Сара Гримм - Сокрушенный

- Похоже, ты до сих пор вибрируешь.

Она затряслась и прижала нижнюю половину к его животу.

- О, это верно. Я так взвинчена, что не могу устоять.

- Я вижу.

Она уткнулась носом под его ухо.

- Автобус прямо за тобой - слова повисли между ними. - Поторопись.

Смех Зака эхом пронесся сзади них.

- Можешь поблагодарить меня позже, Джо!

Ага. Позже. Прямо сейчас он слишком занят, пытаясь подняться по ступенькам, не уронив Эмму. Она вся горела, терлась о него и посасывала его шею. Фак, он мог ощутить ее тепло даже сквозь два слоя джинс. Его член запульсировал в отчаянном желании оказаться ближе.

- Поспеши, - мямлила она между поцелуев. - Боже, пожалуйста, поторопись.

Она убивала его. Поставив ее на ноги, он закрыл дверь и защелкнул замок. Он занялся своими штанами.

Эмма скинула ботинки и стянула джинсы в рекордное время. Затем она снова оказалась на нем, скользя вверх по его телу, ноги обхватывают его бедра. Он едва успел спустить штаны с ягодиц, но ей было плевать. Она взяла его в руку и направила к своей дырочке, шевелясь, ерзая, ослабляя хватку на его шее, пока не опустилась на него, беря его глубже.

Черт! Она даже не дала ему времени отойти от шока, прежде чем поцеловала его снова, скользя вверх и вниз на его члене. На его голом члене.

Он не надел презерватив.

- Боже, Эмма - она сжала его и он зашипел. - Презерватив.

- Я не забеременею. Не могу.

Он не занимался сексом без презерватива с тех пор, как был подростком. Ощущения сводили его с ума. Она ощущалась так хорошо, чертовски изумительно.

- Я чист. - Он прижал ее своим телом к холодильнику. - Обычные медицинские проверки. - Он не мог поверить, что она с ним сделала, так быстро заставила его потерять контроль.

- Джо. - Она стянула топик через голову. - Заткнись и двигайся. Мне нужно, чтоб ты двигался.

Он наклонил голову и зажал ртом ее сосок. Она испустила легкий звук, который закончился стоном.

- Сейчас, Джо.

- Боже, да. - Обхватив одной рукой ее попу, другую он просунул между их телами и большим пальцем потерся о ее клитор. Пододвинув бедра, он заполнил ее, потом отстранился, наклонил голову, чтобы наблюдать, как его тело скользит в нее и из нее. - Ты такая тугая и мокренькая. Ты мокренькая из-за меня или мотоцикла?

Она засмеялась, и он почувствовал, как это прошло через все ее тело прямо к нему. Ее мышцы сжались вокруг его члена, вызывая у него стон.

- Это для тебя, - прошептала она, прижимаясь, поцелуем к его щеке, виску и уху. - Посмотри на меня. Посмотри на меня, Джо.

Он посмотрел. Посмотрел в ее глаза и увидел то, что она не позволяла видеть ему раньше.

- Это все для тебя, - повторила она, удерживая его взгляд в плену. - Я люблю тебя.

Затем она кончила, все ее тело пришло в движение, выжимая его, подталкивая к краю вместе с ней, в оргазме еще более сильном, чем когда-либо раньше.

14 мая (Дневник)

Я люблю Джо.

Я люблю его так сильно, что больно. Я знала, это должно было произойти. Черт, я была на полпути к этому, когда оставила Кливленд, чтобы присоединиться к нему. Но я никогда не знала, я и представить не могла, что от этого прекрасного чувства будет так больно.

Я должна сказать ему. Боже правый, я должна.

Я пыталась несколько раз. Начинала разговор о том, что заставило меня пойти вразрез с моим характером и принять его предложение пойти за кулисы. Почему я добровольно согласилась быть похожей на тех женщин на автэпати, которых так ненавидела. Как я сделала бы все, что бы он ни попросил той ночью, просто для воспоминания. В то время, когда он увидел меня, захотел и повернулся ко мне, чтобы удовлетворить потребность.

За шанс, что он улыбался мне.

Как он делает это сейчас.

Несколько раз я пыталась объяснить мою необходимость, брать все, что могу, от этой жизни. Чтобы испытать все, что только возможно за то время, что мне осталось. Каждый раз, когда я собираюсь, каждый раз, когда я начинаю, Джо останавливает меня. И потому, что я напугана, чертовски боюсь, что эта привязанность в его глазах сменится жалостью, я позволяю ему.

Мне невыносима сама мысль, что его улыбка исчезнет.

Это уничтожит меня.

Число дней с тех пор, как я решила жить: 84

Число дней с тех пор, как я встретила Джо: 41

Текущий уровень паники: 9/10

20 мая

Джо стоял в центре вечеринки с бутылкой Джемесона в руке. Окружающие смеялись и флиртовали, в целом отлично проводили время. Люди, которые пытались завязать с ним разговор, в конечном итоге двигались дальше. Он не желал обмениваться и парой слов. Единственное, чего он хотел, проглотить столько виски, чтобы забыться. Не чувствовать ничего там, где прямо сейчас, он чувствовал все - невероятное ощущение радости наравне с глубокой, всеобъемлющей паникой. Направиться туда, где Эмма нашла его так много недель назад. В место, куда он не возвращался с тех пор. Туда, где до встречи с ней он тонул в виски и безымянных, безликих женщинах.

Смог бы он выжить, вернувшись туда?

Она любила его. Эмма любила его. Боже, это было самое невероятное ощущение, которое он когда-либо испытывал. И ужасающее.

Потому что он любил ее больше, чем свой следующий вздох. Больше, чем музыку, которая кормила его душу.

И он терял ее.

Где-то глубоко внутри Джо знал, что теряет ее. Когда она уйдет, где будет он? Вернется прямо сюда, к этим фальшивкам и обманщикам? К его старой подруге - тьме?

Эмма ускользала от него с каждым днем все дальше и дальше. Она теряла вес, появилась усталость и напряженность. Ее руки тряслись, а в глазах показывалась боль. Она была там, спрятанная за улыбкой и ее смехом. Боль, окрашенная страхом. Ему даже не нужно было особо приглядываться, чтобы увидеть это. Его лучик солнца напугана. И ее страх лишал дееспособности его.

Хриплый смех прозвучал слева, натягивая еще больше его голые нервы, дразня его боль. Какой-то парень, которого Джо не узнавал, рассказывал истории о группе, как будто они были ближайшими друзьями.

Он отошел подальше, сделал еще один глоток виски и нахмурился, когда не помогло. Он избавился от безымянной блондинки, незаметно подошедшей к нему, неспособный отвести взгляда от той, что вошла в комнату.

Эмма.

Боже, от ее вида его живот сжался так сильно, что ему показалось, что его стошнит, отвергнет весь выпитый алкоголь. Джо понял - то, что он действительно хотел - это вдохнуть ее. Она была единственной, кто прогонял тьму.

Эмма.

Он нуждался в ней, возвращался к ней вместо алкоголя. Но сегодня было так больно смотреть на нее, это ранило чертовски сильно. Мысль о мире, его мире, без нее в нем, чуть было не удвоила эту боль.

Она пересекла комнату, Гари в двух шагах за ней. Даже Гари знал, что что-то не так, и поменял подопечного. Они все знали. Хотя она еще ни черта не сказала об этом.

Он не даст ей такой возможности. Каждый раз, когда Эмма начинала произносить, что ей надо сказать что-то важное, Джо менял тему. Решил для себя, что если Эмма не озвучит этого, ему не придется иметь дело с холодной жестокой реальностью, которая уставилась ему в лицо. Это получалось. Пока она не огорошила его тем, что он и представить не мог. Признанием в любви.

Фак. Что случилось с днями, когда алкоголь стирал все чувства? О, этого никогда по-настоящему не происходило.

Проклятье.

- Джо.

Эмма встала перед ним. И все, что он смог - не сжать ее объятьях и не умолять сказать ему, что он ошибается. Что все это было ночным кошмаром, и он проснется. Все это, кроме ее любви к нему - это он хотел впитать в свою кровь с отчаянием, которого никогда раньше не испытывал.

Ее глаза проследили за бутылкой в его руке, затем за женщиной сбоку. Боль заполнила ее. Он видел, как она отражается от него, даже когда он был не способен что-либо с этим сделать. Может быть, алкоголь сделал больше, чем он думал. Его конечности больше не слушали команд мозга.

- Снова? - прошептала она. - Вернулся к выпивке, окружаешь себя людьми, которые даже не знают тебя?

Он не хотел быть здесь. Спаси меня, Эм.

- В чем дело? Я так напугала тебя в автобусе утром? Заставила почувствовать то, с чем ты не знаешь, как справиться?

Да. Черт побери, почему он не может ответить ей? Она заслуживает лучшего, чем все это. Лучшего, чем он. Он не был хорошим, придурок - так она называла его с самого начала.

Эмма вздохнула.

- Боже, Джо.

Когда безымянная блондинка придвинулась ближе и потерлась об него, он вздрогнул. Ее касаний он не хотел. Она не была той женщиной, в которой он нуждался.

- Отвали, - сказала Эмма, и Джо улыбнулся.

По крайней мере, он думал, что улыбнулся. Почему алкоголь ударил именно сейчас?

Подошел Гари и увел женщину.

Эмма немного приблизилась, сжимаясь от напряжения. Она положила руку в центр его груди, проскользнула вниз и остановилась на прессе.

Джо вздохнул. Даже в тумане алкоголя его тело узнает ее, радуется ей. Сердечный ритм участился. Дыхание стало поверхностным.

- Нет смысла отрицать это. - Ее голос понизился, а значит, слова только для его ушей. - Это видно по тому, как быстро ты втягиваешь воздух, когда я прикасаюсь к тебе, по тому, как твоя рука падает мне на бедро, и ты притягиваешь меня ближе. Я не думаю, что ты даже осознаешь это, но это так. Все, что мне нужно сделать, - лишь подойти достаточно близко…

Она приблизилась и, конечно же, его рука упала на ее бедро, он резко вдохнул и прижал ее еще ближе. Шум в комнате исчез, пока он видел и слышал, только ее.

- У тебя внутри все наполнено страхом, смешанным с теми эмоциями, что проплывают сейчас в тебя, не так ли, Джо? И это пугает тебя так сильно, что ты предпочитаешь оттолкнуть меня, вместо того, чтобы встретиться с этим лицом к лицу.

Он не хотел отталкивать ее. Он хотел вернуться в то время, когда потери и тьма еще не окружили его. Прежде чем полюбил ее так сильно, что боялся, что станет с ним, изменившимся, если он его покинет.

- Ты вернулся к старым привычкам: виски, фанаткам? К людям, которые позволяют тебе спрятаться от жизни, которые принимают эту опустошенную версию человека, которым ты в действительности являешься? Ты пьешь, потому что хочешь снять напряжение. Но не выйдет. Ты знаешь, что не выйдет.

Он знал, но это не помогало.

Ее глаза наполнились слезами и его, черт, похоже, сделали то же самое. И все же он не смог сделать ничего: только стоял там и был свидетелем ее боли.

- Ты проснешься завтра, и все, что ты чувствуешь сейчас, будет все еще с тобой. - Она проскользнула рукой обратно к его груди, прямо на сердце. - Только меня не будет. Я уйду.

Паника выбила воздух из его легких, заставляя его бороться за каждый вдох.

- Ты последуешь за этим, а я покину тебя, Джо. Я не позволю тебе причинить мне боль, и я абсолютно уверена, что не хочу наблюдать, как ты снова погружаешься в это дерьмо.

Она отошла. Достаточно далеко, чтобы его рука опустилась.

Боль в груди возросла.

- Знаешь, как много людей готовы отдать все, что угодно, за то, что есть у тебя? Не за известность или состояние - за возможность просыпаться на следующий день здоровым, без боли и с будущим, лежащим перед ними?

Вот оно. Правда, которую он старался не замечать. Она говорила о себе. Как она отдала бы все за то, что у него есть.

- Эмма, прошу.

Она продолжила отходить от него, слеза скользнула по ее щеке. Когда она заговорила, голос дрогнул, и она понизила его так сильно, что ему пришлось напрячься, чтобы уловить слова.

- Когда ты уйдешь, и люди будут вспоминать тебя, что они скажут о тебе? Что ты был счастлив, великодушен и добр? Что ты любил всем сердцем? Или что ты был пьяным певцом в рок-группе?

Эмма развернулась и ушла прочь. Шум в комнате вернулся быстро и болезненно.

Сукин сын.

Гари появился перед ним.

- Ты позволишь ей уйти? Какого черта, Джо? - Гари отстегнул рацию с ремня и стукнул ею в грудь Джо. – Тихий шепот в голове говорит тебе, что ты не заслужил Эмму?

- Да…

- Я начинаю думать, что, возможно, он прав.

Джо знал, что прав.

Гари отошел, рация грохнулась на пол между ними, и Джо нахмурился.