Кайли Скотт - Соло

— Так вот, — сказал он, откашливаясь. — Однажды она вернулась и застала меня за этим делом. Не имело значения, что я был крупнее нее. Она схватила меня за ухо, чуть не оторвав от головы. Затем вывела меня на улицу и устроила взбучку. К тому времени, как она закончила, я чувствовал себя с дюйм ростом. Будь то хорошие или плохие методы, Лори знала, как поставить тебя на место. И как только она перестала ругаться, тут же успокоилась и заговорила со мной. На самые обычные темы. Обо всем, что угодно. Но с тех самых пор, каждый раз, когда я приходил туда, у нее находилось время поговорить со мной, даже если это занимало всего две минуты. В то время наша мама уже нас бросила, так что подобное меня никогда не ждало по возвращению домой. Сейчас я клонила к тому, что я не был одним из детей Лори. Скорее всего, я не был и тем, кого она хотела видеть в компании своих детей. И все-таки, она всегда относилась ко мне, как к собственному ребенку. Всегда приглядывала за мной и Дэйвом, следила за тем, чтобы мы были одеты и накормлены, что у нас есть все необходимое. Она заботилась о нас, когда остальным было наплевать, — его лицо исказилось от боли; он прочистил горло. — Она заботилась, когда никому больше до этого не было дела.

Во время паузы он выпрямил и сжал пальцы.

— Мне бы хотелось сказать вам, что после этого я перестал пить в гараже Лори. Так стоило бы закончить историю. Но еще, наверное, тогда какая-то часть меня пристрастилась к выпивке. У меня не было передышек и в пару дней, и позже из-за этого я натворил кучу гадостей. Мне невыносима мысль о том, что я разочаровал ее. Может, это прозвучало так, будто она привнесла недостаточно усилий, недостаточно повлияла. Но то, что она делала, было бесценным. Она была первым человеком из всех, из-за которых я захотел стать лучше. Стать хорошим человеком. Добиться большего. И в этом была ее сила. Если вы можете сделать так, чтобы такой парень, как я, захотел стать лучше, то в вас определенно есть что-то особенное.

Джимми аккуратно взял листок бумаги с речью и свернул его. Это не важно, он ему не нужен. Поэзия жила внутри него, в том, как он обнажал свое сердце перед этими людьми. Он стоял прямо, глядя на толпу. Может его правдивая история была не из приятных, но его поза излучала силу, гордость. При виде него в моей груди разливалось тепло. Чувство удовлетворенности, которое не ожидала почувствовать еще долгое время. Не то чтобы я хвалила его, знаю, но все же...

— Возможно, было странно рассказывать вам эту историю, — неторопливо и спокойно сказал он. — В ней я определенно выгляжу не с лучшей стороны. Но мне кажется, чтобы объяснить, почему Лори была так важна, стоило начать издалека. Что делало ее такой потрясающей, так это то, что... ей было не все равно. Она искренне заботилась о людях. И это столь же необычно, как и прекрасно. Именно поэтому ее будет так чертовски не хватать.

Я вытерла ладошкой слезу, прежде чем Джимми смог бы заметить, что я плакала. К несчастью, недостаточно быстро. По крайней мере, не похоже на то, что в таком состоянии пребывала одна я. Повезло, что хоть зал не затопило.

Он повернулся ко мне с лицом, лишенным эмоций.

— Пойдем.

Я шмыгнула носом.

— Угу.

Мы пошли обратно к нашим местам, на этот раз его рука лежала на моей пояснице, ведя вперед. Но не успели мы дойти до них, как на пути стал Мал. Без слов он обхватил Джимми руками. Он крепко обнял его, похлопывая по спине, как обычно это делают парни. У Джимми ушла секунда, чтобы ответить и похлопать его в ответ. Снова зазвучал орган и каждый вокруг нас встал на ноги. Голоса заполнили зал.

Я скользнула на скамью и заняла свое место. Джимми сел рядом, его нога задела мою. Я ожидала, он проворчит, чтобы я подвинулась, впрочем, места тут особо не было в связи с неожиданно образовавшейся сумочкой. Но он не стал этого делать. Если честно, то после всей драмы и эмоционального переполоха держаться ближе казалось хорошей идеей.

Для него, разумеется. Я была в порядке.

Его взгляд мельком упал на место, где мы соприкасались, и затем он отвернулся.

— Ты в норме?

— Да. А ты?

Он издал звук, который вполне подходил для знака согласия.

— Хорошо, — я положила руки на колени.

У кафедры начал говорить проповедник. Нога Джимми прижалась немного ближе. Вот только смотрел он прямо перед собой, видимо, не понимая, что творит. На его лице ничего не отражалось. Быть может, таким образом он выражал свою признательность, благодарил меня. А может у него была судорога. Не важно. Мои губы изогнулись в маленькой улыбке, и в облегчении опустились плечи.

У нас получилось. Мы прошли через это. 

Черничный пирог был исчадием ада.

На то, чтобы убедиться в этом наверняка, у меня ушло два куска. Но теперь я была уверена.

Я сидела в углу гостиной в доме Эриксонов, с Эв по одну сторону, и Энн — по другую. На коленях у каждой стояло по пустой тарелке. Эти поминки совершенно отличались от остальных. Они включали еду, хорошую музыку и почти всех знакомых семейства Эриксонов. Вначале преобладала печальная атмосфера. Конечно, не без этого. Но разговоры и тихий смех медленно наполнили пространство, пока это не стало больше походить на празднование жизни Лори, чем на оплакивание ее ухода из жизни. Сейчас, пять часов спустя, толпа начала редеть. Я подавила зевок, моргая уставшими глазами. Это был тот еще денек, полный всевозможных эмоциональных взлетов и падений.

Мал опустился перед Энн на колени. Уголки его полных губ по понятной причине были опущены. Не то чтобы у меня вошло в привычку поглядывать на губы чужих парней. Но иногда такие вещи было сложно не заметить.

— Эй, — нежно сказала Энн, прижимая ладонь к его щеке. — Мне нужен кусочек счастья.

— Что я могу для тебя сделать?

— Скажи, что любишь меня, — он наклонился, и она встретила его на полпути, оставляя нежный поцелуй на его губах.

— Я люблю тебя, Мал, — сказала она.

— Нет, не любишь. Ты говоришь так, лишь чтобы поддержать разговор. Ужасно врать о таких вещах, Тыковка. Не знаю, как ты можешь спать по ночам.

— Сплю я очень хорошо, лежа рядом с тобой, — улыбнулась она и переплела свои пальцы у него на затылке. Долгое время они крепко держались друг за друга, дразнясь и воркуя.

— Где Джимми? — спросила Эв, прерывая представление.

Думаю, нам не стоило докучать влюбленной паре. Даже если они перешептывались о приятной всячине и целовались прямо на наших глазах. Они были милыми. Да, я могла признать, что иногда скучала по тому, чтобы в моей жизни был кто-то особенный. Хотя все мужчины, с которыми я встречалась, скорее приносили больше неприятностей, чем комфорта. Что, следовательно, и послужило причиной клятвы завязать с сексом и оставаться одной. Мне нужно было защититься от своего же дерьмового вкуса на мужчин, даже если из-за этого мне некого обнять.

— Лена? — засмеялась Эв. — Прием?

— Извини. Э, Джимми... он снаружи с мистером Эриксоном. Думаю, ему нужно немного времени «свободного от Лены».

— Сегодня он хорошо справился с речью.

— Да, так и есть.

— И ты хорошо справилась, помогая ему пройти через это.

— Спасибо, — я рассматривала свою пустую тарелку.

— У него было не особо много женщин, на которых он мог положиться, — сказала она, понизив голос. — Как он сказал, их рано бросила мать. Хотя, мне кажется, что это было к лучшему. Из того малого, о чем рассказал мне Дэвид, можно судить, что она была не из самых позитивных личностей.

— У Джимми нет склонности говорить о ней. У него нет склонности говорить о чем-либо в принципе, — я снова нахмурилась, уставившись в никуда. За последние несколько часов я узнала о нем больше, чем за последние пару месяцев. Это было не просто переварить. То, каким я увидела его сегодня, меняло все на корню.

— Да уж, Джимми точно не назовешь общительным.

Я фыркнула.

— Это еще мягко сказано. Если мне удастся вытащить из него два слова насчет назначения встреч, то считай, мне полагается медаль.

— И все-таки ты продержалась дольше остальных, — слегка вздохнув, Эв положила руки на живот. Она тоже попробовала несколько разных десертов. — По-видимому, ты что-то делаешь правильно.

— Ха-х. Интересно, что? — я уставилась в потолок, погруженная в глубокие раздумья.

— Не знаю. Может, ты ему нравишься. А, может, ему одиноко и он просто наслаждается твоей компанией.

— Ну да. Мы сейчас говорим об одном и том же Джимми Феррисе? Рок-звезде?

— Стыд и позор на твою голову, Лена, — сказала она, ее улыбка изобличала сказанные слова. — К этому моменту ты должна была бы уже понять, что быть рок-звездой не всегда подразумевает под собой то, что ты думаешь.

— Возможно...

— Если он осторожничает, то неспроста.

— Он говорил с тобой об этом? — с любопытством поинтересовалась я.

Она издала смешок.

— Ха, где там. В основном я придерживаюсь вежливой дистанции, как и все остальные. Но как знать, деликатно спроси его, может он и поговорит только с тобой.

Я поморщилась. Несмотря на сегодняшние беспрецедентные события, мысль о том, что Джимми будет регулярно разговаривать со мной, а не просто выпаливать указания, как сейчас, так и в будущем, казалась маловероятной.

— А еще с тем же успехом он может уволить меня за то, что сую нос в его дела.

— Тоже верно. Но мы всегда рискуем, когда заботимся о людях, которые нам дороги.

Что-то в том, как она это сказала, заставило меня напрячься.

— О, нет. Джимми и я состоим строго в деловых отношениях.

— Я знаю.

А что насчет ее улыбки? Я ей не доверяла.

Громко ступая по полу, к нам подошел Дэвид. В его руках извивался черно-белый щенок, при этом безумно виляя хвостом. Выражение на лице у парня было не самым счастливым.

— В мой ботинок помочилась собака.

— У-упс, — Эв криво усмехнулась ему.

— Это не смешно, — проворчал Дэвид, и это прозвучало так похоже на его брата, что на момент показалось, будто они могут быть близнецами. Что было мило.

— Хорошая работа, Киллер, — Мал забрал у Дэвида собаку. — Я горжусь тобой, сынок.

— Он не собирается менять кличку? — спросила Эв.

Энн пожала плечами и протянула руку, чтобы погладить щенка по голове.

— Мы вроде как уже к ней привыкли.

Щенок был подарком на день рождения Энн, что было неделю назад, но, несмотря на это, Мал подобрал ему имя еще до того, как вручить. Этот Киллер шел вместе с шикарной квартирой, в которой позволено держать животных, вместе со всеми удобствами.

Чертовски уверена, что и я бы не жаловалась.

Снаружи раздался громкий визг. За ним быстро последовал еще один. Но на этот раз он все никак не прекращался. Это могло быть животное, вот только помимо визга слышались слова, содержащие яростную брань.

— Это женщина? — спросила я, съеживаясь.

— Что за черт? — Мал вскочил на ноги, протягивая Энн щенка.

Мал и Дэвид побежали к двери, Эв и я не отставали. Оказавшись снаружи, после нахождения в теплом помещении, по моему лицу резко ударил холодный воздух. Там разворачивалась самая странная и, пожалуй, самая тревожная сцена. Стоя за ветвями клена, одинокая женщина вопила на Джимми.

Что за черт, в самом-то деле.

Дэвид побежал к ним навстречу.

— Мам… Что ты здесь делаешь?

— Ах ты хрен неблагодарный, — прокричала женщина, полностью игнорируя своего младшего сына. — Думаешь, я не расскажу им обо всем?

Джимми даже не моргнул.

— Валяй. Я больше не дам тебе денег. Уже говорил тебе об этом утром. Чего ты, черт возьми, думала добьешься, заявившись сюда?

У нее были длинные черные волосы и скулы, о которые можно порезаться. Семейное сходство было очевидным, только ее кожа была более изможденной, а волосы свисали спутанными прядями по спине.

— Твои угрозы не напугают меня, — усмехнулась она.

— Мам, это похороны. Уходи отсюда, — сказал Дэвид, занимая место возле брата.

— Дэйви, ты всегда был ко мне добрее, чем он. Ты же поможешь своей бедной мамочке, так ведь? — ее голос звучал, как яд, пропитанный лживой нежностью. — Всего разок займи, малыш. Мне просто нужна небольшая помощь, чтобы встать на ноги.

Он расправил плечи.

— Из того, что я слышал, Джим занял тебе денег более чем достаточно, а ты смыла их в унитаз. Разве не так?

— Мне нужны мои лекарства.

— Твои лекарства, что за чушь собачья, — усмехнулся Джимми. — Что тебе нужно, так это унести свою задницу отсюда, пока мы не вызвали копов.

— Уходи, мам, — сказал Дэвид. — Это неправильно. Мы собрались, чтобы попрощаться с Лори. Прояви хотя бы немного уважения, а?