– Смотри, какая-то статуя, да? Мы там не были.

– Хочешь, сходим.

Они стали спускаться. Алан опять первый, а Дели за ним. Оказалось, что подниматься было гораздо легче. Алан спрыгнул вниз.

– Давай, прыгай! Не бойся, я тебя поймаю.

Дели осторожно развернулась и спрыгнула вниз. Алан обхватил ее, не дав упасть. Он не спешил выпускать ее из своих объятий. Дели подняла глаза и посмотрела на него. Глубокий взгляд необыкновенно синих глаз был полон проникновенной нежности. Его губ коснулась улыбка, но не ослепительно белозубая и чарующая своим обаянием, а мягкая и теплая. Сердце Дели заколотилось, кровь прилила к щекам, и она опустила голову. Алан ослабил объятия.

– Пошли, я покажу тебе то, что ты увидела сверху.

Дели кивнула. Ее смущение и волнение еще не улеглись и она не чувствовала себя способной невозмутимо разговаривать. Она послушно дала Алану руку, и он вновь повел ее в увлекательное путешествие по парку. Они спустились с холма уже по другой тропинке и вскоре вышли еще на одну поляну. И глазам Дели предстала статуя юноши и девушки. Когда-то это был фонтан – статуя находилась в небольшом бассейне из темного камня, должно быть, гранита, а фигуры были сделаны из металла, тоже темного и немного отливающего золотом. Юноша и девушка были в старинных одеждах. Но, хотя они были из металла, как ни странно, и сами фигуры, и одежда на них, казались легкими, словно воздушными. Такие изящные и хрупкие, они будто парили в воздухе. И позы их вовсе не выглядели застывшими: юноша и девушка стремились друг к другу, почти касались друг друга. Чудилось, что еще миг, и они сольются в долгожданных объятьях. Дели обошла статую, не отрывая от нее взгляд.

– Знаешь, кто это? – Алан подошел сзади и приобнял Дели за плечи.

– Это Ромео и Джульетта.

– Ей было тринадцать, а ему шестнадцать. Мы чем-то на них похожи. – Алан тихонько сжал ее плечи. И Дели поняла, что они пришли сюда не потому, что она увидела эту статую. Алан хотел ее сюда привести, и хотел, чтобы она сама попросила показать это место. Дели растерялась. Она не знала, как вести себя, а в ее ощущениях и эмоциях царила путаница. Алан хотел развернуть ее к себе за плечи, и Дели, наверное, позволила бы это сделать, но совершенно неожиданно прямо ей на лицо упала крупная дождевая капля. Дели вздрогнула:

– Ой, кажется дождь!

И дождевые капли, сначала нерешительно, но уже через мгновение все чаще и чаще стали шлепаться на каменную площадку перед фонтаном.

– Сейчас будет ливень! Надо укрыться под деревьями! – И Алан, схватив ее за руку, увлек за собой в гущу зарослей, благо их здесь было полным-полно. Но неизвестно откуда вдруг взявшийся дождь гулко побарабанил по листве минуты три и также внезапно закончился, как и начался. Стало пасмурно и немного неуютно среди хоть и таинственного, и даже, возможно, чуть-чуть волшебного, но глухого и заброшенного парка.

– Поедем домой, – предложила Дели. Ей показалось, что Алан выглядит слегка разочарованным. Хотя, может только показалось.

– Хорошо, поехали.

И они отправились обратно.

* * *

Стивен был в замешательстве. Он вспомнил, как Дели упрекала его в бездействии, в том, что он даже боится приревновать, постоянно отступает, не решается проявить своих чувств. Что он совершил романтического, чтобы доказать, что любит ее? Что? Он вспомнил, что произошло в ее комнате тогда, в тот снежный январский день, когда, приходил Джесси отстаивать их дружбу. Кровь застучала в висках от одной только мысли об этом. Неужели это все, на что он способен? Стало нестерпимо больно. Какой же он идиот!

Стивен зашел к Дели в комнату. После своего приезда домой он бывал там очень часто. В этой комнате он ощущал ее присутствие. Ему казалось, что она где-то рядом. Дели, уезжая, оставила много своих вещей: картинки на стенах, часть одежды в шкафу, ее школьные поделки и всякие безделушки на столе и полках и даже ленивца Привета. Дели сказала, что оставила его, чтобы было кому их здесь ждать, ведь, когда ждут, непременно, нужно вернуться. Стивен знал: она хотела вернуться. Тогда хотела…

Что же ему делать? Ехать к ней или не ехать, оставить все, как есть, предоставить событиям разворачиваться самостоятельно, без его вмешательства?

Стивен сел на край кровати. Он не хотел навязываться Дели. Что если она сделает выбор в его пользу, а потом будет раскаиваться? Он со своей дурацкой тростью – ей станет жалко его… Это же Дели! Прислонив трость к кровати, Стивен провел рукой по нежно-голубому покрывалу. Именно здесь, на этом покрывале все произошло…Неожиданно трость скользнула по шелковому краю и упала. Стивен нагнулся, чтобы поднять ее, и вдруг заметил кончик белого листа, торчащий из-под приспущенной почти до пола голубой ткани. Подцепив листок пальцами, он вытащил свою находку. Это был рисунок Дели. Часть своих альбомов она забрала. А этот листок, видимо, выпал, когда она складывала вещи. Простым карандашом на нем были нарисованы две фигурки: рыцарь в доспехах и принцесса. Рыцарь снял свой шлем, опустился на одно колено перед принцессой и протянул ей свою руку, а принцесса стояла возле рыцаря, склонив к нему свое лицо и вложив в его ладонь обе свои руки. Это было похоже на клятву верности. Рыцарь устремил свой влюбленный взгляд на принцессу, а она смотрела на него нежно и тепло. Принцессой была Дели, а рыцарем – он. У Дели хорошо получались портреты, и ее и его черты ярко выступали на листе бумаги. А в правом нижнем углу была дата. Это был тот день, когда Дели пришла к нему в спальню, и готова была отдать себя… Стивен вспомнил, что в тот вечер она что-то рисовала, но ему так и не дала посмотреть.

Осколочек воспоминания блеснул в памяти теплым солнечным лучиком. Стивен проснулся от того, что маленькая пятилетняя Дели пошевелилась и, приподняв свою кудрявую головку, внимательно посмотрела на него. Это было тогда, когда Томас и Вирджиния ушли в гости, а он остался водиться с девочкой, да так и уснул вместе с ней, едва дочитав волшебную сказку.

– Ты спишь? – шепотом спросила она. Уже наступило утро, и солнце запустило свои веселые лучики сквозь щелки занавесок.

– Кажется, уже нет.

– Помнишь, мы с тобой вчера сказку про рыцаря, принцессу и дракона читали?

– Конечно. Увлекательная сказка была.

– Да, очень! А давай, как будто… – глаза девочки заблестели, – как будто рыцарь – это ты, а прекрасная принцесса, которую ты спасаешь – это я!

– А почему бы и нет, – Стивен улыбнулся.

– Тогда почитай еще раз сказку, но только с нашими именами. Хорошо?

И Стивен вновь открыл книгу и, заменяя имена, прочитал чудесную волшебную сказку еще раз. И сказка получилась совсем другой, необычной и неожиданно интересной.

Уже тогда он был ее рыцарем. И еще несколько месяцев назад он оставался для нее все тем же рыцарем в сверкающих доспехах. А кто он сейчас? Чье лицо скрывает забрало шлема ее рыцаря, его или..? Неизвестность хуже всего… Он хотя бы будет знать… И…и пусть Дели знает, что он любит ее, пусть не сомневается. Он сможет это доказать. А она… она ведь уже достаточно взрослая, чтобы сделать выбор и… пусть даже не в его пользу, но она будет уверена в его чувствах.

Стивен взял с собой рисунок, вышел из комнаты и, спустившись вниз, по телефону заказал билет на поезд. Решение было окончательно принято.

* * *

В воскресенье должен был быть праздник – День города. Его отмечали каждый год. Он обычно проводился в новом парке в центре городка. Начинались гуляния утром, а заканчивались поздно вечером. Все это Дели узнала от Шарлотты, а в субботу Алан пригласил ее сходить на этот праздник.

– Думаю, будет весело и красиво. У нас из класса многие собираются. Спрашивали, придем ли мы.

Для Дели было немного необычным то, что их с Аланом считают парой. С одной стороны это было приятно, а с другой – не совсем во все это верилось, казалось каким-то нереальным, странным, неправильным. Алан ей нравился, даже очень – такой ослепительно красивый, веселый, умный – мечта многих девчонок в школе, даже Шарлотта ей завидовала. Но чем дольше они дружили, тем больше Дели думала о Стиве. Сначала ее мучило чувство вины, ей даже по телефону с ним было неловко разговаривать, а потом появилось еще что-то, там, в самой глубине сердца…

– Ну, что, пойдем?

– Хорошо.

Праздник, на который Алан привел Дели, был, в самом деле, веселым и ярким. Весь парк был украшен разноцветными шарами и гирляндами из искусственных и настоящих цветов. На центральной площади парка гремела музыка, в палатках продавали разные сладости и напитки. Алан не отходил от Дели ни на минуту. Они катались на каруселях, ели мороженое, гуляли босиком по берегу небольшого озерца, вокруг которого и был разбит парк, а когда стало темнеть, отправились танцевать на площадь. Солнце село, и весь парк преобразился. Повсюду зажглись огни гирлянд и развешенные на ветках деревьев разноцветные фонарики. Вскоре на площади стало тесно от танцующих.

– Пойдем, прогуляемся, – предложил Алан.

Дели согласно кивнула. Они выбрались из толпы. В начале мая было уже ощутимо жарко, и даже вечера стояли приятно теплые, так что можно было гулять, не надевая куртки. Пахнуло легкой свежестью и ароматом весенних цветов.

– Как хорошо! – Дели вдохнула немного пряный воздух майского вечера. – Смотри, звезды уже зажглись.

– Давай пройдемся до озера. Думаю, там не так шумно.

Они сошли с мощенной камнем площади и отправились по хрустящей мелким гравием тропинке к поблескивающему в стороне водоему. Чем дальше они отходили, тем тише становилась музыка и все слышнее стрекотали цикады. В молодой листве деревьев шелестел тихий ветерок. Они дошли до воды и остановились почти у ее кромки. Деревья на берегу тоже были украшены фонариками, и их нежный свет отражался в зеркальной поверхности озера, подрагивая и расплываясь от легкой ряби. Озеро мягко плескалось едва заметными волнами. Алан остановился и повернулся к Дели.

– Филадельфия… я хотел сказать тебе… Ты мне очень нравишься…

Это было так романтично, красиво и …неправильно. Дели показалось, что мир куда-то смещается, плывет, ощущение реальности стало смазываться. Снова путаница в эмоциях, чувствах, мыслях… Алан взял ее за обе ладони и тихонько притянул к себе. Дели не сопротивлялась. Она никак не могла разобраться в себе. Какое-то время ее влекло к Алану, и она даже чувствовала легкую слабость во всем теле, когда он был рядом, а сейчас не ощущала ничего, будто бы весенний ветер сдул все ее чувства, как сдувает лепестки с цветущих в садах деревьев. Алан обнял ее за спину и наклонился к ее лицу. Его губы оказались немного сухими, с легким привкусом шоколада, который они недавно ели. Своих губ Дели не разжимала и не отвечала на его поцелуй. Алан поднял голову и, нежно проведя ладонью по ее волосам и щеке, заглянул в глаза.

– Ты никогда не целовалась?

Дели не ответила. Она просто смотрела в его темно-синие с отблесками света глаза и пыталась разобраться в своих ощущениях. Алан опять наклонился и прикоснулся губами к ее губам. Его поцелуй становился более настойчивым. Она прикрыла глаза, чтобы не видеть его лица. Дели поняла, что ждет, когда этот поцелуй закончится, что терпит его. Ей непреодолимо захотелось к Стиву, в его теплые, нежные, ласковые, такие знакомые руки, захотелось увидеть его глаза, темно-карие, добрые, родные. Одно касание его губ заставляло кружиться голову, вызывало трепет во всем теле и желание, чтобы это мгновение длилось и длилось. Дели сделала слабую попытку освободиться из объятий. Алан прервал поцелуй и вновь посмотрел на нее.

– Тебе не нравится? – спросил он.

– Алан, прости, я, наверное, не готова…

– Я поторопился, да?

Дели разволновалась. Ей было неловко перед Аланом, она злилась на себя за то, что все так далеко зашло, и больше всего на свете ей хотелось, чтобы Стив оказался рядом, но этого не могло быть. Алан выпустил ее из объятий.

– Отвези меня, пожалуйста, домой. Я устала.

Дели пошла в сторону выхода.

– Дели…

Она резко обернулась. Только Стив мог называть ее так. И было непривычно и даже неприятно услышать это свое имя от другого человека.

– Дели, ты мне, правда, нравишься…

– Алан, прошу тебя, не называй меня так.

– Прости… – Алан растерялся.

– Это ты меня прости…

И Дели побежала к выходу. Алан догнал ее.

– Давай, я отвезу тебя…

Они подъехали к дому. И в тот момент, когда Дели слезла с мотоцикла, и, попрощавшись, уже хотела пойти к двери, Алан поймал ее за руку.

– Ты обиделась на меня?

– Нет, Алан, нет. Спасибо тебе за все. И пусти меня, пожалуйста, мне нужно побыть одной. Давай потом поговорим.

– Филадельфия, я не понимаю, что происходит. Мы с тобой уже несколько недель дружим, и ты вдруг убегаешь.

– Алан, пожалуйста, пусти!

– Может, все-таки объяснишь.

Алан крепко держал ее руку за запястье.