Маргарита Южина - Сокровище старой девы

– А мы тебя вот такушки, оп!!. А теперь вот эдак красиво! А еще так!

– Варь, ты б сходила, спасла мужа, – посоветовала Гутя.

– Ой, мам, да пусть поиграет, – отмахнулась дочь. – В конце концов надо же Фоме заниматься спортом!

– Ты, Гутя, поменьше к мужикам прислушивайся, – по-старушечьи заметила Аллочка. – Лучше скажи: как сегодня к Денису сходила?

– К Денису? – дернула бровями Варька. – А у нас есть какой-то Денис?

– Ой, Варя, да ты живешь как в лесу, – выпятила губы Аллочка. – Мы же не просто так с Гутей здесь сидим, отбивные молотком дубасим, мы ж преступников ищем! Гутя, ну расскажи про Дениса.

Пришлось рассказать, что Дениса сегодня увидеть так и не удалось. И вообще, удастся ли завтра – еще большой вопрос, потому что у этого товарища есть странная привычка выкидывать с балкона что попало – то себя, то гостей…

– Ты не бойся, – успокоила сестра. – Я с тобой сама завтра пойду. Так ты говоришь, этот Денис молодой и красивый?

– Я вообще-то ничего не говорю, – уточнила Гутя. – Я его не видела ни разу. Но то, что у него с головой проблемы, мне уже доложили.

Утром Гутя проводила Фому на работу – Варька еще спала, у дочери начинался прием только с двух часов, – к Аллочке закрыла дверь и принялась будить своего бывшего мужа. Вчера она ему постелила в гостиной на диване. Василий до трех часов ночи смотрел телевизор – все программы подряд, а в половине четвертого вежливо постучался к Гуте в спальню и попросил что-нибудь почитать.

– Ночью так хочется прильнуть к художественной литературе…

Гутя сунула ему в руки «Справочник домашней медицины», первое что подвернулось, и заперлась на замок, вдруг бывшему мужу захочется прильнуть не только к литературе.

Теперь мужчина сочно храпел на всю гостиную и мешал спать остальным.

«Носок ему в рот сунуть, что ли? – размышляла Гутя. – Раньше помогало…»

Однако на такое она еще не отважилась, как-никак, он ей приходится… кем же приходится-то? Мужем сестры, вот кем. Гутя поправила одежду Василия, которая кучей громоздилась на кресле, и из кучи что-то выскользнуло.

– Надо же – баллончик… – Гутя вспомнила. – Это он нашего Матюшу решил им брызгать, паразит, вот самого бы…

Кот Матвей и кошечка Маруся как-то очень быстро нашли общий язык, друг на друга не шипели, не изводили хозяев диким ором и не устраивали скачек с препятствиями. Они мирно дремали на брюках Василия и даже на его храп никак не реагировали. Зато Аллочка оказалась истинной принцессой. Не было еще и девяти часов, как она вышла из спальни, сонно потягиваясь:

– А ты уже не спишь? – удивилась она сестре. – И я никак не могу. Прям всю ночь какой-то бурый медведь снился. И будто он на меня ревет, ревет… Вот так вот и ревел всю ночь, – ткнула она пальцем в храпящего родственника. – Надо будет сегодня позвонить в больницу и узнать, когда Марту выписывают. Не век же держать у себя это сокровище…

Марта, как ни странно, пришла сама. Она заявилась ровно в половине десятого, видимо, сразу после утреннего обхода врача.

– А ты знаешь, Гутя, я ведь так и подумала, что он у тебя околачиваться станет! – уперла руки в бока сестра, едва вошла в квартиру. – Он давно уже к тебе намыливался, да я не пускала, а тут – пожалуйте! Жена угробилась, можно и к любовнице!!

Гутя на нее так зыркнула, что у Марты резко поубавилось пылу.

– Сейчас же толкай своего мужика и волоки домой! – подключилась Аллочка. – Он у нас вчера все мясо слопал, а сейчас проснется – еще завтраком его корми!

– Ой, точно, девочки! – вдруг вспомнила Марта. – А я ведь совсем не завтракала. Гутенька, мне можно кашу геркулесовую… на молочке… с маслицем… и еще это мясо, которое мой мужик вчера ел… и еще…

Аллочка категорически замахала руками:

– Нет-нет-нет! Тебе теперь только чай! Слабенький-слабенький, потому что ты у нас из больницы. Только чай!

Пока сестра заваривала чай, Гутя с Мартой разговорились.

– А что с тобой случилось-то? – спрашивала Гутиэра. – Василий сказал, что шашлыками отравилась.

– Ими! – охотно рассказывала Марта. – Сейчас ведь как: этих частников на каждом углу – кучи! Просто кучи! И все так вкусно пахнет, а на деле – мясо невесть чье, невесть сколько и где хранится, его перцем пересыплют, чеснока добавят, как будто острая национальная кухня, а на самом деле просто огрехи скрывают. И ведь люди-то какие идиоты – берут! Покупают всякие манты, шашлыки, люля-кебаб! Ума-то нету!

– Ну и зачем ты брала, если такая умная? – поддела сестру Гутя.

– А как не взять? Пахнет-то вкусно! – удивилась Марта. – Вот и схватила. Да еще легко отделалась, меня хотели дней двадцать в больнице держать, а мне куда столько, мне ж на работу надо, да и мужик ждать не будет… Гуть, а у вас что-нибудь к чаю есть?

Гутя напоила родственницу чаем, угостила ванильными сухариками, а от остального воздержалась – кто его знает, что сестре позволительно, а что нет…

– Ой, а кто это у нас тут лежит? – вдруг воскликнула Марта, завидев свою любимицу Маруську на брюках родного мужа. – И кто это у нас такой сладенький колечком свернулся? И кто это у нас тут такой умница? Кого нужно почесать за ушком, а? И кому это Марточка сейчас купит мяска? А рыбки?

Неожиданно храп на диване смолк, спящий Василий молниеносно вскочил и предстал перед растерянной Гутей – хиленький, с торчащими рыжими волосенками, с ребристой грудкой, зато с гордо поднятой головой.

– Запомни, Гутиэра! Понимаешь теперь, отчего я от тебя сбежал?! Потому что ты никогда не будила меня так, чтобы с мяском! А вот Марточка…

Марточка взглянула на своего прыгающего супруга, сгребла красавца в охапку и потащила в прихожую.

– Марта!! Ты ему хоть одеться дай! – успела крикнуть Гутя.

– Ничего-о-о-о! Я его сейчас сама оде-е-ену! – послышался сестринский голос, который тут же перешел в крик. – А ну быстро в штаны прыгай, позорище мое!! Не успеешь на минутку в больницу прилечь, а он уже – нате вам, к старой жене!! Куртку застегни, несчастье!!. Марусенька, пойдем домой, кошечка моя… Спасибо, Гутенька, будешь в наших краях, так это… передавай нашим привет… – проворковала на прощание сестрица, и они всем семейством покинули гостеприимный дом Неверовых.

Гутя убирала посуду и о чем-то размышляла.

– Быть может, Аллочка, он прав? Нам с тобой надо как-то иначе относиться к мужчинам? А то я тебя и вовсе никогда замуж не выдам…

– Да, Гутя… – вздохнула Аллочка, обнаружив, что после гостей не осталось ни одного печеньица. – Надо к ним и правда по-другому. Вот так, как наша замужняя сестрица – за шиворот и в стойло. А мы все нянчимся с ними, все нянчимся.

– Чем больше я на тебя смотрю, – проговорила Гутя, – тем больше ощущаю утрату. Нам еще долго будет не хватать Геннадия Архиповича… Страшно подумать – был человек, который отважился взять тебя замуж!

Аллочке не понравилось такое настроение сестры. Им сегодня предстоял поход к непредсказуемому Денису, надо быть предельно собранными, внимательными, а Гутя думает неизвестно о чем!

– Собирайся давай, а то убежит Денис куда-нибудь, – пробурчала она. – От тебя, Гутя, сегодня хоть одна польза – сумела утащить из кармана Василия баллончик. Прыснем в лицо этому Денису, если он нами кидаться надумает…

Гутя посмотрела на кресло, где спал Матвей. Рядом с ним и в самом деле лежал баллончик, который выпал из кармана Васильевых брюк, а Гутя забыла его вернуть на место.

На Краевую сестры добрались быстро – повезло с автобусом. И дом нашли сразу. Но возле квартиры Дениса немного замешкались.

– Звони давай, – толкала Аллочка сестру в бок.

– А сама что – не можешь? – упиралась та. – Давай придумаем, что скажем.

– Да ты позвони сначала, а там само пойдет.

– Знаю я тебя! – шепотом злилась Гутя. – Опять ляпнешь, что мы сыщики, вот тут он нас и станет с балкона кидать.

– Ничего, у нас баллончик, – успокоила Гутю Аллочка, и та наконец нажала на кнопку.

Им ответила тишина. Гутя позвонила еще раз. И снова тихо.

– Давай вот так, – повернулась вдруг спиной к двери Аллочка и принялась долбить в дверь каблуком.

Последний ее удар пришелся не по двери. Она это сразу почувствовала – нога куда-то провалилась, и кто-то крепко ухватил ее за шиворот.

– Если будешь хулиганить… – услышала она спокойный мужской голос и поняла, что сейчас-то ее и начнут скидывать. Пусть не с балкона, но с лестницы тоже не хотелось.

– Гутя!! Ну брызгай же в него!! – взвизгнула храбрая сыщица. – Давай скорее, прямо в лицо ему! Брызгай!!

– Так баллончик у тебя!! – пискнула Гутя и вдруг кинулась на здоровенного молодого парня, чтобы защитить сестру.

Аллочка тоже зря не болталась в руках громилы, она верещала на весь подъезд:

– Мы подружки Лари-и-и-исы!! Пришли… с вами погорева-а-а-ть, а вы нас с балкона, да? Изувер!..

И Аллочка, и Гутя оказались на грязном полу лестничной клетки в одну и ту же секунду – Аллочку мужчина просто отпустил, а Гутю стряхнул с себя, как тряпку.

– Чего вы орете-то, не понимаю… – сморщился он. – А нормально поговорить нельзя?

Женщины поднялись, смущенно поправляя одежду и отряхиваясь.

– Проходите, – буркнул парень, пропуская гостей в квартиру. – Еще вопят, будто их режут…

– А как же не вопить! – вышла на первый план Гутя. – Чего ж ждать, когда вы из нас кашу сделаете?

Парень молчком смотрел на визитерок и явно считал их душевнобольными.

– И не смотрите на нас так, – кипятилась Гутя. – Мне все про вас рассказали, вы только с виду такой мирный, а когда в запое – от вас всего чего угодно ожидать можно.

– В запое? – дернул бровями Денис. – Это вам Ирка сказала?

Гутя постаралась вспомнить, как зовут девушку-продавщицу, но та своего имени не называла.

– Это мне сказала девушка в вашем цветочном магазине. У нее еще волосы фиолетовые.

– Ну точно, Ирка, – качнул головой парень. – Она всегда нас с Пашкой путает. У нас всего-то два мужика в магазине – я и Пашка, а эта курица никак не может нас запомнить. Я вообще не пью. И в запои не ухожу, но это так, для справки. А Пашка вас и в самом деле может с балкона…

Аллочка заелозила на стуле.

– А простите, у кого из вас подруга погибла: у вас или у того Пашки?

Парень в одно мгновение стал мрачным.

– Лариса была моей подругой, – скупо ответил он. – Только не врите, что вы ее подруги, ей знаете, сколько лет было? И еще… у нее вообще не было подруг.

– Ну во-первых, ее год рождения нам известен, – проговорила Гутя. – А во-вторых… мы вместе посещали клуб… клуб по интересам. И там у Ларисы было много друзей. И все разного возраста. Вот Анне Никитичне, например, той за семьдесят, Виктории – шестьдесят отметили, Татьяне всего тридцать два, Валерии тридцать… И все подруги! И мужчины у нас тоже разного возраста, а какое у них здоровье… – хотела было похвастаться Гутя генофондом, да вовремя прикусила язык. – Да у нас их и нет, мужчин-то… вот прямо ни одного мужчины и не было…

Парень хмыкнул. Прошелся по комнате, с силой потер лицо, и женщины вдруг увидели, что этот молодой мужчина страшно устал. Быть может, он не спал все эти дни, а может, это горе оставило черные круги под глазами, глубокие складки проложило возле рта, так скорбно свело брови…

– Денис, – вдруг по-матерински проговорила Гутя, – мы ищем убийцу, нам столько еще нужно узнать. Но если ты не хочешь, не отвечай. Давай-ка я тебе картошки пожарю, ведь не ел, наверное, ничего, а?

Парень резко повернулся к ней и взглянул совсем другими глазами:

– А… а я не знаю, есть у меня картошка или нет…

Гутя прошла на кухню и без спроса начала открывать разные шкафчики и холодильник. Картошки и впрямь не нашлось, зато в морозилке обнаружились сосиски, а в ячейке десяток яиц. Очень скоро из кухни поплыл запах яичницы.

– Иди давай, – подтолкнула парня к кухне Аллочка.

Все это время она сидела молча и только разглядывала квартиру, а Денис сидел, уткнув лицо в ладони.

– Иди ешь, – повторила она. – У нас Гутя знаешь какая повариха, она из ничего может сделать… да хоть что сделает.

Из десятка яиц и двух сосисок Гутя уже ничего не смогла придумать, но для голодного Дениса сейчас эта яичница была вкуснее всяких яств.

– Ну вот, – ворковала Гутя, глядя, как парень работает вилкой.

Даже Аллочка, видя, как накинулся на яичницу Денис, не стала требовать и себе еды.

– Аллочка, сбегай в магазин, – попросила Гутя. – Надо же ему что-то и на вечер оставить…

Аллочка не стала упрямиться, собралась быстро и только уже в прихожей громко прошептала:

– Ты, Гутя, учти, у нас еще баллончик есть, если что… – и выскочила за дверь.

На кухне послышался смешок.

– Я одного не понял, а чего вы баллончиком размахивали? – фыркал Денис в уже пустую сковороду. – Это же обычный лак для волос.