Скарлетт Эдвардс - Сопротивление

Когда я вхожу в столовую, Стоунхарт уже сидит. Я начинаю паниковать, а вдруг я опоздала. Стоунхарт дал четко понять, что для него важна пунктуальность.

Однако, один взгляд на часы говорит мне, что до семи есть еще две минуты.

Стоунхарт не подает никаких признаков того, что слышал меня. Он полностью сосредоточен на черном плашете в своих руках, не обращая внимания на мое присутствие. Он очень сосредоточен. Даже чем-то недоволен.

Сажусь напротив него и жду. Как только стрелка оказывается на двенадцати, он откладывает планшет и смотрит на меня.

Его глаза сканируют мое тело. Лицо, шею, плечи. На какое-то время останавливается на груди. Мне хочется ерзать под его взглядом.

Но в какой-то момент я понимаю, что это нисколько меня не смущает. Пусть смотрит. Его глаза не причинят мне боли.

Его выражение лица ни о чем не говорит. Я даже не могу сказать, доволен ли он, раздражен, зол или взволнован. Он обладает удивительной способностью делать poker face. Должно быть это сыграло ему на руку и не раз в прошлом.

Наконец на его лице появляется улыбка.

- Если за час ты смогла сделать из себя такое, - говорит он. - Представить не могу, что бы ты смогла сделать, дай я тебе больше времени.

Легкая дрожь пронзает меня, но я не покажу это.

Вместо этого я признаю это, слегка наклоняя голову.

- Спасибо, Джереми.

Он стучит пальцами по столу, когда смотрит на меня.

- Сейчас, - говорит он. - Есть кое-что, что я хотел рассказать тебе долгое время. Я не знал, как сообщить новость.

Беру стакан с водой и делаю глоток.

- О?

- Ты, конечно, помнишь о преждевременном освобождении.

- Естественно.

- Во-первых, я хочу еще раз сказать тебе, что полученные тобой подарки не отнимаются. Они по праву принадлежат тебе, Лилли.

Странно, что эти подарки не вызывают во мне отвращение, ведь они - реальные напоминания о моем заключении.

- Спасибо, Джереми.

- Пожалуйста. А теперь давай поговорим о том, какие привилегии дают эти подарки. Ты помнишь, что двадцать пять дают тебе возможность привутствовать на публичных мероприятиях?

- Да.

- С этим проблемы, Лилли, - начинает он.

Мне становится страшно.

- В конце месяца меня пригласили на частное торжество. Его устраивает детский фонд, главным спонсором которого является Стоунхарт Индастриз.

- Для целей налогообложения, я полагаю? - говорю я прежде, чем останавливаю себя.

Стоунхарт сужает глаза, за которыми проглядывает нотка гнева.

- Нет, - говорит он раздраженно. - Нет, Лилли. Ты можешь обнаружить, что за некоторые начинания я берусь из чистого альтруизма.

- Это очень любезно с твоей стороны, - бормочу я, не скрывая сарказма в своем голосе.

Как он смеет говорить со мной об альтруизме?

- Да, - говорит Стоунхарт.

Я вижу, как он пытается скрыть свое недовольство.

- Тем не менее, Лилли, это первое мероприятие, куда я хотел бы взять тебя. А это означает, что у тебя есть тридцать дней, чтобы заработать двадцать подарков. Надеюсь, ты приложишь все усилия, чтобы выполнить эту задачу.

Если я получу двадцать пять, я буду на пол пути к преждевременному освобождению. Он действительно подарит мне так много подарков за месяц? Он хочет взять меня с собой на встречу? Я уже могу придумать дюжину вещей, которые там могут пойти не так. Для нас с ним.

Это рискованно. Скорее всего он даже не позволит мне отойти от него ни на шаг. Но как бы то ни было, если появится шанс ускользнуть, необходимо будет воспользоваться им.

Прервав мои мысли, он говорит так, будто прочел их.

- Если тебе всё же удастся заработать достаточное количество подарков, - говорит он. - Имей в виду, что определенные...меры предосторожности будут приняты для соблюдения всех моих правил.

Он откидывается в кресле.

- Но до этого еще далеко. Давай не будем форсировать события.

Он наклоняет голову и смотрит на меня из-под бровей.

- Как мы знаем, многое может измениться за этот месяц.

Я вижу, как кто-то движется в мою сторону, и замечаю молодого человека, который стоит у входа в столовую. Его голова опущена. Он держит круглый поднос, полный блюд.

Стоунхарт замечает его и пальцем подзывает. Молодой человек ставит поднос и распределяет между нами блюда, смотря по-прежнему в пол. Он ни разу не посмотрел в мою сторону.

Только после того, как он уходит, я спрашиваю Стоунхарта:

- Что случилось с Розой?

Он щелкает языком.

- На самом деле, Лилли, - говорит он с жалостью в голосе. - Ты забыла третье правило?

Я не отступлю.

- Довольно невинный вопрос, - говорю я.

- Но всё же вопрос, - он смотрит на меня. - Если бы я не знал тебя, то сказал бы, что ты проверяешь границы моего терпения.

- Я знаю, что мне позволено, а что не позволено делать.

- Ты подписала контракт. Ничего не изменилось.

- До сегодняшнего дня я как-то жила и без этого документа? - бросаю я вызов.

Он поднимает бровь.

- Еще один вопрос?

- Риторический.

Стоунхарт смеется.

- Очень хорошо, Лилли. Вижу ты не лгала, когда говорила, что у тебя было время подумать. Такого поведения я ждал от тебя очень долго.

- Звучит, как комплимент.

- Может быть. Прежде, чем мы приступим к еде, я хотел бы задать вопрос, можно?

- Тебе не нужно мое разрешение.

- Нет. Ты права, - легкая улыбка играет на его губах. - Но обманная вежливость может пройти долгий путь.

Я просто киваю.

- Хорошо, Лилли. Почему ты?

Я жду, когда он добавит что-нибудь еще. Когда этого не происходит, я качаю головой.

- Почему я что?

- Почему ты думаешь, что всё это..., - он обводит руками комнату. - Случилось с тобой? Почему именно ты сидишь прямо сейчас напротив меня, а не любая другая женщина?

Я открываю рот, чтобы сказать, что у меня нет ни малейшего представления, но он останавливает меня.

- Подумай хорошенько прежде, чем ответить, Лилли-цветочек.

Такое ощущение, будто внутри меня поселилась сотня червей. Стоунхарт смотрит на меня через стол. Он спокоен. Но я могу с полной уверенностью сказать, что это всего лишь видимость. Предупреждение делает этот вопрос более зловещим, чем может показаться на первый взгляд.

- Я не знаю, - говорю я наконец.

Взгляд Стоунхарта не отрывается от меня. Будто меня изучают под властным взглядом.

- Пожалуйста, - говорит он тихо. - Кое-что из того, что мы делаем, является поступками. Этот ужин, например. Но есть причина для поддержания нормальных отношений. Как ты думаешь, что это?

- Эээ.

- Опять же, - говорит Стоунхарт. - Подумай хорошенько прежде, чем ответить. Если ты помнишь, однажды я сказал, что мне нужен твой ум.

Он понижает голос до шепота.

- Докажи мне, что ты тот же человек, что и в тот день, когда я встретил тебя.

Я сглатываю. Что-то в этом разговоре тревожит меня.

Но я сказала себе, что покажу истинную себя. Я не могу притворится, что я не пленница. Но это не значит, что я должна вести себя по-другому, чем тогда, когда была свободна.

Делаю глубокий вдох и с уверенностью отвечаю.

- Думаю, ты пытаешься сделать всё, чтобы я привыкла к тебе. Ты хочешь, чтобы я расслабилась.

Он улыбается.

- Очень хорошо, Лилли. Я знал, что та женщина, которую я встретил, никуда не делась. Отлично. Ты совершенно права. И чем быстрее мы привыкнем к друг другу, тем скорее мы сможем оставить это позади.

- Я не понимаю, - говорю я. - Я твой работник. Я подписала контракт и связана им по рукам и ногам.

- Правильно, - говорит он.

- Тогда я не вижу смысла оставлять что-то позади.

Моя рука дергается вверх, чтобы коснуться ошейника.

- Я выполню свои обязательства. Это всё, что ты можешь ожидать от меня.

- В самом деле, Лилли? - спрашивает он. - Ты действительно думаешь, что это всё, что я жду от тебя?

- Это всё, во что ты меня посвятил. А теперь ты намекаешь, что есть что-то еще?

- Всегда есть что-то еще, - бормочет он. - Во всем, что мы делаем. Особенно, когда речь заходит о делах сердечных.

Я чуть не подавилась водой. Делах сердечных?

- Фигурально, Лилли, - смеется Стоунхарт, когда видит мою реакцию. - Не принимай буквально. Хотя приятно видеть, что я могу спровоцировать тебя на такую реакцию.

- Да, ну.

- Неважно, - говорит он. - Есть более важные вещи, которые нам стоит обсудить. Вернемся к первому вопросу. Почему ты здесь, а не кто-то другой?

- Этот вопрос я задаю себе всё время, - бормочу я себе под нос.

- Прости?

- Ничего, - я прочищаю горло. - Я не знаю. Может просто повезло?

Без всякого предупреждения Стоунхарт запрокидывает голову и начинает смеяться. Это оскорбляет меня.

- Просто повезло? - хохочет он. - Просто повезло? Нет, Лилли, это не просто везение, хотя может быть со стороны так оно и кажется. Неудачно повезло тебе, а вот мне удачно. Не так ли?

Сжимаю губы вместе и не отвечаю. Мы никогда не обсуждали тему моего захвата. Хоть я и стала смелее, нам не стоит поднимать эту тему. Лучше избежать её сейчас.

Стоунхарт подносит бокал к губам. Поставив его на место, он всматривается в меня.

- Наша жизнь определяется нашими действиями. Везение для слабоумных. Везение - это когда люди не владеют своими действиями. За него цепляются только овцы, когда обсуждают взлет к власти таких людей, как я. Нет, Лилли, не везение привело тебя сюда, - он иронизирует, подчеркивая это слово. - Это была целенаправленная попытка и сила желания. Вспомни обстоятельства, что привели тебя в Калифорнию. Подумай и скажи мне, как ты попала в мой дом.

Думай. Ну, всё началось с премии Баркера, не так ли? Это помогло мне при трудоустройстве. Но Стоунхарт не мог думать об этом. Я никогда ему это не рассказывала. И это была особенная награда Йельского университета. А он выпускник американской бизнес-школы им. Уортона.

Подождите. Я никогда не думала об этом раньше. Уортон и Йель входят в Лигу Плюща. Здесь есть связь...связь наших жизней...которую я не заметила раньше.

Может быть это больше, чем совпадение? Может быть, когда я получила премию, это не предвещало ничего хорошего?

Стоунхарт скучающим взглядом смотрит на меня, от которого мне слегка некомфортно.

- Ты не отвечаешь, Лилли.

- Это была...случайность, - говорю я.

Если бы я не написала и не выбросила то эссе, если бы Робин не нашла его, меня бы никогда не поймал Стоунхарт.

- Правда? Ты действительно думаешь, что из-за простой случайности ты оказалась здесь? После всего того, что я сказал тебе о везении?

Дрожь пробегает по спине.

- Ты намекаешь, - начинаю я, но у меня сдавливает горло от слов.

Прочищаю горло и пробую снова.

- Ты хочешь сказать, - перехожу на шепот. - Что что-то сделал с этим?

Предположение радует меня. Он откидывается на спинку сидения и разводит руками.

- Конечно, - говорит он торжественно.

Мое сердце перестает биться.

- Это был ты?

- ЗилТех является дочерней компанией Стоунхарт Индастриз, Лилли. Конечно, ты знаешь это. Чего ты не знаешь, поскольку об этом знают лишь немногие, что Стоунхарт Индастриз также владеет Корфу Консалтинг.

Комната начинает кружиться. Все предметы вокруг меня плавают с головокружительной скоростью. Я чувствую слабость, как будто вот-вот упаду в обморок.

Корфу Консалтинг. Корфу Консалтинг - фирма, которая наняла меня. Ради них я прилетела в Калифорнию. Они предложили мне контракт, который изменил всю мою жизнь. Из-за них я взяла академический отпуск в Йеле.

Благодаря им я думала смогу обрести независимость в этой жизни.

- Вижу, ты улавливаешь связь.

Мягкий голос Стоунхарта возвращает меня обратно.

- Как? - шепчу я. - Как?

Во мне пробуждается новая порода омерзения, ненависти и недоверия.

- Вопросы для другого дня, - говорит он беспечно, отрезая стейк.

Кладет кусок в рот и начинает жевать.

- Ты совсем бледная, Лилли. Поешь. Тебе понадобятся силы для того, что я запланировал для нас на сегодня.

Остаток ужина пролетает в мгновение ока. Стоунхарт не пытается завести разговор, да я и не настаиваю.

Мне нужно подумать.

"Он врет" - шепчет мне голос разума. Он не владеет Корфу Консалтинг. Он сказал это, чтобы запутать меня.

Но что, если нет? Что если он на самом деле говорит правду?