Пенелопа Дуглас - Соперник

Она посмотрела на меня глазами, полными боли.

– Бросилась? – вскрикнула она.

Слезы покатились по ее щекам. Она попыталась сдержаться, но все равно сотрясалась от беззвучных рыданий. Ее лицо покраснело, намокло от слез и не выражало ничего, кроме боли.

Вскочив на ноги, она пробежала мимо меня, но я схватил ее за руку и притянул к себе.

– Нет! – прикрикнул я. – Ты останешься здесь и все мне объяснишь. Держи себя в руках!

– Никуда я не бросилась! – закричала она прямо мне в лицо. – Я хотела этого ребенка, и я хотела быть с тобой! Я хотела тебя увидеть. Поговорить с тобой. Я была в отчаянии, и ты был нужен мне как никогда!

Она понурила голову и ссутулилась. Ее плечи содрогались от рыданий. И только тогда я наконец понял, в чем дело.

Фэллон любила меня уже тогда. Раз она не хотела уезжать, то с чего же я взял, что ей вдруг захочется пройти без меня через весь этот кошмар?

Она стояла, сжав руки в кулаки и вздрагивая от беззвучных рыданий, слишком сильная, чтобы позволить себе истерику.

– Валькнут, – задыхаясь, сказала она и посмотрела на меня глазами, полными отчаяния. – Беременность, рождение, перерождение. Наш ребенок всегда со мной, Мэдок.

Она закрыла глаза, и слезы водопадом хлынули по ее лицу.

Я вдруг словно ощутил всю тяжесть того, через что ей пришлось пройти, и вспомнил, чья подпись стояла на счете, который до сих пор лежал у меня в кармане.

– Наши родители, – догадался я.

Она пару секунд помолчала, а потом шмыгнула носом.

– Твой отец ничего об этом не знал.

Мы стояли близко друг к другу, но в то же время были так далеки. Хватит с меня. Достаточно того, что они вертели нами как хотели. Конец вопросам и ожиданиям.

Обхватив за затылок, я прижал ее к себе и крепко-крепко обнял. Чтобы никогда больше не выпускать из объятий.

Тогда я не знал, что и думать.

Стоило ли мне становиться отцом в шестнадцать? Разумеется, нет.

Но вариант аборта меня тоже не устраивал: заставить Фэллон пережить такое! Я готов был убить за это.

Исключить меня из уравнения и оставить в неведении?! Кому-то придется за это заплатить.

Хватит с меня слепого следования правилам. Пришло время взять все в свои руки.

Я отвел Фэллон в постель и направился к отцовскому сейфу. Он хранил там только три вещи: драгоценности, наличные и пистолет.

– Ну разумеется!

Услышав высокомерный голос, я распахнула глаза и подскочила в кровати.

В открытых дверях комнаты Мэдока стояла мама, одну руку уперев в бок, а вторую положив на талию и демонстрируя россыпь бриллиантов, украшавшую пальцы.

Все еще одетая в ночную рубашку, я проморгалась, прогнала остатки сна и окинула ее взглядом.

От ее дурацкого наряда оставалось только сглотнуть и попытаться подавить усталую улыбку. На ней были черные обтягивающие брюки, леопардовая блузка без рукавов (терпеть не могу эту расцветку) и черная фетровая шляпа.

Серьезно? Фетровая шляпа?

Она пыталась выглядеть как молоденькая девушка или богатая итальянская наследница. Я так для себя и не решила.

– Что ты здесь делаешь?

Произнеся это, я сама испугалась своего грубого тона. Вчерашняя история с Мэдоком меня порядком утомила, но я была начеку и во всеоружии.

Она улыбнулась. Ее идеально чистая кожа сияла в лучах утреннего солнца, пробивавшихся через окно.

– Я здесь живу, Фэллон. А ты – нет. Забыла?

Я взглянула на другую половину кровати и обнаружила, что Мэдока нет на месте.

Где же он?

Мать подошла к краю кровати. Я нахмурилась.

– Убирайся, – приказным тоном сказала я.

Она схватила футболку Мэдока и стала складывать.

– Я смотрю, ты пытаешься добиться лучшей жизни через постель. Меня ни капли не удивило, что я обнаружила тебя в его кровати. Опять.

Я отбросила в сторону одеяло и потянулась к лежавшим на тумбочке очкам, но остановилась на полпути.

Нет. Для разговора с ней они мне не нужны.

Опустив руку, я встала и гордо подняла подбородок.

– Если ты сейчас же не уйдешь отсюда, я сама тебя вышвырну.

Это была не пустая угроза. Я только искала повода, чтобы наброситься на нее.

– Меня ждет Джейсон, – она прикрыла глаза и сделала вид, что наш разговор ей наскучил. – Он уже едет. Ты в курсе? Единственное, в чем у нас с мужем нет разногласий, так это в том, что вашу грязную связь с Мэдоком нужно прекратить как можно скорее.

На слове «муж» я вздрогнула. Забавно. Никогда не воспринимала их как мужа и жену. Может, потому, что они никогда себя так не вели.

Она подошла ко мне и погладила меня по плечам ледяными руками.

– У Джейсона всегда найдутся рычаги давления на собственного сына. И тебе лучше смириться с этим как можно скорее, Фэллон. Для твоего же блага. Мэдок тебе не пара, и это долго не продлится.

– Вон, – послышался низкий голос, и мы обе испугались.

Я выпрямила спину и перевела взгляд на дверной проем. В нем стоял Мэдок и пристально смотрел на мою мать.

Она тоже обернулась, заслышав его властный голос. Мои руки и ноги вдруг налились силой. Я всегда чувствовала себя сильнее в его присутствии. Не то чтобы я надеялась, что Мэдок возьмется решать мои проблемы. Просто приятно было противостоять трудностям не в одиночку.

– Уже ухожу, – заверила его мама, сладко улыбаясь. – Твой отец скоро приедет, так что не помешает одеться. Вам обоим.

Мэдок сделал шаг назад, освобождая проход. Мать взглянула на нас напоследок и удалилась. Мэдок скрестил руки на груди, и мышцы его обнаженного торса напряглись. Он бы никогда не ударил женщину, но сейчас выглядел так, будто был на грани.

Мать на секунду задержалась в дверном проеме и оглянулась на нас.

– Мэдок, тебя отправят обратно в Нотр-Дам. А ты, Фэллон… сегодня же уедешь со мной. Обратно в Чикаго. Я собираюсь на благотворительный вечер, а тебе пора возвращаться в колледж.

Я не смогла сдержать смешок и недоверчиво сдвинула брови.

– Мам, что за глупости ты говоришь? С чего ты решила, что можешь указывать мне, что делать?

– Я забираю тебя в Чикаго, и ты больше никогда не увидишь Мэдока, – ее слова прозвучали очень резко, даже угрожающе. – После развода я не хочу иметь ничего общего ни с ним, ни с его отцом. И в любом случае ты им не нужна.

– Убирайся! – взревел Мэдок.

Она наконец заткнулась и, ошеломленная, посмотрела на нас. Подняв брови, она продолжила, обращаясь к Мэдоку.

– Как только твой отец приедет, он растолкует тебе, что к чему. И ты, Мэдок, больше никогда не увидишь мою дочь.

Вместо ответа Мэдок медленно двинулся к матери, заставляя ее попятиться. Это продолжалось, пока она не оказалась в коридоре. Я последовала за ним. Мэдок исподлобья посмотрел на мать и вызывающим тоном сказал:

– Еще хоть раз попытаетесь угрожать мне – и я пробью все стены на пути к Фэллон вашей головой.

Мои глаза вспыхнули, и я улыбнулась про себя.

Он был сантиметров на пятнадцать выше нее. Не знаю, сделал бы он это на самом деле или нет, но от его вида кровь в моих венах закипала.

Она недовольно сжала губы, всем видом показывая, что игра еще не окончена, а потом молча удалилась.

Боже, как же я люблю его.

– Мэдок… – я подбежала к нему, а он обернулся как раз вовремя, чтобы заключить меня в объятия, и я прошептала ему на ухо: – Ты такой горячий.

Рассмеявшись, он обхватил меня за талию, оторвал от пола и занес в спальню. Я обняла его за шею и захлопнула за нами дверь.

– У нас проблемы, – констатировала я.

– Нам уже есть восемнадцать. Мой отец блефует.

– Но…

– Поверь мне, – перебил меня он. – Ты меня любишь?

Я кивнула с видом ребенка, которому пообещали мороженое.

– Да.

– Любишь настолько сильно, что будешь не в состоянии убить меня, даже если я стану зомби? – с ехидным видом спросил он.

– Да.

Я рассмеялась.

Он поставил меня на пол и достал из кармана круглую черную коробочку. Когда он ее открыл, я чуть в обморок не рухнула от увиденного.

Роскошное платиновое кольцо с огромным круглым бриллиантом в центре и бриллиантами поменьше по краям сияло в электрическом свете.

Когда я оторвала от него округлившиеся глаза, Мэдок встал на одно колено и усмехнулся.

– У меня есть идея.

– Чувак, ты уверен, что готов к этому?

Джаред облокотился на столик рядом с Мэдоком, пока мы подписывали необходимые бумаги.

– Не надо ревновать, – отшутился Мэдок. – Мы по-прежнему будем друзьями. Только тебе не удастся больше безнаказанно заглядываться на мою попку.

Джаред закатил глаза, плюхнулся на один из стульев, стоящих в ряд, и поставил локти на колени.

Нет, он не думал, что Мэдок что-то делает неправильно. Просто волновался за него. И, похоже, ему тоже было немного не по себе.

Я вот уж точно переволновалась. Меня мутило, я жутко переживала, была нервной и напряженной.

И по уши влюбленной.

Мне хватило пары секунд, чтобы собраться с мыслями и прошептать «да», когда Мэдок попросил моей руки. И даже несмотря на ураган вопросов и тревог, в одно мгновение возникших в голове, в одном я была уверена наверняка.

В Мэдоке.

Я не сомневалась в нем ни секунды и не испытывала ни капли сомнений, когда спрашивала себя, не поторопились ли мы с таким важным решением.

Я принадлежала ему. Только ему. Всегда. Это было правдой.

Мы уехали из дома до того, как вернулся отец Мэдока, и направились прямо в Чикаго. У меня с собой даже одежды толком не было, так что сначала мы заехали в общежитие, чтобы привести себя в порядок и забрать Тэйт, а потом написали Джареду, чтобы он ушел с занятий и встретился с нами в здании муниципалитета.

Нам нужны были свидетели, и, разумеется, мы хотели, чтобы в такой важный момент друзья были с нами.

Хотя я определенно не была похожа на невесту. У нас с Тэйт был одинаковый стиль в одежде, а значит, найти среди наших вещей платье было не суждено. Но, может, это и к лучшему. Я бы чувствовала себя не в своей тарелке.

Легкую белую блузку с изящным бантом на воротнике и рукавами-фонариками я заправила в симпатичные обтягивающие джинсы, надела черные балетки и черный же плащ в стиле милитари, до талии прямой, а книзу расклешенный. Мэдок же надел свои обычные дорогие джинсы и черную короткую осеннюю куртку, тоже в стиле милитари. Так что мы с ним отлично смотрелись. Он уложил волосы гелем. И теперь смотрел на меня, ослепляя лучезарной улыбкой, которая уже меня завела.

Мы с Тэйт по-быстрому навели мне красоту на голове и сделали макияж. Мэдок не переставал сверлить меня глазами с таким видом, будто сейчас съест. Значит, вышло нормально.

Я сцепила руки в замок и крепко сжала пальцы.

Кольцо с огромным бриллиантом оказалось невероятно удобным, а это что-то да значило для девушки, которая ювелирных украшений в жизни не носила.

Мэдок сказал, что это семейная реликвия: отец подарил это кольцо его матери на помолвку. Когда я напряглась, он рассмеялся и объяснил, что только брак его мамы закончился разводом, а бабушка и прабабушка, которым оно принадлежало до нее, жили со своими мужьями долго и счастливо.

Мужьями. Мэдок будет моим мужем.

Голова чуть не лопалась от вопросов. Где мы будем жить? Насколько ужасно отреагируют наши родители? А что с учебой? Получится ли из меня хорошая жена? Подхожу ли я ему?

Я опустила глаза и стала разглядывать кольцо. Такое замысловатое! Я прямо прониклась его историей, а потом задумалась о мужчине, который мне его подарил. Он любит меня. Он верен мне. Он сильный.

И нашим родителям придется смириться с тем, что мы больше никогда не расстанемся.

– Ты выглядишь такой счастливой, – сказала Тэйт, стоя рядом со мной, пока Мэдок заканчивал оформлять документы с работником муниципалитета.

Я положила руку на живот и вздохнула.

– Мне кажется, меня сейчас вырвет.

Мэдок оторвался от документов, взглянул на меня и поднял брови.

Я поспешила добавить:

– То есть я так счастлива, что просто не могу удержать все в себе.

Он нагнулся и чмокнул меня в губы.

– Поехали. Нам нужно еще в суд успеть.

Одной рукой он взял меня за руку, другой забрал со стола разрешение на брак и уже собирался идти, но я его остановила.

– Мэдок, – позвала я его как можно более робко, – я думаю… может быть… нам стоит найти священника.

У меня на лице появилось виноватое выражение.

– Священника? – с удивлением переспросил он.

Мы с Мэдоком были воспитаны в католических традициях, в младших классах учились в приходских школах. Однако давно перестали ходить в церковь, так что ничего удивительного, что мой вопрос стал для него неожиданностью.

Я сглотнула.

– Просто думаю, что отец убьет тебя, если наш брак не будет одобрен церковью, – я тянула Мэдока вперед, улыбаясь уголками губ. – Пошли.