Эмма вздохнула.

- Не полностью, я надела трусики.

Элисон пропала, смеясь так сильно, что начала похрюкивать.

- Эл, я повешу трубку, если ты не прекратишь. - Она обернулась вокруг в поисках одежды. Ей нужна одежда, быстро, прежде чем один из этих идиотов не решит, что ему нужна ванная. Вытряхивая все из своих сумок с покупками на кровать, она зарылась в свои приобретения.

- Точно, извини.- Эл прочистила горло. - Так Джо зовет тебя Солнышком?

- Да. - Где-то в этой куче были средней потертости джинсы, в которые она просто влюбилась. Конечно, она потратила слишком много денег на что-то настолько дырявое, как эти джинсы, но они сидели на ней так же хорошо, как кожаные штаны, и были чертовски удобными, что оправдывали свою стоимость. Вот, кусочек синей джинсовой ткани под грудой шелкового нижнего белья. Она сорвала бирки и натянула джинсы.

- А как ты его обычно называешь?

- Ты только что слышала, как я его обычно называю, - ответила Эмма, зарываясь обратно в кучу в поисках футболки.

- Серьезно? Ты шепчешь это ему в ухо, когда он…

Эмма застыла, пряма в середине процесса по застегиванию ее лифчика.

- Когда он что, Эл? Ты даже не можешь сказать это, не так ли?

- Когда он внутри тебя. Видишь, я могу сказать это. - Она прошептала это, как будто молния ударит в нее, если она скажет это немного громче. Эмма попыталась проглотить свой смех, но у нее ничего не вышло.

Не желая повреждать деликатную ткань, она откусила бирки с ее кремовой блузки— немного великовата, свободная и слегка просвечивающая, вот почему ей понадобился лифчик. Надеть ее, не бросая телефона, было труднее, чем натянуть джинсы.

- Почему это ты внезапно так заинтересовалась моей сексуальной жизнью?

- Я просто думаю, что это очень мило, что он называет тебя Солнышко. И отвратительным, что ты зовешь его придурком. Хотя, должно быть, ему это нравится, раз ты все еще рядом с ним.

- Ага, я все еще сама пытаюсь понять это. А что ты говоришь Кевину, когда он… внутри тебя? - спросила она, подражая шепоту Элисон.

- Ничего. – Эл, казалось, стыдилась самой этой мысли.

- Ничего? Что он говорит тебе?

- Ничего!

- Серьезно? Никаких дрянных разговоров? Никаких поощрительных слов шепотом?

- Нет, - сказала Элисон на выдохе. Она определенно была смущена. - Ничего такого.

- Боже, правда?

- Ты говоришь так, будто это плохо.

- Нет, просто… Он внутри тебя. Это ощущение одно из… - Эмма задрожала только от мысли, как это здорово, когда Джо внутри нее. – Ну, здесь трудно подобрать слова. Потом, когда он начинает двигаться, задействуя при этом руки, губы… - Она вздохнула. - Как ты можешь молчать?

- А как ты можешь не молчать?

- Я слишком занята ощущениями, чтобы заботиться о том, что создаю шум. Обычно, я повторяю его имя. "Джо, Джо, о Боже, Джо!" - поддразнила она, выдавая Элисон абсолютную правду, хотя знала, что от этого Элисон будет некомфортно. И к черту это, если она сможет избавить Эл от ее скуки, это будет бонусом. - Иногда я просто кричу, когда он доводит меня до оргазма.

Эл притихла.

- Серьезно, милая, тебе стоит открыть рот и поощрить Кевина. Он поблагодарит тебя за это.

- Я-то знаю, я всегда чертовски признателен за это.

- Дерьмо. - Эмма крутанулась, чтобы найти Джо, стоящего в спальне с ней, непринужденно прислонившегося к двери. По крайней мере, у него хватило такта закрыть дверь, поскольку она переодевалась. - Джо! Я просто...

- Повторяла мое имя. Почему, как ты думаешь, я пришел сюда?

Эмма потерла сзади свою шею.

- Элисон, мне пора. Я скоро перезвоню тебе, окей? - Разъединившись, она бросила телефон на кучу одежды на постели и посмотрела на Джо.

- Ты не должен так подкрадываться к людям.

- Мне жаль.

- Нет, не жаль.

Он улыбнулся.

- Я так понимаю, твоя подруга не настолько разговорчивая, как ты?

- Я всего лишь поддразнила ее.

- Я слышал. Мы все слышали.

Ее лицо загорелось.

- Потрясающе.

- Интересная ты женщина, Солнышко. Ты можешь говорить с ней о таких интимных вещах как то, что ты говоришь, когда я заставляю тебя кончать, но краснеешь, узнав, что я слышал часть вашего разговора? - Он оттолкнулся от двери и подошел ближе, пробежался тыльной стороной пальцев по ее разгоряченным щекам. - Ты не права.

- Я... в чем не права?

- Хочешь узнать, что действительно ты выкрикивала в лимузине прошлой ночью? - Его голос стал грубым, и от этого ее трусики стали мокрыми. - Что ты шептала мне на ухо, когда я доводил тебя до оргазма? - Ее легкие закрылись. Стало невозможно дышать. Он склонился ближе, прижался губами к ее уху и прошептал ей ее же слова, так же тяжело дыша . – "Джо… Боже, ты так хорош… Трахни меня, Джо… Сильнее… Джо. Джо!" - Эмма задрожала, тело запульсировало от того воспоминания, от грубого тембра его голоса. Она шире раскинула руки по его груди, прикасаясь как можно к большей поверхности его кожи, как только могла. - Правда, был момент, когда ты кричала. Черт, ты кричала так громко, что даже когда я приглушил тебя поцелуем, тебя все равно было слышно за пределами лимузина. Все это время ты тянула мои волосы так сильно, что я думал, ты вырвешь их прямо с корнями.

Она тихо рассмеялась, более возбужденная, чем ей бы хотелось признать.

- Я не слышала, чтоб ты жаловался.

- И никогда не услышишь.

Обхватив его лицо, она поцеловала его. Он положил руку ей на бедро, скользнул вокруг, обхватывая ее попу и притягивая ближе к себе. Углубляясь в поцелуй, он грубо впился в ее рот, переплетая их языки, дразня ее, прижимаясь своей эрекцией к ее животу.

- Мило, - пробормотала она напротив его губ. - Один из моих любимых способов сказать доброе утро.

- Раздевайся, и я дам тебе самый любимый.

- Неееет. - Она растянула слово, отступая на шаг. - Нет уж, они уже достаточно слышали.

Он выдохнул.

- Ты убиваешь меня, Солнышко.

- Неужели. Ты пригласил их в наш номер и теперь страдаешь от неудобства.

Она посмотрела на его джинсы: эрекция оттопырила пуговицу на ширинке, - она не смогла удержаться и провела пальцами по всей длине. Его пресс напрягся.

- Боже, Эмма.

Она улыбнулась.

- Кстати, почему они здесь?

- Мы собирались немного пошуметь.

- Правда?

- Пойдем, - сказал он, потянув ее за руку. - Тебе понравится.

Она ожидала, что увидит группу и Гари, расположившихся в гостиной их номера, но ее удивило, что они принесли с собой инструменты. Акустическая гитара Джо лежала на пустом месте в дальнем конце комнаты. Стив и Зак расположились слева, каждый со своей собственной акустической гитарой в руках. Бобби сидел справа от Джо, настраивая свою электрическую бас-гитару без усилителя, Кирк следом за ним, крутя барабанными палочками. Гари занял одиночное кресло в углу, ближнем к двери, лицом зарывшись в журнал. Судя по всему, Джо имел в виду музыку, говоря о шуме. Он был прав. Она получит от этого удовольствие. Эмма отпустила его руку и посмотрела, как он прошел к стулу и занял свое место.

- Доброе утро, Эмма, - поприветствовал Кирк, широко улыбаясь. Она улыбнулась в ответ.

- Что такое, Эм? - спросил Стив. Поскольку он поддразнивал ее больше других, она, еще до окончания его предложения, знала, что он собирался прокомментировать то, что все они подслушали. - Джо так жалко удовлетворят тебя, что тебе пришлось взять все в свои руки?

Джо поглумился.

- Больше похоже, что она хвасталась своей подружке моим сексуальным мастерством.

- Всем плевать на твое чертово мастерство. - Зак поднял взгляд с аккордов, которые он проигрывал, и сфокусировался на Эмме. - Я хочу знать о тех синяках на груди Джо.

Ее лицо снова покраснело. Иногда она действительно ненавидела свою бледную кожу. Зак засмеялся.

- Видите, теперь мы перешли к более интересной теме.

Не обращая на него внимания, она выдвинула деревянный стул из-за стола и поставила его рядом с Гари, со вздохом разваливаясь на нем. Вытянула ноги перед собой и пошевелила пальчиками, улыбаясь своему насыщенному малиновому лаку, на больших пальцах красовались яркие неоновые бабочки со стразами.

Гари отклонил верхушку журнала и проследил за ее взглядом. Он посмотрел на ее ноги, снова на нее, потом покачал головой и вернулся к чтению.

- Что? Тебе не нравится?

Стив ударил по корпусу гитары.

- Я понял! - Он вернул свое внимание к Джо. - Она приготовила плетку для тебя за то, что вчера ты был редкостным дерьмом.

- Лучше бы тебе надеяться, чтоб это было не так, - ответила она, кладя лодыжку на колено и тыча пальцами ног в Гари, просто чтобы пораздражать его. - Или я просто обязана выпороть вас всех.

- Нельзя говорить такое в комнате, полной мужчин, - пробормотал Гари, ухмыляясь.

Резко вскочив, Зак приземлился ногами на диван. Он вытянул руку с гитарой в воздух.

- Я доброволец, в знак уважения!

- Боже. - Эмма сдержала смех. Она не знала, что удивило ее больше: поразительный трюк Зака или настроение в комнате. Одновременно все начали говорить, пытаясь перекричать друг друга. Вскоре последовал смех, затем кто-то — она не была уверена, был это Стив, Зак или каким-то образом они все одновременно — стали играть. Разговоры прекратились, и началась музыка. Голос Джо наполнил комнату. Одна песня объединялась с другой, потом еще с одной. К пятой Эмма не могла перестать улыбаться. Она посмотрела на Гари, который закрыл журнал и наблюдал так же, как и она.

- Это что-то новенькое.

Он наклонил голову.

- Они постоянно это делают. Хотя прошли уже месяцы с прошлого раза. По крайней мере десять.

- Да? Они не играют свою музыку?

- Это одно из правил. Играть что угодно, кроме их собственной музыки, это помогает им быть вместе и веселиться. Никаких споров о стиле или темпе. Просто делают то, что любят больше всего.

Гари отошел и возвратился с двумя бутылками воды из холодильника, затем вручил ей одну. А вместе с ней и упаковку с обезболивающими. Она взяла их и вздохнула.

- Как ты узнал?

- Ты потирала шею сзади.

Неужели? Она проглотила таблетки.

- Спасибо тебе.

- Не за что. Еду могут принести в любую минуту. Это должно помочь. - Он остался стоять, поглядывая на свой телефон каждые несколько минут.

- Гари?

- Да?

- Я должна спросить на счет телефонов. Когда ты принес их обратно? - Эмма не смотрела на него, находя рассматривание обертки на ее бутылке более безопасным чем то, что она может найти на его лице, в зависимости от его ответа. - Это ведь было не прошлой ночью?

- Эмма, ты выглядишь немного обеспокоенно.

- Хотелось бы мне знать, смогу ли я когда-нибудь взглянуть тебе в глаза снова, - призналась она.

Он откинул голову назад и засмеялся. Эмма выругалась. Она встала и повернулась в сторону спальни.

- Постой. - Он улыбнулся ей. - Это было утром, так лучше? Я решил, что тогда будет больше шансов застать вас обоих спящими.

Слава Богу. Доставили еду и все поели, только по очереди. Когда один уходил наполнить тарелку, другие подхватывали его часть. Музыка ни на секунду не останавливалась, хотя иногда она продолжалась без слов. Вдохновившись, Эмма достала свой дневник и начала рисовать. Она только начала зарисовывать руки Кирка, то, как он держит палочки, когда набивает ритм на подлокотнике дивана, когда Зак позвал ее:

- Эмма? Есть какие-нибудь пожелания?

Ее ответ был мгновенным, на автомате: ее самая любимая песня, с тех пор, когда они с Элисон просмотрели марафон из восьми вампирских фильмов.

- Don’t Let the Sun... (let the sun goes down - не позволяй солнцу опуститься - прим.пер.)

- О, черт побери, нет. - простонал Джо. - Это ужасная песня.

- Вовсе нет!

Он просто посмотрел на нее.

- Хорошо. Dust in the Wind[8] .

- Канзас! - воскликнул Зак.- Это мы можем устроить.

Джо смотрел на нее, разрывающийся между развлечением и раздражением.

- Что за депрессивные песни? Я больше никогда не хочу слышать, что ты назовешь одну из моих песен ужасной.

- Какую песню? - спросил Кирк.

- «Отчужденность», - ответил Джо за нее. - Она ненавидит ее.

Гари поднял взгляд от своего журнала.