Джанет Дейли - Соперники

– Звучит вполне логично, – ответил он, с горечью думая, что он, несомненно, нужен ей, но только для деловых разговоров. Нет бы ей просто сказать, что она соскучилась.

– Это значит, что мы переплатим за ферму. Но эта земля нам насущно необходима, и, по-моему, любые затраты в конце концов окупятся. – После короткой паузы она продолжала:

– Мальком, почему бы тебе не прилететь сюда? Когда я сведу воедино все цифры, будет намного легче обсудить их с глазу на глаз, чем по телефону.

– Да уж, конечно, – сухо буркнул он.

– Мальком, я не хочу принимать это решение без тебя. Ты можешь приехать?

– На эти выходные – нет. В субботу утром мне надо быть на заседании совета директоров.

– А на следующие?

Мальком колебался. На следующий уик-энд был назначен День открытия, символизировавший начало парусного сезона в Сан-Франциско. За все годы супружества они с Дьедр ни разу не пропустили этого события и частенько устраивали приемы на борту своей яхты. Но он хотел видеть Флейм. Что случится, если он пропустит День открытия – впервые за столько лет?

– Думаю, я сумел бы вырваться.

– Превосходно. Мы включим кондиционер, погасим яркий свет и проведем уютный вечер вдвоем у камина, потягивая старый бренди, который я отыскала.

Казалось, она была счастлива. «Может, Дьедр права, – подумал Мальком, – я в самом деде стал капризным и привередливым». В конце концов, Флейм звала его. А она никогда не была беспомощной, цепляющейся за мужчину женщиной. Отчасти это-то его в ней и привлекало – ее гордость и независимость.

– Куда тебе можно позвонить сегодня вечером? – спросила она.

– Во сколько?

– Не думаю, что ужин с Беном займет больше двух часов. Я вернусь в Морганс-Уок не позднее десяти. Десять часов центрального времени.

– То есть восемь часов здесь – я ужинаю у Деборгов. Почему бы тебе не позвонить мне утром на работу?

– Первым делом, – пообещала она. – И постарайся приехать на следующие выходные, Мальком.

– Обязательно. Я хочу попробовать твой бренди у огня… рядом с тобой.

Когда Флейм вышла из ресторана в центре города, ее взгляд автоматически скользнул в сторону гигантского черного здания в соседнем квартале. Матовый блеск мраморного фасада словно давил на нее, а золотая буква S словно издевалась. Она резко отвернулась и стала ждать Бена.

– Спасибо за ужин, – поблагодарила она. – Он доставил мне удовольствие.

– После всех одиноких ужинов в Морганс-Уоке я подумал, что для вас это будет приятным разнообразием.

– Так оно и есть. – Она открыла сумочку и вынула оттуда ключи от машины. – Утром я позвоню Малькому и предупрежу его, что вы незамедлительно вышлете ему телексом окончательный вариант соглашения.

– Я прямо сейчас отправлюсь в контору и внесу те мелкие поправки, на которых мы остановились сегодня вечером, – ответил он, подняв кверху папку с документом. – Где вы оставили машину? Я вас к ней провожу.

– На стоянке через дорогу. – Она кивнула в сторону светло-голубого «континенталя» прямо под фонарем. – Нет нужды меня провожать, тем более что ваша контора находится в противоположном направлении.

– Просто я хотел быть галантным кавалером. – Он равнодушно пожал плечами – мол, нет так нет.

– Будьте уж лучше моим адвокатом и закончите это соглашение прежде, чем Ченс успеет встрять и увести землю у нас из-под носа.

Он усмехнулся.

– С каждым днем вы все больше мне напоминаете Хэтти. Спокойной ночи, Флейм.

Он помахал ей папкой и бодрой походкой двинулся прочь.

Рассеянно улыбнувшись, она с минуту смотрела ему вслед, затем направилась к стоянке. Яркий свет фонаря, рассеивавший ночные тени, освещал небесно-голубой «линкольн».

Флейм остановилась, чтобы отпереть дверцу автомобиля, и внезапно испытала неприятное, странное и в то же время знакомое ощущение, будто на нее смотрят. Она не испытывала его с тех пор, как уехала из Сан-Франциско, где ее преследовал «ястребиный нос». Она оглядела стоянку и улицу, ожидая увидеть, как под ее взглядом «ястребиный нос» съежится. Но кругом было пусто – ни пешеходов, ни людей в машинах, ни темных силуэтов в тени зданий.

Чуть ли не со злостью она попыталась отогнать от себя это чувство, приписав его телефонным звонкам с угрозами, которые чрезмерно взбудоражили ее воображение; она открыла дверцу и села за руль. Однако это же ощущение подгоняло ее убраться прочь со стоянки.

Через четыре квартала от ресторана в зеркале заднего вида отразился яркий свет фар идущей позади машины. Флейм мгновенно напряглась. Откуда взялась эта машина? Флейм была уверена, что на последнем перекрестке машин не было. Она появилась из небытия. «Однако, – подумала Флейм, – это абсурд – пугаться такого пустяка, как машина на улице». К счастью, до въезда на магистраль, пролегавшую между штатами, было рукой подать. По мере приближения к ней даже здесь, в тихой центральной части города, движение становилось оживленнее.

Флейм изо всех сил старалась не обращать внимания на следовавшую за ней машину, однако та тоже свернула на магистраль. Ну и что – то же самое сделала и третья машина.

Отрезок шоссе протяженностью в пятнадцать миль до ее поворота сейчас казался намного длиннее. По пути она обгоняла медленно ползущие машины, и другие машины обгоняли ее, однако зеркало заднего вида по-прежнему отражало яркий свет фар. Флейм беспрестанно твердила себе, что это могут быть фары любой другой машины.

Однако, когда машина свернула за ней на проселочную дорогу, Флейм подумала, что, пожалуй, интуиция ее не подвела – за ней следили. До Морганс-Уока оставалось пять миль – пять миль по узкому, друхрядному, почти пустынному, особенно ночью, шоссе.

Флейм становилось все больше не по себе. Она сбавила скорость, пытаясь вынудить другую машину пойти на обгон. Но та тоже притормозила. Флейм прибавила скорость – машина не отставала, сохраняя ту же короткую дистанцию. У Флейм вспотели ладони, «ястребиный нос» еще никогда не вел себя так нагло. Что изменилось? Тут она поняла, что ее преследователь, кто бы он ни был, действовал с нарочитой откровенностью, желая растревожить ее, испугать. И самое ужасное, что ему это удалось.

Флейм напряженно вглядывалась в темноту в ожидании поворота, который укажет ей расстояние до Морганс-Уока. Впереди шоссе резко уходило вправо. Флейм знала, что отсюда до подъездного пути к Морганс-Уоку меньше мили. Сбавляя скорость перед поворотом, она попыталась расслабить побелевшие пальцы, сжимавшие руль.

Но другая машина не последовала ее примеру – слепящий свет фар внезапно приблизился.

– Сумасшедший! – крикнула Флейм. – Впереди поворот!

В следующую секунду машина врезалась в задний бампер – от толчка Флейм повалилась на руль, и «линкольн» выскочил на изгиб дороги. Скорость была слишком велика! Машине ни за что не удержаться на повороте!

Флейм лихорадочно нажала на тормоз, и «линкольн» занесло в сторону – на встречную полосу. Она изо всех сил старалась не потерять управление – страх сдавил ей горло, нервы были натянуты до предела. Но ей не удалось удержать машину на дороге. Резко накренившись, та зависла над канавой. На секунду Флейм парализовал ужас – сейчас она перевернется. Но каким-то образом «линкольн» выровнялся, выскочив передними колесами на другую сторону канавы и, подпрыгивая, покатил вниз.

Он резко остановился на открытом пастбище в двадцати ярдах от дороги. С секунду Флейм оставалась неподвижной, ее онемевшие от страха руки сжимали руль. Затем ее затрясло – от облегчения и от осознания того, что она только что была на волосок от смерти. Она откинулась на спинку сиденья и замерла, вспомнив машину, столкнувшую ее с дороги. Все, что она могла видеть, так это удалявшиеся красные огни задних фар.

Она понятия не имела, сколько времени просидела так, пережидая, когда пройдет шок, – мотор тихо урчал, ручка переключения скоростей замерла на нейтральном положении. Флейм не помнила, как ее переставила. Наконец на трясущихся ногах она вышла из машины и осмотрела повреждения. Но заметила лишь несколько царапин на хромированном бампере и прилипшие местами комки земли вперемешку с травой.

В такой час нечего было и рассчитывать на проезжавшие мимо машины – надо было либо идти пешком за помощью, либо постараться выехать на дорогу самой. Флейм выбрала последнее.

Миля, остававшаяся до Морганс-Уока, была самым длинным отрезком пути в ее жизни: руки, плечи и шея болели после ужасной встряски. Она не сомневалась, что ее украшают несколько отличных синяков – хорошо, хоть так легко отделалась. Могло быть гораздо хуже, но это-то и пугало.

Не успела Флейм войти в дом, как зазвонил телефон. Она, цепенея от страха, уставилась, на бежевый аппарат, стоявший на столике в прихожей. Медленно приблизившись к нему, она сняла трубку.

– Алло! – сдавленно произнесла она.

Все тот же жутковатый голос ответил на одной ноте:

– Это было предупреждение. В следующий раз тебе может не повезти.

Флейм сжимала трубку, не в состоянии пошевелиться – она словно приросла к полу, когда поняла весь смысл этой фразы. Связь прервалась, и она почувствовала, как болят ушибленные места, ноют мышцы… и горло снова сдавливает страх.

Пытаясь с ним справиться, она нажала на рычаг и услышала знакомый гудок. Она торопливо стала нажимать на кнопки с цифрами, но в спешке перепутала номер, и ей пришлось начинать все заново.

– Бен! – Она держала трубку обеими руками. – Кто-то… кто-то нарочно столкнул меня с дороги.

– Что?! Когда?

– Только что. Когда я возвращалась в Морганс-Уок. Это было преднамеренное действие, Бен. Кто-то пытается меня убить.

– Флейм, где вы? Откуда вы знаете, что это было сделано преднамеренно? Почему вы так уверены? – вопросы сыпались один за другим, что выдавало степень потрясения Бена.

– Я здесь… в Морганс-Уоке. Мне только что позвонили и сказали… – она осеклась, но, преодолев панику, договорила: —… и сказали, что это было предупреждение, и в следующий раз может не повезти.

– Что? – Похоже, Бена это поразило не меньше, чем ее. – Кто звонил?

– Не знаю.

– Голос мужской? Или женский?

– Механический, – ответила она и нервно рассмеялась, пытаясь прогнать страх.

– Что? Я серьезно, Флейм.

– Я тоже. Для этих звонков используют синтезатор.

– Звонков? – повторил Бен. – Значит, были и другие?

– Это четвертый, может быть, пятый. Я точно не помню.

– Черт побери, Флейм, почему же вы до сих пор молчали?

– Я не придавала этому значения. Я думала, это розыгрыш. А сейчас… – она глубоко вздохнула, – сейчас я думаю, что надо звонить в полицию.

– Я этим займусь. Оставайтесь на месте, я привезу к вам детектива. И сразу позвоните Чарли. Я не хочу, чтобы вы находились одна в доме.

Она начала было возражать – мол, это излишняя мера предосторожности, но потом согласилась.

– Буду через тридцать, максимум сорок минут, – пообещал Бен.

Флейм сидела в гостиной, обхватив обеими руками третью чашку крепкого черного кофе, который приготовил для нее Чарли. Время и крепчайший кофе помогли ей успокоиться и взять себя в руки – она снова и снова пересказывала все по порядку детективу из талсинского полицейского управления.

– Нет. Я уже сказала, что не могла разглядеть марку машины, – повторила она предыдущий ответ. – Он ехал за мной почти вплотную. И свет фар…

– Он? За рулем был мужчина?

– Я сказала «он», вовсе не имея в виду именно мужчину, – пояснила Флейм, уже начиная терять терпение. – Я не видела водителя. И не знаю, кто это был – мужчина или женщина.

– На шоссе были друтие машины?

– Нет, – ответила она, тряхнув головой. – Ни до, ни после того, как меня столкнули с дороги.

– Давайте вернемся к телефонным звонкам с угрозами.

– Опять? – проворчала она, раздраженно вздохнув.

– Да, мэм, опять, – невозмутимо ответил он и продолжал с вежливым упорством: – Что говорил звонивший?

– Он… – Флейм спохватилась, – … то есть оно предупредило меня, что лучше мне прекратить, иначе я пожалею – или что-то в этом роде.

– Прекратить что?

– Не знаю! – вырвалось у нее, и она быстро втянула в себя воздух, стараясь восстановить самообладание.

– Но вы же что-то предполагаете, – не унимался детектив.

– Я предполагала, что эти звонки – розыгрыш. – Она в сердцах поставила чашку на край стола и поднялась с дивана – из-за нервного возбуждения ей не сиделось на месте. Не обращая внимания на боль в коленке, она негнущейся походкой подошла к камину и повернулась к детективу. – Сегодня вечером кто-то пытался меня убить, мистер Барнс, и я хотела бы знать, что вы намерены в связи с этим предпринять?!

Он откинулся в кресле, положив голову на спинку, обитую розовой парчой.

– Кто заинтересован в вашем убийстве, мисс Беннет?