Селеста Брэдли - Соблазнить шпиона

Возможно, ему нужно более серьезно отнестись к леди Алисии.

– Вы позволите моему человеку принять вашу шляпку? Рукой в перчатке она коснулась своей густой вуали.

– Я предпочла бы оставить ее.

Он мог бы настаивать, но тогда она задала бы вопрос, на который ему не захотелось бы отвечать.

«Почему?»

У него не было никакого желания объяснять это даже самому себе, потому что ответ на этот вопрос был бы похож на бред сумасшедшего. Как он может сказать этой женщине, что ему нужно увидеть ее лицо, чтобы определить, не лжет ли она? Она спросила бы его, как он сможет узнать это, и он не сумел бы ответить правдиво, потому что и сам не знал, как действует его особый дар. Ему даже не очень хотелось думать об этом, ведь он гордился тем, что он разумный человек. Так оно и было – за исключением этой необычной, странной способности, в которую он верил всем сердцем, потому что она никогда не подводила его.

Всю свою жизнь Стентон каким-то образом всегда узнавал, когда его обманывают. Ребенком он угадывал ложь, которую взрослые по привычке рассказывают детям. Он знал: его не поразит громом, если он не выпьет молоко, он не умрет, если будет бегать с ножницами в руках, и никогда не ослепнет, если, будучи подростком, станет ругаться.

Повзрослев, Стентон понял: он может обнаружить даже скрываемую от него правду или, по крайней мере, сам факт того, что от него что-то скрывают. Он научился понимать, когда люди лгут, чтобы избежать позора или облегчить себе жизнь. Он распознавал ложь, которую они говорят в погоне за деньгами или любовью.

Он и так уже чувствовал, что женщина, стоящая перед ним, начинает терять терпение от его невнимания.

Она помахала сложенным листом бумаги у него перед лицом и склонила голову набок.

– Если бы вы прочитали мое письмо – а кто-то в вашем доме отказался заплатить за доставку его, – вы бы уже имели полное представление о том, что я смогла подслушать, – коротко сказала она.

Он ее раздражал. Однако Стентону это было совершенно безразлично.

– Леди Алисия, возможно, вам придется повторить это мне сейчас.

Тут он начал вспоминать, где он мог слышать раньше о леди Алисии Лоуренс. Сам он от ее письма не отказывался, в этом он был уверен, но это мог сделать как Гримм, так и другие слуги. Любой человек, располагающий важными сведениями, не станет доверять их почте, следовательно, нет причины усложнять его жизнь письмами и приглашениями, на которые хозяин не собирается отвечать.

Леди Алисия наконец села.

– Четыре дня назад я подслушала один разговор. Трое мужчин обсуждали «перемещение» принца-регента. Они намеревались похитить его во время приема в поместье лорда Кросса. – Она заколебалась. – Как вы думаете, возможно, что принц-регент будет на этом приеме?

Не только возможно, но и более чем вероятно. Приемы у Кросса славились своими роскошными безумствами, которые продолжались несколько дней. Никто никогда не признавался в том, что принимает в них участие, но ходили слухи о характере этих событий.

– Думаю, в этом можно быть уверенным.

Георг был не из тех, кто упускает распутные развлечения. Более того, теперешнее, мягко говоря, недовольство Георга «четверкой» означало, что им давно пришлось осудить дурное поведение королевского отпрыска.

Похищение. Георг мог оказаться в беде. Снова.

Это было не то, что Стентону хотелось бы отдать в руки простых людей. А что смогут сделать «лжецы»? Только люди его ранга и выше – а таких немного – могут приблизиться и оставаться вблизи принца-регента, даже если тот не захочет. Этого не могут даже его любовницы.

Любовницы.

Распутные развлечения.

И вдруг Стентон вспомнил, где он слышал раньше о леди Алисии Лоуренс.

Пять лет назад молодую дебютантку застали в постели с конюхом – точнее, с помощником конюха. Дьявол побери!

Лицо Стентона, который так старательно изображал вежливость, помрачнело. Слабая и плохо подходящая маскировка скрывала одну из самых печально известных женщин, вызвавшую скандал века.

Как и принято в свете, подобное поведение молодой женщины стало легендой. Возмущение эхом прокатилось по всем слоям высшего общества, и с того дня за девицами благородного происхождения по всей Англии стали присматривать гораздо строже.

Женщина, которая сидела сейчас перед ним, – скомпрометировавшая себя распутница.

Лорд Уиндем встал.

– Премного благодарен вам, миледи. Не буду вас больше задерживать.

Она тоже встала, но уходить не спешила. Он чувствовал, как она пронизывает его взглядом сквозь густую вуаль.

– Вижу, память вас не подвела, Уиндем. Как я понимаю, вы сейчас вспомнили о моей репутации.

Он коротко поклонился.

– Леди Алисия, я очень занятой человек…

– Конечно. – Она не сделала реверанса, а просто повернулась и пошла из комнаты. – Не провожайте меня. Я помню, где выход. Всегда лучше подготовиться заранее.

С этими словами она удалилась.

Какая удивительная грубиянка! Хорошо, что он от нее избавился. Он и сам собрался покинуть гостиную. Теперь он сможет снова заняться…

Проклятие! Его любопытство не успокаивалось, несмотря на то, что женщина была, очевидно, не в своем уме. Ему хотелось узнать больше, но при мысли о том, чтобы пригласить в дом это создание, он вздрогнул.

Где же это письмо? Ага, она оставила его на столике.

Стентон взял сложенный лист бумаги и быстро развернул. Ах, она действительно написала для него полный отчет. Определенно она приложила немало усилий, чтобы сделать свою историю привлекательной.

Тут ему в глаза бросились слова «человек со шрамом».

Дьявол побери! Он знал только одного человека со шрамом.

Стентон резко повернулся и выбежал из дома вслед за женщиной, но она уже ушла. На улице не было ни наемных экипажей, ни плохо одетых прохожих.

Леди Алисия исчезла.

Как только Стентон прекратил преследование своей странной гостьи, он принялся за расследование. Он отправился в Даймонд-Хаус.

– Леди Алисия Лоуренс? – Кузина Стентона, леди Джейн – или миссис Деймонт, как некоторые могли бы назвать ее, но никто так не делал, – удивленно подняла бровь. – Какие-то слухи до меня, должно быть, доходили, но я не обратила на них внимания. – Она разлила чай, потом улыбнулась ему, ее зеленые, глаза заблестели. – А в чем дело? Неужели кто-то наконец привлек твое внимание, Уиндем? Он фыркнул:

– Ничего подобного.

Стентон рассеянно взял предложенную ему чашку чаю и уселся в широкое мягкое кресло напротив Джейн. Вздохнув, он расслабился.

Присутствие Джейн действовало успокаивающе. По крайней мере, когда она была одна. Она никогда не говорила об этом, но он знал, что она совершенно не одобряла его репутацию. Стентон подумал, как это бывало с ним не раз: как жаль, что в юности он не уделял достаточного внимания молоденьким леди, похожим на Джейн, таким благоразумным, с хорошими мозгами и крепкими нервами.

Ну, может быть, не такими крепкими, как у этой особы, посетившей его сегодня.

– Она пришла сегодня утром ко мне и распекла и меня, и всех моих людей, – рассказал он Джейн. – И передала мне некоторые волнующие… политические новости.

Глаза Джейн заблестели еще ярче.

– Новое задание для меня?

– Нет.

Решительное «нет» прозвучало не из уст Стентона, а от двери за его спиной.

Блестящие глаза Джейн засияли, когда она увидела, кто пришел.

– Здравствуй, дорогой.

Стентон не только не поднялся с места, но даже не обернулся.

– Деймонт.

Этан Деймонт, бывший ранее бесполезным картежником, а теперь ставший, к его досаде, полезным шпионом по прозвищу Алмаз, подошел и сел на ручку кресла, в котором сидела Джейн. Этан был мужчина крупный, и кресло протестующе заскрипело. Деймонт чмокнул жену в макушку и поиграл кудрявой прядкой ее светлых с красноватым отливом волос.

Стентону показалось, что это не просто жест – движение говорило о том, что он без ума от своей жены.

Стентон и сам был в восторге от своей блестящей кузины. Он был в меньшем восторге от ее выбора мужа, хотя часто напоминал себе, что Этан – примерный супруг… пока. Возможно, и Деймонт тоже был не в восторге от Стентона.

Теперь Этан наблюдал за ним своими узкими глазами.

– Джейн, я не могу справиться с поваром. Все, что я ему говорю, входит в одно ухо и выходит в другое. Он послушается только тебя. – Он вздохнул. – Мне так не хватает моей старой поварихи.

Стентон заворчал:

– Ваша последняя повариха была членом Клуба лжецов, которую послали следить за вами. – По мнению Стентона, это нужно было бы и продолжить. – Теперь у нее есть дела поважнее, чем печь вам сдобные булочки.

Этан вздохнул:

– Ах, но эти сдобные булочки…

Джейн похлопала мужа по руке и встала с кресла.

– Я закажу для тебя печенье, малыш. Тебе все еще нравятся эти маленькие лимонные печенья?

Этан усердно кивнул:

– Да, пожалуйста.

Джейн улыбнулась Стентону:

– Я сейчас вернусь, а вы тут с Этаном пока поболтаете. – Она бросила понимающий взгляд на мужа: – Никаких хитростей, любимый. Нисколечко.

Этан пожал плечами, потом опустился в освободившееся кресло напротив Стентона.

Стентон никогда не знал, как ему вести себя с непочтительным игроком-картежником, который завоевал неукротимую Джейн и сам попал в ее сети.

Этан не испытывал никакого почтения к власть имущим: он в лицо называл принца-регента «старым чудаком». Сдержанности и угрызений совести – этого он лишен совершенно, но отрицать эффективность его работы не стоит. Кроме того, кто мог бы догадаться, что этот золотоискатель, женившийся на женщине выше себя по общественному положению, – опасный контрразведчик?

Стентон не ошибся в Этане, это точно. Он был без чести и совести. Но именно эти темные стороны его характера и сделали Этана ценным членом Клуба лжецов.

Впрочем, Стентон не питал иллюзий относительно того, что собака может поменять масть. Лишь всепоглощающее восхищение Джейн удерживало эту гончую на поводке.

Стентон на мгновение позавидовал Деймонту, ибо не мог вспомнить, когда в последний раз он сам опускался в кресло так непринужденно и спокойно.

Деймонт наклонился вперед, опершись локтями о колени, и впился горящим взглядом в Стентона.

– Нет, нет, тысячу раз нет.

– Нет – что?

– Нет, вы не будете впутывать Джейн в ваше следующее дело «будь проклят смертельный исход». Она еле выжила во время последнего. – Взгляд его был мрачен и пронзителен. – Когда я увидел ее ожоги…

Стентон был избавлен от зрелища полученных Джейн ожогов от руки Химеры, которые едва не стоили Джейн жизни несколько месяцев назад, но он не забыл о собственной вине в этом деле. Он, не подумав, отправил Джейн в самую гущу заговора, не обеспечив быстрой связи с ним на тот случай, если бы потребовалась срочная помощь, когда дела пойдут плохо, – что и случилось.

И все-таки Стентон в очередной раз принялся защищать свою позицию:

– Предполагалось, что она только будет наблюдать за домом своего дяди, а сама ни во что вмешиваться не будет.

Этан фыркнул:

– Значит, вы ее плохо знаете.

Еще один повод к сожалению.

– Да, боюсь, что так.

Юная леди Джейн и ее хрупкая, психически неуравновешенная мать, бывшая маркиза, были обречены на жизнь в бедности и забвении, когда отец Стентона стал новым маркизом Уиндемом. Стентон, собственно, в этом не был виноват, но потом он никогда не интересовался, что с ними сталось, до тех пор, пока два года назад он сам не получил титул и не обнаружил, в каких ужасных условиях живут обе леди.

Он сделал все, что мог, чтобы обеспечить леди Уиндем более сносное существование в последние дни ее жизни. Однако Джейн он сразу определил как ценное приобретение для себя и немедленно использовал ее в своих целях. Ради Англии.

Однако Стентон не собирался делить с раздраженным Этаном свои дурные предчувствия.

– Кажется, вы не возражаете против работы Джейн в Клубе лжецов.

Этан не сдавался:

– Дело не в способностях Джейн к шпионской работе. Проблема в вас и вашей готовности жертвовать всем и всеми ради достижения своих целей. Вы ведете себя как хладнокровный ублюдок.

Все повторялось снова.

– Я предпочел бы «мрачный ублюдок», – тихо пробормотал Стентон.

Этан не ослабил атаки.

– Иногда я удивляюсь, неужели вы считаете, что и всех остальных так же мало интересует жизнь, или вас просто настолько мало заботит благосостояние других, что вы легко избавляетесь от них, как от хромых лошадей, или выбрасываете, как грязные перчатки!

Выстрел попал в цель. Стентон чувствовал, как с каждым словом Этана становится все более хладнокровным.

– Я не считаю Джейн списанной в расход, – жестко сказал он. – И она мне не нужна для этой миссии.

Этан откинулся на спинку кресла, немного смягчившись.