- Это турецкие штаны, и совершенно приличный лиф. Все женщины в лечебнице носят такой костюм. Зарядка необходима для моего здоровья, и, конечно же, я не собираюсь заниматься ей в платье и корс…

- Он прикасался к тебе! - резко оборвал Кев.

- Он удостоверялся, что я приняла правильное положение.

Доктор осторожно подошёл. В его напряжённых серых глазах проскакивали весёлые искорки.

- На самом деле, это индийская зарядка. Это часть разработанной мною системы по тренировке силы. Все мои пациенты включили её в свои ежедневные расписания. Пожалуйста, поверьте - мое внимание к мисс Хатауэй было всецело почтительным, - он замолчал, потом иронично спросил, - теперь я в безопасности?

Лео и Кэм, продолжая сражаться с Кевом, оба в один голос ответили:

- Нет.

Тем временем в комнату вбежали Поппи, Беатрикс и мисс Маркс.

- Меррипен, - произнесла Поппи, - доктор Хэрроу ни капли не обижал Уин, и…

- Он и правда очень милый, Меррипен, - вмешалась Беатрикс. - Даже мои зверушки его любят.

- Спокойно, - тихо сказал Роан Кеву по-цыгански, чтобы остальные не могли понять. - Добра это никому не принесёт.

Кев не унимался.

- Он её касался, - повторил он на древнем языке, хотя не любил говорить на нём.

И он знал, что Роан понимает, как цыгану трудно, даже невозможно, вынести, если какой-то другой мужчина, независимо от причины, кладёт руки на его женщину.

- Она тебе не принадлежит, phral, - произнес по-цыгански Роан не без симпатии.

Кев потихоньку заставил себя расслабиться.

- Можно я с него уже слезу? - спросил Лео. - Только один вид нагрузки мне на радость перед завтраком. И это не он.

Роан позволил Кеву подняться, но продолжал держать одну его руку заломленной за спину.

Уин прошла и встала рядом с Хэрроу. От этой картины - она, едва одетая, стоит так близко к другому - у Кева по всему телу задергались мышцы. Ему были видны очертания её бедёр и ног. Вся семейка обезумела, раз позволяет ей наряжаться таким образом перед посторонним и делать вид, что так и должно быть. Турецкие штаны… будто бы от такого названия они перестают быть панталонами.

- Я настаиваю, чтобы ты извинился, - сказала Уин. - Ты был очень груб с моим гостем, Меррипен.

Её гостем? Он гневно взирал на неё.

- Не стоит, - поспешно заметил Хэрроу. - Я понимаю, как это должно быть выглядело.

Уин сердито смотрела на Кева.

- Благодаря ему, я снова хорошо себя чувствую, и ты вот так его вознаграждаешь? - спрашивала она.

- Выздоровление - ваша заслуга, - произнёс Хэрроу. - Это результат ваших собственных усилий, мисс Хатауэй.

Выражение лица Уин смягчилось, как только она взглянула на доктора.

- Спасибо, - но когда она снова посмотрела на Кева, опять нахмурилась. - Ты будешь извиняться, Меррипен?

Роан ещё сильнее заломил его руку.

- Давай, чёрт возьми, - проворчал Роан. - Ради семьи.

Свирепо взирая на доктора, Кев заговорил по-цыгански. - Ka xlia ma pe tute.(Я вываляю тебя в дерьме.)

- Что означает, - быстро вставил Роан, - «Пожалуйста, простите за недоразумение; давайте расстанемся друзьями».

- Te malavel les i menkiva, - добавил вдогонку Кев. (Чтоб ты сдох от злостной, изнуряющей болезни.)

- В грубом переводе, - пояснял Роан, - это означает: «Пусть твой сад будет полон прекрасными, упитанными ежами». Что, позвольте добавить, считается особым благословением у цыган.

Хэрроу поглядел скептически. Но пробормотал:

- Я принимаю ваши извинения. Никто не пострадал.

- Простите нас, - весело произнес Роан, не отпуская руки Кева. - Начинайте завтракать, прошу вас… Нам надо исполнить кое-какие поручения. Пожалуйста, скажите Амелии, как она встанет, что я вернусь около полудня. - И он вывел Кева из комнаты, за ними следом отправился Лео.

Как только они покинули апартаменты и оказались в коридоре, Роан отпустил руку Кева и повернулся к нему лицом. Проведя рукой сквозь волосы, Роан спросил с легким недовольством:

- Чего ты надеялся добиться, убив доктора Уин?

- Удовольствия.

- Ты бы его получил, сомнений нет. Однако, Уин довольной не казалась.

- Зачем Хэрроу здесь? - спросил Кев свирепо.

- Я могу на это ответить, - сказал Лео, прислонившись к стене с легкой небрежностью. - Хэрроу хочет лучше познакомиться с Хатауэями. Так как они с моей сестрой… близки.

Кев внезапно ощутил противную тяжесть в желудке, будто проглотил пригоршню речных камней.

- Что ты имеешь в виду? - спросил он, хотя уже знал ответ. Уин так воздействовала на мужчин, что те, как один, влюблялись в неё.

- Хэрроу - вдовец, - сказал Лео. - И довольно славный малый. Больше всего привязан к своей клинике и пациентам. Но он - опытный мужчина, много путешествующий, и чертовски богатый. И коллекционирует красивые вещи. Доктор - знаток прекрасного.

От остальных двоих не ускользнул сокрытый за словами смысл. Уин будет изысканным дополнением к коллекции прекрасных вещиц.

Как ни трудно было задать следующий вопрос, Кев заставил себя это сделать.

- Он нравится Уин?

- Не думаю, что Уин знает, сколько в её чувствах благодарности, а сколько - настоящей привязанности, - Лео подчеркнуто посмотрел на Кева. - Есть парочка вопросов, которые ей ещё надо решить для себя

- Я поговорю с ней

- На твоём месте я бы этого не делал. Пока она чуток не остынет. Ты, пожалуй, рассердишь её.

- Почему? - спросил Кев, размышляя - ни поведала ли она по секрету своему брату о событиях прошлой ночи.

- Почему? - рот Лео скривился. - Передо мной такое множество поразительных вариантов, что я в затруднении, не знаю с чего же начать. Если забыть о событиях этого утра, как насчет того, что ты никогда ей не писал?

- Писал, - ответил с негодованием Кев.

- Одно письмо, - признал Лео. - Отчёт по хозяйству. Она мне его показала, как ни удивительно. Как же забыть возвышенную прозу, которой написано об удобрении поля возле восточных ворот? Я тебе скажу, та часть об овечьем навозе едва не вышибла из меня слезу, это было так сентиментально и…

- О чём же, по её мнению, я должен был написать? - поинтересовался Кев.

- Не трудитесь объяснять, милорд, - вступился Кэм, едва Лео открыл рот. - Цыганам не свойственно выражать на бумаге свои личные мысли.

- Цыганам, также, не свойственно управлять имением и руководить бригадой рабочих и фермерами-арендаторами, - заметил Лео. - Но он справился с этим, не так ли? - язвительно улыбнулся Лео угрюмому выражению Кева. - По всей вероятности, Меррипен, из тебя выйдет куда лучший владелец поместья, чем из меня. Взгляни на себя… Разве ты одеваешься как цыган? Ты проводишь свои дни, развалившись у бивачного огня, или детально изучаешь бухгалтерские книги имения? Ты спишь на улице, на жесткой земле, или в доме, в приличной кровати с периной? Разве ты по-прежнему говоришь, как цыган? Нет, ты утратил свой акцент. Ты похож…

- На что ты намекаешь? - грубо прервал Кев.

- Лишь на то, что с тех пор, как ты попал в эту семью, ты то и дело идешь на компромиссы. Ты сделал, всё что требовалось, чтобы быть рядом с Уин. Так что не будь чёртовым лицемером и не строй из себя эдакого цыгана, когда у тебя наконец появилась возможность… - Лео остановился и закатил к небу глаза. - Господи. Это слишком, даже для меня. А я думал, что привык к драмам. - Он кисло посмотрел на Роана. - Потолкуй с ним. Я пойду выпью чаю.

Он вернулся в апартаменты, оставив их в коридоре.

- Я не писал об овечьем навозе, - проворчал Кев. - Речь шла о другом виде удобрителя.

Роан безуспешно пытался подавить усмешку.

- Что бы там ни было, phral, слова «удобритель» следует, по всей вероятности, избегать в письмах к леди.

- Не называй меня так.

Роан пошёл по коридору.

- Пойдем со мной. У меня на самом деле есть к тебе поручение.

- Меня это не интересует.

- Это опасно, - уговаривал Роан. - Возможно, придется кое-кого поколотить. Может, даже развязать драку. Ах… я знал, что это тебя непременно убедит.

Одна из особенностей Кэма Роана, которая раздражала Кева, было упорство, с каким он пытался разузнать о татуировке. Он два года бился над этой тайной

Несмотря на массу обязанностей, которые он на себя взвалил, Роан никогда не упускал случая глубже покопаться в этом деле. Он упорно искал своё племя, выспрашивая сведения у всех проходящих vardo и наведываясь в каждый цыганский табор. Но, казалось, будто бы племя Роана исчезло с лица земли, или, по крайней мере, отправилось на другую её сторону. Могло так статься, что он и не отыщет его - племя вольно путешествовать как угодно далеко, и не было никакой гарантии, что они вообще вернутся в Англию.

Роан выискивал записи о браке, рождении и смерти, чтобы обнаружить хоть малейшее упоминание о своей матери, Соне, или о себе. И до сих пор не нашел. Он к тому же консультировался у эксперта по геральдике и у ирландских историков, чтобы узнать возможное значение символа pooka. Всё что они смогли - это выудить хорошо знакомые легенды об ужасном коне: что тот говорил на человеческом языке, что являлся среди ночи и звал вас пойти вместе с ним, и вы никогда не могли отказаться. А когда вы уходили вместе с ним, то, если были в состоянии пережить скачку, возвращались уже, навсегда став другим человеком.

Кэму не удавалось найти и вразумительной связи между фамилиями Роан и Меррипен, которые были распространены среди цыган. Поэтому последним ходом Роана был поиск племени Кева, или кого-то, кто знал о племени.

Понятно, что Кев был противником этого плана, который Роан ему раскрыл по дороге к конюшне отеля.

- Они оставили меня, приняв за мертвого, - сказал Кев. - И ты хочешь, чтобы я помог тебе их найти? Если я кого из них увижу, особенно rom baro, убью голыми руками.

- Отлично, - спокойно заявил Роан. - Как только они поведают нам о татуировке.

- Всё, что они скажут, я уже тебе рассказал - это знак проклятия. И если ты когда-нибудь узнаешь его значение…

- Да, да, я понял. Мы обречены. Но, если я ношу на руке проклятие, Меррипен, я хочу об этом знать.

Кев одарил его взглядом, который должен был убить его на месте. Он остановился на углу конюшен, где пробойники [5], клещи, и напильники были аккуратно сложены на полках.

- Я не иду. Тебе придется без меня искать моё племя.

- Ты нужен мне, - возразил Роан. - Во-первых, место, куда мы направляемся - это kekkeno mushespuv.

Кев недоверчиво уставился на него. Kekkeno mushes puv, в переводе - «ничейная земля», запущенная долина, что раскинулась на ближнем к графству Суррей берегу Темзы. Открытый, грязный участок земли кишел истрёпанными палатками, несколькими ветхими vardos, дикими псами, и почти дикими цыганами. Но не это представляло настоящую опасность. Тут была другая, нецыганская группа, называемая Chorodies, отпрыски негодяев и изгоев, в основном англичан по происхождению. Chorodies были по-настоящему мерзкими, грязными и свирепыми, без традиций и манер. Пройти в любом месте недалеко от них все равно, что напросится на нападение или ограбление. Трудно представить более опасное место в Лондоне, не считая нескольких притонов Истсайда.

- Почему ты думаешь, что кто-то из моего племени может быть в таком месте? - спросил Кев, немало потрясённый этой идеей. Конечно, даже под руководством rom baro, они бы не пали так низко.

- Не так давно я встретил chal из племени Бозвил. Он сказал, что его младшая сестра, Шури, когда-то давным-давно вышла замуж за твоего rom baro, - Роан пристально посмотрел на Меррипена. - Кажется, история того, что с тобой случилось, обошла всех цыган.

- Не понимаю почему, - пробормотал Кев, чувствуя, что задыхается. - Это же не важно.

Роан небрежно пожал плечами, изучая лицо Кева.

- Цыгане заботятся о своих. Ни одно племя не оставит раненого или умирающего мальчика, независимо от обстоятельств. И очевидно это проклятьем легло на племя rom baro… Удача отвернулась от них, и большинство из них разорилось. Правосудие оказалось на твоей стороне.

- Я никогда не заботился о правосудии, - Кев был слегка удивлён, как заскрипел его голос.

Роан заговорил со спокойным пониманием.

- Странная штука - жизнь, да?… Цыган без племени. Не важно, как упорно ты ищешь, можешь никогда не найти дома. Потому как для нас дом - это не здание, или платка, или vardo… дом - это семья.

Кев с трудом посмотрел в глаза Роану. Слова резали слишком близко к сердцу. За все время, что он знал Роана, Кев никогда до сей поры не ощущал с ним родства. Но Кев больше не мог игнорировать тот факт, что у них было чересчур много общего, чертовски много. Они - двое чужаков, и в их прошлом - куча вопросов, оставшихся без ответа. И их обоих притянуло к Хатауэям, и оба они обрели с ними дом.