Янина Логвин - Сокол и Чиж

— Твой парень?

— Нет, ты что! Больше нет.

— А мне почему-то кажется, он так не считает.

Я равнодушно вздохнула и сбросила очередной входящий звонок. Где он новые номера-то берет? Штампует их, что ли? Только за один вечер с четвертого наяривает как заполошный.

— Да пусть как хочет. Он для меня пустое место. Не хочу о нем говорить.

— Хочешь, я отвечу? Скажу, чтобы отстал. Если не дурак — поймет, а если не поймет — встречусь, объясню расклад подробнее.

Я представила себе этот разговор и со смешком покачала головой.

— Нет, спасибо. Как ты себе это представляешь, Сокольский? А если в университете узнают? Или друзья? Это же сразу ляжет пятном на твой статус звезды-одиночки! Не стоит. Сейчас родителям перезвоню и отключусь, а то достал уже, сил нет!

Со стола убрала сама и расселась на кухне с учебниками штудировать экономику. Спать не хотелось, шестеренки в голове крутились исправно, и час занятий над разбором лекции пролетел с пользой. А за ним и второй незаметно прошел. Я как раз дописывала домашний материал на тему «методы и инструменты экономических исследований», когда Сокольский показался на пороге кухни практически одетый, с курткой в руке, и вдруг сказал:

— Собирайся, Чиж, нам пора.

— Куда, — удивилась я, отрывая взгляд от конспекта и вскидывая голову. — Ты что, — испугалась, — меня выгоняешь?

— Нет, — хмуро ответил Сокол и ушел. Как я люблю такие мужские молчанки. — У тебя есть пять минут, а то опоздаем! — крикнул из прихожей и вышел за дверь квартиры. Хлоп! А я открыла рот. Чего?

Ничего себе! И что это все означает? Может, он решил меня в снегу повалять — в отместку за любимых итальяшек? Или вернуть назад маме с папой — не подошла-с! Тогда хорошо бы вернуть и баночки. Родительнице на будущую закатку!

Оделась я быстро, но Сокол соврал — времени у нас оказалось предостаточно. Мы даже успели проехать по набережной и центру, и заскочить в макдональдс на горячий кофе. А потом… а потом был попкорн. Он оказался свежим, ароматным, теплым и очень вкусным. А вот фильм — страшным. Я все время вжималась в кресло и косилась по сторонам. А в конце даже вскрикнула, когда после всех перипетий героев в ночном сумраке, поглотившем город, вновь вспыхнули алым глаза неубиваемых зомби.

ААА! Черт бы побрал эти 3-Д очки!

Уже дома, когда вернулись и легли спать, завозилась, подтягивая одеяло к подбородку, и призналась:

— Хорошо, Сокольский, что ты рядом, а то бы я после такой жути одна всю ночь тряслась.

— Зря, Чиж. На полу тебя быстрее кошмарики найдут. Уах-ха-ха! К тебе ползет черная рука!

— Вот же дурак, — обиделась, но ноги на всякий случай поджала, и нос под одеяло спрятала.

Утром проснулась рано. Сокольский еще спал, и в университет я убегала в отличном настроении — сон после ночной прогулки оказался крепким и без кошмаров. На тарелке в кухне остались лежать три блинчика, и как бы мне ни хотелось за первым съесть и второй, я решила, что Сокол все же больше меня, да и не избалован, по всему видать, домашней готовкой… ай, да пусть лопает на здоровье. Обойдусь!

Ульяшка в выходные гостила у бабушки и занятия в понедельник пропустила. По расписанию у нашей группы последней парой значилась политология, но преподаватель заболел, в «Маракане» был выходной — и домой я вернулась неожиданно рано. Не спеша управилась на кухне, убралась, сбегала в цветочный киоск за горшком с фикусом (мне отчаянно не хватало зелени), прихватила по скидке цветущую герань, и засела за домашку. Просидела, усердно готовясь к сессии, до позднего вечера, штудируя макро и микроэкономику, и когда уже укладывалась спать, удивилась, что Сокол так и не вернулся. Возникла мысль даже позвонить парню, но другая мысль, более взрослая и здравая, вовремя отрезвила. Что он маленький передо мной отчитываться? Да кто я ему вообще такая? С тем и уснула.

Уже ночью я, кажется, слышала, как в замок входной двери скользнул хозяйский ключ, но открыть глаза не было никаких сил.

Проснулся Сокол злой. Свесил ноги с кровати, взъерошил руками волосы, и уставился на меня воспаленным взглядом, как будто я ему во сне две пятки отдавила. Нахмурился с утра пораньше, демонстрирую челку дельтапланериста, отвратное настроение и бесстыже-красивую спортивную грудь.

— Э-э, доброе утро, — на всякий случай отозвалась, пробегая мимо, а то этот красноглазый полудемон чего доброго придушит — вон какие ручищи, а я не то что пикнуть, даже понять не успею в чем причина. — Ты чего, Сокольский? — спросила.

— Издеваешься? — рыкнул Сокол в ответ хриплым от сна голосом.

Пришлось притормозить и удивиться.

— Я?!

— Ты!

Тю. Не поняла.

— Да что случилось-то?

Сокол не ответил. Только чертыхнулся грубо сквозь зубы, обмотался простынею, и ушел в ванную полоскаться. А я, хорошо, что была к моменту одета и собрана, схватила сумку, пожала плечами, и рада стараться сбежала от беды подальше в университет.

Вот и пойми этих парней. Позапрошлой ночью смеялся и пугал черной рукой, а сегодня — здрасти-приехали, снова бука букой. Хорошо, что во время учебы почти не пересекаемся, а то бы я весь день об обиде думала. Зато бывший одолел. Звонить перестал, но весь день лез на глаза с разными подружками. Ну и где тут, спрашивается, логика? Кому и что он пытается доказать? Что он нужен всем, а значит, само собой и мне тоже?!.. Вот же дятел. Но хоть не приближается, и то хлеб. Этот умник всегда соблюдал дистанцию. А еще наверняка дураком себя при всех выставить боится. Я ведь, если допечет, и в тридесятое послать могу, не посмотрю на его компанию. Как имидж-то подобный конфуз переживет?

Ульяшке о своих воскресных приключениях рассказывать не стала. Подружка у меня натура романтичная, впечатлительная, из тех людей, которые в месте пробела все нужное домыслят сами, и я решила лишний раз не терзать ее воображение рассказом о поездке Сокола в Гордеевск, знакомстве с мамой, и ночном походе в кино. Ну, пошли и пошли. Подумаешь! Я-то знаю, что просто от скуки и за компанию, но разве Ульянке объяснишь? А вот о том, что прошлым вечером самостоятельно хозяйничала в чужой квартире — похвасталась. Подружка даже взгрустнула разочарованно, оставшись без подробностей. Но вдруг удивленно открыла рот, завидев компанию Сокола в шумном университетском буфете.

Я как раз откусила кусок маковой булочки, собираясь проглотить и запить сдобу горячим чаем, когда подруга дернула меня за рукав свитера. Да так сильно, что кусок булки выпал изо рта и булькнул в чашку.

— Блин, Ульян! С ума сошла? — возмутилась, поднимая на Ким глаза. — Я же могла подавиться!

— Потом, Фанька! — Ульяшка легко отмахнулась, наклоняясь ближе. — Он посмотрел на меня, вот только что! Отпад!

— Кто? — я недовольно сморщила нос, выуживая из чашки ложкой булочку. Как я уже сказала, Ульянка была девушкой очень впечатлительной.

— Мальвин! Мальвин на меня, представляешь!

— И что? — моим пессимизмом можно было раскрашивать серые будни шахтеров. — На кого он только не смотрит. В первый раз, что ли? Их тут полно, таких глазастых.

— Представь себе! — возразила подруга. — Он сделал вот так! — Ульянка старательно раззявила рот и подмигнула. — Мальвин мне улыбнулся! Когда это он на меня обращал внимание, Фань? У меня же Лешка, как цербер!

Мне это не понравилось, и я удивленно обернулась. Посмотрела на столик, за которым, развалившись на стуле, сидел Сева Мартынов по кличке Мальвин, и нахмурилась. Парень, заметив к себе интерес, улыбнулся мне и подмигнул.

Сокол сидел тут же, рядом с поглощающим пиццу Лешим, и вовсю любезничал с Леркой Анисимовой. Или это Анисимова с ним любезничала — неважно. Я все еще помнила слова Наташки Крыловой.

Мальвин закинул челку на бок и снова уставился на Ульянку — она просто цвела.

— Ульян, перестань, — пришла моя очередь дернуть девушку за рукав. — Не ведись, плюнь!

— Не-а.

— Забыла про Ольку Грачеву? Тоже хочешь реветь в три ручья?.. Блин, Ким, ну что ты в Мартынове нашла? Посмотри на него, он же бабник недоделанный! Смазливая рожа, а за ней и нет ничего! Мы же его с тобой каждый день с новой девчонкой видим! Уж лучше бы, ну не знаю… лучше бы ты в Сокольского влюбилась, чем в этого индюка!

Ульянка обиделась.

— Чем лучше, Фань? — спросила, моргнув темными глазками. — Вот объясни мне, Чижик, чем? Мальвин хоть милый, а Сокол… Да он вообще в сторону таких как мы не смотрит! Не того полета птица. Ему грубо отфутболить девчонку — раз плюнуть! Даже Анисимову! Все равно ведь прибежит, если позовет. А ты потом мучайся чувством неполноценности всю жизнь. Ты хоть в курсе, Фанька, что он в университете долго не задержится, его какой-то клуб хочет на контракт — Лешка сегодня утром проговорился. Вот уж кто точно улыбаться за просто так не станет, не то что Мальвин, а ты говоришь… И характер у Сокола — не мне тебе рассказывать. Зазнайка и сноб, вот!

Я внезапно почувствовала укор совести из-за того, что не все рассказала подруге. О сеансе ужастика, например. Просто знала, что за нашей с Соколом прогулкой в кино ничего не стояло. Даже дружбы, не говоря о симпатии. Возможно, так не бывает, и все-таки случилось. Просто в какой-то момент образовалась вот такая странная компания — ночь, город, двое, и не самый модный кинотеатр. Почти пустой зал. Чувство вины после проигрыша итальянцев и моих победных танцев на прахе чужой надежды.

А еще… Ульяна, конечно, моя подруга, но не привыкла я все рассказывать. Особенно, если болит. Уж лучше вычеркнуть и забыть. Не было этого в моей жизни, и все тут!

Чем Сокол лучше, хоть убей, я ответить не могла. И даже почему о нем сказала — не знала. Не о шестом же чувстве упоминать, когда сам-то в него с трудом веришь. Если бы сказала: тем, что не пытается со мной играть и заиграться — я бы польстила себе. Как будто я ему нужна, когда вокруг первая красотка Анисимова вьется. Такая даже Мальвину не по зубам, сразу видно, кто в компании верховодит, без всяких улыбочек.

— Ничем. Он ничем не лучше, Ульяш, ты права.

— Мартынов тебе просто не нравится, так и скажи!

— Так я и говорю.

— Или ты считаешь, Чижик, что я ему не подхожу?

— Перестань, Ким…

— А может, он просто не любил никогда — Мальвин? А может, его никогда по-настоящему не любили? Вдруг он узнает меня ближе и ему никто не будет нужен? — Улянка даже на щеках покраснела от волнения. — Чижик, что ты вообще можешь о нем знать?!

Я посмотрела на подругу и поняла: если сейчас смолчу — рассоримся. Хотя мы и так скорее всего рассоримся, потому что мнение менять я не собиралась.

— А мне, Уль, и не нужно знать. Я не слепая и печать на лбу «козел» — вижу издалека. Только одни ее видят и обходят стороной, а других она ослепляет. Как улыбка, которой ты так хочешь верить. Извини, но, кажется, твой брат уж слишком увлекся пиццей. Так бы и дала Лешему по башке! Чтобы не только в нее ел, но еще и по сторонам смотрел!

Когда уже после занятий сбегала с крыльца учебного корпуса — снова заметила Сокольского и Анисимову. Оба стояли возле машины парня и ворковали. Точнее, красотка Анисимова ворковала, поправляя белоснежными пальчиками смоляные пряди на плечах модной шубки, а Сокол позволял девушке расточать на него флюиды. Улыбался кривенько и довольно. На секунду нахмурился, когда меня увидел, и отвернулся.

Ну, конечно! Я с пониманием хмыкнула, отводя взгляд — тайна же! И потопала себе ровным шагом мимо парочки на работу в кафе, размахивая сумкой и разглядывая птичек на ветках. А потом и побежала вприпрыжку к автобусу.

— Э-э-эй! Меня подождите!

Часов в шесть вечера раздался звонок — в баре сидели первые посетители, Тимур привычно выговаривал Райке за опоздание, а мы с Сашкой усердно и до скрипа натирали бокалы, дружно заполняя последними дубовую барную стойку-держатель, когда на экране моего смартфона высветился номер Сокольского.

— Алло. Чиж, ты?

— Я, Сокол. Птичий рядовой Чижик у телефона.

— Смешно, — ровным тоном отозвался парень. — Ерничаешь?

— Вообще-то работаю, — уточнила. — А что?

— До скольки? Хочу знать.

В голову сразу полезли странного толка мысли, будоражащие девичье воображение. А чего это он интересуется?

— Сегодня закончу не очень поздно. Думаю, к девяти освобожусь. — И снова повторила: — А что?

— Задержаться сможешь? Ты просила предупредить при случае. Предупреждаю. Задержись, Чиж, очень надо.