Адамс - Соблазнённая

Холодные стальные глаза с удовольствием осматривали порозовевшее лицо девушки, совсем недавно подёрнутое экстазом, а сейчас искажённое от негодования. Она резко поднялась и, не обращая внимания на то, что тонкий халат разметался в стороны, открывая вид на округлые полушария грудей, принялась швырять предметы, попадающиеся под руку, в мужчину.

— Не смей меня больше касаться, чудовище! — от злости голос прерывался, а Максимилиан ловко уклонялся от летевших в него подушек, пары бокалов, стоящих на прикроватном столике, и даже хрустального графина, брызнувшего осколками во все стороны.

— Я буду касаться тебя тогда, когда захочу и так часто, как этого пожелаю. А вот графин ты разбила зря — придётся тебе самой ликвидировать беспорядок. Соберёшь все до единого осколки. Руками.

— Ненавижу! — задыхаясь от бешенства, выдохнула она, запахивая халат, — твои пальцы, руки, лицо… Всего тебя ненавижу!

— Ты так убедительно говоришь о ненависти, но твои стоны звучали гораздо убедительнее…

Максимилиан оглядел напоследок её намеренно медленно, давая понять, что от его взгляда не укрывается ничего, тем более в этом полупрозрачном халате. И покинул комнату под её возмущенный, но беспомощный крик.

Максимилиан покинул комнату. Когда первая волна злости схлынула, следом за ней Эмилию затопило чувство стыдливости напополам с досадой. Покорно таять под напором его рук и губ было так унизительно и вместе с тем так приятно, что эти два чувства сплелись в единый клубок. И чего в нём было больше — пока ещё неясно. Запереть бы чувства в тёмном чулане и повесить на дверь замок так, чтобы ни одна эмоция не прорывалась наружу против её воли. Дверь отворилась и вошла прислуга, внеся ведро.

— Господин приказал принести вам это, чтобы вы убрали за собой беспорядок.

Эмилия вспыхнула.

— Передайте господину, — произнесла она как можно язвительнее, — что я не прислуга, чтобы выгребать горы мусора.

Женщина сухо улыбнулась:

— В противном случае, сказал он, придётся отвести вас в уютную и тесную камеру на одного человека. Томас, девушка желает посмотреть апартаменты.

Эмилия юркнула обратно на кровать, натягивая одеяло до подбородка. Находиться под пристальным взором постороннего мужчины в полупрозрачном халатике ей не хотелось. В комнату вошёл верзила с угрюмым лицом. Он выполнял роль охранника. Или тюремщика, мрачно подумала Эмилия.

— Пойдёте сами или Томас вас отнесёт?

— Никуда я не пойду.

Женщина устало вздохнула:

— Томас, отведи нашу гостью.

Мужчина двинулся вперёд и подхватил Эмилию вместе с одеялом так, словно та была спеленатым младенцем. Коридоры сменялись один другим, но верзила спустился по лестнице в подвал, располагающийся ниже первого этажа.

— Мы пришли, — женщина остановилась напротив проржавевшей железной двери, которая отворилась с жутким скрипом, — поставь нашу гостью, Томас.

Томас, согнувшись едва ли не вдвое, поставил девушку в камеру, словно куль с зерном. Камера была крошечной — Эмилия едва помещалась в ней в полный рост по высоте. А в длину и ширину она была примерно такого же размера.

— Камера сырая и холодная, но любима крысами, — ровным голосом произнесла женщина, — а теперь будьте так добры, отдайте Томасу одеяло.

— Нет, — вцепилась пальцами изо всех сил в одеяло Эмилия. Томас протянул огромную ладонь и дёрнул одеяло на себя.

— Да чтоб вы все сдохли вместе со своим хозяином! — топнула ногой от злости Эмилия, — ведите меня обратно, послушные шавки!..

Женщина никак не отреагировала на оскорбление, лишь подвинула ногой ведро на середину комнаты, когда они вернулись назад.

— Вам доставят одежду. После того, как вы уберёте беспорядок.

Чертыхаясь и пылая от негодования, Эмилия всё же принялась собирать хрустальные осколки. Подбирала осторожно, стараясь не пораниться, но острые прозрачные грани всё же успели несколько раз вонзиться в тонкую кожу и располосовать её так, что с кончиков пальцев капала кровь. Когда последний осколок был подобран и закинут в ведро, Эмилия затарабанила в дверь, требуя обещанное. Ответом ей была тишина.

Они будто нарочно испытывали её терпение, заставляя пылать от негодования. Но огонь злости рано или поздно сходил на нет, уступая место усталости и апатии. Так и сейчас. После получаса возмущённых воплей и обдираний кулаков едва ли не в кровь, Эмилия, опустошённая, легла на кровать. И через пару минут послышался звук отпираемого замка. Если бы это произошло на пару десятков минут ранее, девушка непременно бы высыпала содержимое ведра на вошедшего. Но сейчас она лежала на боку, равнодушно разглядывая разводы на каменном полу.

— Разместите в шкаф пару комплектов одежды, — раздался голос, полный силы и самодовольства. Максимилиан.

— Как быть с остальным? — поинтересовалась женщина.

— Всё остальное разместите позднее, когда будет восстановлена комната. Я всё же намерен уделить нашей гостье должное внимание. Неправда ли, Эмилия?

Девушка даже не повернула головы на звук его голоса. Лишь слушала, как торопливо ходит прислуга, шурша тканью, развешивая одежду в шкафу.

— Прикажете что-нибудь ещё?

— Нет, оставьте нас, — обратился Максимилиан к прислуге.

Быстрым шагом мужчина пересёк комнату и присел на корточки рядом с кроватью так, что его лицо оказалось вровень с её.

— Эмилия?

Его голос был полон тревоги, как и взгляд мужчины. Внезапно ей стало смешно. Тюремщик так искренне беспокоился о своей игрушке!..

— Не стоит так переживать, — ласково пожурил её мужчина, — я не хочу, чтобы ты страдала от нервного расстройства. И следовало быть осторожнее.

Максимилиан аккуратно коснулся запястий и нежно провел пальцем по коже.

— Больше никаких разбитых ваз. Мы договорились, Эмилия?

Пауза.

— О, теперь ты не желаешь со мной разговаривать? Что ж, тем хуже для тебя… К вечеру тебе приготовят одежду и помогут собраться. Я хочу немного развлечься, заодно покажу тебе одно из интересных заведений. Может быть увиденное сделает тебя более сговорчивой.

Вечером, как и обещал Максимилиан, в комнату вошла всё та же женщина, готовая помочь Эмили с туалетом на вечер.

— Господин решил напомнить вам о необходимости быть покладистой и не пытаться испортить хотя бы что-то.

— Прекратите. Повторяете одно и то же по десять раз. Лучше скажите, как вас зовут? Или мне обращаться с выкриком «эй ты»?

Женщина поколебалась, но всё же ответила:

— Зовите меня Хелен. Я помогу вам собраться.

— Хорошо.

Через некоторое время со сборами было покончено. Бельё, платье и плащ, подобранные аксессуары — всё было добротное, но без шика и роскоши. Подобную одежду носили представители средних слоев, не страдающие от излишеств. Против воли, Эмилия испытывала какой-то подъём — ей впервые предстояло покинуть стены темницы. И она втайне была рада даже такому сомнительному поводу. Максимилиан уже ждал её у экипажа. Он помог ей забраться внутрь и залез внутрь, приказав кучеру трогаться с места.

— Не терпится узнать, где мы находимся?

Максимилиан верно растолковал полный интереса взгляд, которым Эмилия осматривала окрестности, проносящиеся в окне.

— Разумеется. Тем более приятно видеть что-то иное, кроме тебя и твоего мрачного замка.

— Вот ты и разговорилась. Чудесно!.. Может, обсудим детали?

— Я не собираюсь ничего обсуждать.

— Придётся, Эмилия. Ведь ты даже не знаешь всех подробностей предстоящей авантюры. Для меня это дело чести, а вот тебе я рекомендую отнестись к происходящему как к пикантному приключению, сопряженному с некоторой долей опасности.

— О, помолчи хотя бы немного! — не выдержала Эмилия, досадуя на многословность мужчины.

— Мне нравится, что ты не теряешь присутствие духа. Мне нравится наблюдать за тобой, пусть даже полной негатива.

На этом он решил закончить разглагольствования и на все оставшееся время поездки замолчал, откинувшись на мягкую обивку экипажа, оставаясь в тени. Эмилия жадно впитывала проносящиеся мимо пейзажи, гадая, куда они едут и тешила себя иллюзией. Если развернуться еще немного левее, можно сделать вид, что кроме неё в экипаже — никого. Она его выдумала, его просто не существует… Он и на самом деле сидел, словно тень, без движения, только глаза иногда поблёскивали в темноте, как у дикого зверя.

Наконец, экипаж въехал на мощёные улицы. Эмилия успела разглядеть вывеску с названием города.

— Это же…

— Да, Эмилия. Чудный городок близ столицы, — подтвердил Максимилиан, помогая ей выбраться из экипажа.

Эмиля огляделась и глубоко вдохнула холодного воздуха, впитывая кожей царившее вокруг оживление. Неподалёку прогуливались два полисмена, поглядывая по сторонам. Максимилиан перехватил направление её взгляда.

— Знали бы они, какие ужасы творятся у них под носом… — проговорила Эмилия вполголоса.

— Ты же не собираешься бежать и жаловаться этим двум господам?

— А что даже если так?

— Вынужден тебя разочаровать, ничего путного не выйдет. В кармане у меня бумаги на твоё имя. Моя маленькая чудесная племянница, Эмилия Адамс является частой гостей дома для умалишенных. Лёгкая форма психического отклонения, иногда обостряющаяся. И кому они поверят? Странной девице, несущей бред с лихорадочным блеском в глазах или представительному джентльмену?..

— Всё предусмотрел?

— Хотелось бы в это верить, Эмилия. А теперь пойдём, я покажу тебе окрестности. Месяц-полтора зимы ты проведёшь в моём поместье, а после — мы обоснуемся здесь и примемся за исполнение плана.

Возражать и отнекиваться не было никакого смысла. Он вновь начнёт угрожать ей или давить на неё. Эмилия позволила ему себя увлечь, слушая рассказы об этом городке. Кажется, Максимилиан его очень хорошо знал. По крайней мере, создавалось подобное впечатление по тому, как охотно он рассказывал о примечательных местечках, делился историями возникновения названий…

— Ты можешь быть прекрасным собеседником, если пожелаешь, — невольно отметила Эмилия.

— Так же, как и ты, — ответил мужчина, — на самом деле довольно приятно вот так гулять и болтать о пустяках, не правда ли? Было бы чудесно… Ох, Эмилия, но вместо этого мы вернемся к нашей теме. Нам предстоит немало потрудиться, чтобы достигнуть желаемого.

— Желаемого тобой, — поправила мужчину Эмилия.

— Не имеет никакой разницы. Мы уже говорили о том, что все мои желания исполняются тобой беспрекословно. Поможешь мне осуществить задуманное и станешь свободна, как ветер, и состоятельна. Эмилией Тиммонс или Солсбури тебе уже не стать, но начнёшь свою жизнь с чистого листа и под новым именем. Всего-то нужно сыграть свою роль и возможно, раздвинуть ножки пару раз, как это потребуется…

Эмилия остановилась.

— Не стоит привлекать лишнего внимания.

Хватка на локте усилилась многократно.

— Ни за что. Играй сам в свои игры, — сквозь зубы процедила Эмилия.

— Опять нет? Упрямица… Что же, пожалуй пора навестить одну мою старинную знакомую. Думаю, она будет рада тебе.

Уже смеркалось. Максимилиан взмахом руки поймал экипаж и едва ли не силком затолкал туда девушку. Кучер лишь хмыкнул, едва услышал адрес, но стегнул лошадей. И через полчаса остановил возле двухэтажного здания, освещаемого одним жёлтым фонарём.

— Вперёд, — Максимилиан ввёл Эмилию внутрь.

И она, едва переступив порог большого зала, сразу поняла, куда он привёл её. По зале расхаживали полураздетые девицы. Вернее, на них были надеты платья, но такие вульгарные, с длиннющими вырезами до самых ягодиц или с глубоким декольте, обнажающим бо́льшую часть груди.

— Ты привёл меня в бордель?

— Да, моя дорогая…. О, а вот и Мамочка.

Максимилиан оставил Эмилию на мгновение и подошёл к крупной дородной женщине в кричаще-красном платье, отделанном чёрным кружевом. Локтя Эмилии коснулась чья-то рука. Она обернулась. Перед ней стояла худенькая девушка с копной рыжеватых, кудрявых волос. Между губ у неё был зажат мундштук, над кончиком которого курился тонкий дымок.

— Ты новенькая?

Эмилия отряхнула рукав, словно могла стереть следы нежеланного прикосновения и возмущённо оглядела проститутку.

— Так ты новенькая? Мордашка красивая, сразу станешь фавориткой…

— Ошибаешься.

— Да ну? А зачем тебя привел тот господин? Сюда приходят обычно без девиц, чтобы взять себе одну или двух и как следует развлечься. Скорее всего, Мамочка договаривается о цене на тебя. Смотри, чтобы твой хозяин не продешевил. Хозяйка та ещё паучиха…