Пенелопа Дуглас - Соперник

Закрыв глаза, я вспоминаю время, проведенное здесь, все ночи, посвященные мыслям о ней, и понимаю, что это была пустая трата времени. Теперь я точно знаю. Конечно, у меня тоже случаются свидания. Не так часто, как хвастаюсь этим Джареду, но девушки у меня бывают. Однако мое сердце никогда не принадлежало ни одной из них.

Шепот Патрисии обжигает мне шею.

– Я знаю, чего ты сейчас так сильно хочешь, что доставит тебе уйму удовольствия. И я умею хранить секреты.

Она приближается еще ближе, обвивает руками мою шею и впивается мне в губы.

Она стонет, а мне вдруг становится нечем дышать. Нет…

Нет.

Нет!

Схватив за плечи, я отталкиваю ее подальше от себя.

– Господи боже! – кричу я. – Какого черта?!

Ее щеки пылают. Она удивленно поднимает брови.

– Нет? – отвечает она, смеясь. – Не думаю, что ты действительно хотел сказать именно это, Мэдок.

Руки чешутся ее ударить, со всей силы треснуть о стену и стереть с лица земли. Но больше всего хочется, чтобы она убралась отсюда.

– Пошла вон, – приказываю я.

Улыбаясь, она идет к дивану и ложится на него.

– Заставь меня, – не унимается Патрисия. – Чтобы это сделать, тебе придется до меня дотронуться.

Я смотрю на нее сверху вниз. Она устроилась на том самом месте, где я в последний раз видел Фэллон, закинула руки за голову. Это выглядит отвратительно. Я хотел бы стереть из памяти эту картину.

Стараясь держать себя в руках, я негромко отвечаю:

– Вы уедете завтра же, иначе я все расскажу отцу.

Мне в любом случае стоит поставить его в известность.

Но сейчас я не чувствую, что хочу быть на его стороне. Может быть, мне, наоборот, хочется, чтобы этот брак принес ему одни страдания. Может, я ненавижу его за то, что он притащил обеих этих сучек в наш дом.

Или я боюсь, что, потеряв Патрисию, я навсегда потеряю и Фэллон. Не знаю.

Я выхожу из комнаты, оставляя ее лежать на диване, и достаю телефон.

Не спишь? – пишу я и, не дождавшись ответа, направляюсь к машине.

Телефон вибрирует.

Я уже в постели. Приезжай ко мне.

Качаю головой. Никаких проблем. Мне очень нужно выпустить пар как можно скорее. Мы с Джесс Каллен, капитаном команды по бегу, занимаемся сексом по дружбе. Она замечательная во всех отношениях девушка.

Набираю ответ.

Буду через 10 минут.

До скорой встречи.

С тех пор я ни разу не заходил в кинотеатр. До той ночи. Я даже как-то подумывал о том, чтобы сжечь этот проклятый диван. После того случая она надолго уехала из дома, и я не видел ее вплоть до того прекрасного воскресного утра, когда она ворвалась ко мне в комнату и угрожала увезти Фэллон.

Так что, когда сегодня вечером я увидел записку Фэллон, вместо того чтобы прийти в восторг, как предполагалось, я запаниковал. Мне не хотелось там находиться и уж тем более заниматься любовью.

Но кто знает, как бы она отреагировала, расскажи я правду? Теперь это уже не имело значения, и я не хотел снова рисковать нашим счастьем.

Уложив в постель, я наклонился и поцеловал ее волосы. Фэллон, как и я, видела, во что превратилась жизнь родителей, и не хотела, чтобы то же самое произошло с нами. К счастью, насмотревшись на них, мы знали, как не повторить ошибок, и отлично понимали, чего хотим.

Но даже несмотря на то, какой сильной хотела казаться Фэллон, меня все равно тянуло защищать ее и оберегать.

Никто и ничто нас не остановит.

В следующую пару дней мы налаживали быт в Чикаго. Она ходила на учебу, а я тем временем решал вопрос с документами для перевода из Нотр-Дама в Северо-Западный. А вечером, если она не была сильно загружена заданиями, мы подыскивали жилье в Интернете.

Фэллон пыталась связаться с отцом, чтобы рассказать ему о нашей свадьбе. Но один из людей Киарана сказал, что он «временно недоступен».

Это означало, что он, скорее всего, задержан для допроса. Никто не может быть «недоступен» в двадцать первом веке, если только у него не конфисковали телефон.

– Дэниел, – говорила она по телефону одному из людей отца, – если отец до завтра сам не объявится, я пойду в полицию и выясню все сама. Я, по крайней мере, хочу убедиться, что он жив.

Был вечер четверга, и она сидела на диване у Джареда в квартире, а мы с Тэйт только что вернулись с пробежки. Обычно Фэллон бегала с нами, но сегодня решила остаться и сделать несколько звонков.

Джаред все еще пропадал в корпусе подготовки офицеров запаса. С его стороны было очень мило позволить нам с Фэллон пожить в квартире недельку.

– Душ? – спросил я у Фэллон.

Она подняла палец в воздух, показывая, что надо подождать, пока она закончит разговор. Тяжело дыша, Тэйт вошла в гостиную и взяла в руки телефон.

– Мама Джареда звонила, – сказала она себе под нос.

Нажав на несколько клавиш, она поднесла мобильный к уху. Видимо, набрала Кэтрин.

Я ушел на кухню и достал из холодильника энергетик, давая им возможность спокойно поговорить. Дверь распахнулась, и на пороге появился Джаред, почти такой же мокрый, как и мы с Тэйт.

– Кинь мне тоже, – сказал он, показывая на бутылку у меня в руке и вытирая пот с лица футболкой.

Я бросил ему свою и вынул из холодильника еще одну. На пару минут, что мы пили и восстанавливали дыхание, в комнате воцарилась тишина.

Нарушил ее Джаред.

– Да это просто курам на смех, – проворчал он, взявшись за воротник футболки и стягивая ее через голову.

Именно, усмехнулся я про себя.

Джаред в армии – одна мысль об этом уже казалась странной.

Джаред – часть команды. Джаред выполняет приказы. Джаред в свежевыглаженной форме. Или Джаред – командир? На благо человечества? Все равно я мог только недоверчиво покачать головой.

– Ну так брось, – ответил я. – Есть еще куча вещей, которым можно посвятить свою жизнь и которые у тебя получаются куда лучше.

Он посмотрел на меня как на сумасшедшего.

– Я это не про службу. Я говорю о Тэйт. Ты только глянь на нее.

Я оглянулся на Тэйт. Она все еще говорила по телефону. На дворе стоял октябрь, а она бегала в коротких шортиках и маечке. Видимо, чтобы его подразнить.

Я улыбнулся. Тэйт мне очень нравилась. Было время, когда я и сам был не прочь с ней переспать. Но теперь она стала мне как сестра.

В том смысле, что у меня больше не могли возникать такие мысли.

– А что с ней не так? – пожал плечами я.

Джаред поморщился.

– Она сводит меня с ума, вот что. Специально носит такие вещи, чтобы у меня слюнки текли, и это работает. Еще чуть-чуть – и я пойду гуглить бальные танцы. Вдруг они не настолько ужасны?

Он посмотрел на меня и снова поморщился.

– Я так долго не выдержу.

Я расхохотался, запрокинув голову.

– Ты выглядишь так, будто сейчас расплачешься, – сказал я, продолжая давиться смехом.

– А что бы ты сделал на моем месте?

Его вопрос прозвучал больше как обвинение.

Я закатил глаза.

– Чувак, ты ведь достаточно хорошо меня знаешь. В этой жизни не так много вещей, которые я ни за что не стану делать.

Джаред ненадолго зажмурился, он знал, что это правда. А потом обернулся, чтобы взглянуть на Тэйт и, может быть, помечтать о том, чего она его лишила.

Фэллон повесила трубку и вышла к нам. Я обнял ее, и она улыбнулась.

– Все в порядке? – спросил я.

Она кивнула.

– Пока да, – Фэллон поморщила нос. – А тебе срочно надо в душ.

Я перевел глаза на Джареда.

– Не против, если мы первые пойдем в ванную?

Он крепко сжал в руке напиток, а мне вдруг стало совестно. Вероятно, он тоже был не прочь принять душ в компании Тэйт, и мой вопрос его задел.

– Ребята, – окликнула нас Тэйт. – Это касается нас всех, так что слушайте внимательно.

Она пришла на кухню и подошла к барной стойке, а мы все повернулись к ней. Она повела бровью в сторону Джареда, но так и не встретилась с ним взглядом. Мне пришлось закусить губы, чтобы подавить смешок.

– Твой папа, – Тэйт посмотрела на меня, – и твоя мама, – вот он, долгожданный взгляд на Джареда, – собираются завтра на благотворительный вечер вашей семьи.

Она посмотрела на нас с Фэллон. Речь шла о благотворительном фонде для детей с ограниченными возможностями, принадлежащем семье Карутерс.

Ее слова удивили меня, но никакой неловкости я не испытал.

Отец появится вместе с Кэтрин на благотворительном мероприятии, хоть они пока и не семья. Кому-то точно будет неловко. Но не мне.

– Так что, – продолжила Тэйт, – Кэтрин приглашает туда нас всех. Я думаю, прежде всего потому, что ей самой нужна будет поддержка.

– Она так и сказала? – спросил Джаред.

– Нет, но у меня сложилось такое впечатление. Это ее первое появление на публике с твоим отцом, – Тэйт посмотрела на меня, – да еще в присутствии его жены и ее друзей, – она перевела виноватый взгляд на Фэллон. – Уверена, пойдут разговоры. У нас будет семейный столик, так что во время ужина мы все будем сидеть вместе.

Я поднял подбородок и обратился к Тэйт:

– А Джекс будет?

– Она сказала, что будет.

– Вот и отлично.

Я закашлялся:

– Меня устраивает.

– Фэллон, – Тэйт взяла со стула сумку, – встретимся завтра после занятий и пройдемся по магазинам.

– Звучит неплохо.

Тэйт подняла глаза на меня, продолжая раздавать указания:

– А вы двое обзаведитесь смокингами.

Она обращалась к нам с Джаредом, но смотрела только на меня.

Перекинув сумку через плечо, Тэйт пошла к двери.

– Ты куда? – выпалил Джаред.

– Обратно в общагу, – огрызнулась Тэйт, скрываясь за углом.

С этими словами девушка направилась к выходу, а Джаред проводил ее таким взглядом, будто готов был убить.

– Если ты, конечно, не передумал насчет танцев, – пропела она, продолжая издеваться.

Он поморщился, но тут же его глаза расширились, и он покачнулся, сидя на стуле.

– Мне показалось или ты сейчас сверкнула?..

Мы услышали, как открылась и тут же захлопнулась дверь у нее за спиной.

По дороге на благотворительный вечер я была так напряжена, что руки, сомкнутые в кулаки, оставляли на ладонях бороздки от ногтей. Пульс бился в висках. Вашу мать. Как же мне не хотелось видеть сегодня вечером эту женщину. Как, впрочем, и любым другим вечером.

– Что ты делаешь? – спросил Мэдок, подъезжая к швейцару, поджидавшему у входа в особняк, где традиционно проходили ежегодные благотворительные балы.

Нажав «отправить», я убрала телефон в сумку.

– Написала отцу, где я, на случай, если он вдруг захочет повидаться.

– Ты за него переживаешь?

Я покачал головой.

– Я переживаю за тебя, – я улыбнулась Мэдоку, стараясь скрыть тревогу. – Отец все еще может тебя убить.

Он молча вылез из машины, но легкая улыбка не ускользнула от моего взора. Обойдя авто, он открыл мне дверь и передал ключи местному парковщику.

– Да ничего он мне не сделает.

Он поцеловал меня в лоб и обернулся, чтобы поздороваться с Джаредом, который помогал Тэйт выйти из машины.

– Ты так уверен?

Он фыркнул.

– Конечно. Меня все любят.

Да-да, любим.

Он взял меня под локоть, и мы вошли в большой бальный зал. Джаред и Тэйт последовали за нами. Мэдок и Джаред были одеты с иголочки: оба в черных шерстяных костюмах, белых рубашках и черных шелковых галстуках. Но у Мэдока, в отличие от Джареда, в нагрудном кармане торчал фиолетовый платок. Их ботинки сияли, а волосы были уложены хаотично, но эта небрежность смотрелась восхитительно.

Судя по тому, как женщины оборачивались, когда мы проходили мимо, на них сложно было не заглядеться. Вряд ли они смотрели на нас с Тэйт.

Хотя это тоже нельзя было исключить. Мы отлично выглядели: обе выбрали маленькие черные коктейльные платья.

Тэйт была в платье без рукавов, до середины бедра, покрытом полупрозрачной тканью и слегка расклешенном ниже талии, обнажавшем ее точеные руки и ноги. Горизонтальные шелковые полосы поблескивали в неярком свете. Ее солнечного цвета волосы были завиты и собраны в низкий хвост на боку.

Я тоже была в платье без рукавов, но с эффектом драпировки. Плечи оставались голыми, а лямочки уходили за спину, огибая шею. Драпировка была закреплена золотой пряжкой слева на талии. Волосы, завитые в крупные кудри, я откинула за плечо, чтобы чувствовать руку Мэдока на спине.

И хотя мы остановили свой выбор на босоножках с тонкими ремешками, на высоком каблуке, обе были на несколько сантиметров ниже своих мужчин.

Я вдохнула приятный аромат цветов, витавший в воздухе. Хоть мать принимала участие в подобных мероприятиях только ради статуса, она их любила.