— Я бы предложил вам распивать чай на зелёной лужайке, дожидаясь возвращения мужчин с охоты, — мягко улыбнулся Лаэрт.

— Благодарю за совет, — обворожительно улыбнулась Эмилия и обернулась, призывая Томпсона, — Том, будьте так добры, дайте приказ оседлать вашу смирную кобылку.

* * *

Собравшиеся на лугу были охвачены предвкушением. Некоторые гости воздержались от конной прогулки, предпочтя остаться в саду или на лужайке. Но Эмилия в числе прочих решила не отказывать себе в удовольствии прокатиться верхом. Вопреки словам Лаэрта кобылка была на самом деле смирной и ласковой, как то и обещал Том. Принимать участие в охоте она не собиралась. Лишь доберется с другими дамами до опушки леса, немного побродив в самой доступной его части и вернется обратно. Так было принято всегда.

Честно признаться, она променяла бы это дамское седло на мужское и тоже мчалась бы по лесу вслед за борзыми собаками, что загоняли зайцев, но увы, эту её прихоть не позволил бы исполнить при таком скоплении народа даже отец. Потому она чинно сидела на кобылке, трусившей лёгким бегом вслед за остальными всадниками. А вот мужчины имели счастье не сдерживать своих порывов и, исполненные азартом охоты, скоро умчались далеко вперёд. Рядом с Эмилией находились лишь прочие девицы, парочка мужчин в возрасте и вездесущий Том, чем неимоверно раздражал Эмилию.

— А вы, Том, не принимаете участие в охоте?

— Хочу дать другим охотникам немного форы. Всё же эти места я знаю гораздо лучше прочих…

— Как думаете, кто из молодых людей сможет похвастаться удачной поимкой зайца или дичи?

Один из мужчин поспешил подать голос:

— Сегодня, Том, я не на вашей стороне. Лаэрт Солсбури слывёт отличным загонщиком дичи. Я ставлю на него.

— Вот как? — заинтересовалась Эмилия и тут же сказала Тому, — вы же не позволите гостю посрамить ваше имя? Я буду делать ставки на вас, Том!..

Том важно кивнул и, ободрённый напутствием пришпорил своего коня. Борзая, громко лая, кинулась вперёд, уводя за собой ещё одного охотника. Вот и славно, вздохнула Эмилия, заставляя перейти кобылку на более быстрый бег.

Погода стояла чудесная. Компания подобралась более-менее приятная, и возвращаться совсем не хотелось. Но некоторые девушки начали настойчиво уговаривать всех развернуть лошадей. Утомились в два счёта. Было принято сделать забег на скорость до края лесной опушки и обратно. С весёлым гиканьем, всадницы пришпорили своих лошадей и растянулись по равнине. Кобылка Эмилии бежала быстро, в числе первых трёх, но соперников не опережала, идя нос к носу.

Эмилией овладел азарт победы, она стегнула лошадь сильнее, с удовольствием чувствуя, как животное ускоряется. Кобылка вырвалась вперёд… И едва она настигла опушки, как вдалеке раздались выстрелы. Один за другим. Кобыла вдруг резко встала почти на дыбы и дёрнулась влево, закрутилась на месте и скакнула обратно.

Напрасно Эмилия натягивала поводья — испуганное животное металось из стороны в сторону, а затем резво понеслось в лесную чащу, как можно дальше от звуков выстрелов. Сзади послышались изумлённые крики, и кто-то из мужчин кинулся нагонять кобылку. Как вдруг ополоумевшее животное развернулось и встало на дыбы, ударяя копытами во всадника. Пожилой мужчина не смог удержаться в седле и завалился на бок. А кобыла рванула со всех ног, унося Эмилию, всё еще чудом державшуюся на крупе лошади.

Деревья мелькали перед глазами, лошадь неслась вперёд, затем вдруг перешла на ровный шаг. Эмилия обрадовалась, но миг радости был недолог — лошадь взбрыкнула и принялась беситься, топчась на одном месте кругом. Девушка не смогла удержаться и выпала из седла. А лошадь умчалась прочь.

Девушка больно ударилась затылком и некоторое время лежала без движения, боясь пошевелиться. Наконец, она осторожно села и попыталась встать — ушибленная при падении нога немного ныла. Эмилия сделала пару шагов вперёд, как вдруг судорога вцепилась в левую ногу, вынуждая девушку свалиться на землю прямо под деревом. Острый приступ прошёл так же быстро, как и начался. Но девушка боялась встать.

Она сидела, едва дыша, под кроной соснового дерева, решая, как быть дальше. Бродить в лесу наугад она опасалась… Через некоторое время услышала тихое лошадиное ржание и топот копыт. Как быстро её нашли! Она обернулась в ту сторону, откуда доносился звук, и обомлела: в нескольких шагах от неё спешивался Максимилиан Ровере. Сейчас он неторопливо привязывал коня к дереву.

— Какая встреча, не правда ли? — мужчина подошёл и встал рядом, разглядывая девушку.

— Максимилиан, что вы здесь делаете? — поражённо спросила Эмилия.

— Охочусь. Эти леса являются собственностью всего королевства. И ограничений на охоту здесь нет. А вот что вы здесь забыли, Эмилия? Одна, растрепанная и без сопровождения, сидите на грязной земле…

Максимилиан рассмеялся. Он в отличие от девушки, выглядел опрятно, несмотря на нарочито простую грубую рубаху и тёмно-серые штаны, заправленные в высокие сапоги. Эмилия раздосадовано стряхнула с одежды несколько сосновых игл и попыталась поправить шляпку, все время сползавшую на бок. Безуспешно.

Она в бешенстве сдёрнула её с головы и запустила ею в насмешника, чем вызвала у него новый приступ смеха. Эмилия попыталась встать, но тут же рухнула на землю, громко вскрикнув от боли. Казалось, что судорога уже отступила, но вот новый приступ, сильнее предыдущего заставил её откинуться на землю и выгнутся дугой. А ногу тянуло и скручивало со страшной силой, пронзая острой агонией.

Смех мужчины мгновенно прекратился. Он кинулся вперёд, встав на колени перед девушкой, и расшнуровал башмачок, снимая его с ноги. Сильные пальцы аккуратно коснулись ступни и начали мягко массажировать её. Боль лишь усилилась.

— Проваливайте! — простонала Эмилия, от боли на глазах выступили слёзы.

— Успокойтесь. И потерпите немного, скоро станет легче.

Максимилиан удерживал ногу девушки в крепком захвате, не давая вырваться, и потихоньку растирал ступню, поднимаясь вверх по ноге. Одно быстрое движение — и её чулок оказался стянут и отброшен в сторону, а пальцы мужчины коснулись оголенной кожи. Эмилия лишь всхлипывала, когда тянущая боль становилась невыносимее на мгновение, но затем отступала прочь под напором сильных пальцев. Ещё немного — и от судорожной агонии не осталось и следа.

— Вот и всё.

Эмилия осторожно пошевелила ступней, боли больше не было. Но Максимилиан продолжал держать ногу девушки у себя на колене, поглаживая пальчики.

— Прекратите, — попыталась выдернуть ногу из захвата рук мужчины Эмилия.

Сейчас её лицо полыхало от осознания того, что Максимилиан не просто помассировал ступню, заставив агонию отступить прочь, растворившись без следа, но и проворно стянул с неё чулок, закрепленный чуть выше колена. Да, тогда её рассудок находился под гнётом мучительных ощущений, а тело выгибалось дугой, не в силах превозмочь боль. И она согласилась бы на большее, лишь бы избавиться от стягивающих ногу судорог. Но сейчас её самообладание стремительно возвращалось к ней, заставляя лицо полыхать жаром от стыда и некой пикантности момента.

— И что же Вас так смущает, Эмилия?

Низкий голос мужчины звучал волнующе, затрагивая какие-то струнки, доселе дремавшие внутри. А сейчас ему удалось всего парой движений извлечь их из глубины, заставив звучать, наполняя тело странной тягучей мелодией. Звучать и дрожать под этими длинными, сильными пальцами, скользящими всё выше.

— Похоже, осмотр уже закончен, — голос её чуть дрожал, выдавая волнение. Лицо порозовело, и она чувствовала, что весь её облик предательским образом выдает то, насколько она взбудоражена.

— Нет, — усмехнулся Максимилиан, поднимая на неё взгляд необыкновенно светлых глаз, цвет которых было не различить сейчас: то серый стальной, то ли голубоватый, отдающий зеленью из-за окружающих их деревьев с буйной листвой, — я ещё не закончил.

Пальцы одной руки продолжали мягко разминать ступню, в то время как второй рукой он скользнул выше, поглаживая округлые икры ног, вырисовывая на коже концентрические круги, ширящиеся с каждой секундой — ещё мгновение — огладит колено и…

Пора прекращать это безумие, пронеслась в воспаленной голове мысль, заставив Эмилию отпрянуть назад, подтягивая колени к груди и одёргивая юбки. Подальше, прочь от этого странного мужчины, позволяющего себе слишком многое во всём: в резкой наплевательской манере речи, в возмутительном поведении в обществе и рядом с ней, в том числе. Ей вдруг показалось, что она находится на одном волоске, удерживающем её от гибельной пропасти, разверзнувшейся прямо сейчас в светлых омутах его глаз. Стоит только взглянуть пристальнее — и не хватит сил выплыть.

— Вы позволяете себе слишком многое, даже если и на самом деле владеете искусством врачевания, — она старалась не смотреть на его лицо, всё ещё находящееся близко. И он сам не отодвинулся ни на сколько — так и продолжал сидеть, собранный и сжатый, как пружина, готовая сорваться с удерживающих её крючков.

— Разве мои прикосновения были Вам неприятны? Судя по Вашему прекрасному, немного раскрасневшемуся личику и сбившемуся дыханию, как раз наоборот. Более того, Вы сумели отвлечься от мыслей о боли. И даже судорога больше не стягивает вашу ногу, заставляя Вас выгибаться дугой. Хотя я бы предпочёл ещё раз иметь удовольствие лицезреть, как Ваше тело вытягивается и изгибается, но совсем по другой причине.

От изумления наглой, ничем не прикрытой откровенностью, явственно звучавшей в его словах, её губы приоткрылись, готовясь выдать гневную, полную возмущений речь, но этому не было суждено сбыться. Он резко подался вперёд, обхватывая лицо крупными ладонями, беря его в плен, а губы, немногим ранее изогнутые в издевательской усмешке, накрыли её рот, мягко целуя.

От неожиданности она замерла, дивясь странной нежности и лёгкости этих прикосновений, неспешно исследующих её губы так, как никто ранее до него. Против воли её губы открылись и сомкнулись на его губах, приникнувших в ответ более жадно, начинающих целовать так, словно хотел подмять её под себя всю целиком, накрыть собой и исступлённо пить из неё.

Что-то отозвалось на эту внезапно всколыхнувшуюся страсть, заставляя её податься вперёд одним движением и тут же отступить, увлекая его за собой, в манящее сладкое марево, кружащее голову. Её губы охотно вбирали в себя уверенную ласку и отдавали обратно, помноженную надвое. В голове не было ни единой разумной мысли, а тело начало полниться восторгом, разгорающимся ещё и оттого, что Максимилиан уже не удерживал её лицо в своих ладонях, а накрыл ими хрупкие плечи, поглаживая пальцами тонкие ключицы и постепенно перебираясь ниже. И если бы не лай собак и громкие выкрики, послышавшиеся вдалеке, неизвестно, как далеко бы зашло это безумие.

Эмилия испуганно вырвалась из крепких объятий, оправляя спущенные с плеч рукава, и искоса сердито поглядывала на Максимилиана, злясь больше на себя, чем на него. Мужчины, что с них взять? Каждый из них падок на красоту мягкого овала лица и пухлых губ, словно созданных для жарких поцелуев. А вот как она смогла поддаться на его внезапную и настойчивую ласку?

Она пыталась придать своему лицу пристойной выражение, приличествующее особе её положения: выражение лица девицы, оказавшейся в беде и принявшей помочь. Потому она усердно натягивала на лицо страдальческую маску и холодность, успев отметить, насколько не понравилось это Максимилиану. Он зло усмехнулся и приподнялся с колен, отряхивая брюки от налипшей травы и земли.

— Подайте руку, Эмилия, я могу Вам подняться. И только.

— Благодарю, — холодно отозвалась она, отворачиваясь в сторону, — меня уже нашли и спасут из бедственного положения должным образом, не пытаясь воспользоваться ситуацией в личных целях.

Лицо мужчины полыхнуло негодованием, рука так и осталась висеть в воздухе пару секунд после, будто надеялся, что она примет его помощь. Ещё чего, с неожиданной злостью подумала она.

— Не стоит играть со мной, Эмилия, — холодно сказал Максимилиан, — не вы ли сами развязали мне руки нашей чудной беседой в сквере? А ваша жалоба о нежелании прозябать в браке с Томпсоном? Вы водите меня за нос. То маните пальчиком, то отталкиваете…

— Вам лучше уйти! Совсем скоро здесь появятся посторонние! — запаниковала Эмилия.

— Тем лучше для меня, — ухмыльнулся мужчина, — всего лишь нужно будет немного поправить парочку элементов вашего гардероба, чтобы создать нужное впечатление. Скажем, надорвать пару пуговиц на блузке и закинуть подальше ваши чулки… И ваша, и моя цель будет достигнута. Малой кровью.

— Вы этого не сделаете! — потрясенно выкрикнула Эмилия, испугавшись лихорадочного блеска глаз мужчины, — вы меня пугаете! Прекратите… Я… Я не знаю, как себя с вами вести…