— Да, правда. Жаль, что я забыл об этом… Но тогда ты была совсем ребенком.

— А ты был таким грустным.

— Я и сейчас грустный, Кэссиди. Она внимательно посмотрела на него.

— Другими словами, для нас обоих было бы лучше, если бы мы вообще не встречались…

Рейли вздрогнул, как от удара, и, подойдя к Кэссиди, поднял ее из кресла.

— Ты знаешь, Кэссиди, сначала я не придавал нашей женитьбе никакого значения, — сказал он.

— И ты предельно ясно дал мне это понять, — ответила она. — Я вышла за тебя, сознавая, что мы не будем всегда жить вместе.

— Прошу тебя, — прервал он, — просто выслушай то, что мне нужно тебе сказать!

Она посмотрела на него, и ее сердце замерло в тревожном ожидании слов, которые уничтожат ее счастье.

— Ну что ж, — проговорила Кэссиди, — я слушаю.

— Я долго думал и пришел к выводу, что если мужчине досталась жена с такими необыкновенными зелеными глазами… — Рейли протянул руки и коснулся шелковистых волос Кэссиди, которые заструились сквозь его пальцы, словно живые. — … И такими чудесными волосами, будто сотворенными из солнечного света… — он притянул Кэссиди ближе. — Не говоря уж о том, что она женщина верная, добрая и любящая… Ее темперамент подобен действующему вулкану, а сама она так великодушна, что рядом с ней мужчина становится спокойным, словно море в штиль… Словом, увидев, что он обладает подобным сокровищем, мужчина может считать себя самым счастливым человеком на земле! — торжественно закончил Рейли, но его сердце сжималось от страха, что Кэссиди откажет ему. — И вот я спрашиваю тебя, Кэссиди, — прошептал он, — разве мужчина способен отказаться от такой великолепной женщины?

Решив, что она ослышалась, Кэссиди пытливо взглянула ему в глаза.

— Ты хочешь сказать, что рад, что женат на мне? — пробормотала она.

Он положил ее голову к себе на плечо. Ему хотелось вечно держать ее в своих объятиях.

— Разлука с тобой была для меня настоящей пыткой, — сказал Рейли. — Я уже не мыслю своей жизни без тебя. С тех пор как умерла моя мать, я еще не чувствовал себя таким одиноким, Кэссиди. Если бы ты знала, как я соскучился по твоему лицу, твоему смеху. Я мечтал снова держать твою руку в своей руке…

Кэссиди удивленно подняла брови, и в ее глазах засветилась надежда.

— Рейли, я…

— Прошу тебя, прости меня, Кэссиди, — прервал он ее, боясь, что потом не сможет ей высказать всего, что было у него на душе. — Понимаешь, до тебя я не был влюблен ни в одну женщину и совершенно растерялся, не зная, как вести себя с тобой. Я знаю, что все делал неправильно…

Она отступила немного назад, и ее сердце радостно забилось.

— Ты любишь меня, Рейли? — спросила Кэссиди.

— Я люблю тебя всей душой, моя маленькая жена, — с улыбкой ответил он.

— Но ведь ты говорил, что никогда…

Он коснулся кончиком пальца ее губ.

— Я говорил много глупостей, Кэссиди, но надеюсь, что ты великодушна и не будешь слишком часто об этом напоминать.

Она нежно притронулась к его щеке, и ее зеленые глаза наполнились слезами.

— Ах, Рейли, я просто не могу поверить, что ты меня любишь! — прошептала она. — Я не принесла тебе ничего, кроме хлопот…

— Я этого и не отрицаю, — усмехнулся он. — С тех пор как мы познакомились, ты перевернула мою жизнь вверх дном… — Рейли снова стал серьезен и пристально взглянул на Кэссиди. — Любимая, — сказал он, — позволь мне нарушить еще одно из тех обещаний, которые я когда-то давал тебе!

Счастье переполняло ее душу. Кэссиди хотелось так крепко обнять Рейли, чтобы он наполнил собой все её существо.

— Какое обещание, Рейли?

— Обещание дать тебе полную свободу, как только ты родишь мне сына, — ответил он.

Ее зеленые русалочные глаза заискрились смехом.

— Только попробуй уйти от меня, Рейли! — сказала она. — Я последую за тобой повсюду!

— Но ведь я обижал тебя… — пробормотал он.

— Это не так, Рейли, — возразила Кэссиди. — Всякий раз, когда я попадала в беду, ты оказывался рядом и спасал меня.

Рейли просиял и, подхватив ее на руки, вынес через широкие двери в сад.

— Теперь ты принадлежишь мне, Кэссиди, — сказал он, — и я никогда не отпущу тебя!

Кэссиди смотрела на древние стены Равенуортского замка, и ей казалось, что тени предков рода Винтеров глядят на них отовсюду и одобрительно качают головами.

Кэссиди прижалась щекой к щеке Рейли и, задыхаясь от счастья, проговорила:

— Ах, Рейли, любовь моя, как я могу желать покинуть этот райский уголок?!

Он наклонился к ней и нежно прикоснулся губами к ее губам. Голова у нее закружилась, Кэссиди обвила руками его шею, и они долго не размыкали объятий.

Потом он сказал:

— Благодаря тебе я заново родился и снова обрел веру в то, что на свете еще существуют любовь и честь!

В этот момент из ближних зарослей выпорхнула птичка. Кэссиди смотрела на нее, и ей казалось, что у нее самой вырастают крылья. Она взглянула на Рейли, который ответил ей улыбкой. Он тоже заметил соловья.

— Посмотри! — сказал он, указывая на высокий дуб, стоявший в глубине сада. — Соловей сидит на самой высокой ветке и ждет свою подругу!

— Да, я вижу! — проговорила Кэссиди, замирая в его объятиях.

— Прислушайся, любовь моя, — продолжал Рейли, — слышишь, как он зовет ее?

— Да, Рейли, слышу! Он поет для своей возлюбленной!

Он посмотрел на нее, и его темные глаза наполнились нежностью и желанием.

— Соловей поет и для нас, Кэссиди! — сказал он. Она склонила голову к нему на грудь и услышала,

как стучит его сердце.

— Да, я это знаю, дорогой, — прошептала она.

Больше Кэссиди ничего не сказала, потому что соловьиная песня заполнила все вокруг, а губы мужа слились с ее губами. А еще через несколько мгновений даже соловьиная песня растворилась в биении влюбленных сердец.