— В конце концов, — продолжал Филипп, — дядя отправился в Италию. У итальянцев запросы не такие высокие. Как бы то ни было, мало найдется на свете людей, знающих о лошадях больше моего дяди.

— А королева выйдет за него замуж? — спросила вдруг Пенелопа.

В наступившем молчании Филипп посмотрел на меня, и я спросила дочь:

— Кто тебе сказал, что она выйдет за него?

— Господи, мамочка, да все об этом говорят, — ответила Дороти.

— О людях с высоким положением всегда сплетничают. Не стоит придавать значение слухам.

— Я думала, мы должны учиться всему и постоянно держать глаза и уши открытыми, — возразила Пенелопа.

— Глаза и уши должны быть открыты только правдивой информации, — ответил Филипп.

Затем он опять принялся рассказывать о своих приключениях в заморских странах, а дети слушали его, открыв рты.

Позже я видела, как Пенелопа и Филипп гуляли в саду, и я опять отметила, что они явно наслаждаются обществом друг друга, хотя ему уже исполнился двадцать один год, а ей было всего тринадцать.

* * *

В день предполагаемого приезда королевы я была наготове. Как только мои люди сообщат о кортеже Елизаветы, я с небольшой свитой должна отправиться ей навстречу.

Меня предупредили о приближении кавалькады заблаговременно, и я успела как следует подготовиться к встрече. В этот день я была одета в очень красивое платье из темно-красного бархата и такую же шляпку с длинным волнистым кремового цвета пером. Я знала, что выгляжу прекрасно, и не только благодаря элегантной одежде. Волнение перед встречей с Робертом заставило мои щеки слегка порозоветь, а глаза блестели радостным ожиданием. Свои светлые волосы я уложила очень просто, завязав их свободным узлом и выпустив локоны на одно плечо, по последней французской моде. Это привлекало внимание к естественной красоте моих волос, которыми я необычайно гордилась. Куда было до меня Елизавете с ее кудряшками и накладными прядями. Вертясь перед зеркалом, я решила, что выгляжу гораздо моложе и красивее королевы, несмотря на ее пышные наряды.

Я встретила их на полпути к замку. Роберт ехал рядом с королевой. За то время, что я его не видела, я успела забыть о том, какую власть имеет надо мной этот человек. Едва я его увидела, как вспыхнувшая страсть смела все мои желания, кроме одного — остаться с ним наедине и заняться любовью.

Он был одет в сшитый по итальянской моде темно-красный дублет, инкрустированный рубинами, на его плечи был наброшен плащ того же цвета, а на голове красовалась шляпа с белым пером. Он был так неописуемо хорош, что я едва заметила блистательную даму рядом с ним, благосклонно улыбавшуюся мне.

— Добро пожаловать в замок Чартли, Ваше Величество. Боюсь, после Кенилворта он покажется несколько убогим, но мы приложим все усилия, чтобы оказать достойный прием Вашему Величеству.

— Ну, будет тебе, кузина, — королева теперь ехала рядом со мной. — Ты прекрасно выглядишь. Не правда ли, милорд Лестер?

А глаза милорда впились в меня, и в них был только один вопрос: «Когда?»

— Леди Эссекс действительно выглядит посвежевшей, — произнес он.

— После потрясающих торжеств в Кенилворте мы все словно обрели вторую молодость, — любезно ответила я.

Королева нахмурилась. Она не любила, когда ей напоминали о том, что ее первая молодость давно минула. Ее положено было считать вечно юной. В таких вопросах Елизавета вела себя удивительно глупо, поэтому и тяжело было понять ее характер. Ей казалось, что если она будет вести себя, как юная девушка, то все поверят в ее вечную молодость. А если считать себя самой красивой в мире, то все вокруг тоже будут так думать.

Я понимала, что должна быть осторожной, но присутствие Роберта ударило мне в голову, словно молодое вино.

Мы ехали во главе кавалькады.

Королева посередине, а мы с Робертом по обе стороны. Я подумала, что это выглядит очень символично.

Елизавета расспрашивала меня о сельской жизни о наших землях, неожиданно проявив обширные познания и интерес. Она была очень любезна и сказала, что замок, с его башнями и мощным донжоном, очень живописен.

Своими покоями королева тоже осталась довольна. Еще бы! Я предоставила ей самые лучшие комнаты. Их занимали мы с Уолтером, когда он бывал дома. Полог кровати вытряхнули и отремонтировали, а полы устилали тростниковые подстилки, благоухающие травами и цветами.

Похоже, королеве у нас понравилось, стол тоже был достоин такой гостьи. Слуги, окрыленные присутствием королевы, старались всячески угодить Елизавете. Она это видела и с непринужденной благодарностью принимала услуги, навеки покоряя их сердца. Музыканты играли ее любимые мелодии, а эль на столе был легким, как и любила королева.

Она танцевала с Робертом, но я, как хозяйка замка, тоже смогла потанцевать с ним, хотя и недолго. Надолго королева не отпускала его танцевать ни с кем.

— Я должен встретиться с тобой наедине. — Я почувствовала, как многозначительно он сжал мои пальцы, одновременно поворачивая голову и улыбаясь королеве.

— Да, нам надо поговорить.

Я постаралась придать своему лицу непринужденное выражение.

— У тебя же наверняка есть место в замке, где нам не помешают, — мы говорили короткими фразами, когда королева не могла видеть лица говорящего.

— Есть одна комната в круглой западной башне. Мы почти не пользуемся этой башней.

— Я буду там… в полночь.

— Поосторожнее, милорд, — поддразнила его я. — За вами, наверное, будут приглядывать.

— Я давно привык к этому.

— Вами очень многие интересуются. О вас сплетничают не меньше, чем о королеве… и очень часто ваши имена упоминаются в одной и той же сплетне.

— И тем не менее я должен тебя увидеть.

Роберт вернулся к королеве, которая уже начала проявлять признаки нетерпения. Она хотела танцевать. И, разумеется, только с Робертом.

Я еле дождалась полуночи. Сбросив парадное одеяние, я накинула на себя легкое кружевное платье. Наша страсть все равно вырвется, как бы ни решительно я была настроена поговорить с ним, и я хотела выглядеть соблазнительно. Ни Елизавета, ни, тем более, глупышка Дуглас Шеффилд, не могли дать Роберту то, что могла дать я. Елизавета была сильна своей царственностью, а я своей женственностью. Что же касается Дуглас Шеффилд, то я уже убедилась, что ее в свите королевы нет. Видимо, она уехала домой, к их общему с Робертом сыну.

Он с нетерпением ждал меня. Не успев войти, я оказалась в его объятиях. Он попытался освободить меня от платья, под которым ничего не было, но я остановила его, заявив, что сначала нужно поговорить.

— Леттис, я просто с ума схожу, так хочу тебя.

— Похоже, милорд, вы не впервые сходите с ума от похоти, — ответила я. — Я недавно познакомилась с вашей женой.

— Женой? Но у меня давно нет жены.

— Я не о той, которая умерла в особняке Камнор. Это дело прошлое. Я говорю о Дуглас Шеффилд.

— И что она тебе наговорила?

— О, много интересного, в том числе и о вашем браке.

— Это ложь.

— Неужели? Непохоже, чтобы она лгала. И еще у нее есть кольцо, которое вы подарили ей… кольцо, которое могло быть отдано только твоей жене. Но еще важнее кольца — ее сын, маленький Роберт Дадли. Вы лицемер, милорд Лестер. Интересно, что скажет Ее Величество, когда узнает об этом?

Несколько секунд Роберт молчал, и у меня все внутри опустилось, ведь я отчаянно надеялась, что он убедит меня, что все это неправда.

Роберт, вероятно, понял, что я знаю слишком много, чтобы поверить в его протесты, поэтому кивнул.

— Да, у меня есть сын. От Дуглас Шеффилд.

— Значит, все, что она сказала — правда?

— Но я не женился на ней. Мы познакомились в замке Рутланда, и она стала моей любовницей. О Господи, Леттис, что мне было делать? Я и так хожу по краю…

— На поводке у королевы, — перебила я. — Которая сама не знает, хочет она тебя или нет.

— Хочет, поверь, — ответил Роберт. — Разве ты не замечала?

— Хочет видеть тебя в свите вместе с Хиниджем, Хэттоном и другими красавцами. Вопрос, хочет ли она вступить с тобой в брак.

— Как ее подданный, я должен буду подчиниться, если она этого захочет.

— Она никогда не выйдет за тебя, Роберт Дадли. Да и как она может, если ты уже женат на Дуглас Шеффилд.

— Клянусь, это не так. Я что, по-твоему, дурак, чтобы пойти на такое? Ради этого рисковать милостью королевы?

— Если нас здесь увидят, то ты лишишься ее милости.

— Ты — другое дело. Ради тебя я готов рисковать.

— Ты был готов рисковать и ради Дуглас Шеффилд. Ты даже женился на ней.

— Говорю тебе, я не женился на ней.

— А она утверждает, что женился. У вас даже ребенок есть.

— Это не первый ребенок, зачатый вне брака.

— А как же ее муж? Это правда, что он угрожал ей разводом за связь с тобой?

— Вздор! — воскликнул Роберт.

— Я слышала, что он обнаружил письмо, которое ты ей написал. Таким образом, у него была важная улика, изобличающая тебя перед королевой. Но он умер, не успев поставить тебя в весьма неловкую ситуацию.

— Бог ты мой, Леттис! Ты намекаешь на то, что это я его убрал?

— Весь двор находит странной его неожиданную смерть… в такой удобный для тебя момент.

— Зачем мне его смерть?

— Возможно, чтобы он не обнародовал твою связь с его женой?

— Это была ничего не значащая связь. Все было совсем не так, как ты думаешь.

— Королева могла подумать иначе.

— Уж она-то сразу поняла бы, что это полная ерунда. Это чушь. Я не хотел смерти Шеффилда. С моей точки зрения, лучше бы он был жив.

— Я вижу, что у вас одинаковое отношение к лорду Шеффилду и к графу Эссексу. Если вам хочется заняться любовью с женщиной, намного удобнее, если она будет чьей-то женой, а не вдовой. Иначе она может начать настаивать на браке.

Он положил руки мне на плечи и начал сдвигать с них платье. Я почувствовала, что меня охватывает знакомое волнение.

— Я не Дуглас Шеффилд, милорд.

— Конечно, нет. Ты моя очаровательная Леттис. С тобой никто не может сравниться.

— Надеюсь, королева не услышит твоих слов.

— При чем здесь королева? Да ради тебя я бы рискнул… пусть даже она узнает.

— Роберт, — продолжала сопротивляться я, — я не из тех, кем можно воспользоваться, а затем отшвырнуть в сторону.

— Я это отлично знаю. Я люблю тебя и всегда думал о тебе. Что бы ни случилось, не верь злым сплетням обо мне.

— А что должно случиться?

— Придет день, и мы поженимся, Леттис, я знаю это.

— И каким же образом? Ты принадлежишь королеве, а у меня есть муж.

— Все меняется со временем.

— Думаешь, королева найдет себе другого фаворита?

— Нет, я останусь на вершине, но мы будем вместе.

— Думаешь, она согласится?

— Со временем, когда постареет.

— Ты жадина, Роберт. Ты хочешь обладать всем сразу. Тебя не устраивает твоя собственная доля милостей судьбы. Ты хочешь присвоить себе и то, что по праву принадлежит другим.

— Я никогда не беру больше, чем мне по силам, — улыбнулся он.

— И ты веришь, что женишься на мне и останешься в милости у королевы?

— Послушай, Леттис, ты же хочешь меня. Я же вижу.

— Да, признаю, что ты меня привлекаешь.

— А что у тебя за жизнь с Уолтером Девере? Он неудачник. Он тебя не достоин. Признай это.

— Почему же? Он был хорошим мужем.

— Хороший муж не заставил бы первую красавицу двора годами прозябать в провинции.

— Я могу бывать при дворе при условии, что не буду оскорблять Ее Величество, привлекая внимание ее любимца.

— Мы должны быть осторожны, Леттис, но я твердо знаю, что женюсь на тебе.

— Каким же образом? — рассмеялась я. — И когда? Думаешь, я не знаю, что как только она прикажет, ты сразу бросишь меня? Так уже было раньше. Я уже не наивная девочка, Роберт. Ты повел себя так, как будто я для тебя ничего не значила.

— Я был дураком.

— О нет! Наоборот. Ты поступил очень мудро. Ты отлично понимал свою выгоду.

— Но она же королева, моя дорогая, понимаешь? Королева!

— Я не твоя дорогая. Это она, со своей короной, твоя дорогая.

— Как ты ошибаешься! Королева — это женщина, которая повелевает нами, своими подданными. Мы вынуждены ей подчиняться. Вот почему все обстоит именно так, а не иначе. Ах, Леттис, как же ты не поймешь, что я никогда не забывал тебя? Я тосковал по тебе. Все эти годы твой образ преследовал меня. И вот ты снова появилась, еще прекраснее, чем раньше. На этот раз мы не расстанемся.

Конечно, я не слишком верила ему, но я так хотела поверить! И так хотела его!