим известием, – промолвил Люсьен, беря стакан.

Лицо Старки хранило непроницаемое выражение.

– Должен признаться, это так. Я бы никогда не подумал, что она способна совершить убийство.

– Я тоже. Но нужно учесть, что она пошла на этот шаг не по своей воле, а под давлением. – Люсьен некоторое время молча смотрел на графа, а затем, сделав глоток, продолжал: – Я вижу, вы обеспокоены этим обстоятельством.

– Вещи не всегда такие, какими кажутся, – промолвил Старки. – Давайте присядем.

И он указал на кожаное кресло. Люсьен опустился в него, а Старки занял место напротив.

– Возможно, мне не следовало говорить вам об этом, но, думаю, вы все же должны знать правду, – начал Старки. – За время вашего отсутствия произошло много событий. И поскольку я не знаю, что именно вам успела или сочла нужным рассказать леди Кросби, я чувствую себя обязанным быть деликатным по отношении к ней.

– Что вы имеете в виду? – хмуро спросил Люсьен.

Ему не нравились слова графа, который пользовался в обществе сомнительной репутацией.

– Кросби был моим другом. Мы с ним часто встречались в городе, но однажды я ездил к нему в Крест-Хейвен, чтобы оказать помощь в решении одного важного вопроса. К сожалению, когда я приехал в усадьбу, он был уже изрядно пьян.

Люсьен напрягся.

– Что вы пытаетесь мне сказать?

Граф не сразу ответил. Некоторое время он сидел молча, разглядывая свой стакан.

– Прежде я думал, что они были счастливой семейной четой. По крайней мере, они выглядели вполне довольными жизнью, когда я пару раз видел их вместе на публике. Но после возвращения с войны Кросби начал пить. И это еще не самое худшее. Скажу вам честно, я был шокирован, когда узнал, что Чарльз пристрастился к опию.

– Боже правый!

– Когда мне стало известно об этом, то я воскликнул примерно то же самое. Я пытался поговорить с ним, убедить его в том, что наркотики – опасный путь, ведущий к гибели. В тот день, когда я приехал к ним в Крест-Хейвен, я увидел, что пагубные пристрастия Чарльза не только разрушают его, но и отравляют жизнь супруги.

– И я уверен, вы не стали вмешиваться в их семейные дела! – гневно воскликнул Люсьен.

– Ошибаетесь, Роксбери. Кросби был моим другом, и я пытался помочь ему. Но с другой стороны, я понимал, что ему никто не давал права унижать леди Кросби в моем присутствии.

Холодная дрожь пробежала по телу Люсьена при мысли о том, что Кэтрин страдала в доме мужа.