— Ты занимался подводным плаванием?

— Немного. Раковин и кораллов было так много, что я мог бы наполнить ими лодку, если бы захотел. Рыбы выглядели так, словно им место в аквариуме. И акулы.

Кай вспомнил, как одна чуть было не слопала его в полумиле от берега. Воспоминание вызвало у него улыбку.

— В водах у Таити не скучно.

Кэт помнила этот взгляд и бесшабашность.

Возможно, он не искал неприятностей, но Кэт подумала, что он редко их обходит. Она, конечно, сомневалась, что они когда-нибудь станут понимать друг друга полностью, даже если у, них вся жизнь впереди.

— Ты привез ожерелье из акульих зубов?

— Я подарил его Хоуп. — Кай снова усмехнулся. — Линда еще не позволяет ей его носить.

— Ну да. Как ты чувствуешь себя в роли дяди?

— Она похожа на меня.

— О-о-о, мужское эго.

Кай пожал плечами, осознавая здоровую порцию самолюбия, заложенную в нем. С ней вполне комфортно.

— Я нахожу удовольствие, наблюдая, как она заставляет Марша и Линду бегать кругами. На острове не так уж много развлечений.

Кэт попыталась представить себе, как он развлекается, общаясь с маленькой девочкой. У нее ничего не получилось.

— Странно, — сказала Кэт, немного помолчав. — Я вернулась и узнала, что Марш и Линда поженились и стали родителями. Когда я уезжала, Марш относился к Линде как к своей младшей сестренке.

— Разве твой отец не держал тебя в курсе происходящего на острове?

Улыбка исчезла из ее глаз.

— Нет. Кай удивленно поднял брови:

— А ты его спрашивала?

— Нет.

Кай швырнул пустую бутылку в маленький бочонок.

— Он не говорил тебе ничего о судне, о том, почему он упорно возвращался на остров год за годом.

Кэт откинула сохнущие волосы с лица. Это было сказано не в вопросительном тоне. И все-таки она ответила, потому что так было проще:

— Нет, он никогда не упоминал о «Либерти».

— И это тебя не беспокоит?

Ей стало больно, но она отмахнулась от боли.

— Почему? — возразила она. — Он имел право на собственную жизнь, на свои тайны.

— А ты нет.

Кэт почувствовала, как ее охватывает волнами холода. Пересекая палубу, бросила свою бутылку рядом с бутылкой Кая, прежде чем протянуться за своими шортами.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Прекрасно знаешь, что я имею в виду.

Кай накрыл ладонью ее руку, прежде чем она успела надеть шорты. Не желая прослыть трусливой, Кэт подняла голову и посмотрела прямо на него.

— Все ты знаешь, — повторил он тихо. — Просто еще не готова озвучить это.

— Оставь меня в покое, Кай.

Ее голос дрожал, и, хотя это бесило ее, она никак не могла с этим справиться.

— Смени тему.

Ему хотелось встряхнуть ее, заставить признать, что она оставила его по желанию ее отца. Кай хотел услышать, что, возможно, она рыдала, у нее не хватило сил противостоять человеку, который сформировал ее жизнь согласно его ценностям и желаниям.

С усилием он разжал пальцы, отвернулся и пожал плечами.

— Пока сменю, — сказал он небрежно, возвращаясь к штурвалу. — Лето только начинается.

Кай завел двигатель, прежде чем повернуться и бросить последний взгляд.

— Мы оба знаем, что может произойти летом.

Глава 5

— Первое, что ты должна понять о Хоуп, — начала Линда, подхватив вазу, которую задела малышка, — она поступает по собственному разумению.

Кэт наблюдала, как пухленькая черноволосая Хоуп забирается на кресло с подлокотниками, чтобы как следует рассмотреть себя в резном зеркале. За те пятнадцать минут, что Кэт пробыла у Линды дома, Хоуп ни минуты не сидела спокойно. Она была смышленой, на удивление проворной, с взглядом, который заставил Кэт поверить, что она точно знает, чего хочет, и намерена получить любой ценой. Кай прав: его племянница похожа на него во многих отношениях.

— Я это уже поняла. Откуда ты черпаешь энергию для того, чтобы вести ресторан, содержать дом и справляться с такой молнией?

— Витамины, — вздохнула Линда. — Много-много витаминов. Хоуп, не оставляй пальцы на стекле.

— Хоуп! — закричала малышка, корча рожи в зеркале. — Красотка, красотка, красотка.

— Эго Сильверов, — прокомментировала Линда. — От него никуда не деться.

Посмеиваясь, Кэт наблюдала, как Хоуп задом сползает с кресла, приземляется на попку в памперсе и методично разрушает башню из кубиков, которую сама же и построила незадолго до этого.

— Она действительно красотка. И между прочим, достаточно умна, чтобы знать это.

— Мне трудно возразить, за исключением того случая, когда она размазала зубную пасту из тюбика по всему полу в ванной.

С довольным вздохом Линда опять уселась на диван. Она наслаждалась выходными, которые у нее бывали по понедельникам, играя с Хоуп и наверстывая массу дел, которые откладывала на потом.

— Ты здесь уже больше недели, а мы только первый раз смогли поговорить.

Кэт наклонилась, чтобы погладить Хоуп по головке.

— Ты деловая женщина.

— Так и ты.

Кэт услышала вопрос, не слишком умело завуалированный в утверждение, и улыбнулась:

— Знаешь, я вернулась на остров не для того, чтобы рыбачить и бродить по побережью, Линда.

— Ладно-ладно, черт с ней, с тактичностью.

С материнской сноровкой она держала антенну, направленную на свою активную малышку, и наклонилась к Кэт.

— Что вы с Каем делаете на его лодке каждый день?

С Линдой невозможны увертки.

— Ищем сокровища, — просто ответила Кэт.

— О-о-о.

Выразив лишь легкое удивление, Линда спасла покрытую бутонами узумбарскую фиалку от любопытных пальчиков своей дочурки.

— Сокровища Черной Бороды. — Она протянула Хоуп резиновую уточку вместо растения. — Еще мой дед рассказывал сказки о нем. Восьмерики [2], большой куш и бутылки рома.

Я всегда считала, что все это зарыто в землю.

Удивляясь, как Линда справляется с малышкой, не отвлекаясь от разговора, Кэт покачала головой:

— Нет, не Черной Бороды.

Существовали десятки теорий и мифов о том, где пират с дурной репутацией спрятал свою добычу, и фантастических домыслов о том, насколько богат этот клад. Кэт всегда считала их не более чем вымыслом. «Однако, — решила она, — разве я в некотором роде не следую аналогичным фантазиям?»

— Мой отец проводил исследования относительно местонахождения английского торгового корабля, затонувшего у здешних берегов в восемнадцатом веке.

— Твой отец?

Мгновенно Линда обратилась во внимание.

Она не могла представить себе Эдвина Хардзти, которого она помнила по предыдущим сезонам, искателем сокровищ.

— Так вот почему он приезжал на остров каждое лето? Я никогда не могла понять почему… — Линда замолчала, поморщилась, потом бросилась вперед. — Мне очень жаль, Кэт, но он не был любителем подводного плавания, я ни разу не видела его с рыбой. Он определенно умел сохранить в тайне то, что делал.

— Да, даже от меня.

— Ты ничего не знала?

Линда безучастно смотрела, как Хоуп бьет деревянной частью головоломки по пластиковому ведерку.

— Ничего, пока не начала перебирать его бумага несколько недель назад. Я решила закончить то, что он начал.

— И ты приехала к Каю.

— И я приехала к Каю. — Кэт разгладила материал своей легкой летней юбки на коленях. — Мне нужны лодка, ныряльщик, желательно островитянин. Он самый лучший.

Внимание Линды переместилось с дочки на Кэт.

В ее взгляде угадывалось понимание, но она не могла полностью скрыть свое нетерпение.

— И это единственная причина, по которой ты приехала к Каю?

У Кэт возникло желание поддразнить ее. Воспоминания накатывали на нее теплой волной.

— Да, это единственная причина.

Линда задумалась, почему Кэт хочет, чтобы она поверила в то, во что не верит сама Кэт.

— А если я скажу тебе, что он так и не смог забыть тебя?

Кэт быстро покачала головой, почти отчаянно:

— Не надо.

— Я люблю его. — Линда поднялась, чтобы отвлечь Хоуп, которая обнаружила, что разрушать башню из кубиков гораздо интереснее, чем складывать ее. — Хоть он трудный человек и вызывает разочарование. Но он брат Марша. — Она поставила Хоуп перед маленькой армией плюшевых зверюшек, прежде чем повернуться и улыбнуться. — Он мне как брат. И ты была первым жителем с материка, с которым я когда-то очень сблизилась. Мне трудно быть объективной.

Было соблазнительно излить свое сердце, свои сомнения. Слишком заманчиво.

— Я ценю это, Линда. Поверь мне, то, что было между мной и Каем, давно закончилось. Жизнь меняется.

Хмыкнув, Линда снова села. Есть люди, на которых нельзя давить. Кай и Кэт именно такие, несмотря на явные различия.

— Ладно. Ты знаешь, что я делала в течение последних четырех лет. — Она послала страдальческий взгляд в направлении Хоуп. — Расскажи мне, какой была твоя жизнь.

— Гораздо спокойнее.

Линда рассмеялась:

— Небольшая пограничная война будет гораздо спокойнее, чем жизнь в этом доме.

— Для того чтобы получить докторскую степень в столь молодом возрасте, как я, требуется много усилий, концентрация. — У нее осталась эта единственная цель, чтобы сохранить душевное равновесие, оставаться… спокойной. — К тому же, когда преподаешь, времени для чего-нибудь еще остается не так уж много.

Пожав плечами, Кэт поднялась. Она понимала, насколько это прозаично. Скучно. Она хотела учиться, учить других, но и само по себе это прозвучало неискренне.

По всей гостиной были разбросаны игрушки, маленькие признаки детства. Галстук небрежно висел на спинке стула рядом со столиком, на который Линда бросила свою сумочку. Маленькие признаки семейной жизни. Брак. Кэт со страхом, который исчез так же быстро, как и возник, подумала, как сможет жить в своем доме в Коннектикуте одна.

— Этот прошедший год в Йельском университете был увлекательным и трудным.

«Я защищаюсь или объясняюсь?» — нетерпеливо спрашивала она себя.

— Странно, хотя мой отец был педагогом, я не понимала, что быть преподавателем столь же трудно и ответственно, как студентом.

— Труднее, — заявила Линда через минуту. — Ты должна знать ответы.

— Да. — Кэт присела на корточки, чтобы рассмотреть коллекцию плюшевых зверюшек Хоуп. — Полагаю, это тем не менее часть привлекательности этой профессии. Вызов. Либо знаешь ответ, либо рассуждаешь правильно, потом наблюдаешь, дошло ли.

— Надеешься, что доходит? — рискнула вставить Линда.

Кэт снова засмеялась.

— Полагаю, доходит. Когда это происходит, получаешь отдачу. Быть матерью не так уж от этого отличается. Ты учишь каждый день.

— Или пытаешься, — сказала Линда сухо.

— Это одно и то же.

— Ты счастлива?

Хоуп схватила ярко-розового дракона, затем протянула его Кэт. «Счастлива ли я? — спросила себя Кэт, в свою очередь обнимая дракона. — Я была нацелена на достижение, — решила она, — не на счастье». Отец никогда не задавал ей этот очень простой, но очень важный вопрос. У нее никогда не хватало времени, спросить об этом себя.

— Я хочу преподавать, — ответила она наконец. — Я была бы очень несчастна, если бы не смогла этого сделать.

— Уклоняешься от ответа, не отвечаешь на вопрос.

— Иногда нельзя ответить «да» или «нет».

— Кай! — закричала Хоуп так, что Кэт вздрогнула и повернула голову к входной двери.

— Нет. — Линда отметила реакцию Кэт, но ничего не сказала. — Она имеет в виду дракона. Он подарил его ей, так что это Кай.

— О-о-о.

Кэт захотелось выругаться, но она сумела улыбнуться, возвращая малышке ее драгоценного дракона. Неразумно вздрагивать только от одного его имени, когда начинают дрожать руки, учащается пульс и путаются мысли.

— Он не мог выбрать что-то обыкновенное, верно? — спросила Кэт небрежно, вставая.

— Да.

Линда бросила на Кэт очень прямой, очень спокойный взгляд.

— Его вкусы всегда стремились к уникальному.

Веселье помогло ей расслабиться. Кэт подняла бровь, когда встретила ее взгляд.

— Ты не сдаешься, не так ли?