— Хватит с меня и футбола. Нельзя быть совершенным во всем, — Сокол зло улыбнулся, а я догадалась, что этот Марджанов все-таки неприятная личность. — И я здесь не один, как видишь.

— А если я уговорю наших девочек посоревноваться между собой? — попытался настоять на своем брюнет.

— Исключено. Анфиса первый раз в боулинге.

— Моя Ленка тоже не ас, — кивнул парень в сторону рыжей. — К тому же бережет свой маникюр как зеницу ока — это уравняет шансы.

— Руслан, — обиделась девица, — не говори за меня, пожалуйста!

— Ну, так как? — не услышал ее Руслан, обращаясь к Соколу.

— А ты, Марджанов, я смотрю, все споришь, — отозвался Артем.

— А что мне остается делать? — парень развел руками и рассмеялся. — Мир скучен и сер. Адреналин — наркотик здоровых людей! К тому же я всегда выигрываю — это моя личная зона комфорта. Так что скажешь? Назначай ставку, я заранее на все согласен — в разумных пределах, конечно.

— Скажу нет. Неинтересно.

— Да брось, Сокол, ты зря напрягся. Еще как интересно! — Брюнет ничуть не огорчился отказу. Окинув меня странным взглядом, направился к столам в зону отдыха, где между диванами стояла ваза с цветами. Вытащив из букета самую крупную розу на длинном стебле — розовую и нежную, вернулся, довольно ухмыляясь.

— А если поспорим вот на это? — покрутил цветок в пальцах. — А, Сокол? Как насчет выиграть эту пустяшную розу для своей девчонки? Только не говори, что мне придется нести ее назад. Оставим добычу хищникам, таким как мы. Купить и дурак сможет.

— Брось, Русик, — неуверенно хихикнула рыжая, — это же ерунда! — Но сообразив, что ее парень не шутит, замолчала.

— Я ее у тебя в два счета выиграю для своей Ленки, — Марджанов вновь посмотрел на меня. — Или нет! Для твоей Анфисы? Точно, почему нет? Решено! Мне будет приятно порадовать твою девушку.

Я нашла руку Сокольского и опустила пальцы на его сжатый кулак. Он молчал, и брюнет с досадой пожал плечами, собираясь отдать розу рыжей. Как по мне, так катились бы они все куда подальше! По той же дорожке, откуда пришли!

— Ну, как хочешь. Значит, я все неправильно расценил. Бывает!

— Черт с тобой, Руслан! Я согласен. Играем! — вдруг решительно бросил Сокол.

— Артем!

— Все нормально, Чиж. Я выиграю.

Его давний знакомый передал розу в руки своему другу и азартно потер ладони.

— Размечтался, капитан! — оскалился в улыбке. — Это тебе не футбол. Это на поле ты царь и бог, а здесь кишка тонка.

— Марджанов, выдохни, — я с удивлением увидела, как на губы Сокольского скользнула похожая улыбка-оскал. — В прошлый раз ты обошел меня всего на два очка.

— Два! Очка! Заметь, Сокол, не это я сказал! Всего два плевых очка, которые стоили тебе выпивки для всей компании. А еще ты давно не играл. Мне кажется или с того самого раза, когда я тебя сделал?

— Тебе кажется. Ничего, положусь на удачу.

— Артем, не надо. Не слушай его, — я занервничала. Все это походило на бойцовую песочницу, в которой могло случиться все, что угодно! Но Сокол вдруг обернулся ко мне и взял за плечи. Заглянул в глаза.

— Все будет хорошо, Чиж! — сказал уверенно. — Ты главное верь в меня, ладно? — тихо попросил, и в этот момент словно что-то важное пронеслось между нами. Я, не отрывая от него взгляд, кивнула:

— Да. Я верю в тебя, слышишь! Ты победишь!

Что такое мужской азарт — рассказывать не надо. Я знала, что он бывает разным — коротким, продолжительным, затаившимся и эмоционально-ярким, но одинаково сокрушающим любые преграды на своем пути. Действующей энергией, противоречащей здравому смыслу.

Наша компания выстроилась у дорожки, где играли парни. Девчонки недовольно посматривали на меня, но мне было плевать. Я не заставляла этого Руслана оказывать мне знаки внимания. Тем более зная, что он хочет задеть этим Сокола.

Чем дальше шли фреймы, тем тщательнее готовились парни к броску, и серьезнее становилось само настроение игры. К концу девятого фрейма Сокол снова проигрывал Руслану два очка и тот, заметно расслабившись, посмеивался, подтрунивая над соперником. И только когда Сокол выбил в десятом фрейме страйк — напрягся, понимая, что если он хочет обойти Артема, ему так же необходимо закрыть последний фрейм страйком или сбить по меньшей мере девять кеглей. О счете вничью не могло быть и речи.

Разбег, замах…

— Марджанов, мне кажется или у тебя дрожат руки? Смирись, сегодня удача на моей стороне.

— Не говори «гоп», Сокол! Сейчас узнаем на чьей!

… Крученный шар гулко покатился по кленовой дорожке к кеглям, а мы все затаили дыхание. Бах! Пройдя левым краем, сбил шесть кеглей и исчез в нише.

Финал игры. На табло высветились очки и имя победителя.

— Но как?! Не понимаю… — брюнет стоял, скрючив пальцы у волос, не веря своим глазам. — Твою мать!

Если честно, я тоже не понимала секунды две, что произошло, а потом меня осенило, когда вокруг образовалась тишина.

Сокол выиграл. Выиграл! Он действительно победил, как и обещал! Я так испереживалась, что с радостью бросилась ему на шею.

— Ура-а! Артем! Ты выиграл! Я верила, честное слово верила! Ура-а!

Было так легко и просто обнимать его, и все равно что думают другие.

— Да. Она твоя, Чиж, — услышала смех и почувствовала, как меня в ответ обняли сильные руки, отрывая от земли. — Эта проклятая роза твоя!

— Ураа! — зал боулинга завращался вокруг.

Сокол осторожно поставил меня на ноги и подошел к одному из парней, чтобы забрать из его рук цветок.

— Марджанов, клянусь, — обернулся к Руслану, — в следующий раз лучше не попадайся мне на глаза! Скажи спасибо Анфисе, что я вовремя сдержался.

— Анфиса, спасибо! — ничуть не обиделся тот. Странный тип! — А я что, я ничего, — пожал плечами. — Согласен, продул, как последний лох! Теперь готов идти за выпивкой — задабривать удачу на будущее, — засмеялся. — Вот только увижу своими глазами, как твоя девчонка тебя поздравит, и сразу же выставлюсь! Обещаю!

Скулы на лице Сокола напряглись. Он отпустил меня, но мы по-прежнему продолжали смотреть друг на друга. Сказанное Русланом прозвучало вполне логично для ситуации и радости влюбленной пары, если не считать того, что парой мы не являлись. Ведь не являлись?..

Я с неожиданным сожалением поняла, что Артем не сделает первый шаг. Вот здесь и сейчас — не сделает. Сегодня он и так сделал для меня очень много. Теперь была моя очередь благодарить его за вечер и даже лучше, если это случится на глазах у друзей, раз уж он от меня не отказался, когда была такая возможность. Вряд ли бы я решилась на что-то подобное, останься мы одни. А я хотела. Как любая живая девчонка, способная чувствовать огонь, не переставала думать о поцелуе с ним с той самой ночи, когда он решил меня проучить.

Если бы Ульянка сейчас еще раз спросила: нравится ли мне Сокол, я бы с уверенностью ответила, что да. Нравится, очень нравится! Как может не нравится тот, кто выиграл для тебя самую красивую розу на свете.

Какой странный сегодня день — пасмурное утро и солнечный вечер. Вот она — печаль, казалось только что лежала на плечах… а сейчас ее и след исчез. Словно сквозь тучи проглянула небесная синь, и снова хочется расправить крылья и дышать. Чувствовать. Да, хочется чувствовать. В эту самую минуту.

Плевать на взгляды, я все равно не умею играть на публику. Неважно, что будет завтра. Сейчас, когда я смотрю на Артема, все кажется таким далеким и несущественным, досадным огорчением из прошлой жизни. Радость придает силы, вселяет смелость и туманит рассудок. Это опасно, Фанька, играть с таким парнем, но так сладко шагнуть на выстеленную его вниманием тропинку.

Я сошла с места и остановилась перед Соколом. Взгляд сам упал на сжатый в твердую линию рот с четким контуром губ. Красивых губ. Когда-нибудь я обязательно проведу по ним пальцами, и они отзовутся на прикосновение, я знаю, что отзовутся. Вот и сейчас под моим взглядом чуть приоткрылись на вдохе, словно обещая, что да, все так и будет.

Я подняла голову и нашла серые глаза — так же как мои, они светились ожиданием. Руки легли на грудь и скользнули к широким плечам. Артем затаил дыхание, и его готовность подстегнула желание. Знание, что он хочет этого не меньше меня, заставило сердце биться как сумасшедшее.

Тук! Тук-тук! Тук-тук!

Сокол был выше и крепче, но разве такая ерунда могла остановить влюбленного Чижика. Влюбленного?.. Ох, кажется, сегодняшний вечер окончательно вскружил мне голову. Я закрыла глаза и потянулась к губам парня. Не знаю, что мной двигало, может, во всем виноват вечер и временное помешательство, но я второй раз в жизни целовала сама и оба раза Артема Сокольского.

Коснувшись рта, нежно накрыла губы. Он не ответил — совсем как в первый раз, но и не отстранился. Словно окаменел под моими руками, и я, осмелев, прижалась к нему в поцелуе крепче. Заиграла с губами — подхватывая и отпуская, показывая, как они мне нравятся. Как нравится парень, на крепкую шею которого незаметно для себя подняла ладони, поглаживая ее, встречая вдруг колкой изморозью на горячей коже прикосновение Сокола. Чувствуя, как его пальцы зарываются в мои волосы.

— Анфиса! — выдохнул и ожил, чтобы буквально вжать меня в себя. Больше не было несмелого объятия. Мою женскую смелость захлестнуло разбуженное ею мужское желание, и я отдала ему право первенства. — Фаня! — звук имени сжал сердце, ток пробежал вдоль позвоночника и отозвался сладким эхом в пальцах, тут же ответивших лаской.

Сокол смаковал меня, пил, не отрываясь, полностью завладев моими губами и чувствами. Совершенно точно в моей жизни никогда не было поцелуя откровеннее, чем этот. Горячая рука пробралась под свитер и легла на голую кожу спины. Жадно поползла вверх. Он снова выдохнул: «Анфиса», скользнул раскрытыми губами к щеке…

— Твою мать… Вы тоже это видите? Клянусь, я так от порнухи не заводился, как сейчас! Черт, я должен их запечатлеть для потомков. Твоих потомков, Сокол, слышишь! Или я точно лох, если не проникся. Потом еще спасибо скажешь…

Глава 17

— Что?

Губы горели, глаза тоже… Было почти невозможно оторваться друг от друга и так не хотелось возвращаться в реальность, где были чужие взгляды и голоса. Биение сердца все еще заглушало шепот за спиной, но сумасшествие поцелуя уже отпускало, мы тяжело дышали, наблюдая, как мир вокруг нас обретает детали и цвет.

Я почувствовала, как на моей талии сжались пальцы Сокола.

— Артем, они смотрят, отпусти.

— Нет.

— Сокольский, — уткнулась лбом в его шею, все еще цепляясь за крепкие плечи, — ты с ума сошел?

Хотя это я, я сошла с ума! И зачем только говорю?

— Да, Чиж, — услышала в ответ.

— Пожалуйста, не надо, прошу тебя. Я не хочу, чтобы нас кто-нибудь увидел.

Сокол и сам все понял. Найдя в себе силы меня отпустить, он повернулся к компании.

— Марджанов, выложишь фото в «Инстаграм» — закопаю, понял? — пообещал без тени шутки.

— Блин, Сокол, ну что ты за человек? — услышала я голос брюнета. Смотреть на него не хотелось. — Не обламывай страждущих на корню…

— Руслан, я не шучу.


Прогулка по развлекательному комплексу закончилась, и мы возвращались молча, стараясь не встречаться взглядами, словно оба пребывали в шоке от того, чем обернулся для нас вечер и поцелуй. Не касались друг друга, но я и без слов ощущала напряжение, которое искрило между нами, не желая стихать. Как будто что-то живое (чему так просто не подобрать названия, но при мысли о котором затруднялось дыхание), спеленатое нашим молчанием и растерянностью, отчаянно хотело вновь разгореться и вспыхнуть огнем.

Не знаю как Артем, а я сидела в машине как на иголках, боясь поднять на парня глаза, не в силах поверить, что сама разбудила это в себе. Что решилась на подобное, но роза в руках подтверждала собственную смелость и пугала сонмом вопросов: что делать дальше? Как нам теперь жить под одной крышей? Сумеем ли мы оставить личное пространство друг друга в покое? И если для Сокола, возможно, поцелуй с Чижик не так-то уж много и значил… то для меня сегодняшний вечер закончился настоящим откровением.

Вряд ли получится все оставить и жить, как прежде. А значит мне, скорее всего, придется съехать, но куда?

Сокол остановил машину у подъезда и обернулся к заднему сидению, чтобы подать мне сумку. Наклонившись вперед, достал из бардачка телефон… Мы вдруг отдернули руки, нечаянно соприкоснувшись пальцами.