В свои тридцать мой супруг был одним из лучших переводчиков Лондона. В абсолютном совершенстве владея французским, немецким, китайским и итальянским языком. Питер был красив, образован и крайне успешен. Не мужчина, а мечта, и всё же было кое-что, что не позволяло нашему браку бить идеальным – секс.

С ним в постели я чувствовала себя бревном.… И совсем не из-за того, что была деревяшкой. Просто, в большинстве случаев, ничего большего, кроме как лежать на спине, от меня и не требовалось.

Конечно, жаловаться мне тоже не приходилось. Уж лучше так, чем с подвывертом в виде каких-либо извращений, и всё же… Меня безумно напрягало практически полное отсутствие хоть каких-нибудь ощущений из рубрики: «салют в глазах», «бескрайнее удовольствие», «потеря сознания» и т.п.

– Что мне надеть? – взглянула в его зелёные глаза, завязывая пояс халата. – Особые предпочтения имеются?

– Надевай, что хочешь. Ты во всём хорошо выглядишь.

Чмокнув меня в щёку, отбиваясь от Джека, он поспешил в ванную.

Суббота наступила слишком быстро. Три дня пролетели словно мгновение. Ещё бы! Если каждый последующий оказывался точь-в-точь, как предыдущий. Зато теперь у меня был реальный шанс оторваться. Фирма Питера была одной из самых успешных, и на подобные светские вечера денег не жалела.

Как там говорит мой шеф? Верно, «вывеска должна соответствовать!» А это значило только одно – сегодня вечером я обязательно должна быть на высоте! Платье, туфли, причёска и макияж – всё должно быть как в лучших домах Парижа.

Остановив свой выбор на чудесном зауженном коктейльном платье бежевого цвета со спускающими к низу чёрными кружевами, я стала наносить косметику. Парикмахер должен был прийти к четырём часам, так что в моём распоряжении оказалось чуть больше часа на собственные приготовления.

Ну что ж, разглядывая своё отражение, я была вполне удовлетворена полученным результатом. Красиво подобранные волосы открывали шею, а сдержанный макияж довольно соблазнительно подчёркивал глаза и губы. Платье, может, и было слегка коротковато, но закрывавшие грудь кружевные цветы, спускающиеся небольшими рукавами, вполне изящно подчеркивало фигуру. Обувшись в такие же бежевые туфли с открытым носом, быстро застегнув на щиколотке тонкий ремешок, я победно закинула помаду в кружевной клатч, полностью готовая к выходу.

Наконец-то зайдя в огромный зал, торжественно держа мужа под руку, я довольно выдохнула. Сколько же людей, музыки и шампанского – вечер явно обещал быть интересным! Приняв бокал, я сразу же увидела подоспевшего к нам Грэга Хэмли – пятидесятилетнего друга моего свёкра.

– Рад вас видеть. Хорошо, что ты так рано пришёл. Сегодня нам будет нужно обсудить возможности будущего расширения в Страсбурге. Так что очень скоро ты нам понадобишься.

– Хорошо, только позвольте прежде хоть немного насладиться вечером.

– Наслаждайтесь, но не забывай о том, что я тебе сказал.

Но наслаждаться вечером нам выдалось куда меньше пары часов. Не успели мы даже дотанцевать, как к нам снова подошел Грэг, сразу заведя разговор о том, о чём я никогда не имела ни малейшего понятия.

Безразлично впиваясь уставшим взглядом в огромный букет, пока мой супруг со своим коллегой с интересом обсуждали непонятные мне вложения и перспективы роста, какое-то странное чувство заставило меня осмотреться вокруг. Зал был заполнен людьми, и всё же мне вполне естественно показалось остановить взгляд на чьём-то затылке, практически в десяти метрах от нас. В тот же момент, впервые спустя столько времени, низ живота свело от, до боли, знакомых ощущений, заставляя обессиленно съёжиться. Безвольно выдыхая, стараясь вести себя как можно спокойней, я с ужасом поняла, что меня всё больше и больше кидает в жар.

– Позвольте представить вас нашим инвесторам, – по-дружески придерживая Питера за плечо, Грэг повернул того к беседующим мужчинам.

Понимая, что Хэмли ведёт мужа именно к тому самому столу, возле которого стоит мой незнакомец, тело окаменело, не позволяя сдвинуться с места. Надеясь, что Питер окажется, слишком занят, для того, чтобы заметить мою пропажу, я попыталась как можно быстрее скрыться из виду.

– Милая! – позвал супруг, с обречённостью дав понять, что сбежать у меня не получится.

Подходя ближе, улыбаться как можно непринуждённей, я пыталась смотреть на всех, кроме Него.

– Позвольте представить вам мою жену, Клер.

– Очень приятно.

Здороваясь с невысоким, лысым стариком, я отчетливо ощущала, как от стоящего всего в метре от меня мужчины запылала правая щека.

– Это Брендон Уэст.

– Очень приятно, – снова улыбнулась, понимая, что через мгновение мой незнакомец наконец-то обретёт имя.

– Дэвид Райт.

Боязливо переведя взгляд на высокого мужчину, я почувствовала, как предательски напрягаются соски. Держа руку в кармане брюк, оценивающе глянув на меня своими холодными голубыми глазами, он неспешно отпил шампанского и, ничего не сказав, отступил назад, уходя к соседнему столу…

– Да, Дэвид у нас ещё тот фрукт. Так что не обращайте внимания. – усмехнулся тощий мужчина с фирменно выбритой бородкой.

От этих слов я невольно прикончила всё содержимое бокала, тут же потянувшись за следующим, даже и не думая о том, что на это может сказать мой дорогой супруг.

Слушая непонятные французские разговоры, мне становилось скучно. К моему глубочайшему сожалению, когда дело касалось работы, Питер напрочь забывал обо всё остальном. И, обо мне, тоже.… От чего проводить здесь время становилось по-настоящему невыносимо… Просто какая-то средневековая пытка, а вовсе не званый ужин!

Спустя полчаса после знакомства Дэвид и близко не появлялся в поле зрения, что не могло не радовать! То, как на его присутствие реагировало моё тело – пугало. Безумно пугало! Хотелось взвыть от отчаяния! Никогда прежде я бы и не подумала, что могу оказаться настолько порочной…

– Прости, – шепнула мужу. – Отойду ненадолго.

Проскользнув в уборную, устало упершись о раковину, я невольно скривилась своему страдальческому отражению. Голова болела от усталости и шампанского.

«Хорошо, хоть он сюда без своей пассии пришёл. Не думаю, что смогла бы с достоинством выдержать подобное разочарование.… Ну и ладно, скоро вечер подойдёт к концу, и можно будет отдохнуть…»

Закончив свои дела, я быстренько помыла руки и, поправив слегка растрепавшуюся причёску, взглянула на себя сбоку. Ну что же, кажется, наведённый лоск всё ещё выполняет своё предназначение.

Пропустив вперёд двух женщин, я далеко не сразу осознала происходящее. Вернее, просто не поверила. Нахально подпирая стену, прямо напротив дамской комнаты стоял тот самый Дэвид Райт.

Со скрещенными на груди руками, он безразлично смотрел в пол, но стоило мне появиться, как его фирменный взгляд исподлобья тут же устремился прямо на меня. Откачнувшись, убирая руки в карманы брюк, он неспешно направился в мою сторону.

Испуганно сглотнув, отступая назад, я с ужасом поняла, что упираюсь в стену.… Бежать было некуда, а он всё подступал и подступал.… Через секунду до меня донёсся приятный аромат его духов, заставляя понять, что ещё немного, и мне придётся подойти к своему пределу. Рядом с ним было жарко! Слишком жарко! Показалось, что от подобного жара я вполне способна лишиться чувств.

Чтобы видеть его лицо, пришлось задрать голову, впервые осознав, что тот куда выше, чем всегда казалось. Его хищные глаза так нагло блуждали по моему лицу что, я метнулась в сторону, в поисках спасения. Но, не успела…

Крепко схватив за плечо, болезненно впиваясь в него длинными пальцами, он прижал меня к стене, собственническим поцелуем…

О Боги.… Ну, разве можно так целовать…? Так томительно сладко… Так изнуряющее пылко… Так, что весь мир вокруг вас перестаёт иметь значение…

Чувствуя, как его язык прикасается к моим губам, как умело проникает в рот, я сходила с ума.… Прижимаясь ко мне всем своим телом, он жадно водил руками по пояснице и уже напрягшимся ягодицам.

Поддаваясь этой пылкости я, с настоящим удовольствием обняла его за шею, всё больше и больше прижимая к себе. Не знаю, как долго это продолжалось, но когда Дэвид наконец-то оторвался от меня, позволяя отдышаться, показалось, что я вполне способна сползти по этой самой стенке. С трудом раскрыв сонные глаза, я увидела, как сквозь мерцающие белые блики появляется его красивое лицо.

– Черт побери, да кто же ты такая?

Отстранившись, он поспешно зашагал прочь, оставляя меня на грани потери сознания…

Глава 4

Лондон, 1820 год


Рассматривая багровые следы у себя на шее, я с ужасом поняла, что после глухого стука, дверь открылась слишком быстро. Кинувшись к лежащей в трёх метрах от меня повязке, поспешно закрывая глаза руками, я повернулась спиной к решётке, надеясь, что тот не заметит моей оплошности.

– Доброе утро, мисс, – раздался незнакомый голос. – Не бойтесь, вам больше ненужно завязывать глаза.

Это заявление меня по-настоящему удивило. Боязливо поворачиваясь, я увидела стоящего по ту сторону комнаты семидесятилетнего невысокого старика. Добродушно улыбаясь, он, как казалось, совершенно не видит существующей между нами решётки.

– Меня зовут Адлэй. И отныне я буду за вами ухаживать.

– Ухаживать? – непонимающе переспросила, пытаясь в полной мере осознать, что же именно он имеет в виду.

– Позволите? – приподнял поднос с едой, дав понять, что теперь именно на него возложена ответственность, которую прежде выполнял непосредственно мой владелец.

– Это хорошо?

– А вы сами как думаете? – поставил тот на пол, просовывая по решетку.

– Не знаю.

– Позволите мне ваше постельное бельё?

– Что? А, да. Конечно! – я далеко не сразу поняла, что он говорит об окровавленной простыне. – Вот.

– Скоро я принесу Вам свежую. Приятного аппетита, мисс, – так и не дав ответа, старик неспешно ушел прочь.

Внутренний голос подсказывал, что я должна успокоиться. Не может же быть, чтобы ко мне приставили личного слугу, если бы всё, на самом деле, оказалось плохо.

«Неужели, я ему подошла?» – умостившись прямо на каменном полу, принимаясь за куриный суп, я почувствовала огромное облегчение. Хотя, с другой стороны… Мне совершенно не давало покоя то, для чего же он меня подготавливал прошлой ночью…

Но мои волнения не оправдались. После случившегося тот мужчина не появлялся уже третий день. Что же до Адлэя, то старик не особо-то и жаждал со мной разговаривать. Для меня было удивительно наблюдать за тем, как спокойно и непринуждённо тот трижды в день приносит мне еду, забирает вещи, выносит «уборную» и меняет свечи рядом с запертой за решёткой девушкой. Но, даже не смотря на то, что он был единственным живым человеком, о чём-либо с ним говорить я всё ещё боялась. Вместо этого каждый день проходил в бестолковых блужданиях по замкнутому пространству.

Пусть даже и без окон, но моя комната была довольно просторной. Десять шагов от стены до стены и семь от стены до решетки. Прислонившись спиной к холодным прутьям, я взглянула на задвинутую в угол кровать, слева от которой находилась дверь в ванную комнату, а ещё чуть дальше огромный, переполненный одеждой шкаф. Красивые вещи были практически одних персиково-бежевых оттенков и состояли из лёгких летних платьев, полупрозрачных сорочек и кружевных халатов, от чего не могло не радовать, что моя обитель как следует, обогревается. В противном же случае, я уже бы давным-давно околела.

Ни обуви, ни чулок, ни, какого-либо, другого нижнего белья в моём распоряжении не было. Так же как и заколок для волос. Всё, что я могла себе позволить – лишь заплести косу или же, как было в большинстве случаев, ходить простоволосой. Длинные волосы безумно мешались, зато с ними я чувствовала себя в какой-то необъяснимой безопасности. Словно те укутывали меня в тёплый, мягкий кокон, пряча от всего плохого.

Матушке всегда нравилось их расчёсывать, ведь её собственные никогда не отличались особой красотой. Она любила повторять, что одни мои волосы должны заставлять мужчин желать женитьбы. Хотя… у меня и без этого не было проблем с поклонниками. В моём распоряжении оставался последний год девичества перед предстоящим вступлением в брак.

Не знаю, правда, за кого бы я хотела выйти, ведь спустя столько времени в моей жизни ещё не появилось ни одного мужчины, который бы меня заинтересовал. Как и все мои ровесницы, я хотела любви, о которой пишут в книгах. Хотела красивых поступков, красивых слов! Вот только в большинстве случаев идеальные мужчины были идеальны лишь на бумаге. Впервые я поняла это во второй месяц своего служения семье виконта Дернье.

Будучи посудомойкой, матушка сумела привести меня в их дом в качестве одной из служанок. Я прислуживала пятнадцатилетней Кристин Дернье, самой младшей из дочерей виконта. Тогда-то, мне и выдалось впервые встретиться с их сыном, Антуаном Дернье. Сколько же было сладких слов,… сколько любовных признаний… Мне буквально приходилось убегать от него, пока однажды, не оказавшись зажатой в чулане, я в полной степени сумела осознать всю суть его «любви»…