– А какая мечта у вас, мистер Стюарт? – спросил Крис.

Джексон Стюарт откинулся на спинку стула и обвел взглядом столовую с ее длинным столом из вишневого дерева и сияющей люстрой.

– В один прекрасный день стать обладателем такого же прекрасного дома, как Морганс-Уок. Попутешествовать, повидать мир.

– Крупно замахиваетесь, – заметил Келл.

– Стоит ли мечтать о малом, мистер Морган? – возразил Стюарт. – Вы же сами наверняка мечтали о большем!


Для Энн ужин закончился слишком скоро. Ей хотелось бы провести за столом еще часок, наслаждаясь приятным обществом Джексона Стюарта, однако, когда Келл поднялся, ей ничего не оставалось, как последовать его примеру. Не успела она об этом подумать, как Джексон Стюарт уже оказался рядом, чтобы отодвинуть для нее стул. Она поблагодарила его за предупредительность легким кивком головы, заметив полный откровенного восхищения взгляд, скрытый черными ресницами. Скрытый не от нее – от ее мужа. Пытаясь унять внезапно участившееся сердцебиение, она повернулась к Крису и вышла с ним из столовой, ее золотисто-коричневое платье мягко зашуршало от плавных движений.

– Каково было положение на новой территории перед вашим отъездом, мистер Стюарт?

При этом вопросе Келла Энн подавила вздох. Дела. Рано или поздно разговор неминуемо переходил на скот, урожай или политику.

– По-прежнему идут споры, кому принадлежит тот или иной участок. Видимо, пройдет не один месяц, прежде чем все утрясется. А те, что уже осели, с нетерпением ждут весны. Если у вас есть лошади на продажу, особенно рабочие, то там вы найдете обширный рынок, Морган. После гонок вряд ли осталась хоть одна незагнанная лощадь.

– Неплохая идея, Келл, – сказал Крис. – Вероятно, мы бы смогли снять со стогования дюжину голов. Молодняк оставить, а тех лошадей, что постарше, продать.

– Над этим стоит подумать, – уклончиво, как обычно, ответил Келл.

Задержавшись в дверях гостиной, Энн обернулась, непроизвольно взглянув на красавца гостя.

– С вашего позволения, джентльмены, я оставлю вас наедине с бренди и сигарами.

Похоже, для Джексона Стюарта это явилось неожиданностью, однако удивление мгновенно исчезло с его лица.

– Честно говоря, миссис Морган, я бы предпочел, чтобы вы не покидали наше общество. Я заметил рояль и надеялся, что сегодня вечером вы что-нибудь сыграете. Ведь вы музицируете, не так ли?

Из скромности Энн умолчала о том, что была хорошей пианисткой:

– Да, немного.

– В таком случае, могу ли я просить вас сыграть для меня? Я уже давно не слышал другой музыки, кроме бренчания по клавишам в салуне.

– Я… – Она нерешительно взглянула на Келла, но, судя по ласковому выражению его лица, он не был против. – Я с радостью что-нибудь для вас исполню, мистер Стюарт.

– Вы окажете мне честь, миссис Морган. – Он слегка поклонился, вдохновляя ее блеском глаз.

Вспыхнув от удовольствия, Энн вошла в гостиную и направилась к украшенному богатой резьбой роялю черного дерева. Усевшись на скамеечку, она оправила юбку и потянулась к нотам на пюпитре.

Слыша позвякивание хрустального штофа с бренди и приглушенный гул голосов за спиной, Энн обернулась.

– У вас есть какие-либо определенные пожелания, мистер Стюарт?

– Нет, – пропел он, подняв бокал за ее здоровье. – Я полагаюсь на ваш вкус.

– Тогда, пожалуй, из Баха.

Она выбрала концерт, исполненный затаенной страсти, и начала играть, ни на минуту не забывая о слушателях и стараясь показать себя с наилучшей стороны.

Когда она закончила, Стюарт зааплодировал.

– Превосходно, миссис Морган. Просто превосходно. – Она просияла от похвалы, выражавшейся как голосом, так и взглядом. – Но прошу вас, сыграйте еще.

– Да, Энн, исполни что-нибудь еще, – поддакнул Келл, быстро вставая с кресла. – Если позволите, мистер Стюарт, я оставлю вас на попечение жены. В библиотеке меня ждут неотложные бумаги. – И, повернувшись к Крису, добавил:

– Мне надо с тобой поговорить до того, как ты отправишься спать.

Энн попыталась было его удержать, но, поняв, что это бесполезно, плотно сжала губы. Вечно он так! Как же ей это надоело! Целыми днями он разъезжает верхом по своему любимому ранчо, а вечерами корпит над счетами и бухгалтерскими книгами, почти не уделяя времени жене.

Она повернулась к роялю и заиграла, бессознательно выбрав легкую пьеску. Примерно на середине она увидела, что Крис уходит, – он быстро ей улыбнулся, как бы обещая вернуться. Она в этом сомневалась – вряд ли ему удастся выбраться из лап Келла. Ну и пусть. Здесь был Джексон Стюарт. Она улыбнулась, зная, что его внимание безраздельно принадлежит ей.


Крис Морган вошел в библиотеку.

– Я только сейчас понял, кто сидит у нас в гостиной, Келл. – Он непроизвольно понизил голос. – Это Стюарт Очко. Поговаривают, будто он связан с бандой Дэлтона.

Келл оторвался от бухгалтерской книги с неразборчивыми, но подробными записями, – казалось, эта новость его вовсе не удивила.

– Думаю, эта связь оборвалась в прошлом году, когда банду Дэлтона уничтожили в Коффивилле.

Индейские территории издавна служили пристанищем для преступников. Эммет Грант и Боб Дэлтон большую часть своей жизни провели в Талсе. Местные жители старались не придавать значения этому обстоятельству. Слишком уж много времени и хлопот требовалось для того, чтобы заявить о злодеях ближайшим федеральным властям в Форт-Смите, штат Арканзас, расположенном за добрую сотню миль – три дня пути верхом или поездом. И обычно, когда полицейские приезжали на место действия, преступники, которых успевали оповестить, исчезали. Судья Паркер, по прозвищу Палач, изо всех сил старался поддерживать закон и правопорядок на вверенной ему территории, однако он да те сорок помощников, что были в его распоряжении, не могли должным образом справиться с этой задачей – блюстителей порядка требовалось раз в двадцать больше.

Крис остановился перед большим столом красного дерева.

– Ты с самого начала знал, кто он такой, верно?

– Да.

Крис отвернулся и провел рукой по золотистым волосам, на его лоб набежала морщинка.

– В таком случае, зачем же ты предложил ему остаться на ночь? Не исключено, что Стюарт Очко поставлял Дэлтону сведения о перевозках золота и тому подобное. Возможно, сейчас он занимается тем же самым для кого-нибудь другого.

– Его пригласила Энн. А я не мог выставить его вон без риска нанести ему обиду. Может, Дэлтона больше и нет, но у Стюарта остались другие дружки. А в это время года нам не хватит людей, чтобы установить ночной дозор за скотом, если он решит отомстить за воображаемое оскорбление.

Крису нечего было возразить против таких доводов. Вот уже не один год между местными жителями и преступными шайками существовало своего рода джентльменское соглашение: неприкосновенность имущества в обмен на убежище.

Но то было в теории. На практике же банки по-прежнему подвергались ограблениям, путешественников подстерегали засады, а скот угоняли, причем не всегда именно те отщепенцы, которые скрывались в этом районе. Царившее беззаконие подогревало всеобщее стремление передать земли крииков полностью под юрисдикцию правительства Соединенных Штатов и положить конец нынешней системе двоевластия.

– Ты намерен предупредить Энн? Вряд ли его лощадь захромала вблизи Морганс-Уока по чистой случайности.

– Может быть, – согласился Келл. – Но он не первый человек с сомнительным прошлым, кто здесь останавливается. Некоторые у нас даже работали. Не вижу смысла что-либо говорить Энн и заставлять ее попусту волноваться. Утром Стюарта здесь не будет. – Он вложил ручку в специальный стаканчик и кивнул на кресло напротив. – Сядь-ка и расскажи, как прошла сегодняшняя встреча.

Крис помолчал, вздохнув и собираясь с мыслями, затем опустился в кожаное кресло.

– Как и следовало ожидать, криики продолжают упорствовать. Они отказываются от переговоров с представителями комиссии Доса. Не знаю, к счастью это или к несчастью, но Закон Доса, принятый в марте прошлого года, предписывает провести переговоры со всеми пятью племенами, чтобы достичь соглашения об отмене коллективного владения землей и раздаче земельных участков – приблизительно ста шестидесяти акров – в индивидуальное пользование отдельным семьям. Криики на переговоры не идут. Как и остальные, они намерены драться.

– Где в этом случае оказываемся мы с нашим Морганс-Уоком?

– Посередине. – Крис беспомощно поднял руку. – Мы оба знаем, что племенные земли неизбежно раздробятся. Нашествие на Чероки-Стрип показало всю степень земельного голода. А сколько тысяч людей остались за бортом! И теперь они поглядывают в эту сторону. Правительство уже заявило, что все излишки земли будут проданы поселенцам.

– Я намерен сохранить эту долину за собой, Крис, – это прозвучало скорее клятвой, нежели констатацией факта.

– Я знаю. – Иногда Крису казалось, что для его брата Морганс-Уок важнее самой жизни. – Надо лишь позаботиться о том, чтобы мы первыми стояли в списках, а также о том, чтобы наверху у нас было побольше друзей.


Энн играла уже третью пьесу, а Кристофера Моргана все не было, когда Джексон Стюарт подошел к роялю и, облокотившись о него, стал рассеянно вертеть в руке стакан с бренди. Энн чрезвычайно смущала его близость, но еще больше – его взгляд, изучавший каждую деталь ее внешности: от дорогого черепахового гребня в прическе до изящных линий лифа шелкового платья. Она споткнулась на одном из труднейших пассажей, но доиграла уже без запинок.

– Великолепно, – прошептал он. – Просто великолепно.

Все это время он не сводил с нее глаз, и Энн охватило радостное чувство от того, что его слова относились не только к музыке. Она сняла руки с клавиатуры и постаралась спокойно держать их на коленях.

– Я рада, что мое исполнение доставило вам удовольствие.

Она подняла глаза, и от его взгляда у нее перехватило дыхание.

– Мне доставляет удовольствие не только ваша игра. – Мягкость его голоса была подобна ласковому прикосновению. – Как только я увидел вас тогда, у гостиницы в Гатри, среди грубой толпы поселенцев, я понял, что это не ваша стихия. Вот достойное вас окружение – богато обставленная гостиная и море поклонников! – Он помолчал, медленно обведя взглядом комнату; когда он снова на нее взглянул, в его синих глазах плясали насмешливые огоньки. – Правда, боюсь, что в настоящий момент все море состоит из одного только меня.

– Мне следовало бы рассердиться на вас за подобные речи, – заявила она, позволив себе слабую улыбку, – но у меня почему-то не получается.

– А все потому, что я говорю правду. Ведь вы рождены не в этих краях, миссис Морган. Ваша манера одеваться, музыкальный вкус, утонченная внешность – все говорит о том, что вы произошли из другой, более культурной среды.

– Вы правы, – Энн встала из-за рояля, и дорогая материя ее вечернего платья мягко зашуршала. – Моя родина – Канзас-Сити.

– Вы, верно, очень по нему скучаете?

– Иногда, – гордость не позволила ей признаться, как она была здесь несчастна. – Приемы, театр… Вы когда-нибудь бывали в оперном театре «Коутс»? О, он великолепен! – воскликнула она, не дав ему ответить. – Надеюсь, в декабре, когда мы с Келлом будем в Канзас-Сити, там дадут какой-нибудь спектакль.

– Вы… и ваш муж собираетесь в Канзас-Сити?

– Да, в декабре, мы едем на целый месяц. – Она повернулась к нему, и весь ее облик выражал необычайную радость по поводу предстоящей поездки. – Мы проведем праздники с моим отцом.

– Вы, должно быть, очень взволнованы?

– О, да. Я не была дома более четырех лет, хотя временами мне кажется, что прошла уже целая вечность.

– Когда вы отбываете? – Он рассеянно вертел стакан, глядя на нее с задумчивым интересом и уже выстраивая план.

– Третьего, – радостно отозвалась она.

Крис вернулся в гостиную, и Джексон Стюарт тут же откланялся.

– Уже поздно, а я продолжаю злоупотреблять вашим прелестным обществом. Пора идти спать, а не то у вас иссякнет терпение.

– Что вы, мистер Стюарт! – искренне возразила Энн.

– Благодарю вас. – Он взял ее руку и слегка сжал пальцы. – Я уеду рано утром, задолго до того, как вы проснетесь, миссис Морган. И навсегда сохраню воспоминания об этом вечере. Спасибо.

Он поднес ее руку к губам и задержал ее чуть дольше, чем то допускалось приличиями.

От такой дерзости на глазах у Криса и от теплого прикосновения его губ ее сердце вновь затрепетало.

– Ваше общество было чрезвычайно приятным, мистер Стюарт, – проговорила она, пытаясь дышать ровно.

Поклонившись Крису, он вышел из комнаты. Энн прислушалась к звуку его шагов, направлявшихся к лестнице, затем повернулась к Крису, чувствуя на себе его взгляд. Он смотрел на нее чересчур пристально.

– Он чрезвычайно любезен, не правда ли? – заметила она как можно более непринужденно.