— Я откопал одно из закромов и сказал Лауре, что я хочу точную копию. Такой же материал, такой же цвет, такой же вырез, точно такие же камни, и, если был пропущен хоть один стежок в оригинале, я хотел бы скопировать и его тоже. Им пришлось отправиться в Париж, чтобы подобрать материал.

Лана смеется, от удивления, но видно, что ей приятно.

— Боже! Сколько же оно стоило?

— Ты не захочешь знать.

— Я не могу поверить, что ты пошел на все эти мытарства.

— Ты написала в дневнике, что тебе оно очень понравилось. И мне было жалко, что я разорвал его. Ты была такой красивой в тот вечер.

— Ах, дорогой, как я тебя люблю, — говорит она, в ее голосе слышатся наворачивающиеся слезы, она начинает обмахивать лицо руками. — Ты собираешься испортить мой макияж.

Блейк кладет платье на кровать и притягивает ее к себе, они прекрасно смотрятся вместе.

— У меня тоже есть для тебя сюрприз, ты получить его сегодня, — говорит она.

— Да? Что это?

— Это сюрприз.

— Ты же знаешь, я не люблю сюрпризов, они заставляют меня нервничать.

— Это хороший сюрприз.

— Ты действительно хочешь увидеть меня страдающим в день моей свадьбы?

— Ладно, — смягчается она. — Я дам тебе одну подсказку, если ты не получишь его, то будешь страдать.

— Давай.

— Глубоко.

— Горло, — говорит он самодовольно.

Она бьет его в грудь, и он смеется.

— Ах, ты все испортил. Надеюсь, ты счастлив теперь, ты испортил сюрприз первой брачной ночи.

— Где ты научилась это делать?

— Билли и я посетили специальные занятия в Лондоне, — она многозначительно смотрит на него.

— Билли захотела научиться делать глубокий минет?

— Да, она сказала, что всегда хотела заниматься фелляцией.

Блейк смеется, и я поражена, каким молодым и полным жизни он вдруг становится.

— Эта девчонка неисправима. Что случилось с ее мускулистым парнем?

— Не знаю. Он сказал, что позвонит через месяц, но так и не появился. Оказалось, что это было всего лишь свидание на одну ночь.

— Ужасно. Он ей нравился, не так ли?

— Да, — задумчиво говорит Лана, — нравился.

— Она найдет кого-нибудь другого. Во всяком случае, в брачную ночь у меня есть сюрприз и для тебя.

— Какой?

— Я не буду рассказывать и портить сюрприз.

— Что? Ты заставил меня испортить мой.

Он лукаво смеется.

— Скажи хотя бы одно слово.

— Шоколад.

— Белый, молочный или темный.

— Темный.

— Но я не люблю темный.

— Ты не та, кто будешь его есть.

Заразительный смех вырывается из Ланы.

— Ах! Ты — хищник.

— Я ничего не могу поделать, когда чувствую запах легкой добычи.

— Легкой добычи! — вскрикивает Лана. — Я покажу тебе позже. Пойдем. Люди начнут думать, что мы что-то задумали.

— Пусть думают, что хотят. Побудь со мной еще минуту.

В ее голосе слышится смех.

— Окэй, но только минуту.

— Какие трусики на тебе надеты?

— Белые, как свежевыпавший снег, крошечные, кружевные, с лентами, скользящими вниз по моим бедрам. Они такие малюсенькие, что мне приходится наклонять голову, чтобы разглядеть их.

— Один лишь взгляд?

— Давай не будем добавлять слово «приклеился, как банный лист» в список прилагательных, правда?

— Как насчет того, если я сорву зубами только твои ленточки?

— Как насчет того, если я положу тебя на свои колени и отшлепаю?

Он запрокидывает голову и начинает так хохотать, у него из груди вырывается мужской, рокочущий громкий смех.

— Это будет день миссис Баррингтон.

Когда он останавливается, она берет его лицо в ладони и слегка целует в губы.

— Ах, Блейк. Ты сделал сегодняшний день таким особенным.

Он целует ее в ухо.

— Нет, это ты, кто делает сегодняшний день особенным. Сегодня, миссис Блейк Лоу Баррингтон, я готов даже смириться с техникой, которую вы освоили с Билли.

— Давай, давай смейся. Я кое-какие вещи изучила в Лондоне. Ты будешь страстно хотеть, чтобы я применила свою технику.

— Я уже сейчас страстно хочу, — он склоняет голову к ее шее, и заставляет ее постанывать.

— Перестань. Ты возбуждаешь меня.

— Как насчет по-быстрому перепихнуться, а? Я никогда не имел дело с замужней женщиной.

Лана делает шаг назад и хлопает его по руке.

— Уймись, а то мне придется рассказать мужу.

— И что ты ему скажешь, миссис Баррингтон?

— Я скажу, что встретила неотразимого мужчину, который пытался соблазнить меня обещаниями шоколада, но я не поддалась.

— Я хочу, чтобы все эти люди отправились домой и как можно скорее.

— Ну, нет, давай вернемся.

— Ладно, — нехотя соглашается он.

Они уже подходят к двери, когда Лана замечает свой дневник.

— Подожди, — говорит она, — я лучше уберу его под замок. Я не хочу, чтобы кто-нибудь случайно прочитал о тех вещах, которые с нами были.

— После медового месяца тебе понадобится новый, — дразнит он, пока она кладет его в ящик прикроватной тумбочки, запирает и опускает ключ в карман его брюк. Они закрывают за собой входную дверь, я тихо жду, пока их шаги становятся не слышными, потом выползаю из шкафа.

Вау, Вау, Вау!

Во-первых, я всегда думала, что Билли лесбиянка. Что она делала одной ночью с мускулистым мужчиной? Билли и Лана взяли уроки сексуальных техник? Глубокий минет. И причем тут шоколад? И что за странности пишет Лана в дневнике. Его Бога и ее Бог... что бы это все могло означать?

Жаль, что у меня нет шанса разузнать что-то большее. Я пытаюсь открыть ящик, но он однозначно заперт, двигаюсь к кровати и касаюсь белого платья. Материал мягкий и гладкий, я беру его в руки. Оно такое красиво. У меня никогда не было ничего, настолько красивого и, наверное, никогда не будет. Опять я испытываю какой-то резкий, стремительный виток зависти, похоже, что этот демон, никогда не будет долго почивать в забытьи и не умрет во мне.

Я открываю входную дверь, осматривая коридор, спускаюсь по маленькой лестнице, пересекаю длинный коридор, который выводит на огороды. Оттуда я стремглав несусь вдоль высокой кирпичной стены по направлению к шатру, вхожу через служебный вход, иду к нашему столику, меня сопровождает неодобрительный взгляд Индии Джейн, словно говорящий — почему вы еще не на своем месте.

— Где ты бродишь? — бубнит Жирная Мэри.

— Мне нужно было срочно отойти.

— Класс, — комментирует Билли, в этот момент громкость музыки понижается, и тамада объявляет:

— Дамы и господа, поприветствуем мистера и миссис Блейк Лоу Баррингтон.

Мы все встаем и громко хлопаем, приветствуя красивую пару. После их появления, остальное не очень заслуживает внимания, поскольку выносится нежнейшая баранина на шампурах превосходной обжарки с луком шалотом, все поглощены именно едой.

Шафер встает и начинает свою речь:

— Я попытаюсь быть кратким, — говорит он вальяжно, — поскольку я не хотел бы вторгаться в заветный отрезок времени, «Я согласен» и «Ты лучший».

Гости взрываются смехом. Похоже, что он знает свое дело. После комплиментов невесте и подружек невесты, он благодарит нас за то, что мы пришли на свадьбу и завершает свою речь словами:

— Я хотел бы предложить тост за Лану и Блейка! Чтобы до конца жизни их совместный путь был полон радости, удивительного смеха и любви.

Мы все дружно поднимаем бокалы.


12.


Я заметила ее сразу. Ее невозможно было не заметить, она источает царственные манеры и полное презрением ко всем удачливым женщинам, которые украшают страницы журнала Hello! Я восхищаюсь ею, и делаю несколько шагов вперед по направлению к ней, как бы между прочим она мимолетно, еле уловимо делает взмах рукой официанту, который проходит мимо с подносом, он останавливается перед ней, она берет бокал красного вина, не сделав глотка, начинает двигаться ко мне. Только когда она находится в десяти шагах от меня, я осознаю, что она целенаправленно идет не ко мне, а к Лане.

Я слышала, как Блейк извинился несколько минутами ранее и отправился в мужскую комнату, сейчас Лана разговаривает с блондинкой, которая поздравляет ее. Эта женщина, мне кажется, немного пьяной. Лана звонко смеется от того, что эта женщина, наклонившись говорит ей. Я оглядываюсь, чтобы взглянуть на светскую львицу с бокалом в руке, которая приближается и находится всего в нескольких шагах, но выражение ее лица вызывает у меня мурашки на спине. Ее взгляд горит такой ненавистью, которую она даже не собирается скрывать. И я не успеваю отреагировать, потому что дальнейшие события развиваются слишком быстро.

Я только слышу, как Лана вскрикивает, и в ее голосе звучит страх. Светская львица уже загораживает от нее подвыпившую женщину, и стоит прямо перед Ланой. Мельком взглянув на нее, я понимаю кто она на самом деле — Клеопатра и змея в одном лице, бывшая Блэйка, которая наблюдала за Ланой издалека. Виктория!

Да, если быть честной, я завидую Лане и всем тем вещам, которые теперь у нее появились, но сейчас, наблюдая за происходящим, я ощущаю себя ее другом. Инстинктивно я чувствую, что она находится в опасности, и первая мысль, которая приходит мне в голову, попытаться защитить ее. Я понимаю, что должна что-то предпринять, и хочу, но я словно оцепенела. Я не знаю, что такое быть храброй или отважной, никогда в жизни я не была такой.

Блеск в глазах светской львицы выражает угрозу, она словно нож, который готов разрезать все, что видит.

— Думаешь, ты такая умная. Ты даже не понимаешь, что попалась в нашу маленькую сеть. Он делает то, что делают все... такие вещи, от которые у тебя побегут мурашки по всему телу.

— Нет, он не такой, как остальные, — шепчет Лана, но ее голос полон ужаса.

Виктория отвечает моментально, даже не задумываясь, и ее ответ подобен кинжалу, впивающемуся в тело.

— Неужели ты действительно настолько ослепла, или ты просто умышленно тупая пизда?

На секунду все вокруг замеривает, ощущается замешательство. Вдруг Виктория резко наклоняет свой бокал, и красное вино в виде изящной дуги льется вниз, нет, нет, не на ее красивое платье, а на платье Ланы. Бокал беззвучно падает на ковер, откатившись в сторону.

Я хочу крикнуть, что она мерзкое животное, но я тоже пребываю в каком-то заторможенном шоке, так же, как и Лана. Такое поведение стало настолько неожиданным. Лана стоит с совершенно белым, как полотно лицом, словно парализованная, в то время, как эта женщина-дьявол источает убийственную ярость, отражающуюся в ее глазах, поднимает руку, чтобы ударить Лану по лицу. Но ее рука так и не опускается. Мужчина, стоявший неподалеку, и выглядевший подвыпившим, молниеносно хватает занесенную в воздухе руку Виктории.

Он скручивает ее руки, прижимая к себе, она пытается вырваться и лягаться, но похоже, что у него хватка, как замок. В эту минуту она выглядит настолько отталкивающей, как и любая скользкая змея, которую вы случайно обнаружили под камнем. Даже полностью скрученная, Виктория продолжает пристально смотреть на Лану. Черты ее лица исказились, шипя, как ядовитая змея, она все равно тянется к Лане, и брызги слюной прямо ей в лицо. Они смотрят друг на друга в упор. Концентрация ненависти, висящая в воздухе, шокирует.

— Ты его не знаешь и никогда не сможешь узнать, — хладнокровно и довольно-таки громко говорит она, ее глаза победоносно блестят, несмотря на то, что мужчина начинает тащить ее к выходу.

Лана молча смотрит на нее в полном шоке, будто не может понять насколько может быть порочна другая женщина. Ее руки заметно дрожат. В этот момент, впервые в жизни мне ее жаль. Все окружающие ее люди смотрят на ее унижение со смесью жалости и любопытства, словно ротозеи, которые снижают скорость при возникшей аварии на дороге, чтобы просто поглазеть.

Бедная Лана. Ее красивая свадьба совершенно испорчена. И платье, которое она так любила, несомненно не подлежит восстановлению. Я вспоминаю ее слова, «Я буду бережно его хранить, вдруг моя дочь захочет одеть его когда-нибудь».

Подбегает другой мужчина в костюме, очевидно, тоже из службы безопасности, чтобы помочь, стерву скручивают двое и чуть ли не выносят. И последнее, что она кричит, от чего замирает мое сердце и волосы на затылке встают дыбом.